«В цивилизованном мире траву уже давно никто не сжигает»

Что стало причиной пожара и нужно ли опасаться подобных трагедий соседним регионам? Эти вопросы Тихон Дзядко обсудил с Виктором Даниловым-Данильяном, директором Института водных проблем РАН, министром охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ в 1991-1996 годах.

Дзядко: Скажите, вот у нас принято сразу, когда что-то происходит, искать сперва, кто виноват, а потом уже обсуждать, что делать. В частности, представители организации «Гринпис» возлагают ответственность на министра по чрезвычайным ситуациям Владимира Пучкова. Я процитирую: «Было ведь президентское поручение два года назад по установлению мер пожарной безопасности при выжигании сухой травы». Это заявление руководителя лесного отдела «Гринпис России» Алексея Ярошенко. Сам господин Пучков сегодня призвал сформировать общественное мнение и прекратить пал сухой травы. В чем на самом деле причина такого серьезного распространения огня?

Данилов-Данильян: Если копать максимально глубоко, то причина, конечно, в почти полной экологической глухоте нашего общества. Конечно, можно назвать и Пучкова. Но в данном случае Пучков вроде стрелочника. Хотя смешно называть министра стрелочником, но что-то такое в этом все-таки есть. В каждом сравнении есть доля, как известно, истины. Дело в том, что, вот сколько я себя помню, нашему населению знающие люди пытаются рассказать, что этот пал ничего не дает, что это экологическое преступление, что это уничтожение практически всей биоты на поверхности почвы и даже на какую-то глубину. Что никакого дополнительного урожая благодаря этой мере, вопреки ожиданиям тех, кто, может быть, сознательно, а не из хулиганства это делает, никакого дополнительного урожая не будет, будет только вред. Тем не менее, жгут, жгут и жгут. И в Московской области жгут, и в прошлую субботу я видел, как сухая трава горит в Рузском районе, например, здесь, в Москве.

Дзядко: А идея сжигать траву — она в чем она заключается?            

Данилов-Данильян: Идея заключается в том, что если выжечь траву, то это, мол, способствует улучшению плодородия почвы и, может быть, чему-то еще, и урожай будет лучше. На самом деле, хуже, потому что почвенная биота, сама вот почвенная биота, и все, что живет на поверхности почвы в самой этой сухой траве — это на 3/4, если не больше, полезные организмы. И уничтожать их — это совершенно противонаучно, так сказать.

Дзядко: А существуют какие-то административные, так скажем, репрессивные методы борьбы с этим? Применяются ли они как-нибудь?

Данилов-Данильян: В принципе, если это поджог, если это установлено, и этот поджог травы привел к потере имущества, к пожарам уже не на лугу, не на пашне, допустим…

Дзядко: А к пожарам сотен домов и тысяч, как мы сейчас видим.

Данилов-Данильян: Совершенно верно, если он привел к человеческим жертвам, то за это, конечно, надо судить. Потому что, очевидно совершенно, что, поджигая близ населенных мест траву, можно вызвать пожары, это совершенно ясно. Я совершенно уверен в том, что у тех, кто поджег в Хакасии траву, может быть, ее в нескольких местах поджигали, собственные дома сгорели. Я в этом совершенно уверен. Так что наказание эти люди уже понесли, но не со стороны правоохранительной системы.

Дзядко:  А существуют службы, которые следят за этим, приезжают, проверяют — поджигают или не поджигают.

Данилов-Данильян: Службы эти, конечно, это министерство по чрезвычайным ситуациям и его региональные отделения. Но за этим за всем невозможно уследить, нужно воспитывать людей.              

Дзядко: Каким образом?

Данилов-Данильян: Каким? Объяснять им, что в лесу ничего нельзя поджигать, что нельзя жечь костров. Во всем мире запрещено жечь костры в лесу. Я уже не говорю про травяной пал, про этот сухостойный. Но только в государствах, которые ну ни как к развитым не относятся, ну ни с какой стороны, которые входят во вторую половину по уровню человеческого индекса, человеческого развития, вот только там встречаются такие вещи. В цивилизованных государствах никто никогда не жжет костров в лесу. У нас это одно из любимых национальных развлечений.

Дзядко: Когда вы работали министром, вы пытались с этим бороться как-то?

Данилов-Данильян: В общем, конечно, пытались. Вы понимаете, мы прекрасно понимали, и сейчас мне это, может быть, в еще большей степени ясно, что все дело в общественном сознании, в восприятии всего этого людьми. Поэтому людей нужно учить, людей нужно воспитывать, мы изо всех сил старались поддерживать идеи экологического образования. Но, к сожалению, экологию как обязательный предмет у нас в школе отменили. Ее отменили еще в конце 90-х годов. Это совершенно недопустимо, экология обязана быть, обязательно должна быть в обязательном школьном минимуме. Но сейчас это факультативный курс, который где хотят — преподают, где не хотят — не преподают. И почти нигде не преподают, соответственно.

Дзядко: Ну да. Получается, что, по сути, целые деревни горят из-за того, что принято называть человеческим фактором.

Данилов-Данильян: Это уже никаких сомнений нет, это человеческий фактор в его худших проявлениях. Когда говорят «человеческий фактор», то это может быть небрежность, это может быть какой-то недостаток квалификации, здесь-то всегда присутствует злонамеренность. Всегда, я в этом совершенно уверен. Потому что притворяться, что никогда не слышал о том, что это вредно, сейчас, по-моему, уже никто… притворяться-то станет, но это будет ложью.

 Дзядко: Скажите, скоро лето, а лето у нас неизменно ассоциируется, к сожалению, с лесными и торфяными пожарами. Я помню, мы еще несколько лет с вами это обсуждали в эфире «Эхо Москвы».

Данилов-Данильян: Было дело.

Дзядко: И кажется, что, к сожалению, все указывает на то, что будет так же, как, например, в 2010 году. Или нет?

Данилов-Данильян: В 2010 году была другая ситуация, тогда апрель был вполне приличный по количеству осадков, и май тоже, и половина июня тоже. И этот год по началу весны мне скорее напоминает 1975 год. 1975 год был рекордный по длительности засухи, хотя очень жарких дней не было совсем в то лето. Но засуха началась именно в апреле, был холодный, очень ветреный и совершенно сухой апрель. И дальше так все и поехало.

Дзядко: И чем это грозит?

Данилов-Данильян: Это, конечно, грозит и торфяными пожарами, и лесными пожарами. Прогнозов я делать не буду, дело в том, что метеорологические прогнозы действенны как-то дней на 10. Больше уж ни в коем случае.

Дзядко: Дело не слишком благодарное.

Данилов-Данильян: Это совершенно неблагодарное дело.

Дзядко:  Опять же, на административном уровне были сделаны, на ваш взгляд, какие-то выводы из тех ситуаций, которые мы наблюдали последние годы, когда и Москва вся стояла в дыму и смоге.

Данилов-Данильян: Я знаю, что некоторые болота обводнили. В некоторых случаях это было сделано совершенно неграмотно, какие-то меры принимались. Я думаю, что все-таки усиленно и соответствующее подразделение МЧС, особенно здесь, в центре, что-то, конечно, сделано, но не сомневаюсь в том, что этого недостаточно.

Дзядко: Создается ощущение, что эта ситуация сродни фразе: «Никогда не было — и вот опять».

Данилов-Данильян: Да, это знаменитая фраза Виктора Степановича Черномырдина: «Никогда у нас такого не было — и вот опять».

Дзядко: В смысле, что из года в год мы обсуждаем эти проблемы, они все не меняются.

Данилов-Данильян: Да-да.

Дзядко: Соответственно, на ваш взгляд, единственный, действенный вариант — это образование и действия самих граждан.

Данилов-Данильян: Я бы сказал так: решить эту проблему, надежно решить, можно только через образование и воспитание. Только. Но принимать всевозможные экстренные меры, готовиться к этим пожарам, знать, что они при нынешнем состоянии общественного сознания неизбежны, это, конечно, все надо делать, безусловно.

Фото: http://vk.com/shira_all__inclusive