Не все из-за пандемии: почему мигрантам на самом деле невыгодно возвращаться в Россию?

А вот что касается оттока мигрантов, получается, что здесь дело-то не только в пандемии. Сейчас принято считать, что во многом отъезд был связан с тем, что стало невозможно работать из-за разного рода карантинных ограничений, невозможно было въехать. То есть, получается, не стоит надеяться, что после того, как ситуация так или иначе нормализуется, вернутся те самые мигранты, которые обеспечивали рабочей силой и многочисленные стройки, и предприятия ЖКХ, и многие отрасли? Так получается?

Да. Эта проблема появилась и стала озвучиваться еще до пандемии. Практически после того, как мы в 2014 году провели достаточно большую, как вы помните, девальвацию рубля, с того момента зазвучала речь, что гастарбайтерам выгоднее ехать в Китай. Те, кто еще как-то прижился в России, да, освоил русский язык, как-то наладил контакты, в общем, по инерции, наверно, и будут дальше к нам ездить, им привычнее. Но более молодым уже будет скорее проще поехать куда-нибудь в Эмираты работать, где тоже ищут рабочие руки, в Китай и так далее, и так далее. Я думаю, что и во Вьетнам, потому что там тоже идет очень большой экономический подъем, Вьетнам сейчас очень бурно развивается, нам такие темпы сейчас и не снятся. Туда китайцы выносят производство, рабочие руки тоже нужны.

То есть получается какой-то замкнутый круг в том смысле, что, с одной стороны, раз труд в России дешевеет, то есть Россия становится менее привлекательной для трудовых мигрантов, но по идее, как мы знаем, часто страны с дешевым трудом могут привлекать иностранные инвестиции, да, потому что компании проще так будет производить свою продукцию. Но, получается, у нас и это не выйдет.

Видите, Маргарита, вас хорошо учили, вы сразу поняли, что круг-то замкнулся с двух концов, да. Да, конечно, если бы были хорошие условия для инвестиций, то у нас были бы совершенно прекрасные условия. Смотрите, что сейчас происходит, ведь этот год очень сильно изменил картину мировой экономики. Да, вам когда-то это преподавали, и вам преподавали, что был длительный процесс глобализации. Сейчас мы говорим, употребляем термин деглобализация, речь идет о том, что из Китая и других стран производство возвращается в развитые страны, потому что трудно, сложно возить, да и там тоже цены растут.

Если бы у России при, в общем, дешевой рабочей силе была бы нормальная инвестиционная обстановка, то мы бы получили инвестиции, скорее всего, из Европы, нам бы вынесли производство под нашу рабочую силу. Мы получили бы приток инвестиций, новые предприятия, рабочие места, рост валового продукта, рост благосостояния. Все было бы нормально. Но поскольку мы со второй стороны круг тоже замыкаем тем, что к нам заходить инвестору очень тяжко, очень страшно и совершенно безнадежно, то, в общем, мы получаем, конечно, вот такой замкнутый круг стагнирующей, медленно деградирующей экономики, то, что называется экономикой России.

Да, вот она, прямая цена этой плохой экономической политики. Нет тех самых новых предприятий, которые вы только описывали, тех самых новых рабочих мест, роста зарплат, роста благосостояния людей. Это, конечно, печальный итог.

А если попытаться хоть на какой-то относительно не то чтобы даже оптимистической, а такой, может быть, футурологической, мечтательной такой ноте закончить, как вы думаете, если мы оказываемся в ситуации, когда начинает решаться та самая единственная экономическая проблема, которую вы назвали, то есть проводится куда более здравая экономическая политика, насколько быстро Россия с имеющимися у нее разными факторами производства, с ее трудовыми ресурсами, с ее ресурсами, собственно, природными будет способна (или небыстро) встроиться в глобальную экономику? Насколько это реалистичный процесс и в какой перспективе?

Вы меня загнали в зону фантастики.

Давайте останемся в фантастике.

Фэнтези.

Да.

А я реальный экономист. Но раз вы хотите, то давайте прикинем. Я думаю, что если предположить, что у нас с завтрашнего числа Россия становится медом мазана для иностранных инвесторов, они все мечтают к нам прийти, то мы ощутим, в общем, наверно, в лучшем случае лет через пять, потому что стройки в России идут очень небыстро и пока вы вот эти инвестиции превратим в наши какие-то новые предприятия, это от пяти до десяти лет, если с нуля считать. Тогда, может быть, какой-то будет эффект.

Но, я повторяю, это все скорее из области фэнтези, потому что я совершенно не понимаю, кто и каким образом может изменить экономическую политику государства российского. Нет таких сил в России, нет. Но если было бы, то пять-десять.

Это уже кое-что. Будем надеяться, что такие силы все-таки когда-нибудь появятся.