Громкий процесс с нулевым итогом. Как приговор Кокорину и Мамаеву мог бы исправить российский футбол, и почему этого не произойдет

Интересно, как вы смотрите, собственно, на промежуточное завершение одного из самых громких процессов последних лет. Я помню, как в начале все активно комментировали, футбольный клуб «Краснодар», «Зенит». «Зенит» боролся за Кокорина, «Краснодар» еще сразу сказал: «Мы отказываемся от Мамаева». И вообще это все обсуждалось в том ключе, что нет, надо наказывать. Потом отношение несколько поменялось. И вот сегодня. Как вы в результате оцениваете приговор?

Вы знаете, если бы, например, этот приговор им был вынесен через месяц, условно говоря, после начала следствия, если бы это все происходило в максимально сжатые сроки, наверно, во-первых, подобный приговор бы ни у кого не вызвал удивления, во-вторых, я думаю, многие люди сочли бы его, в общем, адекватным содеянному. Потому что то, что мы видели на записях и потом уже в течение судебного процесса, какие подробности проявились, все-таки это показало, что состав-то преступления там был. В общем, обычные люди, оказавшиеся в их ситуации, скорее всего, получили бы примерно то же самое, просто никакого внимания не было бы у процесса.

Или не получили бы ничего.

Тут уж… Хотя, в общем, у нас правосудие не слишком любит оправдывать, поэтому в этом смысле скорее так.

И еще оно должно любить заниматься такими темами, что тоже отдельный вопрос.

А тут, поскольку все приобрело уже мотив сказки о белом бычке, потому что постоянное продление срока заключения, постоянный сбор каких-то новых сведений…

Да, что там можно было расследовать столько времени?

Абсолютно ничего. Дело было настолько очевидное, настолько все свидетельские показания были собраны сразу, и все, что происходило во время многочисленных прений, уже напоминало какую-то комедию.

Это действительно было похоже на комедию. Временами даже действительно смешно.

Именно поэтому не то чтобы к Кокорину и Мамаеву появилась какая-то дополнительная симпатия, но просто в действиях суда хотелось бы еще раз больше усомниться. С другой стороны, мы знаем, что у нас что прокурор просит, то, в общем, обычно судьи и дают. Поэтому удивляться тому, что в итоге произошло, нет причин. В итоге все-таки их наверняка показательно отвезут, так сказать, уж извините за выражение, понюхать нары в колонию.

То есть этого уже не избежать?

Да, я думаю, что это показательный момент. Все-таки, так сказать, молодые люди зарвались, нужно их немножечко поставить на место. Понятно, что никто не говорил про срок в четыре или пять лет, но так, чтобы хотя бы на два, три, четыре месяца они узнали, что такое жизнь в колонии. Хотя я не думаю, что в СИЗО им было сильно приятно. Но все-таки СИЗО ― это СИЗО, да. А колония ― это уже…

Да, тут есть такой момент. Он и символически, и практически, думаю, тоже достаточно чувствительный и важный.

Я уверен, что это момент показательный, что это, условно говоря, показательный процесс в данном случае. Хотя, наверно, действительно, роль потерпевшего и его статус здесь сыграли определенную роль, безусловно.

У меня была теория с самого начала, что, кроме того, я не знаю, я понимаю, что вопрос провокационный, но тем не менее. Что свою роль могло сыграть ― это гипотезы, догадки ― и такое индифферентное отношение нашего высшего начальства к футболу как к виду спорта. Понятно, что «Зенит» ― это вообще политический проект, понятно, кто «Зенитом» руководит, понятно, что это все вообще такое. 

Я, кстати, не думаю, что «Зенит» ― это прямо такой уж политический проект, как раз в силу того, что вы сказали. Скорее уж надо говорить о хоккее, который в большей степени является президентским видом спорта.

Нет, я имею в виду не для президента, а для главы «Газпрома», естественно.

Для главы «Газпрома» ― безусловно. Я как человек, неоднократно с ним общавшийся, могу сказать.

Да. И понятно, очевидно, что Алексей Миллер не мог не дойти до Владимира Путина с этим вопросом. Мы не знаем, со свечкой не стояли, но представить себе такое невозможно. И тем не менее вот такой результат.

Я думаю, во-первых, сыграло свою роль то, что ни Кокорин, ни Мамаев в последнее время не были такими уж основными игроками сборной России, потому что все-таки сборная России, которая здорово себя проявила на чемпионате мира, возможно, если бы они были…

Просто Кокорин, я так понимаю, был травмирован.

Да, но все равно даже когда он не был травмирован, его нельзя было назвать прямо уже стопроцентным игроком сборной. Мамаев туда практически не вызывался. И я думаю, что тут еще был такой момент, чтобы немножко отделить сборную России, все положительное, что было с ней связано, чтобы у народа, у людей остался какой-то положительный образ сборной России. Потому что вы помните, какое было отношение к сборной до чемпионата мира. Никто в нее не верил.

Это была история успеха, да.

Все только и делали, что зубоскалили, говорили о том, когда наконец они проиграют и с каким счетом. Потом произошел, как это у нас часто бывает, какой-то щелчок, и все стали вдруг болеть, все стали жуткими болельщиками футбола, все болели в матче против Испании, потом против Хорватии, все их полюбили. И вот тут было важно, чтобы этот положительный образ сборной оказался немножко отделен от этих двух товарищей, которые проявили себя не лучшим образом.

Это было очень некстати, потому что, действительно, они опять заставили говорить о том, что футболисты ― люди не слишком приятные, после того, как сборная вроде бы всех убедила в том, что за нее можно болеть, что это патриотизм, что это действительно люди выложились по-настоящему, несмотря на то, что они получают большие деньги. С Кокориным и Мамаевым, помните же, была еще эта история с шампанским?

Да-да, в Каннах или в Ницце, я забыл, да.

В Каннах. До этого была история с их фотографией в ванне, которая тоже взбудоражила наш толерантный народ.

Да, это такие громкие сюжеты, действительно.

Тут, так сказать, кредитная история еще имелась. 

Если отвлечься от того, что так долго суд тянул резину, действительно, это, конечно, выглядит не очень, а наказание адекватное?

Мне сложно сказать, я не юрист.

Нет, мы же не как юристы разговариваем, мы разговариваем с точки зрения наших представлений о справедливом наказании.

Если говорить о моем личном отношении, да, на мой взгляд, в принципе, то, что они сделали, заслуживает тюремного заключения. В первую очередь, конечно, не то, что произошло с господином Паком, потому что там имела место просто обычная пьяная бытовуха. Собственно, главным пострадавшим оказался стул, который был, так сказать, посажен на электрический стул.

Да, стул на стуле.

А вот, конечно, история с избиением водителя ногами ― вот это чистая уголовщина. 

Не очень хорошо.

Тут, думаю, даже спорить с этим бесполезно.

Тогда вопрос такой: какой вывод, как вы думаете, из этого, собственно, позитивный? Показательные процессы ― это вообще не очень хорошо. Надо, чтобы право работало каким-то таким естественным образом, а не показательно, да.

Я не вижу ничего позитивного во всей этой истории, к большому сожалению: ни в том, что происходило во время суда, ни в том, что в принципе эта история произошла. Хотя вам все люди, имеющие хоть какое-то отношение к футболу, скажут, что это история, мягко говоря, не единичная.

Да-да-да, и после этого, недавно совсем, новости снова были про футболиста, кажется, «Спартака».

То, что в принципе футболисты могут так пулять, скажем так, факт. Просто вопрос в том, когда им удается избегать избиения, то есть не всегда же дело доходит до того, что они кого-то бьют. Но то, что они могут кого-то задирать, факт.

То есть, в принципе, это история о том, что футболисты ― люди довольно дикие. Иногда бывает, что они выпивают, и тогда они неуправляемые, неконтролируемые совсем.

Не то чтобы дикие, но просто что еще надо понимать? Футболисты и вообще профессиональные спортсмены ― люди, немножко оторванные от нормальной жизни. Они живут в тепличных условиях. Например, почему спортсменам зачастую так сложно после окончания карьеры? Они оказываются в ситуации, когда надо делать все самому: самому заказывать авиабилет, самому, условно говоря, позаботиться о проживании. Тут все делается за них, они должны только выходить на тренировки и играть в футбол, все остальное за них делают администратор команды, юротдел. 

В общем, они живут в абсолютной сказке в этом смысле, и поэтому когда они выходят из этой сказки на свет божий, то иногда выходят вот такие вещи.

Надо сказать, что это не с каждым видом спорта так. Я слежу за теннисом, и представить себе российских теннисистов такого уровня в такой ситуации я просто не могу. Мне кажется, это невозможно. То есть там бывают инциденты, но они другого плана.

Вы знаете, теннис ― это изначально вид спорта, который предполагает значительно большие затраты родителей на подготовку любого теннисиста.

Другой социальный статус.

Как правило, теннисисты выходят немножечко из другого социального пласта. Нельзя всех футболистов тоже под одну гребенку, но в целом все-таки профессиональные футболисты чаще всего выходят не из самых обеспеченных и образованных слоев общества.

Я понимаю.

Это как, условно, история с боксерами, например, американскими, которые чаще всего растут в гетто, а после этого начинают зарабатывать миллионы. С ними тоже происходит то, что, например, произошло с тем же Майком Тайсоном.

Кроме того, опять-таки если про теннис говорить, просто для примера, можно про что угодно, любой другой вид спорта, просто про этот мне понятно. Поскольку этот вид спорта глобальный, турниры по всему миру, то это на самом деле цензурная, если угодно, система, которая давит на теннисистов. У тебя может быть какой угодно плохой характер, но ты постепенно переучиваешься, потому что на самом деле от этого зависит твое экономическое положение, зависят твои рекламные контракты, зависит твое будущее, твоя карьера. Ты зависишь от того, какой ты человек.

Индивидуальный вид спорта и командный ― это совершенно разные вещи. Команда ― изначально ты погружаешься в этот мир. Повторюсь еще раз, все делают за тебя. Индивидуальные спортсмены все-таки в большей степени должны проявлять свою индивидуальность, свою самостоятельность, они в большей степени готовы к жизни после спорта и вне спорта. 

Представителям командных видов спорта в этом смысле всегда сложнее, потому что их «я» в большей степени все-таки растворено в командности, даже в футболе. Даже такой человек, как Месси, мы видим, не может в одиночку выиграть матч для своей команды. В баскетболе, например, в меньшей степени, потому что там пять человек на площадке, а в футболе одиннадцать, но все равно это командные виды спорта. Когда ты один, когда ты играешь в теннис, занимаешься коньками…

Или ты бегун.

Или представитель каких-то силовых единоборств, ты все-таки сам за себя, и это уже в большей степени заставляет тебя чувствовать ответственность. Когда ты, условно говоря, один за всех и все за одного, здесь немножко сложнее.

Понятно. Вы сказали, что ничего позитивного не видите. Тем не менее мы обсуждаем вот эту очевидную проблему российского футбола о том, что так представители футбола, причем не последние, могут себя вести. Мы, по крайней мере, это обсуждаем. Может быть, индустрия это тоже обсуждает?

Конечно.

Может, она приходит к каким-то выводам? Может, она начнет что-то предпринимать по этому поводу? Может быть, это станет неприлично?

Выводы здесь довольно простые. Просто по-прежнему у нас, к большому сожалению, люди в футболе получают больше, чем заслуживают. Не в том смысле, что футболисты не должны много получать. Это вопрос рыночный, то есть насколько игра соответствует современному рынку. 

Понятно, что рассуждать в критериях справедливости о том, кто должен больше получать, футболист, врач или учитель, глупо. Это изначально подмена понятий, мы существуем в условиях рынка. Но имеется в виду ситуация, если сравнивать наших футболистов с футболистами из других чемпионатов.

Конечно.

Они слишком рано и порой слишком преждевременно получают большие деньги. 

Здесь?

Здесь. У них от этого, конечно, немножечко сносит крышу.

Потому что это все на самом деле немножко отдает таким элитным крепостным театром, если угодно. Я понимаю, что метафора…

Ты только что рос в каком-то футбольном интернате, штопал там себе футбольную форму, а тут ты вдруг получаешь первый контракт и сразу можешь себе купить машину, квартиру.

И тебе это кружит голову.

Более того, ты это получаешь не потому, что ты какой-то выдающийся, не потому, что ты суперталант, а потому что в силу определенных обстоятельств ты нужен, опять же в силу того же существования нашего замечательного лимита на легионеров.

Совершенно верно. Мамаев был футболистом «Краснодара». Я так понимаю, что «Краснодар», Галицкий исповедует изначально другой подход в целом к футболу, к тому, какой должен быть футболист, как его надо воспитывать, как это все должно происходить.

Собственно, Галицкий этим и занимается.

Я не могу сказать, что я большой специалист в этом, но я так понимаю, что он как-то проповедует эти мировые принципы, если угодно. Насколько это вообще успешно получается и можно ли ждать в этом смысле успешной работы?

Насколько успешно в плане развития людей, мы посмотрим, потому что академия только-только начинает выпускать по-настоящему людей. Там задача какая? Понятно, что из всех вот этих ребят, которые учатся в академии, профессиональными футболистами станут единицы. Так бывает всегда. Чем младше, тем меньше вероятность, что из тебя что-то получится. Но там задача стоит дать нормальное образование людям, сделать их нормальными членами общества. 

Насколько это получится, мы посмотрим, но для «Краснодара» важна репутация клуба, который не хочет иметь в составе людей, которые ведут себя подобным образом, даже несмотря на то, что у них есть определенные заслуги.

Насколько это важный момент для чемпионата, для перспектив норм, если угодно? 

Мне кажется, чем больше клубов будут себя таким образом позиционировать, чем больше будет клубов, для которых будет важен именно такой репутационный момент, тем больше футболисты будут задумываться о том, как себя вести. Я уверен, что Кокорин был уверен, что его защитят в любой ситуации.

Он в полной безопасности.

Потому что он играет за футбольный клуб «Зенит», он пользуется благосклонностью руководства. Он считал себя практически неприкасаемым. Я думаю, что в этом практически нет никаких сомнений.

У Мамаева, наверно, такой истории не было. Вообще Мамаев в этом смысле удивил, потому что это человек, которому уже за тридцать. Наверно, он бы мог вести себя несколько более сдержанно.

Какой ваш прогноз, что с ними будет дальше? Как вы видите продолжение их карьеры, лично их?

Мы посмотрим, что по здоровью с Кокориным. Я так понимаю, что у него не все сейчас хорошо, он вес набрал, у него в принципе не все в порядке с футбольным здоровьем. Все-таки возраст у него уже тоже подходит серьезный. Я уверен, что Мамаев будет играть, или за «Урал», или за «Ахмат». То, что футболист его качества в России найдет себе новую команду и эта история вряд ли как-то повлияет…

Вы посмотрите, история с Гулиевым из «Спартака» была же в итоге замята, хотя, по большому счету, там тоже вполне можно было говорить о возникновении уголовного дела.

Это то, что произошло буквально два месяца назад?

Конечно, да. Но он прекрасно сейчас выходит на поле в составе «Спартака», как будто ничего не произошло. 

Как же так?

Потому что для «Спартака», как мы видим, подобный репутационный удар не важен, «Спартак» не считает себя клубом, который из-за такой истории должен разрывать контракт с футболистом. На мой взгляд, это неправильно.

Если это происходит на фоне вот этого огромного скандала, который длится уже несколько месяцев, значит, что, в общем, все уходит в песок и на самом деле особого впечатления ни на кого не производит.

Именно! За исключением того, что люди действительно получат сроки, собственно, они уже их отсиживают, их собственная, личная история, уж не знаю, на пользу им это пойдет или не на пользу. Мне сложно судить, потому что, к счастью, пока не было подобного опыта. Но понятно, что это опыт в любом случае. Как они на него отреагируют, это будет важная ступень их собственного человеческого развития.

А вот история с Гулиевым показывает, что, действительно, для большинства наших футбольных клубов, для нашего футбола подобные истории не являются чем-то из ряда вон выходящим. Человек, который, действительно, ведет себя подобным образом, бьет людей, нарушает правила дорожного движения, да еще и таким хамским образом, после этого совершенно спокойно играет в футбол, как будто ровным счетом ничего не произошло. То, что, по большому счету, глобальных выводов из этого не сделано, данная история показывает очень хорошо.

Это означает, что ни о каком позитиве действительно разговаривать не приходится. В показательном процессе и так нет ничего хорошего, а если еще и выводы не сделаны, уроки не вынесены, тогда значит, что просто проехали, едем дальше. Как все было, так все и останется.

Тем более, насколько я понял по тому, что происходило во время суда, если Мамаев в какой-то степени раскаивается и действительно понимает, что он поступил не очень правильно, то по тому, что говорили Кокорин и его адвокаты, у меня такого ощущения не сложилось. Похоже, что там какого-то переосмысления происходящего не произошло, просто человек считает, что ему не повезло, условно говоря, что такая сложилась ситуация.

Так сошлись звезды. 

Я не удивлюсь, если он после этого продолжит в том же духе.

Что ж, мы в любом случае пожелаем им поскорее выйти, потому что у меня есть ощущение, что они уже наказаны, а дальше уж пусть рассудят…

Вы знаете, наших тюрем и СИЗО никому не пожелаешь.

Я именно про это и говорю.

Не уверен, что это для кого-то в принципе может быть положительным опытом, даже если это заслуженное наказание.

Обидно, что футбольный комментатор Кирилл Дементьев приходит к выводу, что, к сожалению, никакого позитивного выхода, вывода, урока не вышло из этой невероятно громкой истории с показательным наказанием футболистов Кокорина и Мамаева. Как все было, так все и останется. 

«Надеюсь, еще встретимся, пообщаемся в дружелюбной форме». Дело Кокорина и Мамаева — в цитатах

Фотогалереи

Фото: Владимир Гердо / ТАСС