«Скорей пропаганда, чем реальность»: Владислав Иноземцев о том, что стоит за новой идеей перераспределения бюджета

Давайте начнем с подведения итогов и каких-то планов на этот год. Прошлый год закончился довольно неутешительно, можете со мной поспорить, но надежды на отмену или смягчение санкций не оправдались, рост ВВП ниже всех прогнозов. Меня этот факт очень удивил, что реально располагаемые доходы населения России снижаются четвертый год подряд. Наверное, этот вопрос волнует не только меня. Расскажите, пожалуйста, почему к концу 2017 года мы пришли с такими результатами, за счет чего снижаются доходы и чего нам ждать от 2018 года.

Во-первых, я бы сказал, что результаты 2017 года были, безусловно, лучше, чем я сам предполагал. Я с трудом ожидал роста ВВП по итогам года, потому что мне казалось, что российская экономика находится в худшем положении, чем она на самом деле находится. Мне кажется, что основным фактором того, что ВВП вышел в плюс, все-таки было повышение цен на нефть весьма существенное в течение года — почти на четверть. И с другой стороны, достаточно большие государственные расходы, в первую очередь, на военно-промышленный комплекс и в целом в рамках госкорпораций.

Поэтому я думаю, что год закончился не так уж плохо. Снижение доходов действительно продолжается четвертый год подряд, но оно замедлилось, как мы знаем, по сравнению с предыдущими годами довольно существенно. Инфляция была очень низкой, что в принципе объяснимо с точки зрения невысокого экономического роста, когда нет роста, у производителей не возникает мотивов и возможностей повышения цен. И в целом я хочу сказать, что особых неожиданностей в прошлом году не было. Я не знаю, кто ожидал смягчения санкций, но я точно не относился к их числу, потому что это довольно нерациональное ожидание, его не следует поддерживать и в будущем.

В целом, повторю, прошлый год был неплохим для российской экономики в тех условиях, которые мы имеем. Я думаю, что наступивший год тоже не будет отличаться какими-то катастрофами. Мы увидим достаточно стабильные высокие цены на нефть, я думаю, они будут варьировать в пределах от 55 до 70 с небольшим долларов за баррель, что в принципе гораздо выше прогнозных значений, заложенных в бюджет. Поэтому я предполагаю вполне, что мы будем иметь приблизительно такой же 1%-й рост, стабилизацию денежных доходов за счет социальных выплат и прочих, что будут сделаны в предвыборный год. И в целом, если каких-то совершенно экстраординарных внешних событий не случится, то год будет достаточно спокойным.

А какими могут быть эти события экстраординарные? Вообще какие вызовы, какие риски для российской экономики вы ждете или которых вы опасаетесь в этом году?

Вы знаете, я вижу только один серьезный внешний риск. Внутренних рисков я не вижу вообще, экономика не в таком живом состоянии, чтобы ожидать каких-то резких провалов, как и успехов. Поэтому я вижу только внешние риски. Внешним риском может стать серьезное замедление мировой экономики. На самом деле мы видим рост на всех остальных рынках уже на протяжении больше 10 лет, если считать от оживления 2009 года, это достаточно длинный восходящий цикл. В большинстве стран Запада мы фактически наблюдаем полную занятость и высокий темп экономического роста. Все фондовые индексы показывают рекордные значения, я не говорю про российские, и это, в общем, тоже не может не вызвать беспокойства. Доу Джонс в прошлом году пробивал исторические рекорды больше раз, чем в любом другом году за последние 40 лет.

Поэтому мне кажется, что в принципе мы ожидаем некого перегрева. Вполне вероятно, что налоговая реформа Трампа, которая была в прошлом году все-таки продавлена, поможет мировой экономике расти на ожиданиях, может быть, еще год или два. Но на самом деле, единственное, что я жду плохого для российской экономики, — это не санкции, это не цена на нефть, а именно какой-то серьезный фондовый обвал, как это случилось, допустим, в 2008 году, и из чего вытекли достаточно серьезные потрясения в 2008-2009 году, в том числе в России. В остальном, я думаю, честно говоря, что рисков сегодня не очень много.

Сегодняшняя новость очень интересная: в администрации президента и министерствах просчитывают увеличение расходов бюджета на образование, здравоохранение и инфраструктуру. Раз вы уж заговорили о реформах. Об этом сообщает газета «Ведомости», которая ссылается на федеральных чиновников, якобы они это делают по поручению президента. То, что Владимира Путина не очень интересует внутренняя политика, стало таким общим местом, он больше как-то увлечен внешней политикой. Но свои, видимо, первые шаги на посту президента в очередной раз он может начать с бюджетного маневра и перераспределения расходов силовых и оборонных на гражданские статьи. Как вы считаете, насколько реален такой разворот в сторону общества, и почему такая мера может быть принята, самое главное, за счет чего могут быть увеличены эти расходы?

Вы знаете, тут много вопросов. Прежде всего, я бы сказал пару слов относительно внешней и внутренней политики. Я не думаю, что внешняя политика не то что будет приоритетом нового президентского срока, наверное, сегодня им является. Потому что если, допустим, мы посмотрим на прошлое путинской внешней политики, например, конца первого срока, когда российская дипломатия вела очень серьезные бои в ООН против вторжения США в Ирак, когда фактически создавалась какая-то политическая ось между Москвой и европейскими столицами, когда обсуждалось расширение ЕС и НАТО, вот это было время активной внешней политики.

Сегодня, когда в Москву время от времени заезжает президент Судана, а сам Владимир Владимирович посещает Венгрию и еще подобную страну, я, честно говоря, не вижу какой-то внешней политики. По-моему, у нас сегодня больше идет сотрясение воздуха по поводу внешнеполитических тем, чем реализуется какой-то внешнеполитический курс. Что же касается внутренней политики, она, безусловно, важна, потому что самое важное сегодня для Кремля — это поддержание высокой степени одобрения действий властей. А с учетом того, что экономика не блещет, выборы будут, я думаю, крайне блеклыми и в целом каких-то серьезных прорывов в отношениях с населением я не вижу, я думаю, что все-таки ближайшие годы будут для Путина ориентированы на выстраивание каких-то более-менее серьезных отношений с обществом российским, а не международным. Потому что там его особо не хотят знать на сегодняшний день. Поэтому идея перестроить какую-то часть экономической политики, налоговой в частности, она совершенно здравая.

Теперь вопрос по поводу того, что может быть сделано. Я посмотрел на те утечки, которые были опубликованы в «Ведомостях» и на других сайтах. Я бы не сказал, что здесь мы видим какие-то кардинальные изменения. Например, говорится в первую очередь не о том, что будут сокращены военные расходы, а о том, что правительство пытается найти дополнительные ресурсы на повышение расходов на образование и здравоохранение через изменение режима подоходного налога, НДФЛ. В принципе то, что сейчас говорится, — это повышение налога на доходы лиц с высокими зарплатами, от 7 миллионов рублей годового дохода и выше.

Я думаю, что такого рода решения ничего серьезного не дадут по двум причинам. Потому что, во-первых, речь идет о налоге, поступающем в местные бюджеты, с другой стороны, потому что в случае если вы повысите налог на высокие доходы и снизите или отмените его на минимальный размер оплаты труда, то я думаю, что серьезного выигрыша не будет вообще. Поэтому, мне кажется, что все-таки утечки про такого рода инициативы имеют больше пропагандистский характер, чем какой-то реальный.

Бюджет на год давно сверстан, изменения могут касаться только 2019 года. Что произойдет тогда, мы не очень хорошо понимаем. Путин многократно говорил о том, что плоская шкала подоходного налога — это его главное достижение в экономике. Поэтому, честно говоря, я отнесся к этим новостям с определенным скепсисом.

Фото: DepositPhotos