Что делать Володину теперь?

Эту предвыборную кампанию Вячеслав Володин провел в родном для себя Саратове. Многие политологи тогда говорили, что замглавы кремлевской администрации таким образом хочет проверить выстроенную им самим же систему. К тому же понять, как сейчас живет его родной регион, откуда он начинал свой политический путь.

На эту должность весной 1996 года его назначил избранный глава региона Дмитрий Аяцков. Тогда Володин был его единственным заместителем. Вице-губернатор Володин быстро набрал политический вес и стал вторым по популярности политиком в регионе, после чего его отношения с губернатором Аяцковым начали портиться.

В 1997 году господин Володин пытался баллотироваться в областную думу без согласования с губернатором, при этом у него были хорошие шансы получить кресло спикера регионального парламента и место в Совете федерации. Однако под давлением господина Аяцкова Вячеслав Володин был вынужден снять свою кандидатуру. В феврале 1999 года, чтобы ограничить влияние Вячеслава Володина, глава области ввел пост второго вице-губернатора. Учитывая, весь этот политический бэкграунд и нынешнее положение Володина, он выстроил свою вертикаль власти в родном Саратове, говорит политик и земляк Вячеслав Мальцев.

Вячеслав Мальцев, политик: если до этого были люди Аяцкова и люди Володина и часто они были перемешаны, то теперь только люди Володина, а если ты не из володинских, то пошел нафиг.

После того, как объединились ОРВ и «Единство» в Единую Россию началась новая борьба за места в Думе. Володин стал вице-спикером и заместителем главы фракции единороссов.

С 2005 года он, заняв пост секретаря генсовета «Единой России» фактически стал оперативным политическим руководителем партии. Но первое время в ней еще сохранялось несколько центров влияния и институт нескольких сопредседателей, первым из которых был Борис Грызлов.

Как рассказывали тогда, Грызлов не очень доверял Володину и видел в нем конкурента. Договорившись на высоком уровне, Грызлов предложил Володину поехать в родной для него Саратов и сместить на этом посту своего давнего противника и бывшего шефа — губернатора Аяцкова. Но в судьбу Володина вмешался Владислав Сурков, который все-таки настоял на том, что не гоже такую ценному кадру пропадать в Саратове и Володина переизбирают снова в Думу и он остается в столице.

В 2010 году происходит новый взлет карьеры Володина: он переходит под непосредственное начало Владимира Путина, тогда главы правительства, став руководителем его аппарата, а уже через год начинает готовить его возвращение в Кремль.

В 2011 году Путин объявил о создании ОНФ, формированием которого и оперативным руководством занялся Володин. Одно время даже говорили, что ОНФ после президентских выборов придет на замену «Единой России», но этого не случилось. 

В декабре 2011 года, когда Москва кипела, взбудораженная «белоленточными» протестами, Володин сменил Суркова на посту первого заместителя руководителя Администрации Президента.

Володин фактически руководил «Народным фронтом» , штаб возглавлял режиссер Станислав Говорухин, который позже стал и одним из формальных лидеров ОНФ, которое по-прежнему находится под руководством Володина.

Володин с одной стороны демонстрировал информационную открытость — большую, чем его предшественник Сурков, и стал регулярно встречаться как с главами изданий, так и с рядовыми журналистами из президентского пула. С другой же стороны, именно при нем сменилось руководство Коммерсант FM, произошел разгром Lenta.Ru, а телеканал Дождь отключили от кабельных сетей. Начались гонения на НКО иностранных агентов, но вместе с тем президентские гранты стали давать нелояльным правозащитникам, в том числе из числа «иноагентов». Например, их получают «Солдатские матери» или Московская хельсинская группа.

Еще более выросла роль Кремля при подготовке и внесения законов, но теперь «законы на принятие» стали чаще вносить оппозиционеры — из ЛДПР и «Справедливой России». В Думу перешло много активистов ОНФ, а вслед за ними перейдет и их куратор.

Евгений Минченко, политолог: Для него это повышение и это позиция, которая ему близка. Все-таки Володин начинал с публичной политики. Он избирался в одномандатном округе в муниципалитет, в Госдуму и был не только во власти, но и в оппозиции и на региональном и на федеральном уровне. Поэтому я думаю, что этот вкус к публичной политике он у него, несомненно, есть.

Источники Дождя говорили, что помощь Володина в качестве спикера особенно нужна, если Дума будет разношерстной и непокорной. Но в итоге конституционное большинство у Единой России, а с таким количеством голосов не надо ни с кем договариваться — принимать все можно только силами одной партии, вплоть до изменения Конституции.

Почему президент выбрал на должность спикера Думы именно Володина, и с чем ему придется столкнуться на новом посту, Михаил Фишман обсудил с политологом, президентом «Фонда эффективной политики» Глебом Павловским.

Фишман: Глеб Олегович, сменщика обсудим чуть позже, а сейчас вернемся к Володину. Вы сказали, что в этом смысле у Путина большой расчет на него в новой Думе. Какой?

Павловский: Ближайший — это структурировать Думу, потому что там ведь одномандатников от «Единой России» даже больше, чем избранных по списку, поэтому надо решить, как их держать, менять регламент Думы, скорее всего, придется, они будут настаивать. Сказать им «нет» — это значит получить с самого начала нестабильную ситуацию. Нет, Володин справится с этой задачей, я уверен, он действительно ее чувствует. Но дальше начинается вопрос: Дума будет усиливаться, допустим, если он сможет решить задачу, поставленную перед ним Путиным, Дума будет сильнее, чем была в предыдущем случае, а это уже дисбаланс с точки зрения Кремля.

Фишман: Зачем это нужно?

Павловский: Тем более, конечно, и я совершенно не верю, что людям Володина дадут возможность контролировать администрацию президента, не для того, как говорится, он туда уходил. Такое супервлияние не дадут никому. Значит, сам Володин окажется перед выбором, дальше перед ним правительство, которое, с одной стороны, недружественно, прямо скажем, к его планам, а с другой стороны, оно заинтересованно в Думе, потому что все, что оно сейчас будет делать, а это, в общем, фискальные вещи, это усиление фискального натиска у населения, с этими 12 миллионами надо расплачиваться, которые голосовали, как им сказали, нужно собирать деньги в бюджет, уже налоги пошли. Заметьте, что большинство экономических новостей сегодня касаются разных новых налогов и их повышения. Я думаю, что это тренд следующего сезона.

Фишман: Вопрос сезона, безусловно.

Павловский: Но, значит, тогда необходим какой-то концерт Думы и правительства, а это, опять-таки, не понравится Кремлю, понимаете? Здесь такой момент, что возникает развилка: либо Володин превращается в Нарышкина такого большого.

Фишман: Нарышкин, напомним телезрителям, переходит в службу внешней разведки, возможно, это, собственно, только поможет объединению ее.

Павловский: Я думаю, что как ни странно, при всем моем более чем критическом отношении к Володину, общество, скорее, заинтересованно в усилении Думы, потому что это повышает…

Фишман: Я процитирую, сегодня Михаил Ростовский написал в газете «Московский комсомолец», про Володина он написал панегирик некоторый, какой он замечательный политик и как он работает и т.д.

Павловский: Много панегириков сейчас просто появляется.

Фишман: И пишет, в частности, это такой очень хвалебный текст: «Политическое кредо Вячеслава Володина можно описать фразой: я человек Путина, а Путина для меня — верховный главнокомандующий. Я обязан выполнить любой его приказ». Чем-то мне напоминает инстаграм Рамзана Кадырова, в принципе, но...

Павловский: Это сразу, я думаю, Диссернет обнаружит просто источник этой фразы. Она уже была у Рогозина, она была даже у Грызлова, у кого только она ни была. Вопрос ведь не в заявлениях, вопрос в том, что реально сегодня система входит в состояние структурирования, перед ней новая повестка. Условно говоря, та Россия без Путина, которой, как говорил Володин, не будет, если Путин уйдет, повестка будущей России начинается уже сегодня при Путине, то есть Путин тут, но придется решать проблемы уже следующей России. И Путину тоже, между прочим, придется решать. И вопрос в том, будет ли Дума играть в этом роль или будут выключены 450 человек просто, в общем, не последних, прямо скажем, людей в своих сообществах из политической жизни? Это, конечно, был бы большой успех в каком-то смысле Володина, он был диструктивен. Я думаю, что Володин будет балансировать, он будет играть на некоторое усиление Думы с согласия Кремля — как-то так.

Фишман: Мы на выборы в Думу обычно смотрим как на начало цикла. На самом деле, за выборами в Думу всегда идут выборы президента. Сейчас из развели чуть подальше друг от друга, но, тем не менее, они все равно маячат впереди. И выборы в Думу прошли так, как они прошли. Вы говорили про демобилизацию, соответственно, меньшинств в этом смысле.

Павловский: Понимаете, интересно, что демобилизованным оказалось именно лояльное путинское большинство. И по простой причине: есть сакральная цифра — 86-87%. Это одновременно цифра доверяющих Путину и одновременно цифра тех, кто на вопрос, оказываете ли вы какое-то влияние на что-либо в стране, отвечает «нет». Люди, которые отвечают «нет», 87%. На этот вопрос они уже демобилизованы, понимаете? И здесь проблема.

Фишман: В этом смысле я помню прекрасно про проблему 2008, как мы все ломали голову, пытались решить, что же, как же так, что же делать, и уйти нельзя, остаться нельзя, ничего нельзя, ни туда, ни вправо, ни влево, никуда. Но, тем не менее, она была решена достаточно успешно, проблема 2008. Теперь перед нами проблема 2018. Казалось бы, все у Владимира Путина в порядке, 86%, но, тем не менее, эти выборы представляют для него проблему, следующие президентские?

Павловский: Нам надо, в конце концов, решить: или мы следим за перемещениями людей без политических позиций, которые имеют чисто аппаратное значение, или мы решаем проблему собственной жизни в этой стране, тогда вопрос о нашей повестке. И нас интересует, будет ли господин Путин, господин Володин, господин Медведев работать по повестке страны, решать проблемы, в которых нуждается страна, а не в том, как они будут все эти годы вместо того, чтобы выводить страну из кризиса, думать над тем, как же выстроить выборы 2018 года. Это, честно говоря, десятая проблема, на мой взгляд, потому что если удастся чуть-чуть улучшить положение, не рухнуть в экономике — это уже будет важный результат для Путина и, по-моему, сыграет большую роль, чем все пиар-усилия его команды. Кстати, я думаю, что, конечно, хотя подготовка выборов будет выглядеть иначе, она не будет целиком теперь находиться в администрации президента в этом качестве, мне кажется.

Фишман: В этом смысле насколько важно, кто на смену придет Володину, и что будет важно.

Павловский: Это важно, но теперь у нас есть Совет безопасности, который тоже не допустит, чтобы он остался за пределами этого креативного коллектива, он тоже будет в нем участвовать, креатив у него специфический, как мы знаем. И из названных, конечно, только Олег Добродеев имеет какое-то отношение к выработке креативных политических идей, мрачных, но креативных.

Фишман: Но мы не верим, на самом деле…

Павловский: Нет, я не думаю, что это будет связано. Человек, который должен будет быть в центре стола, он должен будет добиться сравнения, сопоставления позиций, суметь находить средние точки зрения.

Фишман: Это должна быть какая-то мощная фигура?

Павловский: Скорее, модератором, чем куратором, на мой взгляд.

Фишман: А вам приходят в голову какие-то…

Павловский: Нет, я не люблю над этим думать, мне это, честно говоря, неинтересно. 

Фото: Дмитрий Азаров/Коммерсантъ