«Правительство провалило вызов 2020 года»: Константин Сонин о бездействии Мишустина в борьбе с кризисом

Вы писали у себя на странице, собственно, анализировали, да, результаты той социальной помощи, которая была оказана, и отмечали, что дети… Что семьи без детей, бедные семьи без детей не получили никакой поддержки и это была ошибка. Во многом с вами тут согласна Счетная палата в лице Алексея Кудрина, который говорит о том, что остаются неохваченными господдержкой, более 20% бедных граждан не попадают ни под какие формы поддержки, хотя находятся по уровню жизни ниже прожиточного минимума.

И в целом такой вы подводите итог о том, что реальные доходы граждан упали сильнее, чем ВВП. Можно ли на основе вот этих данных говорить о том, что работа провалена? Или просто есть что-то еще, о чем вы не написали, что не так заметно?

Мне кажется, что те данные, которые мы обсуждаем, что в 2020 году уровень жизни граждан, реальные доходы упали сильнее, чем ВВП, ― это показатель полного провала экономического блока правительства в 2020 году. Это было недопустимо, я даже не совсем понимаю, как так получилось, что это было допущено, а правительство по-прежнему находится на своем месте.

То есть я не знаю, может быть, в какой-то степени пандемия рассматривается как оправдание и к тому, что правительство не перешло ни к каким реформам, ради которых, очевидно, назначалось после десяти лет стагнации, и одновременно провалило ответ на конкретный вызов 2020 года.

Можно я тут попробую выступить адвокатом Мишустина? А структура российской экономики никоим образом не влияет, так сказать, ее основа на крупных производителей, государственный сектор и так далее? То, что фактически спасали вот эти крупные компании, они выстояли, выжили, в результате ВВП сократился не так сильно, так как эти компании устояли, но да, в результате доходы упали больше. Есть тут какая-то логика в этом.

Секундочку. Ссылка председателя правительства на структуру российской экономики ― это примерно звучит как то, что вас назначили тренером футбольного клуба, вы потратили много денег, а объясняя, почему провалились, говорите, что это просто такая структура российского футбола. И что? Почему это не признак провальной работы?

Скажем так, то, что фактически правительство принимало меры, в первую очередь направленные, так сказать, не знаю, на крупные госкомпании, потому что они, в свою очередь, являются основой российской экономики. Это уж, очевидно, не Мишустин сделал, да.

Как, например, можно было в ответ на коронакризис не отменить тут же, в тот же день, когда стало понятно, какого масштаба удар по реальным доходам наносится, не отменить контрсанкции, которые снижают и уровень жизни, и реальные доходы граждан? Понимаете, вы совершаете ошибки в первый день, и дальше эти ошибки продолжаются. Как вообще могло так оказаться, что Фонд национального благосостояния, то есть кубышка, которая должна была расходоваться в тяжелый год, вместо этого увеличилась? В 2020 год. Если это не признак провальной работы правительства, то что тогда вообще признак? Какое правительство вы не оправдаете? Должны были появиться безработные около асфальтовых ям на улицах?

Я, знаете, лично как-то не очень готов с вами спорить, но пытаюсь вам тут немного оппонировать, потому что разные оценки были все-таки кабинета Мишустина.

Я же говорю, какой стандарт? Это падение доходов ― одно из самых больших в мире, мне кажется, самое большое в Европе, если уж точно говорить про Западную Европу. Какой стандарт нужно установить, чтобы это не было провалом?

А как вам кажется, так сказать, оценку вашу разделяют, не знаю, где-то там наверху, есть ли действительно такие перспективы, да, то, что кабинет будет сменен после выборов, например?

Я не знаю.

Похоже, так сказать, что к этому идет, или пока не очень?

Смотрите, мне кажется, что правительство Мишустина назначалось после десяти лет стагнации, потому что было ясно, что правительство Медведева, про которое теперь я начинаю думать лучше, чем я думал полтора года назад…

Вот, Константин!

Потому что оно оставило всякие попытки что-то менять и что-то делать, реальные доходы падают и падают, рост медленный и медленный, нужно что-то делать. Назначается новое правительство, и оказывается, что в плане изменений оно ничего не делает и на новый кризис отвечает более вяло, чем предыдущее правительство. Там правительство, в разное время Шувалов и Медведев отвечали за что-то, например, на кризис 2008–2009 года, хотя и многие меры мне и тогда не нравились, и сейчас не нравятся, но отвечало на него довольно агрессивно. А в 2020 году правительство как будто просто спало, во всяком случае, экономический блок.

Да, интересно просто, я говорю, что в процессе, скажем так, в ходе 2020 года, в общем, разные были оценки, в том числе и довольно положительные, но итог получается действительно такой довольно…

Кто, например, похвалил?

Да вы знаете, здесь даже, в нашей студии, слышал немало комментариев насчет того, что с точки зрения… Например, как раз говорили о падении ВВП, да, много, приводили в пример, особенно когда первые цифры по итогам 2020 года, что, мол, по падению ВВП мы вроде вполне на фоне остального мира выглядим очень неплохо, кажется, что меры, которые были приняты…

Да, это правда.

И из этого делали вывод, что меры, которые были приняты, были адекватны, скажем так.

Это не меры правительства Мишустина. То, что российский ВВП действительно мало упал в 2020 году по сравнению с размером шока, по сравнению с тем, что ожидалось, особенно ожидалось во втором квартале, ― это в основном результат ответа, такого долгосрочного ответа на кризисы 2008–2009 и 2014–2015 годов, которые сделали экономику значительно менее зависящей от мировой конъюнктуры и более устойчивой, в таком неэффективном смысле, но реально более устойчивой.

Более изолированной, я бы так сказал, наверно, в какой-то степени.

И реально более устойчивой. Да, но при чем тут правительство Мишустина?

Тогда интересно, тогда продолжу с вами спорить. Окей, а те действия, которые вы ожидали, скажем так, от кабинета Мишустина и которые не произошли, полтора года уже почти прошло, а все никак никаких, так сказать, реформ не предвидится, можем ли мы говорить, что, так сказать, у этого кабинета есть все полномочия, мандаты и возможности те реформы, которые вы от него ждете, проводить? Грубо говоря, не допускаете ли вы, что это выглядит так, что Мишустин ходит куда-то и говорит: «Нам нужно то, то и то», а ему говорят: «Ну, сейчас выборы, тут еще Украина и вообще американцы нам мешают и так далее, давай как-нибудь потом»?

Понимаете, если бы мы видели, что правительство Мишустина предложило какую-то внятную программу реформ, внятную программу изменений, пока не наступила пандемия, или, когда была пандемия, артикулировал какую-то внятную программу ответа на коронакризис, а потом, например, по политическим мотивам президент бы сказал премьер-министру: «Не так быстро, нам не нужны эти изменения», да, тогда бы мы говорили: «Правительство попыталось, но не получилось».

А оправдываться тем, что правительство не попыталось, потому что если бы оно попыталось, то тогда им бы сказали, что это нельзя делать… А что тогда таким образом нельзя оправдать?

Хорошо, понятно.

Это такое универсальное оправдание от всего: я не пытаюсь ничего делать.

Тут единственное, что я могу предложить, что, может быть, попыталось, ему отказали, просто это происходило не публично, как это часто бывает с правительством и Кремлем, что мы просто не в курсе этого.

Лев, но роль правительства, роль премьер-министра не в тех бумажках, которые он подписывает. Это может замначальника аппарата подписывать. Роль премьер-министра в любом правительстве ― это то, в какой степени он убеждает госчиновников, экономический блок работать вместе, в какой степени он убеждает людей, бизнес в оправданности своих мер и в жизнеспособности своей программы. Премьер-министр, не воспринимающий публичную часть своего премьер-министерства как важную, как важнейшую часть премьер-министерства, ― это человек, который просто не понимает, что такое премьер-министр.

Окей. Тут мне сложно с вами поспортиь. Я просто вспоминаю как раз комментарии, которые были в самом начале, что Мишустин, может быть, едва ли не технический премьер. Как раз то, что вы описываете, ― это, по-моему, та самая роль технического премьера.

То есть замначальника аппарата правительства.

Примерно, да.

То есть премьер-министром называется замначальник аппарата правительства, но тогда кто председатель правительства?

Может быть, наш президент? Кажется, по факту это зачастую так происходит.

Мне не кажется, что президент Путин воспринимает как свою функцию выдвижение программно-экономических реформ. Я мало чего про него знаю, но я бы сказал, что он скорее ждет, что кто-то выдвинет, а он ее может поддержать или не поддержать.

Да. Нет, я имею в виду, так сказать, с точки зрения его участия, да, такого зачастую практически ручного в каких-то решениях. Вполне иногда выглядит так, что он как будто бы премьер-министр.

Ладно, хорошо, все-таки давайте, чтобы завершить про социалку и про помощь тем, кто больше всего пострадал, вы же сами пишете, в общем, это действительно подтверждается на цифрах, что все-таки помощь семьям с детьми была удачной, это, собственно, видно и на цифрах, что доля бедных среди этих семей упала примерно до докризисного уровня. Как вам кажется, может ли из этой истории, которая была использована вынужденно, скажем так, в таком пожарном режиме, вырасти какая-то новая не то что социальная политика, но какие-то новые механизмы, подходы, да, вот эта практика позитивная куда-то продвинется дальше, уже вне всякой связи с карантином и коронавирусом?

Смотрите, во-первых, пакет 11 мая, крупнейший пакет ответа на коронакризис, у которого реальные были последствия для доходов граждан, был слишком маленьким. Это экономисты говорили и за месяц, за полтора месяца до этого, и по ходу, и говорили о том, что нужно оказать эту помощь дольше, больше, это экономисты говорили из разных частей спектра.

Но я хочу также сказать, что вот эти меры, просто выплаты гражданам, ― это все-таки меры конкретного ответа на кризис. Это меры, которые осмысленные и оправданные в тот момент, когда принимаются ограничительные меры, когда людям лучше сидеть дома. То есть мы не стимулируем спрос, а поддерживаем уровень благосостояния граждан. Это был ответ на коронакризис.

Сейчас перед правительством стоят другие задачи. Сейчас, можно сказать, задача вернулась к февралю 2020 года, просто есть задача вакцинации, чтобы не было необходимости новых ограничительных мер, не дай бог, если будет третья волна, но основные проблемы ― это снова к февралю 2020 года: какую, собственно, программу экономическую выхода из многолетней стагнации правительство может предложить.

Фото: Дмитрий Астахов/POOL/ТАСС