Почему рост инфляции – это не всегда плохо, но правительство не умеет этим пользоваться? Объясняет финансист Андрей Мовчан

Я хотел бы затронуть еще одну тему, которую вы даже уже упомянули, это инфляция. Про нее последнее время довольно много разговоров, хотя не очень понятно, собственно, происхождение этих разговоров. С одной стороны, понятно, наша инфляция в целом сейчас подбирается к отметке в годовом выражении в шесть процентных пунктов, 6%, с другой стороны, Центробанк, да, только что повысил ставку впервые за долгое время. И в то же время мы видим, как одна за одной довольно многие отрасли, начиная от туристической, заканчивая торговлей одеждой и аксессуарами, заявляют о том, что вот-вот начнут повышать цены, или уже повышают, или уже повысили, буквально целый такой парад заявлений.

Мне как обывателю, если честно, не очень понятно, в чем причина, собственно, почему именно сейчас это происходит? Почему это не происходило, не знаю, год назад или не произойдет через полгода? Что сейчас стало таким триггером или это просто отыгрыш каких-то отложенных эффектов, который мы просто видим вот сейчас?

С одной стороны, это эффект низкой базы, поскольку год назад инфляция была очень низкой за счет того, что год назад мы все садились в локдауны и экономика просто сокращалась стремительно, на эту низкую базу естественный ход инфляции будет накладывать свой отпечаток, и она будет казаться выше. Это раз.

Во-вторых, инфляция связана с ростом стоимости продуктов питания и вообще продуктовых коммодитиз. Это такое one-off событие, да, оно сейчас происходит, мы это сейчас видим, потому что такой рынок, да, сейчас, это в следующем году может уйти и не вернется какое-то время до следующего плохого года в этом смысле.

В-третьих, инфляция, что такое вообще инфляция? Инфляция ― это продукт превышения монетизированного спроса над монетизированным предложением. У нас в России монетизированный спрос определяется общим объемом выплат и кредита, а монетизированное предложение определяется в большой степени импортом потребляемых продуктов и товаров. Когда у вас падает нефть в цене и у вас уменьшается продажа нефти за рубеж, у вас сокращается валютная выручка, у вас сокращается импорт естественным образом, импорт сокращается за счет падения стоимости рубля в том числе.

И получается, что у вас объем импорта меньше, а монетизированный спрос сейчас возвращается, потому что с осени уже страна открыта, все работает, люди создают некоторую стоимость, отложенный спрос за весну-лето прошлого года сейчас все равно приходит на рынок. И у вас как бы деньги есть, пусть даже их стало несколько меньше, чем год назад, но товаров стало сильно меньше за это время. Ну, как сильно? Инфляция 6% не очень большая, то есть у вас товаров стало чуть меньше, чем денег, да, в каком-то моменте. Поэтому и инфляция пришла.

Если бы инфляция была 50%, мы бы сказали: «О, все, здесь товаров практически вообще нет», да, а 6% ― это не такая уж большая инфляция. Это говорит о том, что есть маленький дисбаланс в этих двух категориях.

То есть в этом смысле можно говорить, что это некая такая локальная вещь, связанная с конкретным моментом, как, кстати, об этом и говорит Центральный банк, который считает, что пик этой инфляции мы увидим буквально в ближайшее время, и как-то волноваться по поводу того, что в целом это какой-то слом тренда в инфляции в России, которая все последние годы падала, а теперь начала расти, ― про это говорить нельзя, вы считаете?

Мы пока не знаем. Я не хочу забегать вперед и делать жесткое заявление. Безусловно, многие факторы, которые сейчас в этой инфляции заложены, разовые. Они уйдут за полгода, за год, что-то за полтора года уйдет, их там не будет. С другой стороны, надо понимать, что слабым экономикам свойственна инфляция просто потому, что они не могут обеспечить потребности населения товарным образом, а потребности денежные в условиях новой монетарной политики будут все равно обеспечиваться, потому что иначе у вас будут бунты.

Сейчас Центробанк проводит очень жесткую политику, да, видите, он возвращает ставку обратно ради того, чтобы не допустить ослабления контроля за рынками и за ситуацией. Но, правда, Центробанк Центробанком, а у вас правительство может делать другие вещи: правительство может индексировать зарплаты, может раздавать деньги льготами какими-то, может финансировать крупные бизнесы, которые будут в свою очередь через себя финансировать потребителей, и так далее.

В общем, посмотрим. Я, правда, не считаю, что инфляция в 6% нездоровая. Это, по-моему, нормальная инфляция для России. Более того, Россия ― это страна-экспортер, мы вывозим товары за рубеж и за счет этого живем. Экспортерам выгодно иметь инфляцию, поэтому, может быть, ради экспортеров ее стоит и поддерживать.

А, то есть вы имеете в виду, что вот этот таргет такой уже многолетний, который есть у Центробанка, 4%, он, может быть, даже слишком такой консервативный?

Да, в каком-то смысле. Я понимаю интенции Центробанка, я понимаю, что хочется поддержать внутреннего производителя, который в силу неразвитости внутреннего рынка производства должен много ингредиентов закупать за рубежом, и в этой ситуации инфляция как раз мешает, да. Но уже надо признать: у нас не развивается внутренний рынок все равно в силу других причин, так что, может быть, и не надо так фокусироваться на поддержке внутреннего производителя за счет низкой инфляция? Может быть, 6–7% ― это нормальный уровень? Немножко подстегнет экспортеров сырьевых, у нас еще немножко больше денег будет в страну приходить сырьевых? В конце концов, это наша специфика как страны, мы, конечно, можем мечтать о ее перестройке, но мы же ничего не делаем для этого, кроме действий Центробанка. Поэтому уж чем мечтать, может быть, лучше признать факт?