Сказали одно, а сделали другое: как реализовывалась экономическая политика начала 2000-х?

Мои исследования, мое изучение проблемы, истории, меня натолкнуло на следующее утверждение: никакого плана, вот такого радикального комплексного плана, что нужно все это развернуть и двигаться в обратную сторону, его не было. Потому что если бы такой план существовал, то вообще говоря, его можно было бы реализовать в первые пять лет, достаточно комплексно, системно, последовательно и синхронно во всех областях. А он реализовывался, в принципе, на протяжении начиная с 1999 года и до наших дней, он продолжает реализовываться. Россию разворачивают и толкают назад с каждым маленьким шагом. Но вместе с тем я говорю о том, что да, очень часто принимались, скажем, идентифицировались какие-то проблемы, которые действительно, казалось бы, имеют такое, их нужно решать.

Начнем прямо, что называется, с 2000 года, когда Владимир Путин провел реформу Совета Федерации, изгнал губернаторов оттуда. Был, что называется, региональный волюнтаризм, по большому счету во многих регионах законодательство противоречило федеральному. Это же действительно проблема, но с точки зрения юридической, правовой конструкции государства это неправильно, потому что в Конституции сказано, что региональные законы не могут противоречить федеральным и так далее. Но выяснялось, что вообще-то говоря, был другой инструмент, и он начал использоваться уже во время, практически синхронно, Владимир Путин стал президентом, и Конституционный суд принял несколько решений об отмене этой практики, когда региональное законодательство противоречило. Путин стал, как президент, своими указами приостанавливать действие региональных законов, то есть была другая практика.

Путину, как выходцу из такой вертикально построенной организации, КГБ, где приказ начальника закон для подчиненного, ему в этот момент, и в каждый следующий момент, когда он встречался с такими же похожими вопросами, ему все время казалось, что ему лично, как президенту, не хватает власти, что нужно чуть-чуть побольше власти забрать. А поэтому, чтобы забрать власть, ее нужно у кого-то отобрать, и вот ему показалось, что у губернаторов слишком много власти. А почему у них много власти? А потому что они сидят в Совете Федерации. Раз они сидят в Совете Федерации, у них есть юридическая неприкосновенность, их нельзя арестовать, на них нельзя завести уголовное дело. Короче говоря, вот нужно их оттуда выгнать.

Но как только ты их оттуда выгоняешь, людей, которые были избраны всенародным голосованием в регионах, то выясняется, что на их место приходят люди, от которых, вообще говоря, ничего не зависит. И вот Путин-то хотел решить, по большому счету, правильную задачу, что конфликта между законодательством быть не должно. В Америке тоже такие вопросы случаются, они доходят до Верховного суда, и Верховный суд принимает решение, отменяет те или иные законы штатов, это нормально, это нормальная практика.

Но вот Путину… Опять же Путин ― это условно, да, то есть я понимаю, что там не он один, там целая команда людей. Он просто как лидер, олицетворение всей этой системы. Вот ему казалось, что правильное решение ― это отобрать власть, отобрать власть, взять ее себе. Я знаю, как нужно правильно делать.

И вот эта практика постепенного ограничения властных полномочий других ветвей власти, извините, масло масляное получилось, да. Ограничение свобод граждан, ограничение права на свободу, ограничение полномочий было вот таким лейтмотивом, да. То есть вот плана не было, но логика в принятии решений была. Каждый раз, принимая маленькое решение, это решение принимали в пользу того, чтобы дать больше власти Кремлю и дать меньше власти другим ветвям, отобрать свободу у граждан.

Фото: Владимир Родионов / ТАСС