«Снять Тихановскую — показать всему миру, что Лукашенко испугался женщины». Что будет с Беларусью после выборов

Валерий, здравствуйте. Скажите, пожалуйста, с вашей точки зрения, кто все-таки целевая аудитория этой всей истории с «Вагнером»? Это вот чтобы показать Западу, что Россия с такой страшной, известной уже всему миру, репутацией положила руку на независимую Белоруссию или это все-таки повод ввести чрезвычайные меры?

Главный адресат, целевая группа этого проекта, этой истории с «Вагнером» — это белорусское общество. Во-первых, надо запугать белорусов, запугать угрозой дестабилизации, угрозой войны, угрозой конфликтов, чтобы они не вышли на протесты 9-10 августа, после того, как Центральная избирательная комиссия объявит победу Лукашенко в размере, как обычно, 70-80%. Понятное дело, что белорусы будут возмущены и будут протестовать, вот надо их запугать. Это первое. Второе, это введение ограничительных мер для кампании главного оппонента Лукашенко — Светланы Тихановской. Она собирает массовые митинги по всей стране, люди к ней приходят, и власти недовольны этим, и они вот под предлогом укрепления безопасности граждан сейчас все эти митинги взяты под контроль, там огораживают территорию…

Но людям не мешают на них приходить, на эти митинги. Вчера и сегодня, я так понимаю, таких проблем не возникало.

Да, людям не мешают, но, во-первых, очереди возникают, во-вторых, знаете, бюджетники, которые работают в бюджетных организациях, возможно, будут опасаться приходить на них, подумают, что там стоят видеокамеры. Может, они там действительно стоят. Так что какой-то…

Эффект будет.

Так что какое-то запугивание, какой-то эффект вполне может и быть, сработать.

А мы уже досмотрели до конца эту спецоперацию, или у нее будет еще второй акт, или может быть, даже третий?

Я думаю, что как только выборы пройдут, закончатся они с тем итогом, на который рассчитывает Александр Лукашенко, то всех этих вагнеровцев благополучно отпустят, и дело закроют, сделают вид, что ничего не было.

Но при этом больше никаких, не знаю, снимать кандидатов, отменять сами выборы или что-нибудь еще такого рода, таких последствий вы не ждете сейчас?

Нет, отменять выборы сейчас это нелогично совершенно. Что значит отменять выборы? Значит, надо переносить их на год, на полгода вперед.

Ну, хорошо, переносить, не важно. Смысл есть?

Это значит, что в течение этого года или полугода вся страна будет находиться в состоянии вот такого наэлектризованного, напряженного положения, продолжать будет бурлить. Поэтому Лукашенко рассчитывает на то, чтобы быстрее закончилась, как он говорит, эта «вакханалия». Поэтому никаких переносов не будет.

Понятно. И Тихановскую он не снимет?

Я не знаю. Скорее нет, чем да. Потому что снять Тихановскую, это значит показать всему миру, что он испугался женщину, причем не просто женщину, а человека, который политикой не занимался, домохозяйи, то есть это показать всему миру, что настолько катастрофически низкий рейтинг Лукашенко, что он испугался даже такой формально слабой кандидатки. Я думаю, что он на это не пойдет. Хотя после того, что произошло в Белоруссии, всего можно ожидать, но я бы сказал, скорее нет, чем да.

Ну и ключевой вопрос, конечно, что будет происходить после девятого числа, когда, вот как все говорят, Лукашенко объявит свои привычные абсолютно 80% или около того. Эксперты, не знаю, чиновники, с которыми мне довелось разговаривать в Москве, все считают, что на самом деле никаких больших протестов этот результат в Белоруссии не вызовет.

Сложно что-то прогнозировать, потому что вот в эту избирательную кампанию в политическую жизнь включилось большое количество людей, которые раньше никогда политикой не занимались. И эти люди хотели бы оказать влияние на выборы строго в рамках каких-то легитимных, легальных, законных процессов. Вот они стояли в очереди, чтобы подписаться за альтернативных кандидатов, вот они приходят на разрешенные митинги, они выстроились в очередь, чтобы подать жалобу на нерегистрацию Виктора Бабарико, то есть все строго в рамках легальных. Насколько они готовы перейти на несанкционированные акции, вернее, какое количество их готово перейти, потому что в любом случае люди-то выйдут, вопрос в том, как много.

Да, сколько их будет.

Вот этот вопрос, на который сегодня никто ответить не может толком.

Скажите, а вот эти люди, которые впервые выходят, они готовы как бы бороться какими-то вот теми способами, которые оппозиция предлагает: вот эти вот технологии выкладывания своих голосов в интернет, там еще другие они предлагали инициативы, это все сработает?

Я думаю, что действительно большое количество людей, которые будут голосовать за Светлану Тихановскую, будут фотографировать и будут высылать. Вопрос опять же, какое количество из этих людей готовы на такие шаги? Вот власти уже начали предпринимать контрмеры, убрали шторки из кабинок для голосования.

Да-да, мы уже говорили об этом сегодня. Нам сегодня об этом сказали.

Вот как бы теперь фотографировать придется на глазах у членов избирательной комиссии.

А это страшно?

Ну, это психологическое давление на людей.

Говорят о том, что еще проблема с тем, почему у Александра Лукашенко такая выигрышная, если угодно, позиция, несмотря на то, что кажется, что он загнан в угол, это то, что нет на самом деле протеста, нет лидеров у протеста, он не структурирован, все привыкли бояться «батьку», потому что у него нрав крутой, скрутит в бараний рог. И все эти факторы в итоге будут работать на него после девятого числа.

Да, но есть один фактор, новый фактор, который будет работать против него — это огромное недовольство большинства населения политикой Лукашенко и им самим. Сработает ли этот фактор и станет ли он решающим, вот никто не знает. Ни одна революция мира никем не была предсказана.

Допустим, предположим такой сценарий, я понимаю, что это все фантазии сейчас, но вот не выходит достаточно много людей, чтобы кардинально поменялась ситуация уже с девятого на десятое августа или там в течение дней после этого, и Лукашенко выходит формально победителем из этой истории. Дальше что происходит? Он просто сидит и правит?

Да, дальше он сидит и правит, но это будет уже другой политический режим по своей природе. Это уже будет режим, который не опирается на общество, на общественную поддержку, это режим, который опирается на голую грубую силу, то есть государственнообразующими институтами в стране станут силовые структуры. Сегодня уже генералы КГБ занимают доминирующие посты в государственных институтах, я думаю, что эта тенденция будет усилена. И это означает дальше, что конфликт в обществе не находит разрешения, массовая эмиграция молодежи, ни на какие реформы Лукашенко не пойдет теперь уже. На реформы может идти сильный лидер, слабый лидер на реформы боится идти. То есть это как бы консервация той неэффективной социальной модели, которая существует в Белоруссии, ну и продолжение загнивания.

Какую-то знакомую картину вы нарисовали, у меня прямо такое ощущение, что я сижу и узнаю брата Колю. Спасибо большое.

Фото: Reuters

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.