Раки в раколовке. Почему амнистировавших капитал бизнесменов преследуют, нарушая обещания Путина

Газета «Ведомости», 23 сентября: Из переписки в ICQ сотрудники УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и узнали, что в начале 2016 г. Израйлит подал декларацию об амнистии. Найдя сведения о декларации, возможно, ее электронную копию, следователи запросили разрешение суда на выемку декларации в ФНС, считает один из адвокатов Израйлита — Виктория Бурковская, партнер «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры».

Адвокаты Израйлита говорят простую вещь: то, что их клиент задекларировал через амнистию капиталов, теперь предъявляется обвинением на суде против него как вещественная улика. Хотя принятый летом 2015 года закон об амнистии капиталов напрямую это запрещает — и запрещает не случайно, а по указанию Владимира Путина, который еще в декабре 2014 года сказал, что легализация капиталов по амнистии должна сопровождаться твердыми правовыми гарантиями:

И еще: предлагаю провести полную амнистию капиталов возвращающихся в Россию. Именно полную. И, конечно, нужно разъяснить для людей, которые должны принять соответствующие решения, что это значит — полная амнистия. Это значит, что если человек легализует свои средства и имущество в России, он получит твердые правовые гарантии, что его не будут таскать по различным органам, в том числе правоохранительным, трясти его там, не спросят об источниках и способах получения капитала, что он не столкнется с уголовным или административным преследованием и к нему не будет вопросов со стороны налоговых служб и правоохранительных органов. Давайте это сделаем сейчас, но один раз. И все должны этим воспользоваться. Кто хочет прийти в Россию. 

ФСБ наверняка сказала бы в ответ, что сама по себе ситуация с Израйлитом далеко не такая черно-белая, и это во многом правда. Во-первых, не черно-белый сам Валерий Израйлит, как и весь бизнес в Петербурге в 90-х годах, и кому об этом не знать лучше всех, как друзьям Владимира Путина и другим участникам кооператива «Озеро». Питерский порт «Усть-Луга», строительством которого управлял Израйлит, это проект национального значения — и с точки зрения ФСБ, и лично для Владимира Путина, не зря же до Израйлита стройкой управлял его близкий знакомый Владимир Якунин.

«Усть-Луга» — это очень серьезное место. Это там, как стало известно в августе, «Газпром» будет строить промышленный кластер по переработке сжиженного газа общей стоимостью 2,4 трлн рублей, из которых больше полутора трлн придут из бюджета, Фонда национального благосостояния и в виде кредитов от госбанков. 2,4 трлн рублей — это больше 30 млрд долларов. Можно представить себе завод или даже целый промышленный кластер, который стоит такие деньги? К этому проекту Израйлит, конечно, отношения не имеет, — зато понятно, что такое «Усть-Луга» и на каком уровне решаются ее вопросы. 

Израйлит управлял строительством порта с 2005 года, и случайный человек такую должность занять не может. Но потом что-то пошло не так. По одной из версий, Израйлит так халтурно углублял дно, что потом строительство крупнейшего в Европе нефтеналивного терминала, которым занимался не кто-нибудь, а Геннадий Тимченко, едва не закончилось катастрофой, а ремонт потом обошелся в десятки миллионов долларов. Это с одной стороны. А с другой, ему, по этой версии, не хватило собственного ресурса, чтобы свалить эту историю на кого-нибудь еще, а Якунин уже давно в опале. Если эта версия верна, Израйлит, во-первых, вероятно, виноват, а, во-вторых — подвел тех, кого подводить не нужно. Вот что писала про его дело еще в январе 2019 «Новая Газета» в Петербурге:

«Валерий Соломонович сильно запаниковал и стал совершать грубейшие ошибки, — говорит сотрудник ФСБ на условиях анонимности. — Он принялся выводить деньги за рубеж, делая это поспешно, грубо, совершенно не заметая следы. Попытался продать и активы порта. Но в России нормальной цены никто не дал. Всем заинтересованным лицам было ясно, что очень скоро эти активы обесценятся в результате процедур банкротства, и их можно будет скупить по остаточной стоимости. Покупатели нашлись на Западе. А что такое морской порт? Стратегический объект для обороноспособности страны. И продать хотя бы часть порта потенциальному противнику — то же самое, что кусок государственной границы толкнуть».

Сразу все встает на свои места. Во-первых, понятно, что на наказание Израйлита имеется самая высокая санкция — то есть, выше не бывает. Во-вторых, суд первой инстанции — и ФСБ, соответственно, — ссылались на тот факт, что первое уголовное дело против Израйлита было возбуждено еще до того, как он подал декларацию по амнистии.

Так это или нет, но с точки зрения ФСБ он просто нашел дырку в проволочном заборе и хотел скрыться через нее от возмездия, но разве от возмездия убежишь. И вот уже Верховный суд отказывается дать ход жалобе адвокатов на незаконное использование декларации Израйлита.

Но дело же не в Израйлите — дело в доверии государству и тех сигналах, которые оно посылает бизнесу. Потому что те 20 000 бизнесменов, которые подали такие же декларации, теперь, наверное, понимают, что со стороны немного похожи на раков в раколовке — залезть он залез, а обратно уже не вылезет. Вот что говорит юрист Дмитрий Костальгин, партнер компании Taxadvisor:

Дмитрий Костальгин, управляющий партнер компании Taxadvisor: Ситуация действительно не особо радостная для декларантов по амнистии и, в общем-то, не радостная для добросовестных налогоплательщиков, потому что совершенно непонятно, где тот водораздел, когда, условно говоря, кто-то может затребовать эту спецдекларацию, если принимать логику, что в каких-то исключительных случаях она может быть истребована, а в каких случаях нет.

И если бы суд достаточно понятно описывал мотивы, по которым он разрешил это действо, то, наверно, можно было как-то отделять одно от другого. А сейчас получается такая абсолютно серая зона, с одной стороны. С другой стороны, конкретно это дело, которое сейчас рассматривается, все-таки имеет свои специфические фактические обстоятельства, как говорят юристы. Как я понимаю из тех же СМИ, то, что дело было возбуждено ранее и так далее, и так далее. Это тоже влияет.

Но как раз с точки зрения общества и налогоплательщиков здесь проблема в том, почему избран был такой способ, то есть стоило ли наружу вот эту историю со спецдекларацией поднимать. Неужели никаких других способов не было доказать преступления, если, условно говоря, следователь считает, что они были совершены? Иначе нам придется прийти к такому достаточно странному выводу, что у нас большой пласт серьезных преступлений нельзя раскрыть, не запросив спецдекларацию.

Строго говоря, объявленная Путиным амнистия капиталов — это не вполне амнистия. Это скорее добровольное декларирование доходов и активов в обмен на гарантии — те самые, о которых говорил Путин. Но по смыслу она должна быть похожа на знаменитое правило Миранды, по которому слова подозреваемого не могут быть использованы против него, пока ему не зачитают его права. А если их используют — хоть тушкой, хоть чучелком, — то значит, правило не работает. 

Израйлит может быть вором и жуликом, но, как говорил классик, осетрина бывает только одной свежести, она же последняя. И гарантии либо есть для всех — либо их нет ни для кого. Издание The Bell уже сообщает о другом случае возбуждения дела о коррупции на основе данных, полученных в декларации на амнистию. А раки в раколовке понимают, что сейчас самое главное — дозвониться до рыбаков. Рыбаки же хотят, чтобы у раков на дне все было хорошо, и песочек, и водоросли, вода чистая.

Когда же в России поставят памятник единичному случаю — этому точечному беззаконию, на котором построен нынешний развитый путинизм, как называет его Владислав Сурков? Потому что печальная судьба объявленной Путиным амнистии капиталов — такая же, как у любых других гарантий, которые государство дает бизнесу. Их в принципе нельзя сделать универсальными, потому что это значит выпустить из рук тот самый кнут точечного беззакония, оно же избирательное правосудия, а без этого кнута и власть не власть, и государство не государство.

Примеров масса. Почему замечательная идея не сажать людей в СИЗО по предпринимательским статьям так и не прижилась в холодном российском климате, несмотря на все постановления Верховного суда? Почему бизнес по-прежнему бьется со статьей УК об организованном преступном сообществе, несмотря на указания Путина перестать применять эту статью УК? По одной и очень простой причине: потому что у государственной власти в России всегда должна быть возможность посадить любого — не всех, конечно, а кого-то конкретно, — и никакая амнистия, никакие поправки в УПК не могут этого изменить. А если есть возможность посадить любого, то грех этой возможностью не воспользоваться. И как бы ни клялись портретами Путина рыбаки в кремлевских кабинетах, если вы добросовестно задекларировали ваши активы, то велик шанс, что на этом и будет построено ваше уголовное дело. А история Израйлита — не столько прецедент, сколько зримое подтверждение этого умом понятного факта.

Дмитрий Костальгин, управляющий партнер компании Taxadvisor: Получается, добросовестное поведение никоим образом не стимулируется и никакой выгоды от добросовестного поведения налогоплательщик не испытывал. То есть пример с амнистией ― это на самом деле один из многих сюжетов, которые мы видим, что когда ты раскрываешь что-то, то тебе за это прилетает. Это проблема, к сожалению, достаточно общая, и пока непонятно, есть ли вообще воля ее решать, потому что все-таки мы хотим, чтобы большинство граждан, компаний вело себя добросовестно, и это должно стимулироваться. А если ты, я не знаю, подаешь, например, налоговую декларацию с доплатой налога, потому что ты сам нашел ошибку, и тебя будут штрафовать за это, то, конечно, такой подход также будет дестимулировать людей. Зачем мне находить эти ошибки и заявлять? Авось обойдется.

Такие практики, как мы называем, токсичные, к сожалению, эту экосистему такого добросовестного взаимодействия «государство ― бизнес ― налогоплательщики», конечно, разъедают. То есть на самом деле этот кейс, который сейчас на повестке дня, специфический, но проблема в том, как обеспечить права всех остальных. Да, можно сказать, что дело специфическое, по другим так не будет, а если и будет, то защитит суд.
Но, к сожалению, наверно, мы можем спросить многих вокруг себя, уверены ли они в том, что в данном временном контексте судебная защита является настолько эффективной и независимой.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.