Андрей Макаревич читает дневник актера Николая Мордвинова 22 июня Шла репетиция Макаренко... Без разрешения врывается Аноров... и тревожным, глухим голосом сообщает: — Война с фашизмом, товарищи! Итак, открылся самый страшный фронт! Горе! Горе! Ясно, что свалилось на нас величайшее, какое можно представить себе, горе. Чувствую это всеми силами души. Какое горе! Неслыханное испытание будут проходить страна и строй. Величайшее, страшнейшее. Рабочие Луганска неистовствуют и рвутся в бой. Город мгновенно преобразился. Все напряжено до крайности. Люди — одни на улицах, другие забились в дома и сидят, уставившись в одну точку. Как там мои дорогие? Наверно, испуганы... А как попасть домой? Руководство озабочено эвакуацией театра в Москву. Как мне реагировать на события? Идти на фронт? Ехать в Москву? Остаться с театром? Что я должен делать? Искусство... Нужно оно кому сейчас или нет? Родина в смертельной опасности!
