«Один МРОТ ничего не изменит». Что будет с бизнесом в России — обсуждаем с Давидом Якобашвили и Антоном Табахом

На этой неделе Владимир Путин наконец предложил то, что европейские правительства делают уже давно — прямую финансовую поддержку бизнесу и тем, кто страдает от безработицы, новой безработицы. Прозвучало это так.

Президент РФ Владимир Путин: Предлагаю предоставить малым и средним компаниям пострадавших отраслей, подчеркну, дополнительно к уже принятым мерам поддержки, прямую безвозмездную финансовую помощь со стороны государства. Эти средства предприятия смогут направить на решение текущих, самых неотложных задач, в том числе на выплату зарплат, на сохранение уровня оплаты труда своих сотрудников в апреле и мае. Объём поддержки для конкретной компании будет рассчитываться с учётом общей численности её работников по состоянию на 1 апреля текущего года, исходя из суммы в 12 тысяч 130 рублей на одного сотрудника в месяц.

12 тысяч 130 рублей. Единственное условие, подчеркивает Путин: по состоянию на 1 апреля такая компания, которая претендует на эти деньги, должна уволить не больше 10% своего штата, если уволено больше, то «до свидания». И это прямые выплаты бизнесу. Кроме них Путин облегчает, по крайней мере, пытается облегчить, выдачу беспроцентных кредитов под гарантии госбанков, но это не живые деньги. Кроме этого, льготные кредиты компаниям на пополнение оборотных средств с субсидируемой частью ставки, тоже под гарантии Минфина. И еще 200 миллиардов рублей регионам, правда, непонятно, кто что в результате получит, какой регион сколько и на что, это не ясно. И 23 миллиардов рублей авиакомпаниям — что, конечно, так слегка на капля в море для авиабизнеса.

Но вернемся к малому и среднему бизнесу, это нас действительно очень волнует, сколько ему дадут. Цифра от министра финансов Антона Силуанова — 80 миллиардов рублей прямыми деньгами. Весь антивирусный пакет последний — это чуть больше трех триллионов рублей. И вот как будет распределена помощь, пересказывает издание The Bell:

«Конкретно на сдерживание эпидемии коронавируса и сглаживание ее негативных последствий пойдет 2,8% ВВП, или 3,1 триллиона рублей, сказал Силуанов. В эту сумму, по его словам, войдут:
— 500 миллиардов рублей помощи здравоохранению и выплат врачам
— 350 миллиардов рублей компенсации внебюджетным фондам, которые лишатся половины взносов от малого и среднего бизнеса;
— 200 миллиардов рублей субсидий для регионов, испытывающих проблемы с долгами и выполнением бюджета
— 80 миллиардов рублей — прямые выплаты малому и среднему бизнесу для компенсации сохранения зарплат из расчета 1 МРОТ на занятого.»

Итак, 80 миллиардов на два месяца, 40 миллиардов в месяц, делим на обещанные Путиным 12 130 рублей, получаем три с небольшим миллиона человек, столько людей могут рассчитывать в результате, получается, на эту прямую поддержку.

Как отмечает тот же издание The Bell, три миллиона это половина занятых в малом и среднем бизнесе и только пятая часть, если еще с учетом ИП и микропредприятий. Но действительно, мы уже знаем, об этом много раз говорили, страдают от кризиса 15-20 миллионов занятых в частном секторе, страдают напрямую, и подавляющему большинству из них в виде прямой помощи ничего не перепадет.

Но Силуанов перечислил получателей только части антивирусного пакета, сложите вот те суммы, которые прозвучали выше, и вы получите чуть более триллиона. Куда пойдут еще оставшиеся почти два триллиона рублей из этой помощи? Политолог Кирилл Рогов полагает, что эти деньги пойдут на поддержку отраслей, а проще говоря, в крупные компании. В любом случае, прямая поддержка малому бизнесу представляет собой каплю в море, просто ничтожную сумму на фоне других антикризисных расходов бюджета, еще если учесть и резервы.

Впрочем, экономист Антон Табах «Эксперт РА» смотрит на эту картину несколько более оптимистично и полагает, что малый и средний бизнес в результате все же получит больше.

Антон Табах в материале РБК: Этот несколько запоздавший шаг похож на зарплатные антикризисные гранты, которые выплачивают в европейских странах. Предусмотрено выделение одной минимальной зарплаты, повышенной в марте, на одного работника. По нашим оценкам, расходы только на этот компонент программы могут составить за два месяца около 200–250 миллиардов рублей, в зависимости от того, кто в итоге сможет получить субсидии.

Мы спросили у Антона Табаха, как он получил эту цифру, 200-250 миллиардов, миллиардов, и как он вообще оценивает последний «антивирусный» пакет Путина, особенно на фоне той поддержки, которую оказывают сегодня западные правительства.

Антон Табах: У меня были прикидки, исходя из достаточно широкого определения тех, кто может получать. Более того, министр финансов сейчас в контексте тех списков, которые объявлены сейчас, но мы видим, что каждые несколько дней списки отраслей расширяются. Плюс здесь заложено практически автоматическое продление этой программы еще на один месяц, потому что двухмесячной программы будет заведомо мало. Вот, собственно говоря, откуда появились эти цифры. Понятно, что это оценка верхняя, потому что не все смогут поучаствовать, но при этом ее, скорее всего, расширят на не пострадавшие отрасли и на средние предприятия, а то и на крупные. Вот, собственно говоря, эта оценка. Понятно, что как бы министр смотрит по текущим правилам, скажут ему расширять выплаты — он расширит. Тут, скорее, была прикидка, насколько может широко быть расширено то, что обещал президент в своем обращении. Развивающиеся экономики не имеют возможность одолжить 10, 15 или 20% своего ВВП под 0%, не имеют той инфраструктуры, которую имеют Меркель или Трамп для реализации своих программ. С другой стороны, если у Меркель и Трампа получится, и у китайцев получится, то им станет хорошо, например, через рост цен на сырье, и будет больше ресурсов. Поэтому у нас основная политика — экономить патроны, тянуть время, чтобы когда первая волна пандемии пройдет, можно было более осмысленно принимать решения. Потому что разбросать деньги с вертолета можно, и многие уважаемые люди к этому призывают, но что хорошо в Германии, то достаточно плохо может сработать в России, в частности, из-за отсутствия инфраструктуры для раздачи денег.

В любом случае, эти меры выглядят, мягко говоря, очень скромно на фоне и масштабов надвигающегося кризиса, и тех пакетов поддержки, которые принимают развитые страны — не в абсолютных цифрах, подчеркнем, они и побогаче, а относительно ВВП.

Пул российских экономистов, подготовивший доклад о необходимых мерах по борьбе с коронакризисом, оценивают консервативный вариант поддержки экономики, и в особенности малого и среднего бизнеса, в 4% ВВП, или 4,5 триллионов рублей, и предлагают потратить на это половину имеющихся резервов уже в этом году. Но пока мы видим, что Владимир Путин не склонен этого делать.

В эфире у Михаила Фишмана — предприниматель Давид Якобашвили. 

Давид Михайлович, добрый вечер!

Добрый вечер!

Вы, я так понимаю, не в России, не в Москве находитесь, но, наверно, можете все-таки видеть и судить, как у нас происходит, развивается экономическая сторона кризиса, коронакризиса. Какие у вас впечатления от того, что у нас тут происходит?

Я стараюсь следить за тем, что происходит повсюду. Я нахожусь в маленькой деревне Монако, такая есть на юге Франции. Сравнивая то, что происходит, на самом деле хочу сказать, что все-таки спасли рынок вот такие большие вливания, которые были сделаны американцами, а потом по примеру американцев уже следуют остальные, меньше хотя бы, но все равно огромнейшие вливания, на которые идут страны, чтобы удержать рынок, потому что потом, в общем-то, будет тяжело выходить, очень тяжело будет выходить. Даже в таком случае, я не знаю, как вы знаете, заявки со всех стран около восьми-девяти триллионов долларов, так что это огромнейшие суммы.

Это прямые вливания, да, в экономику?

Это вливания, которые делают американцы, японцы, Европейский союз и остальные страны.

Там сотни миллиардов долларов, евро, фунтов на страну, да?

Триллионов.

Триллионы, по-моему, в Америке, да.

Но триллион дала и Япония, тоже заявила о триллионе. Триллионы Европейский союз тоже, два триллиона в общей сложности. Конечно, я отслеживаю рынок, потому что мы работаем на рынке ценных бумаг, мы видим, что происходит. Он оживлен, он работает, акции многих компаний идут вверх, только нефтяной бизнес идет вниз, как я понимаю. Но в силу опять-таки ситуации.

Конечно, в России хотелось бы, я не знаю, со стороны бизнеса я отслеживаю все площадки всех бизнес-сообществ, стараюсь отследить, какие предложения делает бизнес-сообщество для того, чтобы все-таки как-то реанимировать ситуацию. И опять-таки чтобы не было то, что мы потом с трудом будем вылезать из создавшейся ситуации. Это проблема. Поддержка бизнеса, поддержка даже малых бизнесов, где работают десять, двадцать, тридцать человек, ― это тоже значительная вещь, потому что если весь он грохнется, то потом создать рабочие места заново будет тяжело. И мы помним девяностые годы, куда пошли люди, у которых не оказалось рабочих мест? Создавали другие «шарашки» и компании, вы помните, к чему они приводили и как тяжело мы расстались со многими людьми, в общем-то, из этой жизни из-за всего этого.

Так что тут вопрос, было бы важно вовремя обратить внимание на все эти вещи, как-то отреагировать на них соответствующим образом и смотреть по поводу налоговой составляющей, составляющей всех платежей, и арендная, и дополнительные налоги, как сейчас внедряется маркировка, обязательная маркировка всех предметов. Не сейчас, можно потом об этом говорить, но это не сейчас. Если на каждый йогурт еще добавятся какие-то 50 копеек, рубль, это все из кармана потребителя. Это тяжело.

На этой неделе это уже третье, мне кажется, выступление президента на экономическую тему в связи с кризисом, он наконец сказал: да, будем давать деньги напрямую компаниям, где сотрудники теряют работу. Он предложил некую схему, там есть определенные суммы, Минфин уже сказал, что это 80 миллиардов рублей. Какова ваша реакция на эти предложения?

Вы понимаете, есть поговорка «Дареному коню в зубы не смотрят». Надо сказать спасибо за то, что дается. С другой стороны, если посчитать, у нас даже, у меня совершенно социальное предприятие, абсолютно социальное, музей, который бесплатно работает. У нас люди получают 50, 70, 80, 100, 120 тысяч рублей. МРОТ, зарплата в виде МРОТ или двух МРОТ ничего не изменит, никакой ситуации. Я это делаю из своего кармана, зарабатываю здесь или где-то еще на рынках ценных бумаг и туда вбухиваю.

А так если взять предприятия, тот же самый ресторан, он сегодня стоит, не работает. Человеку нужно заплатить заработную плату полностью, сохранить этих людей, шеф-поваров, поваров, официантов всех. А как их сохранить? На МРОТ не сохранишь, невозможно, цены высокие.

Как мы видим по ситуации в Европе, где потихоньку думают, как начинать открывать карантин, то рестораны-то будут последними.

Макрон выступил, рестораны будут только к июлю месяцу, в середине.

Да-да.

Но здесь-то несравнимо. Если в Монако взять, здесь 1800 минимум платят все 100%. Минимальная зарплата ― 1800 евро, платят все 100%. Если выше, платят минимум 80% зарплаты. На это можно жить, понимаете? Мы отпустили своих людей, у нас много людей в строительном бизнесе работает. Мы их отпустили, и вот им государство платит, в принципе, почти что полную зарплату. Так что тут…

И вы как работодатель делаете то же самое, то есть вы поддерживаете своих сотрудников.

Абсолютно, да-да, абсолютно полностью. Там даже без разговоров, понимаете, там не надо доказывать, он работает у тебя, нужен, не нужен, зачем нужен, зачем ему надо зарплату платить. Там без разговоров платится выплата таких размеров.

Потому что, как я понимаю, музеям-то тоже ничего хорошего специально не светит в ближайшей перспективе. Вообще музеи превращаются в такую рискованную зону как предприятие, если угодно, как индустрия, такое ощущение, да, после того как коронавирус изменит мир. Как вы думаете?

В данной ситуации людям нужно зрелище какое-то, опять-таки люди стараются как-то совершенствоваться каждый день. Я смотрю, как отсматривают наши сайты, как отсматривают наши социальные сети, когда мы рассказываем о разных предметах, о том, чем занимается музей, что делается, описания, об авторах, песни, музыка и так далее. У нас очень это все обширно. Всегда людям это надо, я считаю.

Но я считаю, опять-таки это все исходя из того… У нас была очередь до того, как мы закрылись, на месяц вперед на запись, чтобы попасть в музей. Так что вы говорили о других музеях, вы же знаете, как посещается Третьяковка, как кремлевские музеи посещаются и так далее. То есть этому не будет остановки, мы каждый день получаем огромное количество требований и писем, как попасть, посмотреть, видим, что особенно в это время люди отслеживают все, что происходит, без конца, все экскурсии, очень много отзывов.

Так что не знаю, нужно, не нужно. Видно, нужно будет, это раз. Опять-таки, раз уже залез в эту воду, так что надо идти. Я в 2000 году дал себе слово и моему покойному другу дал слово, что я это сделаю, и я это сделал. Вот сейчас в течение пары лет, видно, откроем, и здесь получается у меня открыть музей, потому что здесь тоже большая коллекция, которую тоже надо разместить для людей. Я думаю, большой интерес будет.

Но здесь другое чуть-чуть отношение, я говорю, что и монегасские власти с огромным вниманием к этому относятся, им очень интересно, даже французская… Мне назначили встречу дважды в Министерстве культуры Франции, но министр культуры оказался больной в это время, ее отменили. Но опять-таки я получил письмо с извинением, что мы обязательно с оказией в какое-то ближайшее время, как только начнут они работать в полную силу, обязательно будет встреча, будет обсуждение, как они могут помочь мне в данной ситуации. Конечно, это полное избавление от всяких налогов, это помощь.

Вы понимаете, очень много-много вещей, целый пакет вещей, которые мы все время старались продвигать в России последние пять лет, такие же мои коллеги, которые тоже хотели, которые открыли музеи или которые собираются открыть музеи, тоже работали в этом плане, но, к сожалению, воз и ныне там, до него руки не дошли, до этого закона, который дал бы какую-то возможность, всплеск в этой отрасли, чтобы она была более заманчива для людей, которые хотят что-то сделать для людей, любящих культуру. Вот так.

Давид Михайлович, я хочу вас еще спросить, попробовать немножко заглянуть в будущее. Эксперты, экономисты, которые подготовили доклад о коронакризисе, о том, что надо всем делать, соответственно, они оценивают. Никто не может сказать наверняка, потому что никто не знает еще, когда закончится, как весь мир выйдет, когда выйдет из эпидемии, экономика снова заработает.

Но если мир впадет в рецессию и потеряет до 3% ВВП экономического роста, то для России это может означать минус 9% экономического роста. Это самый тяжелый сценарий, но в любом случае все согласны, что нас ждет какая-то совершенно новая реальность, новая жизнь, в которой уже надолго мы вступаем в низкие цены на нефть, в которой мы долго не увидим даже того призрачного роста, который еще наблюдали, даже той стагнации, на нее остается только уповать в лучшем случае.

Как вы видите вообще жизнь в России через, я не знаю, два, три года с учетом того, что происходит сейчас?

Оптимизм меня преследует, к сожалению, может быть, это романтический оптимизм. С другой стороны, хотелось бы… Я много кризисов прошел за свою жизнь, я их все видел, но опять-таки за последние шестьдесят лет было много кризисов, разного уровня, разного плана кризисов. Так что было много, мы выходили и на авось во многих вещах. Я все время надеюсь, что можно на авось все-таки выехать на чем-то, господь бог как-то поможет в этом плане, потому что Россия достойна жить хорошо. Люди достойны жить хорошо, люди хорошие, добрые. Просто из-за всего этого, что происходит, вот такое остервенение начинается, паника, люди друг друга начинают ненавидеть, плохо относиться. Этого не должно быть, это надо перебороть.

Конечно, хорошо было бы, чтобы это стимулировалось со стороны власти, потому что на них равняется и опирается народ. Так что народу нужно чуть-чуть дать уверенности в себе, и народ может вывезти, и эту ситуацию тоже вывезти, богатая страна, огромная страна, просто применения нет, к сожалению. Вот в чем дело. А так столько всего можно сделать! До сих пор можно сделать. И сейчас можно сделать. Почему мы до сих пор маски не выпустили? Почему мы закупаем маски, из Китая идут самолетами маски? Я не понимаю. У нас Ивановская область, там женщины есть, материалы есть, ноги-руки есть. К сожалению, «дети у вас красивые, а что руками делаете», вот такое. Чтобы этого не было.

Спасибо большое. Предприниматель Давид Якобашвили предлагает всем нам запастись оптимизмом. В ближайшие годы, видимо, он нам еще понадобится.

Фото в коллаже: Facebook / Фонд Егора Гайдара; Ведомости / Евгений Разумный

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.