Алексей Чичканов – ДОЖДЮ: зарплаты растут, но кредитный бум уже позади

Давлетгильдеев: Я начну, может быть, с глупого, но очень насущного вопроса. Все в последнее время очень нервничают по поводу плавной девальвации рубля, по поводу того, что падает курс рубля, растет доллар, евро, говорят о том, что кризис может быть не за горами, вспоминают 2008-й и бегут в обменные пункты покупать валюту. Лишняя паника?

Чичканов: Как правило, в нашей стране так принято, что если что-то заранее готовится, то этого, скорее всего, не будет. А то, что происходит, происходит так неожиданно, что никто к этому подготовиться не успевает. Это касается и кадровых назначений, и изменений в экономике. На мой взгляд, ситуация с плавным снижением рубля по отношению к бивалютной корзине вполне возможно. Но это будет совершенно плавно и не скачкообразное снижение – то, к чему можно и подготовиться, и, в конце концов, может быть, даже не бояться этого.

Арно: Тем не менее, если у наших зрителей есть некая сумма в рублях, которая лежит на счету – стоит ли им переводить их в валюту?

Чичканов: Все зависит, как обычно говорят финансисты в этой ситуации, от текущих потребностей. Если эта сумма, которую вы хотите еще 10-15-20 лет хранить, то на таком горизонте никакие всплески не повлияют, потому что не предсказать, что будет с рублем на таком горизонте. Если вам нужно в течение какого-то времени просто временно свободные средства хранить не под подушкой, а где-то в банке, рассчитывая на какой-то доход, то вы должны ориентироваться, прежде всего, на те процентные ставки, которые сейчас есть на краткосрочном рынке. Если вы считаете, что вам было бы более спокойно переждать эту ситуацию в валюте, разложите тогда в несколько корзин – рубли, доллары, евро, какие-то другие инструменты. На мой взгляд, ни Центробанк, ни другие регуляторы не позволят сделать эту ситуацию слишком резкой, потому что это, действительно, может повлиять на социальные протесты, на то, что людям это может не понравиться.

В то же время, промышленники, например, очень сильно страдают, потому что рубль по отношению к доллару за 12 лет практически не изменился, а за эти 12 лет выросли зарплаты, выросли платы за энергоресурсы, наша промышленность становится неконкурентоспособной.

Давлетгильдеев: То есть производителям выгоднее было бы, чтобы курс рубля упал.

Чичканов: Те производители, которые у нас вырабатывают энергию, либо это машиностроительное производство - то, что ориентировано на экспорт, конечно, они уже перестали быть конкурентоспособными из-за очень сильного рубля. Посмотрите на то, что сделала Япония. Они опустили курс иены для того, чтобы быть более конкурентоспособными на мировом рынке.

Давлетгильдеев: То есть это такой хороший повод для стимулирования экономики?

Чичканов: Конечно, есть и другая сторона вопроса. Может быть, инфляция вырастает. Но, в конце концов, мы должны думать о росте ВВП страны, о том, чтобы экономика развивалась. Если не будет развиваться промышленность, основа этой экономики, которая у нас сегодня есть, тогда рано или поздно рост зарплат остановится и станет вопрос не просто о девальвации рубля, а вообще на что жить.

Арно: Перейдем к вопросам о «Газпром-банке». Пострадали ли вы во время кипрского кризиса?

Чичканов: Нет. Мы не ориентировались никогда на какие-то кипрские активы. В нашем бизнесе кипрские активы не были сколько-нибудь существенными. Больше пострадали не мы, а наши клиенты. Действительно, есть клиенты, у которых определенная сумма замерла, но, как правило, это не крупный бизнес, это бизнес среднего уровня. Но они находят способы на это время найти деньги в другом месте или вложить свои собственные капиталы, или перекредитоваться.

Давлетгильдеев: В последнее время в России наблюдается иногда даже дикий рост потребительского кредитования. Люди активно занимают у банков. Мы подошли к какой-то финальной точке этого бума потребительского кредитования или рост будет продолжаться дальше? Может быть, это приведет к снижению банковских ставок на потребительские кредиты за счет увеличения объема?

Чичканов: Последние месяцы говорят о том, что рост начал снижаться. Те темпы роста, которые были в прошлом году, особенно в конце года, сейчас их нет. Несмотря на то, что рост зарплат идет довольно высокими темпами, он  опережает экономический рост, рост ВВП и рост инвестиций в капитал и рост всех ключевых показателей экономики, что, конечно, не может не настораживать, это, собственно, и было, на мой взгляд, основной причиной потребительского бума. Люди зарабатывают больше и больше, они рассчитывают на то, что они будут продолжать так зарабатывать, у них будет продолжаться рост, поэтому они не боятся брать кредиты, имея в виду, что они смогут их выплатить. Тем не менее, мне кажется, что в последнее время в связи с общими настроениями в стране и в мире люди перестают уже рассчитывать на светлое будущее, на рост зарплат. Мне кажется, такой бум прошлого года уже позади.

Арно: Каковы перспективы государственно-частного партнерства в России? Можете ли вы их как-то описать на примере партнерства «Газпром-банка» и Томской области?

Чичканов: Мы, на самом деле, наверное, один из немногих крупнейших банков, которые считают, что государственно-частное партнерство – это реальный механизм для развития инфраструктуры регионов. В частности, вы сказали о Томске. Это удачный пример, где 15 детских садов будут построены на базе государственно-частного партнерства, то есть мы, по сути, финансируем эти сады, инвестиции будут постепенно возвращаться за счет бюджета.

Арно: Как-то проще можете объяснить? Вы построили эти сады и…

Чичканов: Мы их строим, и в рассрочку бюджет их у нас покупает.

Давлетгильдеев: Вы на этом что-то зарабатываете сами?

Чичканов: Конечно, мы на этом зарабатываем, это не чистая благотворительность. Естественно, как коммерческий банк мы обязаны зарабатывать для своих акционеров. Это очень низкомаржинальный бизнес, это не потребительское кредитование с 30-35% годовых. Это инфраструктурные проекты, в которых очень низкая маржа, но так как у нас есть понимание, что, во-первых, за этим стоит бюджет, во-вторых, строительство детских садов в ситуации, где огромная очередь, это приоритет для бюджета. В то же время это рост экономической ситуации в регионе, потому что если появляются детские сады, снижается очередь, люди начинают верить в этот регион, они там начинают работать. В конце концов, это сказывается и на других наших чисто коммерческих проектах.

Арно: А кто определяет география? Томская область – да, а Московская область – нет.

Чичканов: В Московской области, кстати, тоже есть такие проекты. География определяется двумя факторами. Во-первых, это тот неудовлетворенный спрос на эти услуги, которые есть в регионе. Не во всех регионах, например, есть проблема с детскими садами. Есть регионы, где они полностью решены или решены только за счет бюджета. А там, где за счет бюджета их в принципе не решить, тогда это вариант государственно-частного партнерства. Второй показатель  - это достаточно сильная позиция региона в части веры в ГЧП, веры в то, что благодаря этому механизму те объекты, которые ранее исключительно за счет бюджета финансировались, можно было бы отдавать частным инвесторам, которые могут их построить и в дальнейшем рассчитывать на то, что бюджет их будет постепенно выкупать, финансировать.

Это, кстати, дешевле для региона, оказывается. Потому что если тот строитель, который получив наши деньги, построил объекты и дальше их не просто сдал и ушел, а все недоделки и недостатки делает бюджет, еще раз финансируя этот садик, а продолжает эксплуатировать тот же строитель, но он вынужден просто мотивационно (иначе он просто денег в рассрочку не получит) строить качественно и качественно эксплуатировать. Соответственно, все энергоэффективные технологии и все то, что модно так называть, оно работает на самом деле.

Давлетгильдеев: Это какая-то добрая воля региональных руководителей, когда они пытаются развивать у себя в области ГЧП?

Чичканов: Это даже не воля, а понимание, ради чего все это делается. Понимание, что только за счет бюджета не решишь все накопившиеся проблемы в инфраструктуре.