«Новая этика убивает юмор». Александр Гудков — о победе YouTube над телеком, подтексте в Comment Out и протесте в Хабаровске

Добрый вечер. Меня зовут Антон Желнов. Это программа «Еще не вечер». Я приветствую вас, зрителей Дождя, вы можете смотреть наш сегодняшний эфир, как, впрочем, и все эфиры «Еще не вечер» в YouTube, задавать там вопросы, это абсолютно открыто и абсолютно бесплатно, и на сайте Дождя по подписке тоже можно смотреть. Так что ждем ваших вопросов, их будет много, я думаю, и у меня их много, потому что сегодня у нас впервые на телеканале Дождь Саша Гудков. Привет, Саша.

Привет, Антон. Одна большая тучка.

Одна большая тучка. Я даже не знаю, как тебя лучше представить. Да никак, Саша Гудков. Ты сам сказал у Собчак, что ты уже бренд. Ты сам о себе сказал, бренд Саша Гудков.

О, это очень высокопарно. Но есть типа «Саша Гудков», в кавычках, наверное, есть, за кем стоят компания мозгов, людей и вообще наша креативная компания Чикен Карри, вот там как бы «Саша Гудков» в кавычках. А так я скотина с регалиями.

Да, будем раскавычиваться. В общем, ждали тебя, как обращения президента Путина, потому что писали, что должны были начать в девять…

Такая ерунда.

Потому что должны были начать в девять, а вышли позже, как с обращениями Путина во время пандемии.

Нет, ну он позже, он запаздывает, он имеет на это…

Запаздывает. Ну у тебя на часах сейчас что? Давай мы сверим.

Да, 9.25.

Вот, 9.25. Это прямой эфир, не обманываем никого. Задавайте вопросы на YouTube. Саша, карантин, как он на твои шутки повлиял? Много ли ты шутил во время карантина, чем спасался?

Антон, вообще никак.

Не до шуток?

Вообще не то что не до шуток, никак не повлиял, потому что так получилось, наоборот, как тебе объяснить… Процесс самоизоляции для меня прошел очень легко, потому что мы не самоизолировались, потому что передача «Вечерний Ургант» и вообще весь телецентр «Останкино» был признан стратегическим объектом, и мы работали. Работали…

Мы смотрели.

Да. Короче, замеряли нам температуру при выходе, при уходе, естественно, у всех были предметы индивидуальной защиты, все с этим работали, без людей. Как все происходило, для меня это один большой день сурка, все эти четыре месяца, пятый месяц уже идет. Я не могу тебе сказать, что чем-то отличается от предыдущих месяцев работы, такой же…

Ты испугался в какой-то момент? Растерялся, испугался?

Я думаю, все напугались в какой-то момент. В определенный момент, наверное, в марте, когда все поняли, что что-то такое происходит новое в нашей жизни, неизведанное нами, наверное. Может быть, поколение средневековое когда-то и испытывало на своих спинах и лицах некую болезнь, но мы-то нет еще. Но в общем, скажу тебе честно, в интересное время живем, Антон, правда.

Очень.

Очень. По-моему, 2020 год очень удивительный. Так что это больше не страх, это больше интерес, куда это все, как говорится, приведет. Страха как такового нет, но думаю, когда-нибудь я тоже этим заражусь. Я уверен в этом почему-то.

Давай без этого.

Но это же не дерево.

По голове только.

Хорошо.

Саш, я хотел тебя спросить про юмор, как он изменился, потому что когда, я сам помню, эти выпуски КВН в команде Федора Двинятина, были такие психоделические шутки твои на грани из серии «Девушка, а вам копье в голову не приходило?» Это звучало в 2008-2009 годах, когда еще это не было мейнстримом, и люди как-то так с опаской на это все смотрели, потому что, с одной стороны, у тебя аншлаг, а с другой стороны, вот эта девушка и копье. Сейчас это стало мейнстримом, и ты, соответственно, вместе с этим стал мейнстримом. Когда ты почувствовал вот этот момент переломный, что вот это теперь «заходит» по-настоящему, и это становится, и ты становишься главным комиком, артистом в стране?

Антон, я не почувствовал этого, это еще не пришло. Я думаю, что я и не почувствую это никогда, потому что это неправда, я не являюсь комиком для себя, я не являюсь… Вообще отождествлять себя с человеком, который хочет быть на первом месте, это вообще не про меня.

Хорошо, когда ты почувствовал успех?

Что называть успехом.

Не знаю, что ты называешь.

Допустим, узнавать на улице, то это было и в КВН, когда нас показывали по Первому каналу. Сейчас, конечно, я даже не знаю, по какому проекту больше узнают. Допустим, наверное, иногда по Comedy Woman, говорят, что гундосый из Comedy Woman пошел. Что еще говорят, потом «Вечерний Ургант», щенок Ивана Урганта, мне еще говорят, подошел. Неприятный голос Первого канала. В общем, просто как это сказать, стало больше каких-то не то что регалий, стало больше кличек, по которым меня можно узнать.

Вот смотри, появился у Первого канала голос «Вечернего Урганта» вот такой, твой голос.

Неприятный, да-да.

Его невозможно было представить еще в нулевых годах.

Согласен.

Вот он пришел в то время, когда пришел. И для тебя это все-таки момент такой переломный был какой-то, когда ты понял, что твоя интонация, она совпадает с временем?

Честно, внутри меня какая-то такая штука, может быть, как сказать, загорелся маленький тумблер, такая штучка, индикатор загорелся, то есть «вот тут мы пробили».

Когда загорелся?

Ну, наверное, когда я перестал раздражать большее количество… Всегда же были, мне кажется, всегда были люди, которые смотрели мое творчество, не знаю, как назвать, в общем хейтеры, наше любимое слово, и лаверы. В общем, когда хейтеров стало половина на половину, а в основном были хейтеры, в начале моей карьеры были только хейтеры, и когда половина на половину стало, я понял, что все работает, как бы стена непонимания и эгоизма пробита.

Когда хейтерство переросло в пропорцию правильную.

Для себя я вообще не разделяю, лайк, дизлайк, все равно это лайк, потому что когда о тебе говорят, и когда говорят о том или ином продукте, который мы сделали, для меня все равно это повод. Как бы когда информация существует, когда есть инфоповод, это правильно, а когда равнодушие, самое плохое качество или самая плохая оценка видео или работе, говорят «Ну, да...», как бы вот это, конечно… А когда говорят, очень плохо, ой, как ужасно или ой, как хорошо, в этом есть жизнь.

Вот смотри, поляризовался не только юмор, изменился за эти последние несколько лет, может быть, десять лет, но и интернет-телевидение, стало много YouTube-шоу, совершенно другой язык. Видно, что и общество разделилось, есть вот общество, которое верит пропаганде, есть общество, которое смотрит YouTube-каналы, где совершенно другая повестка, совершенно другие темы. С юмором так же произошло вот это разделение?

Конечно. Вообще, по-моему, сейчас абсолютно такой, знаешь, идет манифест ютьюбовского юмора. Как пласт вообще юмор на ТВ, по-моему, мы уже по нему поминки справили, я не знаю, какой проект можно смотреть по телевизору. Есть, конечно, я сам работаю, но это все уже такое, как бы тебе сказать, мне кажется, что вообще уже никто не смотрит. Я, может быть, как бы хочу жить в неком розовом мире, что сейчас все смотрят YouTube, что у всех есть интернет и все такие продвинутые, все это так классно… Кто-то мне звонит. Масляков.

Масляков звонит?

Нет, Андрюха из команды КВН. Прости, пожалуйста. Я, наверное, в своем мире думаю, что все смотрят YouTube и все как бы знают тех или иных персонажей, тех или иных комиков, юмористов, блогеров и что-то в этом роде. Но работая, допустим, на Первом канале, в «Вечернем Урганте», понимаешь, что две трети страны, когда интернетный гость приходит на диван, из комедии, никто его не знает. И тут такой парадокс у меня внутри, мне кажется, что передача «Вечерний Ургант» занимается тем, что популяризирует интернет в телевизоре, хотя делать этого в принципе не надо. В общем, некий месседж такой. Я хотел еще по поводу того, что юмор скакнул, абсолютно, да, потому что есть фор YouTube маты в интернете, которые вообще невозможны в телевизоре, и их куча. В телевизоре это все такое как бы, ты в принципе понимаешь, давай попробуем подчеркнуть это под одним словом — эстрада. Наверное, так. Даже тот же самый стендап, допустим, в телевизоре, это все равно такая эстрада, вряд ли ты увидишь какое-нибудь шоу там «Что было дальше?» или что-то в этом роде.

Вот я тебя как раз хотел спросить про «Что было дальше?», YouTube-канал, очень крутой, не толерантный, резкий, то, что мы опять же в телеке отвыкли смотреть. Ты бы согласился стать гостем вот такой программы как «Что дальше?», где просто пытаются человека раздеть, хейтить…

Нет. А мне какой… Мы с Нурланом очень хорошо общаемся, один раз поступило предложение. Я Нурлану честно ответил, потому что я себя не вижу в этой передаче гостем, потому что я там ничего не выиграю, я просто посижу, абсолютно точно меня обосрут и все, я уйду. Красавчиком я оттуда точно не выйду.

Ты не умеешь защищаться в смысле?

Нет, а тут как бы знаешь, тут сработает такое стадное чувство, я понимаю, на что ребята будут давить, все классно. Я даже как бы наперед почему-то знаю, как все закончится. Ну, да. Я там ничего не сломаю, вот чего, как бы их алгоритм не будет сломлен.

А на что они будут давить? Ты говоришь, ты знаешь.

На все: как я разговариваю, как я выгляжу, почему типа я стал, опопсел, почему я дружу, как бы имею приятельские отношения с большинством, как тебе сказать, что это такое-то…

Поп-звезд?

Ну, да. Когорта русского шоу-бизнеса, что-то такое. В общем, имею ключики от этого вольера. В общем, я знаю, на что как бы будут давить, и я буду, наверное, упираться, но… Вот недавно был выпуск, я даже написал Нурлану, потому абсолютно искрометно смеялся над Ваней Усовичем, он был гостем, и это было так смешно, что ребятам даже не нужно было ничего делать, Ваня все сделал, и передача была смешно. Классно. Ну, как бы я так не подготовлен, я себя знаю, я так не смогу сработать.

С кем-то из российского шоу-бизнеса, как ты сам сказал, хочешь задружиться, с кем еще не задружился? Кому снять клип, например?

Боже, нет-нет, снять клип это все такое от лукавого, потому что еще есть такое пережиточное слово из двухтысячных-девяностых — клипмейкер. Нет, это все не про нас, мы такие же, я про нас, говорю, потому что мы работаем всегда в команде с ребятами, которые работают и на «Вечернем Урганте», и наш продакшн Чикен Карри, и которые канала наш «Чикен Карри», это нас там девять человек, десять человек. Если поступает некое предложение, допустим, о создании некоего, как это называется, ролика для web-пространства, мы их иногда называем, аудиовизуального аттракциона…

Произведения.

Произведения, да, потому что клипом как таковое это не назвать, мы же не про артиста, как он там разговаривает с Нателлой Крапивиной.

Продюсер Светланы Лободы.

Да. В общем мы не про артиста, мы про, как тебе сказать, хай-концепт, немножко про аттракцион.

Отлично. Сейчас спрошу тебя про аттракцион. Зрители спрашивают, когда следующий клип ждать? Я так понимаю, Лобода, совсем скоро?

Да, 31 числа.

31 числа новый клип Светланы Лободы от Александра Гудкова и компании.

«Бум-бум».

Саш, про аттракцион, про видео, которое ты с командой создаешь. Про Филиппа Киркорова, например, «Цвет настроения синий». Вот как ты, тебе действительно интересно больше, чем вот ты сказал, что ты не комиком себя ощущаешь, тебе действительно больше интереснее перепридумывать людей, переизобретать людей? И что должно вдохновить, какой месседж изначальный в себе должен быть внутри, чтобы вот так переизобрести Киркорова, например?

Боже, как будто я сейчас это какой-то, как тебе объяснить, Антон… Дело в том, когда артист «готов», возьмем это в скобках, когда артист готов на суперпадение, допустим, почему самые интересные штуки всегда случаются с теми, кто имеет супер какой-то вес, допустим, или которые имеют очень много фанатов. И тогда, когда эти люди, обладающие самоиронией, пускаются в какой-то некий аттракцион, просто им есть куда падать, и мы видим это падение, и нам всем весело. Не то что весело, а нам всем «О, на это он пошел! О, и вот так он даже сделал!». А он может себе это позволить, потому что он Филипп Киркоров, а он там Дима Билан. В общем, вот с такими артистами всегда эти аттракционы случаются, они просто, модное слово, лучше «заходят», потому что от неких артистов не ожидаешь вот такого как бы снисхождения и…

И падения?

Падения, к нам, к челяди. А Филипп, на самом деле Филипп был первым, когда предложил. Мы, конечно, обалдели, когда он нам это предложил, и тут, знаешь, тут случился, одним словом, мэтч, потому что, мне кажется, Филипп Бедросович очень сильно нам доверился, и мы в этом отношении были безумно счастливы ему помочь во всем, что он хотел. Вот как-то вот так все это произошло. Наверное, это все еще закон причины и следствия, то есть и он нам сделал хорошо, и мы ему.

Тут пишут зрители — откуда ты черпаешь вдохновение?

У меня есть ответ, я говорю, я рога в землю и сосу. Это недавно было семь лет «Гоголь-центру», и мы с Кириллом Семеновичем, тоже Кирилл пригласил провести этот юбилей, и я тоже безумно боялся, потому что вообще «ГЦ» не очень, это театр, это вообще не моя платформа, впервые я стою на сцене, где очень много театральных людей в зале, абсолютно такой человек поп-арт, который, наверное, многих из них раздражает, и вот тут, рядом с Кириллом. Тоже случился некий мэтч, потому что и он говорит, я ненавижу вести мероприятия, это не для меня, а я боялся, если честно, просто боялся стоять и что-то еще вещать, шутить, говорить им, что типа мои шутки смешны. И там была смешная как раз импровизационная, он меня спросил, Кирилл, откуда ты черпаешь эту энергию. Я не знал, что ответить, сказал, рога в землю и сосу. Не знаю, откуда, так получилось. Наверное, это энергетическое с рождения, у кого-то есть батареечка, у кого-то нет. Я как бы в этом отношении, наверное, больше этот… Рецепиент и донор, наверное, донор это который принимает? В общем, какой-то из них, который отдает, короче.

А вот тот старый телек, который ты, практически мой ровесник, тоже, естественно, смотрел тогда, в девяностые, тебе там что нравилось? Ты откуда, собственно, потом возникло все то, что ты привнес на КВН? Это был телек, это был арт, это были книги? Все равно твои какие-то штуки, которые стали для тебя вдохновляющими, такие референсы твои внутренние.

До какого-то определенного момента, я думаю, главным юмористическим проектом, и все хотели, это было модным, быть квнщиком. Точно знаю, что я смотрел, мне очень нравилась команда Пятигорска, с Семеном Слепаковым, «Мегаполис», московской команде. А вообще, в плане как неких ролевых моделей, точно знаю, что все виджеи MTV того времени, это же было просто хай-левел, мы не могли, как бы встретить Шелест или встретить Стрельникова, для меня было как будто снизошел мессия.

А Шура, например? Мне кажется, тебя должен был как-то Шура очень сильно вдохновить.

Шура в свое время тоже был неким… Не то что неким, а он был новатором.

Абсолютно.

И таким, драг-иконой в тот момент, когда в принципе тогда это было можно, сейчас я даже не представляю как, но тогда это было и вызывало… В общем, чтобы эпатаж тогда отождествлялся с положительным как бы хвостиком. Сейчас, конечно, это все неоднозначно.

Смотри, сейчас уже тоже эпатаж с положительным, нет? Время эпатажа вернулось.

По-разному, смотря какой.

Ты же эпатируешь.

Ну, нет.

Ну вот смотри, я тебе скажу, зрители пишут, клип «Плачу на техно», кажется, что был снят для того, чтобы у Гудкова был повод надеть этот замечательный купальник.

А кстати, правильно. Дело в том, что мы когда перебирали вещи, привет огромный нашим костюмерам, мы не знали, в чем мне там в эпизоде выйти. И я когда увидел этот купальник, я говорю, все, у меня срослось, я надену. Я нашел на Авито коньки 42 размера, быстренько купили мы, типа это я, как бы если ты смотрел фильм «Тони против», то есть я для себя понял, что я некая «Тони против», которая из-за карантина не вышла на балкон. И у меня все срослось, шапка, этот купальник. Но самое смешное, наверное, было в том, что мы снимали в неком жилом комплексе, не буду говорить, рекламы чтобы не было…

А она стоит на YouTube, мы все видели.

Огромное спасибо, потому я утром писал в их чат, пустите нас, пожалуйста, это было как раз перед карантином, за день перед карантином, когда объявили общий карантин. В общем, разослали видео, мы стучались там в квартиры, нас много кто куда пустил, и в одной квартире, где я должен был сниматься, мы уже там, я в этом купальнике. Ужасно, конечно, прости, стою в женском купальнике, на коньках, звоню в дверь, у меня были ключи от этой квартиры, она должна была быть пустая. Я открываю дверь, а там рабочие, которые не понимают по-русски, и перед ними стоит накрашенный мужик в купальнике на коньках. И они на меня просто смотрят, и я не могу объяснить, что сейчас я должен выйти на балкон, а вы пока не работайте. И они не понимают до конца, что происходит, почему зашел в квартиру чувак. Я впервые тогда на себе ощутил харассмент, мне кажется, визуальный харассмент. Доиграюсь когда-нибудь, дохожусь в женском купальнике. Но было весело.

Скажи, вот вопрос от зрителя, он подписался «Дзёпс и его обзоры». Вопрос пришел нам заранее. Это к разговору про КВН, о котором ты сказал, что для тебя это было ориентиром, когда ты рос и смотрел телик: «Современный КВН считаешь ли ты устаревшим и что бы ты там изменил, добавил, убрал?».

А тут же дело даже не в устарении, а дело в том, что, в общем, когда мы начинали играть в КВН, взять, допустим, КВН 2008 года и КВН 2020 года ― это две разные вещи, потому что другое информационное поле. Тогда не было никакого интернет-пространства, было пару мемов каких-то и «Масяня», что там было тогда? И все. Информация жила месяцами.

А сейчас информация живет день. Как кавээнщику, который придумал шутку в апреле, показывать эти шутки… После монтажа это показывают в сентябре. Никак! Конечно, кажется, что они как будто устарели, как будто эти молодые люди говорят про прошлый век. Если бы, допустим, КВН выходил хотя бы, снималось, допустим, в пятницу, а выходило это в воскресенье или хотя бы через неделю, конечно, да, тут абсолютное…

Просто в другом информационном поле живем, шутка живет день, видео в YouTube висит в трендах максимум часов семнадцать, если супервидео какое-то, не знаю. Когда оно уже уходит, все: «Фу, надоело!». День! День, и ты уже насытишься всем Моргенштерном, уже сидишь: «Фу, не могу смотреть, давайте что-то новое», понимаешь? А вот тут кавээнщикам приходится из кожи вон лезть, чтобы то, что они придумали в марте, было еще актуально в октябре и сентябре.

То есть ты считаешь, что КВН надо менять.

Да, он должен быть просто более приспосабливаемым к современным реалиям, вот что должно быть. Идея-то классная, это же вообще ни в одном… Это же национальная идея, это как некий футбол, только в юморе, когда город на город, страна на страну. Это же супер вообще идея, она классная. Нигде, мне кажется, не знаю, в Америке, где-то в Европе такого не существует. Только стендапы.

Ты много смотришь западных шоу, стендап-шоу для того, чтобы постоянно развиваться и свой этот образ фирменный все равно как-то оттачивать?

Антох, честно: ничего.

Прямо такой самородок?

Нет, здесь не дело в самородке. Дело в том, что единственное, что я смотрю, ― это сериалы какие-то, которые мне очень близки и интересны, особенно сейчас, потому что у нас есть подписки на Netflix, еще на что-то в этом роде. А вот ролевых моделей, кумиров, которых я прежде всего смотрю, у меня нет. Я не могу сказать, что я смотрю стендап-концерты и наслаждаюсь стендапами.

Нет, не знаю, я могу посмотреть все, что угодно, я такая в этом отношении помойка, всеядный, могу посмотреть обзор, где котик говорит, а потом посмотреть сериал, реалити «Солдатки» на «ТНТ-Premier», мне очень нравится смотреть. Не могу объяснить, нет в моей какой-то, знаешь, в моем ежедневнике: «Посмотреть новый стендап Руслана Белого». Если выпадет, я посмотрю, а если нет, то… Иностранных тоже. Я всегда из интервью в интервью говорю, что есть человек, который меня безумно смешит в этом мире. Это Марк Куцевалов, привет тебе огромный! Он из Украины, из Одессы. Все, что бы он ни сказал, мне категорически смешно, любая вообще вещь, особенно его пранки, когда он ходит по блошиному рынку, ― это, конечно, меня обезоруживает.

Скажи, когда над тобой смеются, наверняка же тоже и пародии, и смешки, и юмор, над чем смеются? Что высмеивают в тебе в первую очередь и что бы ты сам высмеял?

Во-первых, что я молодюсь.

А тебе 36.

37. Я делаю вид, что я разбираюсь в трендах, хотя типа не разбираюсь. Я всех учу, что надо быть модными, а сам не модный, простите. В общем, самый большой буллинг меня вообще происходит в нашей… Как тебе сказать? Авторской группе «Вечернего Урганта», в кабинете 977. Ребята, всем привет огромный! Как будто «Поле чудес» начинается.

Там, конечно, когда я туда к ним захожу, сразу мне прилетают в спину острые кинжалы. Все же очень развиты на словцо. Я к этому очень хорошо отношусь.

Скажи, а когда говорят про тебя, про Лапенко, вы такие одни из главных, про юродивость, про фриковство, тебя это обижает или нет?

Нет, ни разу. Нет. Я вообще чем старше становлюсь, тем больше к себе привыкаю, в общем. Если ты меня спросишь, допустим, через три года, когда мне будет сорокет: «Расстраиваешься ли ты, что ты юродивый?» ― я скажу: «Да это же просто сокровище, счастье какое-то, что так получилось!».

Нет, не расстраивает. Все, жизнь одна, меня уже не переделаешь, мне кажется, я не стану неожиданно… Не знаю кем. Лошаком, допустим. Почему-то привел. Я не стану каким-то документалистом неожиданно. Не знаю.

Скажи, если тебя спросить про новую этику, ты сказал про буллинг, сейчас много-много разговоров и про движение #metoo в России, не только в мире, про новую этику здесь. С твоей точки зрения, это убивает юмор все, когда человек начинает пестовать свои травмы, фиксироваться на своих болячках, прошлом и так далее? Насколько это убивает юмор, который должен быть вне всяких границ, табу и так далее, как ты считаешь?

Конечно, да. Для меня человек, который внутри себя… Я сейчас, знаешь, может, немножко некую крамолу скажу, но смеяться можно над всем, правда, и это надо. По-другому ты и не выживешь сейчас в этом мире. Понимаешь, вся эта политика, даже не политика, вся эта ситуация, которая сейчас сложилась, что мы должны любое слово, которое произносится, у нас изо рта с тобой вываливается, мы должны с тобой осознать, не заденет ли. По-любому заденет. Сейчас такое время, что даже не то что никто, не закладывая, допустим, какое-то отрицательное значение в слово, все равно найдутся люди, которые переформулируют, выдернут из контекста.

Вообще сейчас время двойных стандартов. Мы говорим об одном, а на самом деле все думают о другом, вот и вся эта новая этика. Для меня она убивает юмор, я всегда расстраиваюсь. Допустим, брать пример даже того же «Вечернего Урганта»: в 2012 году мы могли что-то говорить, прошло восемь лет, вроде бы мы должны быть на ступень выше, но мы смотрим эту передачу, она у нас как икона, светится шутками разными острыми в разные слои населения. Может, и про религию, может, и про власть, и про политическую ситуацию. Сейчас же это просто невозможно. Этого нет.

Скажи, если говорить про юмор, табу, много было вопросов зрителей про Comment Out, когда произошел конфликт, не конфликт, когда был «спор» Собчак и музыкант NILETTO на фоне вот этого расистского конфликта в Америке, расистской проблемы в Америке. Много тоже спрашивают тебя про твое отношение сейчас, спустя время, к тому, что произошло тогда на Comment Out, и к выпадам против Собчак и NILETTO, когда они допустили эти высказывания. Да, это был юмор, но для тебя сейчас ― как ты на это смотришь? Это все-таки дозволенная штука или опять же табу нет?

Раз мы это делаем, то для меня это дозволенная штука. Дело в том, что… Сейчас я вам объясню, почему мы это делаем. Иногда, не то что иногда, наверно, в половине выпусков Comment Out все считают, многие считают, что что-то идет за гранью, за гранью того, что считается моралью или этикой в отношении сегодняшнего поколения, времени, вообще среза сегодняшнего времени.

Я просто буду субъективен в том, что, допустим, в отношении NILETTO эта штука, то, что Даня выложил ролик, призывающий к поправкам в Конституцию, для нас это черным на белом написано: эта карточка ― наказание. То есть наказание ― это уже зло. Мы не пестовали, мы никого не призывали. То есть для нас вот таким способом, и мы для себя это как-то решили, что раз уж мы не можем сказать где-то открыто, то вот это пусть будет наказанием.

Обернулось по-разному, я тебе скажу. Я, как обычный человек, который всегда извиняется за все, что происходит в Comment Out, хотя, может быть, у нас демократия, я, может, считаю что-то перебором, другие ребята считают, что это нормально. В общем, обернулось, не все поняли, что вот так можно говорить об этом. Но мы таким способом пытаемся сказать о том, что это ненормально. Невозможно в цивилизованной стране запрещать… Когда весь мир живет в мире ― как тебе сказать? Понимающем, что… Даже про те же однополые браки говорится, что все возможно, а мы возвращаемся в такой некий ― как тебе объяснить? Давай назовем это пещерным строем, что ли.

То есть Мизулину и ее поправки в Семейный кодекс ты явно не одобряешь, я даже не буду тогда спрашивать.

Простите, пожалуйста. А кто меня спрашивает?

И так все понятно, да?

И так все понятно.

Скажи, а если говорить…

Допустим, если ситуация с Ксюшей Собчак, мы как-то в этот момент в феврале месяце сошлись в некий странный творческий дуэт. Я не знаю, не могу объяснить, что произошло, как-то совместились наши магнитики, и вот как-то мы до сих пор ведем некий такой ликбез с ней по телефону, в смсках. Странно, я не могу объяснить, почему это произошло. До этого мы друг друга, наверно, не знали, а как-то так все получилось. Но я все равно на ее стороне в этом отношении. И когда, допустим, Ксюша выкладывала это тоже как наказание, этот пост с черным квадратом, блин, я не знаю, не могу объяснить.

Дело в том, что ― как тебе сказать? ― в нашей стране, в Российской Федерации Black Lives Matters не особо затрагивает души людей. Я не могу объяснить прикола в этом. Мы чисто географически… Что-то там происходит, да и да. В основном это повлияло на то, что западные компании, которые имели контракты с Ксюшей, для них это, конечно, удар и какой-то некий был вызов, хотя она ничего такого не делала.

А у тебя самого внутренние есть границы юмора? Какая-то табуированная тема, хотя бы одна, над которой ты не будешь шутить?

Так мы на самом деле, когда Ксюша брала интервью у меня, мы с ней по этому поводу разговаривали.

Ты сказал про педофилию тогда.

Скорее всего, да. Да.

Только эта тема?

Просто для меня это закрытая тема того, что у меня на уровне физиологии, я ненавижу, у меня начинает кипеть внутри все, я злюсь в этом отношении. Как тебе сказать? Прочитав такую некую шутку про педофилию, я посчитаю: ну да, черная, имеет право на жизнь, почему бы и нет?

Я тебя хотел еще спросить про юмор нулевых, Comedy Club, который сейчас немного в тени, потому что все сменилось, мне так, по крайней мере, кажется. Это был такой маскулинный очень юмор, был Артур Пирожков.

Он и есть сейчас.

Он и есть, но он не в трендах YouTube, как ты или как Лапенко. Я тебя хотел спросить, что изменилось, почему эта вся маскулинность Comedy Club ушла? С чем это связано, как ты считаешь? Действительно больше запрос на тебя, на такой образ, как ты?

Даже не со мной связано, дело вообще не про меня. Дело в том, что поколения меняются, молодые люди ищут новых кумиров. Сейчас, с приходом этого гаджета в руки, ты можешь быть number one, допустим, в TikTok. И, допустим, ролевая модель, такая как Саша Ревва и Паша Воля, просто является вымершими мастодонтами, простите, архаизмами. Когда они что-то там показывают на сцене, миниатюры. А когда ты в этом гаджете можешь сделать за 14 секунд какой-то ролик, который станет просто взрывным, ты будешь получать за это миллионы рублей, конечно, все, это ушло, не то что ушло, забылось. Сейчас молодые люди ищут новых кумиров, которые… Как тебе объяснить? Это просто чисто, как, допустим, есть удав, он сбросил эту кожу двухтысячных годов и сейчас в чистенькой, хорошенькой, наращивает свою новую. Это итог времени.

Да. Но согласен ли ты, что это еще и связано с новой этикой, той самой, которую мы обсуждали? Сегодня так про женщин, про девушек шутить уже нельзя, как Артур Пирожков делал, что тебя просто заклюют, обвинят и так далее. Как ты себе на этот вопрос отвечаешь?

Я по поводу Артура Пирожкова не знаю, были ли там суперсексистские какие-то у него…

Были, конечно.

Я больше думаю про Руса Белого в этом отношении.

Да.

Слушай…

Окей, ты себе сексистские шутки можешь допустить сегодня?

Так я и раньше их не особо. Четырнадцать лет в женском шоу, понимаешь, женский отпечаток у меня на груди.

То есть себя так воспитали изначально.

Не то что воспитали. С молоком матери у меня есть, потому что у меня в семье матриархат жесткий. Я не могу. Я подтруниваю над мамой, но сексистских шуток у меня никогда не было в роду, у меня просто генетически не заложено. И после того как я участвую, это тоже считается сейчас… У меня спрашивают: «Чем отличается женский юмор от мужского? Есть ли женский юмор или мужской?».

Так.

И это тоже, знаешь, с новой этикой… Сидишь: типа что, мы разные, что ли, мужчины одни, а женщины другие? В общем, я вот что скажу.

Заявление.

Заявление! Короче, женский юмор существует в том плане, что он тоньше, над ним нужно подумать, он не в лоб. Пример приведу. Допустим, за четырнадцать лет шоу Comedy Woman абсолютно знаю, что девочек смешит сейчас, и это очень витиевато. Можно сказать, их вряд ли рассмешит что-то, допустим, Comedy Club или еще что-то. В общем, надо… странными путями ходят мысли до лося, как говорится.

В общем, он есть, и он специфический.

Полина Кац спрашивает: «Как тебе удается любить всех людей на земле?».

Поль, не всех, есть нелюбимцы. Я их тайно храню в холодильнике. Меня Катя Кононенко рассказала некую такую, может, немножко оккультизм, что я расскажу, а может, нельзя это рассказывать, это же прямой эфир. Ну ладно.

Давай.

Так нет, не будем.

Можно, можно.

Ладно, не буду. В общем, некие фотографии можно класть в морозильник, чтобы они отморозились от тебя.

А, это когда ты загадываешь про человека и кладешь его фамилию в морозильник, чтобы он от тебя отстал.

Я не всех люблю, правда. Я очень люблю людей как явление, мне очень нравится общаться, нравится дружить и вообще приятельствовать со всеми.

Но ты создаешь впечатление абсолютно бесконфликтного человека. У тебя есть враги, попадал ли ты в какие-то большие замесы, конфликты? Потому что правда, от тебя ощущение как от не святого, но уж точно человека, любящего всех и везде.

Самый большой ужас вообще ― это быть любимым всеми, да.

Это так же?

Фиг знает, нет, я точно знаю, что я являюсь неким раздражителем многих людей. Мне открыто говорят это, меня иногда даже… Черт подери, меня это даже заводит, это стимул жизни. Этот человек меня не любит, значит, надо сделать так, чтобы он меня полюбил! Так было в КВН, так было где-то там в Comedy, на заре Comedy Woman. Полюса сместились, очевидно, переломлены, идем дальше.

У тебя с кем по-настоящему случались конфликты, если случались? Или все-таки тебе удавалось обойти все острые углы?

Наверно, да, уж на сковородке, гореть мне в аду. Гореть мне в котле лести и лжи.

Да, тут у нас еще спрашивают тоже про новую этику, и давай закончим с ней. Харассмент и грань между ухаживаниями и харассментом. Как ты ее проводишь, эту грань?

Вот это да! Есть ли эта грань? Лично для себя, допустим, я никогда это не говорил, наверно, но у меня есть некий пунктик. Но это, наверно, только моя субъективная точка зрения. Есть такие женщины, которые, выпивая, думают, что всем все дозволено. И вот этот пункт вызывает у меня ― как тебе сказать? ― не то что злобу, я становлюсь агрессивным в отношении такого положения. Но все списываю, конечно, на воздействие алкоголя в крови. В отношении такого явления я не толерантен и, наверно, назову это харассментом.

Если, допустим, сидим мы с тобой в Noor-баре и подойдет пьяная женщина, навряд ли девушка, женщина, которая начнет говорить: «Иди сюда, дай мне свою шапку», у меня это вызовет абсолютную… Не ненависть, но для меня это агрессия. Мне будет не смешно. Вот! Видишь, нашли мою слабую точку. А если мужик подойдет, мне пофиг, представляешь?

Ты сказал, что ты не будешь снимать, вряд ли будешь снимать документальное кино или кино. Почему? Если ты сам сказал, что тебе и твоей команде важно создавать видеоаттракцион и ты уже довольно много сделал клипов и для Билана, и для Киркорова, сейчас для Светланы Лободы, почему тебе тогда не хочется зайти в какую-то большую форму, в киноформу и снять, не знаю, комедию, трагедию, что ты захочешь?

Я точно знаю, что есть гораздо лучше люди, которые с этим справятся. Знаешь, тоже будучи кавээнщиком, помнишь, какой-то был момент времени, когда российское кино делали только кавээнщики, и это было такое уууу… Как тебе сказать? Почти все одинаково. Тут кавээнщик, там что-то выстрелил, тут что-то сказал, ха-ха, хо-хо. Люди учатся, и это так странно, что есть целые институты кинематографические, актерские. Каждый должен заниматься своим делом. Я точно знаю, что лучше меня в миллион раз люди снимут фильм, док, мокьюментари, все, что угодно.

Если нам поступит задача, допустим, от кого-то, от какой-то платформы придумать смешное мокьюментари про городошников, допустим, мы сели, тогда да, наверно. А вот инициативно сесть, знаешь, и чахнуть над идеей: мы должны сделать суперфильм или снять Interstellar ― у меня почему-то нет, не могу объяснить.

Юлия Логинова спрашивает: «Сколько денег Гудкову нужно для полного счастья?».

У меня есть эта сумма. Семь тысяч рублей.

Неужели?

Не знаю, да, наверно. Да. Я могу нормально, я проживу на семь тысяч рублей тоже.

В день, я надеюсь?

Я могу и в день, и в неделю. Главное, чтобы кошки мои были сыты, а я и на воде проживу.

Смотри, тебя очень много в рекламе.

Деньги для меня вообще не главное.

Да, но почему тогда тебе важно сниматься в рекламе? Я не знаю, от «Райффайзенбанка» до онлайн-магазинов. Ты сопровождал весь карантин, когда я включал телик, всегда была реклама с тобой самых разных брендов. Почему тебе тогда важно сниматься в рекламе, если деньги не так важны?

Я тебе скажу. Это все, все мои съемки в рекламе, я считаю, что их не так много, так получилось, что просто они стали агрессивно пушить эти ролики. Все во благо будущего. Как говорится, пока лицо торгуемое или продаваемое, надо пользоваться. Я же все равно… Все эти съемки в рекламе ― это же не лично для меня в эту копилку идет, мы все создаем этот контент, вся наша команда. Если заказывают, приходят, допустим, телеканал Дождь придет и скажет: «Давайте вы придумаете нам рекламу», естественно, мы всей командой придумаем ее, и там Саша Гудков или какой-то другой человек снимется, допустим.

В общем, это зарплата не только для меня, а зарплата для всех моих ребят, кто со мной вместе. Пока я могу использовать свое личико, пока оно продаваемое, я почему-то пользуюсь этим. Не могу объяснить. Это меркантильно, нет, по-твоему?

Не знаю, по-моему, нет.

Но я точно выборочно участвую. У нас есть Ира, которая занимается нашей всей рекламой. Мы всегда очень точечно подходим к тому или иному рекламному проекту, который нам предлагают.

Считаешь ли ты, что… И был момент, когда ты сам включаешь телевизор…

Что меня много?

Когда тебя в избытке и тебя самого мутит от самого себя.

Конечно.

Как ты с этим справляешься?

Даже с одной рекламы меня мутит. В данный момент получилось так, что… На самом деле, не так много ее, но получилось, что именно в момент пандемии все вышло. Простите, пожалуйста! Я точно скоро перестану.

И «Плачу на техно», сценарий которого ты написал, и рекламы твои действительно стали такими карантинными символами этой весны.

Ужас, да? Простите.

Да, Гудков и карантин в некотором роде связаны.

Официальное лицо коронавируса.

Как раз про кино спрашивают. «Когда уже господин Гудков возьмется за отечественный кинематограф?» ― Крикет Уфа задает вопрос. «Не хватает хороших сценариев для наших фильмов».

Не факт, что я напишу хороший сценарий. Не знаю, ребята, пока все… Придет какой-то день, я точно думаю, что мы все это придумаем. Один я точно не сдюжу, потому что я такой не индивидуалист в этом отношении, я больше за коллектив и за коллективную работу. Мы такой девятиглавый змей, я так называю наш коллектив. Я как персоналия Саша Гудков один… Он может что-то там сделать, но это будет не так, как если мы все девять будем работать.

А что тебе нравится из кино? От чего ты вдохновился и подумал: «Как классно, хотелось бы тоже к этому приблизиться»?

Ой, я могу тебе точно сказать что. Секунду… Я безумно люблю все фильмы Нолана, считаю, что Interstellar ― это лучший фильм, который создавало человечество. Я пересматриваю его раз в три месяца 100%, да. Дело в том, что я каждый год гоняю…

По поводу приблизиться. Я каждый год гоняю в творческий лагерь «Камчатка» Филиппа Бахтина в Эстонии, работаю там вожатым. Он в Эстонии на острове. И в том году у меня был день отдыха. Я не помню, что-то такое, мы гоняли куда-то в Москву, и я узнал, что Нолан снимает «Довод» в Таллинне. Таллинн был весь перекрыт для съемок, была специальная карта, где сейчас… У меня было шесть часов до маленького самолетика на Сааремаа. Я забил: «Где сейчас проходят съемки „Довода“?», нашел. Я был полностью уверен, что я встречу Нолана, что я встречу всех, кто там снимается, думаю: это же Таллинн, что там. Шесть часов простоял просто, увидел, как машины ездят. Вот мое приближение к Нолану было. Там три сцены с погонями было, с машинами. Так что и все. Но типа приблизился к Нолану, где-то он там был, где-то ходил. Так что так.

А по поводу того, что сильно вдохновило, недавно совсем пересмотрел на Netflix очень классный, наверно, мокьюментари о «Евровидении», называется Eurovision Song Contest. Это абсолютно то, что family, что можно посмотреть всей семьей, посмотреть в новогоднюю ночь или в Рождество. Вообще классное такое у меня осталось послевкусие, я говорю: «О, давно такого не было». Не доброго, а вот такого какого-то семейно-классного юмора. Я даже пошел спать с улыбкой на лице.

Скажи, учитывая твою популярность, наверняка тебе предлагали разные политики поучаствовать, не знаю, в рекламе, выйти за поправки в Конституцию проголосовать или еще в каких-то акциях. Ты принимаешь эти предложения или сразу отвергаешь? Вообще для тебя насколько возможно участие в каких-то политических акциях?

Антоха, точно тебе скажу по поводу политических акций ― вообще нет, никогда. Для меня как пока еще… Не то что пока еще, вообще, я думаю, что это не случится. Пытаюсь быть незамеченным. Слово «вляпаться» ужасное, но для меня это…

Зашквар.

Я просто сожру себя, если что-то такое сделаю, я знаю. Я суперсамоед, внутри меня все черное. Если я вот так откроюсь, я там сам себя сожрал. Но если еще вот в этом поучаствую, то все, пиши пропало.

А почему? Почему у тебя такое ограничение?

Для меня как для человека… Я понимаю, что сейчас время, как правильно говорит Юра, вообще сейчас 2020 год ― время языка, время того, что не нужно молчать. Если ты молчишь, значит, ты, как говорится, поддерживаешь то, что, скорее всего, наверно, неправильно. В общем, господь дал нам всем рот, язык, нужно говорить. И вообще 2020 год, мне кажется, ― это такой год манифестов и год ― как тебе сказать? ― активизма. Что могу, я обязательно скажу, и делаю это и в соцсетях, и призываю, когда явно что-то идет вопреки здравому смыслу и человечеству, конечно, я об этом говорю. Все мы это делаем, и ролики, и какие-то…

О чем сегодня, с твоей точки зрения, нельзя молчать. Ты говоришь, что год, когда нельзя молчать.

О поправках в Конституцию нельзя было молчать 100%.

Ты против, соответственно.

Да, я выкладывал пост, мой любимый пост, это случайно получилось так. На интервью Юры Дудя был вопрос, гей ли я, а я ответил: «Больше нет, чем да». И про поправки я тоже написал большой пост, что больше нет, чем да. Мне тогда казалось, что этот пост как раз и нужен в тот момент, в то время.

Антоха, я, в общем, никогда не буду участвовать, допустим, в Дне города, вот такое что-то, вести такие мероприятия. Мне никогда не нравились… Заскучал я сразу, да. Допустим, даже что-то такое… Дни независимости, Дни Конституции, Дни российского флага. Не знаю, в общем, это точно не мое.

Вера Т. пишет: «Есть ли планы у тебя вернуться командой „Федор Двинятин“ на какое-нибудь выступление КВН?».

Да, мы-то, конечно, хотели бы хоть где-нибудь лупануть, но никто нас никуда не берет, потому что ничего не изменилось. Как были тогда мы уже, считай, 12 лет назад максималистами-панками, так и сейчас. Приглашают нас на какие-то юбилеи и все равно нас потом выгоняют: «Вы не готовы, вы не то показываете, что нужно».

В смысле? На КВН?

Да, был какой-то там юбилей, я помню, по-моему, 60 или 55 лет было. Мы собрались, выступили, нам сказали: «Не-не-не».

Недавно это было?

В Кремле было, да.

И сказали, что нельзя шутить?

Сказали, что не нужно, не надо, уйдите.

Это Масляков сказал?

Творческое объединение «АМиК».

У тебя была ситуация, когда ты сам себя самоцензурировал внутренне и понимал, что пережать сейчас нельзя, лучше я недожму, не такая будет яркая шутка? Или все равно ты на всех парах и тебя ничто не может остановить?

Нет, конечно, допустим, ты чего, это же абсолютная мимикрия под разные виды публики. Я же понимаю, что я не универсальный человек. Допустим, если ведение какого-то мероприятия, которое я не очень люблю, я все равно…

Ты часто ведешь корпоративы?

Не очень часто. Я это делаю редко. Но все равно ведение для меня ― это стресс, я как человек, который, как ты говоришь, должен понравиться всем, сначала закидываю одну… Как бы прощупываю, можно ли тут так-то сказать, тут так-то сказать. Когда понимаю, что начинают, люди подсели на мою волну, я, конечно, подотпустить себя, что-то сделать. А так я вообще напряжен, как перетянутая арфа: нет, нельзя ничего сделать, потому что мало ли чего я ляпну, что для меня кажется, что это классно, а для людей, которые а-ля заказали меня, обидно. В этом отношении я все свои конфорки, конечно, выключаю.

А если, допустим, какое-то мероприятие для молодежи или что-то в этом роде, выступление перед детьми в лагере, конечно, там вообще все, только в путь! Давай, что там сделать, здесь, туда-сюда, давай пообнимаемся, давай я тебя покидаю, давай микрофон… В общем, тут все это. Я, конечно, приспосабливаемый персонаж. Или мимикрия, да, называется в биологии. Да, наверно, двуличный.

Очень много вопросов тебе, я даже не буду перечислять всех, кто их задает, спасибо вам.

Спасибо!

Много вопросов про ситуацию в Хабаровске. Ты сказал: «Год, когда нельзя молчать, год акционизма». Как ты относишься? И то, что туда полетел Шнур в Хабаровск, Сергей Шнуров, музыкант и генпродюсер RTVI.

Расскажи, пожалуйста.

Митинги в Хабаровске.

Нет-нет, про митинги в Хабаровске я знаю.

Сергей Шнуров туда прилетел, сегодня взял интервью у назначенного пока временно губернатора Дегтярева. Спрашивают про твое отношение к событиям в Хабаровске.

Я выпал, Антоха, прости, я просто с монтажом, четвертый день в монтаже. Я знаю, что происходит сейчас в Хабаровске, это вторую неделю, третью, по-моему, семнадцатый день шествия и волнения людей. Но не знал, что поехал туда Сережа Шнуров. Как глава канала?

Да, он так это объяснил.

Ага.

Как глава канала. Ты как к этим событиям относишься, следишь ли за ними?

Конечно, слежу, мы все россияне, все понимаем, это же главная повестка дня. Естественно, допустим, как тебе объяснить… Я все понимаю в этом отношении. И опять же цитирую того же Юру Дудя, когда он выкладывает гигантский пост про Хабаровск, у меня в этом отношении защемляет сердце, потому что мне хочется каждого это человека поцеловать, потому что здесь идет суперколлективное правильное мышление для меня. И это то, ради чего стоит жить. Сейчас Хабаровск является главным… Для меня то, что сейчас происходит в Хабаровске, ― это то, что мы все живые люди, мы не закостенели, мы не зачерствели, мы живые россияне. И эти волнения ― это правильное решение жителей города, отстаивание своих прав, отстаивание своего голоса, что мы все не… стадо ― слово, конечно, неправильное. В общем, то, что сейчас происходит в Хабаровске, ― это для меня равно тому, что Россия живая.

И последний вопрос, Саша, от зрителей. К сожалению, лента так быстро бежит, много очень вопросов, что я не запомнил имени. «Гудков-2030 ― какой он? Какая есть мечта?».

Боже! Сколько мне будет? Сейчас, секунду.

Сорок семь.

Сорок семь… Та-та-та, технарь ― и не посчитал. Сорок семь. Наверно, черт его знает. Точно я буду молодящимся, точно буду ходить, типа я уже старый, но в душе мне восемнадцать.

Вообще для меня это самый дурацкий вопрос был, когда я еще учился в городе Ступино, мы все поступали на фабрику Mars, где делают шоколадки, сникерсы. Весь город там, было градообразующее предприятие. И чтобы пройти assessment, там всегда задавали некий такой вопрос: каким ты видишь себя через пять-десять лет? И все мы тогда, студенты, кому по 18–19, спрашивали: «Что ты там говорил?», и все мы какую-то заученную фразу говорили. Никто не видел себя через пять лет, никто не знает, кем он будет. «Ну ладно, вы приняты».

Так и сейчас, я не могу сказать про тридцатый. Я не могу сказать, что будет в августе. Может, мы сейчас в октябре все пойдем на третью волну коронавируса, там уже во Вьетнаме новую какую-то корону нашли, более прилипчивую. Хочу жить.

Скажи все равно, что тебя сейчас больше всего занимает, что тебе больше всего нравится делать: видеоаттракционы, придумывать?..

Для меня сейчас… Идет как идет, как обычно креативный такой-то поток, водопад даже, я бы сказал, или водоскат работы, потому что во время пандемии случился такой, знаете, был ручей, потом поставили камень, когда никто ничего не вытекало, какую-то плотину, а сейчас ― и все!

В отпуск ты, соответственно, не поедешь.

Просранное лето. Я называю хэштег #просранноелето.

Просранное лето. Саша Гудков был в эфире Дождя. «Еще не вечер». Спасибо вам, что смотрели и задавали свои вопросы. Подписывайтесь на Дождь, мы вещали в прямом эфире и YouTube, и на сайте телеканала, и, собственно, в эфире кабельных каналов, которые транслируют Дождь. Я на этом с вами прощаюсь, Саша, прощайся тоже со зрителями.

Всем спокойной ночи!

Всем спокойной ночи! Пока, счастливо!

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.