«Мутные игры с Кремлем позорят демократическое движение в России»: Илья Яшин о выборах, «забастовке избирателей» и схожести Путина и Кадырова

Какая стратегия для избирателей относительно президентских выборов кажется вам самой правильной: бойкот или голосование за любого кандидата, кроме Владимира Путина?

Идеальным вариантом было бы добиться регистрации оппозиционного кандидата, который бросает вызов Владимиру Путину, вести нормальную агитационную кампанию и бороться за то, чтобы этот кандидат победил или вышел во второй тур. Но поскольку Алексея Навального, которого движение «Солидарность» поддерживает, сняли с выборов, мы вынуждены разрабатывать план «Б». Я считаю, что в сложившейся ситуации нет хорошей стратегии для оппозиции, и выбираем мы лучшую из худших. Забастовка избирателей, по крайней мере, честный и разумный вариант.

Илья, вы, наверное, следили за тем, что происходило в разных городах во время акции «Забастовка избирателей» 28 января. По фотографиям из Москвы видно, что по сравнению с другими акциями Алексея Навального и его команды на этот митинг пришло очень мало людей. Не кажется ли вам, что выходить на улицы за бойкот выборов - это оксюморон. Ведь бойкотировать выборы — это, по сути, сидеть на диване...

Смысл забастовки, как раз в том, чтобы не сидеть на диване. Необходимо идти на избирательные участки в качестве наблюдателей, взять с собой мобильный телефон, камеру, фиксировать нарушения и не позволять вбрасывать бюллетени. Тогда мы увидим реальную явку, а не ту, которую натягивают незаконно. Что касается людей, которые выходят на акции протеста: на несогласованных акциях очень сложно оценить реальную численность, а сотрудники правоохранительных органов специально выбирают такой ракурс, чтобы казалось, что на акцию пришли меньше людей.

В 2007-2008 годах, когда мы проводили «Марши несогласных» и протесты на Триумфальной площади, я поднимался на трибуну и видел перед собой буквально сотни человек. Сейчас я вижу иногда десятки тысяч людей, которые выходят на улицы не только в Москве или в Санкт-Петербурге, но и других крупных городах России. Выходят, несмотря на угрозы, на давление в институтах, в школах, на работе, несмотря на административные аресты и уголовные дела. Это дорогого стоит.

Специалист по электоральной математике Сергей Шпилькин разработал «арифметику бойкота». Он подсчитал, что призывать к бойкоту нужно сторонников не Алексея Навального, а сторонников Путина, тогда бойкот будет носить внепартийный характер и станет эффективным. Вы согласны с этой теорией?

Согласен, но чтобы убедить сторонников Путина бойкотировать выборы, сначала нужно убедить их перестать быть его сторонниками. Их очень сложно убедить не ходить на избирательные участки. Единственный аргумент «за» — это безальтернативность выборов.

На выборах зарегистрированы некоторые кандидаты, которые позиционируют себя как либеральную оппозицию и альтернативу Владимиру Путину. Как вы считаете, не должны ли они были снять свои кандидатуры в знак протеста против нерегистрации Навального?

Мне кажется, им и выдвигаться не надо было. Изначально сам факт их выдвижения, честно говоря, выглядел как карикатура, ведь все эти кандидаты, о которых вы говорите, участвуют в выборах по решению Кремля. Мне кажется, что правильным было бы на старте договориться о поддержке единого оппозиционного демократического кандидата, которым очевидно должен был стать Навальный, и добиваться его регистрации в качестве кандидата в президенты.

Путин же на этих выборах захотел себе несколько либеральных оппонентов для того, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся после снятия с выборов Навального, с единственной целью — повысить интерес избирателей к выборам, где нет реальной конкуренции. Если бы зарегистрировали только всю старую линейку (Жириновский, Зюганов, Явлинский), никто бы просто не пошел голосовать.

Ксения Собчак, кандидат «против всех», бросает вызов не только Путину, но и Рамзану Кадырову. При этом она говорит, что Кадыров, хотя и нарушает права человека, но зато отстроил Чечню. Вы согласны с такой позицией?

Для того, чтобы понять, что происходит в Чечне на самом деле, достаточно прочитать мой доклад «Угроза национальной безопасности», статьи Елена Милашиной в «Новой газете», публикации Игоря Каляпина и его «Комитета против пыток».

По сути, российско-чеченская война, завершилась поражением России и выплатой контрибуции абсолютно бандитскому криминальному режиму, который установлен в этой республике. Москва ежегодно посылает в Чечню огромные деньги в виде федеральных дотаций, но каждый год мы наблюдаем одну и ту же картину: Кадыров требует все больше и больше денег, шантажирует, угрожает и в итоге получает свое. Он живет во дворцах, у него есть личный зоопарк, он ездит с кортежем дорогущих автомобилей и с армией охраны, а также является главным бенефициаром вот этих траншей, перечисляемых в Чеченскую республику.

Обычные жители чеченской республики — это люди бедные, подавленные, которые не имеют возможности сказать плохого слова даже в социальных сетях про руководителей своей республики, или хотя бы про бедственное социальное положение свое и своих семей. Если они это делают — они подвергаются унижениям, угрозам, иногда эти угрозы и унижения происходят в эфире республиканского телевидения. Поэтому говорить, что Чечня отстроена, — значит издеваться над здравым смыслом и оскорблять людей, которые страдают от режима Рамзана Кадырова.

А кто большее зло: Путин или Кадыров?

Они связаны друг с другом, зависят друг от друга и помогают друг другу. Во многом режим Кадырова и режим Путина являются отражением друг друга. Оба режима основаны на произволе силовиков и на тотальной запредельной коррупции. Поэтому противопоставлять их мне кажется некорректно.

В «Независимой газете» появилась информация о том, что на выборах мэра Москвы в сентябре 2018 года столкнетесь вы и ваш соратник и друг Дмитрий Гудков. Вы действительно готовы участвовать в мэрских выборах?

Жанна, «не читайте перед обедом советских газет». Я совершенно точно не буду конкурировать с Гудковым на этих выборах. Это неправильно и будет вредить общему делу. Я считаю, что у демократической оппозиции должен быть единый кандидат. Если мы не сможем договориться во время рабочих консультаций о таком кандидате, возможно, будет смысл провести праймериз.

Фото: РИА Ноаости / Илья Питалев