Путин пообещал «зачистку экономики». Евгений Гонтмахер о том, что это значит для нас с вами

Есть разные оценки, когда-то я помню, где-то год назад была оценка Федеральной антимонопольной службы, что у нас государство контролирует 70% экономики, но это немножко завышенная, судя по всему, оценка, я читал другую недавно, которая была сделана, она, мне кажется, более тщательной, это более 50 с чем-то процентов. Как мне кажется, с моей точки зрения, это главное, что мешает. Так будет у нас, допустим, разделение «Роснефти» на несколько независимых нефтяных компаний или разделение «Газпрома», или какие-то другие подобные вещи? Но ответ на этот вопрос Путин пока не дал, посмотрим.

И к этому еще есть очень много абсолютно аналогичных вопросов, которые связаны, например, с теми же судами. Да, вроде бы там готовится судебная реформа. Я просто знаю, что подготовил ЦСР, который возглавляет Алексей Кудрин, это действительно такая очень масштабная, очень большая программа. Но в какой степени она будет реализована? У нас же, к сожалению, есть такая привычка на протяжении всех этих десятилетий в России: берутся какие-то маленькие кусочки, что здесь точечно мы делаем, а по сути ничего не получается — это известная схема. Поэтому я к этим словам отношусь очень осторожно.

Настораживает слово «зачистка».

Но это профессиональное слово. А что Грудинин говорит, если послушать? То же самое говорит: «Надо расчистить экономику». Я хочу сказать, Явлинский, наверное, говорит то же самое. Давайте дождемся, когда все рассядутся на свои места, во-первых, будет послание президента, судя по всему, это в самом конце февраля, все его ждут, наверное, Путин, как наиболее вероятный кандидат, что-то скажет.

А что ждут, каких-то предложений, каких-то неожиданных или радикальных, или что может быть?

Я скажу честно, что Путин, как мне представляется, мы видим политическую историю России, он не относится к людям, которые в таких больших форматах, типа послание президента или пресс-конференции какие-то, делает какие-то громкие сенсационные заявления. Конечно, там какие-то изюминки всегда есть, но не более того. Посмотрим, посмотрим, потому что, видите, оно постоянно откладывается, это послание. Оно должно было быть еще в конце прошлого года, а теперь, видите, передвигается на конец февраля, может быть, там идет какая-то борьба мнений внутри тех, кто готовит, трудно сказать. Но честно говоря, наиболее вероятно, что ничего радикального, кроме каких-то слов очередных, не будет предложено на следующий, видимо, шестилетний срок.

То есть мы какие-то вещи более подробные сможем увидеть уже после выборов, а сейчас пока в ближайший месяц не стоит?

Безусловно, там же Путин постоянно говорит, что мы кризис уже прошли, мы его преодолели, у нас начался экономический рост.

А мы прошли?

Нет, конечно. Но это же очевидно, что экономические вещи меряются не только темпами роста. Да, полтора процента, судя по всему, мы получили в прошлом году. Для российской экономики, это признано тоже очень давно, это абсолютно недостаточно, именно для нас нужно 4-5%, не меньше. Для чего? Прежде всего, для того, чтобы создавать ресурсы для реформ. Любые реформы, в которых мы нуждаемся, между прочим, требуют расходов.

Это, допустим, для немецкой экономики, где не нужны структурные реформы, 2-3% роста — это очень хорошо или для экономики Соединенных Штатов. Для нас 4-5%, а до этого, сами понимаете, нам как до неба достать. Но он это говорит постоянно, снова же, это можно отнести к его стилю общения с избирателями, что, смотрите, при мне все хорошо. Но факт остается фактом, что мы за последние 10 лет имели средний темп роста 1%. Это потеря десятилетия для экономики. Но он бы сказал, почему хотя бы это произошло, это было бы любопытно.

Фото: Igor Ovsyannykov / Unsplash