«Россия возвращается в 2008 год»: как получить «двойной доход» при росте доллара

Наверно, я хотел бы начать с довольно горячей темы, хотя и не вчера появившейся, что называется. Это Татфондбанк, который таки лишился лицензии. Очень долго тянулась вся эта история, и вроде казалось, что уже как-то пронесло, всё в порядке. Но тем не менее лицензии банк лишился. Еще раз очень большая история, огромная дыра, фактически системообразующий банк для одного из сильнейших регионов, люди собрались идти на улицу и так далее.

Это всё равно один из ряда многих или всё-таки стоит на это как-то специально, отдельно смотреть, как вам кажется?

Случай, с одной стороны, действительно из ряда вон выходящий, с другой стороны, большой и особенный тем, что в данном случае понесли потери именно вкладчики в регионах. Казалось, что есть небольшая региональная независимость, как именно люди ведут там дела, в том числе и в банковском бизнесе.

Мы видим, что в данном случае такой банковский суверенитет, которым, казалось бы, частично обладает банковская система в Татарстане, естественно, отсутствует. В этом смысле, на мой взгляд, это хорошая история, что Центральный Банк добрался до решения реально очень болезненных вопросов.

Я так ощущаю, что, может быть, это те самые последние серьезные кейсы, с которыми серьезная расчистка российской банковской системы начинает уже подходить к какой-то стадии, когда мы идем не по нарастающей, а по убывающей. Кейсов будет меньше.

Мы знаем, что Центральный Банк около года серьезно занимался этим случаем. Собственники банка обещали ему поддержку, правительство республики Татарстан тоже думало, может оно или не может поддержать банк. Была надежда, что как раз региональные власти смогут отконсолидировать, скажем так, те финансовые потоки, которые у них есть, рычаги воздействия на собственника с тем, чтобы он поддержал банк.

Но оказалось, что нет, не удалось. С декабря Центральный Банк думал, что же всё-таки делать, санировать или же отзывать лицензию. Лицензия отозвана, что показывает, что, опять же, бесконечное количество денег Центральный Банк не готов тратить на санацию банковской системы. Так что мне кажется, что в целом для будущего российской банковской системы это положительное решение.

Да, но здесь в продолжение гораздо мельче случай, очевидно, судя по количеству людей, о которых пишет наша зрительница Марина Шония. Конкретный совершенно кейс она описывает, но мы сейчас попробуем его расширить. «АСВ отказывает в выплате страхового возмещения всем вкладчикам московского филиала банка „Камский горизонт“, 724 человека. Длится это уже четыре месяца, с 3 ноября, когда была отозвана лицензия. Как вы считаете, такие случаи будут множиться за отсутствием денег у государства? Есть у вас рекомендации, как быть в такой ситуации вкладчикам?».

Мне хотелось бы действительно немножко обобщить, потому что недавно появились истории о том, что к людям, которые закрыли свой вклад за месяц или два до отзыва лицензии, приходят письма из АСВ, пытаются с них требовать назад, хотя они, очевидно, обычные вкладчики, но оказывается, такая процедура.

В общем, стали возникать такие моменты, когда кажется, что не просто раз, и всем всё возместили по гарантии, все разошлись, все довольны, а какие-то проблемы начинают возникать. Это опять же кажется или действительно, как вы правильно сказали, деньги не бесконечны и всем их может не хватить?

Да, деньги абсолютно не бесконечны. Есть проблема того, как продолжать рефинансировать АСВ и выплаты вкладчикам. Мне кажется, что главная поддержка может прийти не со стороны просто каких-то государственных решений, а со стороны общей экономики, которая сейчас наконец-то начала показывать какие-то признаки роста. Если этот тренд разовьется, то в целом банковская система начнет получать подпитку и экономические условия приведут к тому, что случаев банкротства будет меньше.

Что касается непосредственно действий АСВ, то это очень противоречивая вещь. С одной стороны, АСВ старается избежать ситуаций, когда приходится производить выплаты по каким-то схемам. Бывают случаи, когда специально размещаются вклады на физлиц с тем, чтобы АСВ выплатило вкладчикам. Понятно, что они пытаются бороться со всем этим.

С другой стороны, сам по себе институт возмещения потерь в обанкротившихся банках, на мой взгляд, в целом сыграл очень большую положительную роль в банковской системе, потому что в целом доверие к системе у частных вкладчиков есть. Как мы видим, даже отзыв лицензии в таких крупных банках, как Татфондбанк, не приводит к эффекту домино, когда банковская паника распространяется на другие банки. Более того, даже с банком «Ак Барс», другим системообразующим банком в Татарстане, как обещает ЦБ, ничего не случится. Мы видим, что отток вкладов, который там действительно есть, он выдерживает.

То есть в целом, конечно же, если такие случаи будут множиться и в целом среди вкладчиков зародятся сомнения, что АСВ действительно дает гарантию, это может негативно сказаться на развитии банковской системы, потому что люди будут изымать вклады. Но мне кажется, до этого далеко. Наверно, это всё-таки больше какие-то разовые случаи. Я, к сожалению, не могу в деталях комментировать этот вопрос.

Я понимаю, «Камский горизонт», московский филиал. Тут действительно сказать что-то конкретное. Но правда, такие случаи бывали.

У нас есть звонок.

― За последние сто лет любая существенная экономическая инициатива правительства обязательно кончалась денежными реформами или дефолтами. Таких денежных реформ было семь, а дефолта два. Скажите, ожидаете ли вы новую денежную реформу сейчас, и если да, то когда?

На мой взгляд, это вопрос простой. Несмотря на многолетний горький опыт, мне кажется, сейчас мы очень далеки от того, чтобы нас ожидала какая-то денежная реформа и дефолт, скажем, не каких-то отдельных банков, где действительно можно потерять деньги, если они выше застрахованных, а дефолт всей банковской системы, государства по своим обязательствам и так далее.

Таким глобальным дефолтом, мне кажется, в течение ближайших лет точно не пахнет, потому что мы прошли реально очень серьезные испытания в 2014 году, в начале 2015. Именно сейчас скорее мы находимся в точке, когда вот эти риски на некоторое время ушли. Остаются, конечно, базовые вопросы относительно того, как в целом устроены экономика и финансы в России, но если возвращаться к самому вопросу, то денежная реформа, скорее всего, в ближайшее время не грядет, дефолтов не будет.

Я хотел немножко продолжить вопрос, потому что не могу вас не спросить про рубль никак. В связи с той ситуацией, которая сложилась на Московской бирже с российским рублем ― она сейчас немного подуспокоилась, но рубль по-прежнему ниже 59.

Многие эксперты-экономисты, например, Яков Миркин, говорят о том, что это, наоборот, такой сверхкрепкий рубль, он не реагирует на различные сигналы от Минфина, ЦБ и прочих монетарных властей, как раз свидетельствует о том, что мы на пороге сильного обвала рубля, что это такой пузырь, который вот-вот лопнет. В этом смысле это не дефолт, но в мини-исполнении, да.

Я хотел бы обратить внимание на то, что даже огромные колебания нефти, курса доллара, который с 35 взлетел на 80 в течение очень короткого промежутка времени, не привели к настоящему дефолту. Банковская система устояла, крупные корпораты более-менее все выстояли.

Возможно ли повторение? Да, возможно, если мы увидим шоки, подобные тому, что были. Но при этом, скорее всего, амплитуда следующих колебаний будет меньше, потому что, кроме внешнего шоке, в конце 2014 года мы прошли и через структурные изменения в денежно-кредитной политике, в том, как она проводится. Курс окончательно стал плавающим, соответственно, Центральный Банк придерживается этой новой парадигмы. Несмотря на то, что ему позволено колебаться, казалось бы, в больших пределах, само наличие этой свободы изначально смягчает реакцию на внешние шоке.

То, о чем говорит Миркин… Да, в целом на развивающихся рынках мы наблюдаем эту модель ― достаточно продолжительный период укрепления национальной валюты, в данном случае рубля, особенно если мы примем во внимание более высокие процентные ставки, и потом кризис, в который рубль девальвируется.

Так вот, никто не может сказать заранее, насколько длинной будет эта последовательность укрепления рубля. На самом деле никто не может предсказать, будет это год, два, три. Возможны и длинные тренды. Здесь немаловажно успеть в период относительной стабильности, что есть сейчас, окончательно перейти на новую модель денежно-кредитной политики, как раз закрепить те самые инфляционные ожидания, реально добиться низкой инфляции. Если это случится, то дальше уже само это будет служить еще одним стабилизатором.

В общем, как это ни странно, но я как раз не был бы здесь алармистом. В денежно-кредитной сфере у нас более-менее всё окей. Скорее та проблема, с которой мы будем бороться в ближайшее время, ― это голландская болезнь, когда курс рубля будет скорее завышаться просто в силу того, что экономика пока структурно не перестроилась, хотя определенные признаки того, что ситуация в экономике развивается в правильном направлении, появились в последние месяцы. Но в целом с такой долей нефтегазового экспорта мы, конечно же, обречены на то, чтобы какие-то достаточно резкие скачки в будущем были.

Это как-то очень напоминает разговоры 2007, 2008 года.

Знаете, да, мы действительно возвращаемся примерно в ту ситуацию, кроме того, что тогда-то рост у нас был 5–7%, а сейчас у нас будет 1%, и мы этому рады, мы довольны ― наконец-то стабильность!

Ну да. Хорошо, давайте примем еще один звонок в студию.

― Я хочу в продолжение вашей беседы о рубле и прочая. Я, если честно, не понял. Ваш эксперт, видимо, сказал, что мы не можем прогнозировать, насколько долгим будет этот тренд укрепления рубля. Большинство экспертов говорили, что сейчас всё, ФРС ставку поднимет, Банк России понизит, нефть опустит. Я так понял, что вот-вот уже в ближайшие дни рубль должен пойти вниз. Я бы хотел как раз это уточнить. Уже сейчас пришло время покупать доллары или еще нет, рубль еще какое-то время побудет высоким, а только потом пойдет вниз?

И еще бы хотел попросить вашего эксперта рассказать, куда сейчас, кроме депозита, можно инвестировать доллары? Не знаю, облигации, инвестиционное страхование жизни и прочее.

Все-таки хотят от вас конкретный прогноз, брать доллары или нет.

На самом деле здесь есть что сказать. Сегодня Центральный Банк опубликовал достаточно интересное исследование, в котором рассказал, какие факторы, по его мнению, послужили укреплению рубля. Он указывает на то, что в первом квартале у нас традиционно наблюдается уменьшение импорта при том, что экспорт сохраняется примерно на одном и том же уровне, в результате у нас наблюдается большой приток валюты, и это было главным фактором.

Второй фактор ― укрепление рубля из-за достаточно высоких процентных ставок и, главное, общемирового тренда, что инвесторы по всему миры были готовы инвестировать в страны с формирующимися рынками, к которым по-прежнему относится и Россия.

Соответственно, это и является некоторыми сезонными факторами погоды на финансовом рынке. Действительно, большинство экспертов и наши денежные власти на основании этого считают, что то, что рубль укрепился сейчас, ― временное явление, и вполне вероятно, что сейчас будет тренд, ― тем более что Федеральная резервная система поднимает ставку по долларам, ― что это может послужить спусковым механизмом.

Мой опыт подсказывает, что слишком уж большая убежденность в том, что доллар сейчас будет расти. Мне кажется, ситуация сейчас скорее близка к нейтральной, будет ли он расти или падать. Да, существует сезонность в структуре платежного баланса, но естественно, что участник рынка прогнозирует заранее какие-то свои кэш-фло. Есть история того, как двигался курс, как менялись те же валютные остатки.

Такое впечатление, что рубль вполне может продолжить расти, хотя большинство аналитиков, как правильно услышал наш зритель, прогнозируют, что во втором-третьем квартале, возможно, доллар вырастет. Но что называется в качестве ориентира для «справедливой» цены доллара к рублю? Сейчас, при той ситуации на рынках, которая есть, ― может быть, 61, 62. Вроде бы заметно, но, с другой стороны, куда нас качнет, больше зависит именно от глобальных трендов, от того, куда пойдет нефть, что будет с рисками.

Но чтобы все инвесторы знали, что будет, все заработали бы ― такого не бывает. Поэтому рынок в этом смысле эффективный сейчас. Как раз переход к плавающему курсу не позволяет создавать каких-то сильных навесов и перекосов. Ну да, вроде мы все ожидаем, что доллар вырастет. Но он вполне может не вырасти, шансы примерно одинаковые и туда, и сюда.

Что касается инструментов сбережения, рекомендовать что-то конкретное я не буду, хотя направление мысли, собственно, верное. Действительно, если вы обладаете достаточно большим порогом входа ― чуть больше, чем минимальные суммы, которые кладутся на депозит, для вас открывается мир валютных облигаций, если речь идет о валюте, по которым традиционно вы можете получить большую доходность, чем если вы положите на депозит. И дальше уже вопрос степени риска, которую вы можете себе позволить.

Я бы обязательно обратил внимание на индивидуальные инвестиционные счета. Да, не очень большие суммы, но, с другой стороны, они предоставляют возможность получить налоговый вычет 13%, что делает их, конечно же, обязательным, скажем так, инструментом для сбережения средств, потому что лучше купить ту же облигацию с ИИС и получить налоговый вычет. В таком случае вы получаете двойной плюс. Я бы на это хотел обратить внимание.

Да, примерно об этом же нас спрашивает Марина Сидякина на нашей страничке «Вконтакте». Впрочем, я не до конца понял вопрос, может быть, вы сможете его пояснить. «Есть ли сейчас такая тенденция, что банки больше ориентируют вкладчиков на накопительные счета, а не сберегательные? Есть ли здесь подвох и что лучше выбрать в итоге?».

Я не очень понимаю, что такое накопительные и сберегательные, но предположу, что, может быть, речь идет как раз о страховании жизни, различных новых инструментах, которые сейчас предлагают крупные банки.

Страхование жизни ― вопрос спорный, потому что банки и страховые компании, которые работают на этом рынке, как правило, берут довольно значительные комиссионные за тот сервис, который предлагают. В этом смысле самостоятельно смоделировать тот инвестиционный портфель, который они дают вам, может быть, и лучше, если вы просто частное лицо. Другое дело, что, может быть, могут быть какие-то корпоративные схемы.

Что касается разницы между сберегательным и накопительным, то мне тоже не совсем понятно, что имеется в виду. По смыслу это примерно одно и то же, но банки имеют тенденцию называть какой-то вклад накопительным, какой-то сберегательным.

Это правда, да.

Надо смотреть уже в детали того, что же имеется в виду. Возможно, что в накопительный вы можете докладывать, довносить.

Я обратил внимание (может быть, только я), что в последние год-полтора появляется довольно много новых инструментов, которые вроде как достаточно надежды и представляют какую-то гарантию защиты хотя бы внесенных денег, но при этом могут предложить какую-то дополнительную доходность.

Смотрите, здесь есть такой нюансик, на который очень важно обратить внимание. Если вам предлагается так называемый структурный продукт, депозит, который, например, дает повышенную ставку в случае, если происходят или не происходят какие-то события…

Несколько случаев очень больших убытков российских крупных корпораций в 2014–2016 годах были как раз связаны с тем, что большие компании пользовались такого рода инструментами, то есть размещали средства на депозит, выплаты по которому привязывались к курсу доллара, например. В том случае, если он не выходил за определенные рамки, они получали повышенный доход, а если выходил, соответственно, вся премия съедалась. Даже если вам обещают, что это инструмент защиты капитала, да, может быть, защита капитала, но вы не получите никаких процентов.

Вот здесь надо быть осторожным, потому что такой ситуации вкладчик, получается, продает риск банку. Здесь может быть опасность, это инструмент, в котором вы сознательно именно берете риск как спекулянт. В некоторых случаях это можно делать, если вы считаете это приемлемым, но надо обращать на это внимание.

Хорошо. Я хотел бы здесь все-таки перейти к видеовопросам. Что называется, вестник кризиса, потому что наши зрители, в данном случае просто наши соотечественники, у которых мы собирали вопросы на улице, например, задают такие вопросы о зарплатах.

― Вопрос хотелось бы задать по поводу зарплаты бюджетникам. Что-то в медицине всё урезают и урезают зарплаты. Зарплата в 10 тысяч ― это реальная зарплата медсестры, санитарки.

Вы начали сегодня с того, что вроде как намечается какой-то экономический рост, а люди-то ощущают, что кризис всё глубже и глубже в некотором смысле.

Конечно, потому что беспрецедентно долгое время в российской экономике наблюдалось падение реальных доходов населения. Только сейчас, в последние месяцы, мы видим тенденцию к росту. Но это агрегировано, естественно, что довольно существенная часть наших граждан по-прежнему видит падение доходов.

Вопрос, который есть, на самом деле вопрос политический ― как именно государство распределяет тот бюджет, который у него есть? Мы видим, что на медицину и образование денег выделяется меньше, а на оборонку, например, больше. Этот вопрос надо адресовать политическим властям, финансовые власти здесь ничего сделать не могут.

Минфин планирует расходы бюджета, если мы говорим о бюджете, исходя из того, чтобы постепенно сокращать его дефицит в течение ближайших трех лет. Распределение внутри бюджета по статьям от него зависит не сильно, это тот вопрос, который решают президент и правительство, внося проект бюджета в Думу. В идеале Дума у нас должна решать, но мы понимаем, что Дума не место для решений и дискуссий, как правило, таких важных вопросов.

Поэтому здесь вопрос исключительно политики. Вы работаете в бюджетной сфере, смотрите, сколько вам платят. Да, вот так государство считает правильным оценивать.

Вопрос приоритетов, да.

Вопрос исключительно приоритетов. Но что касается общих цифр, статистика (другой мы не имеем, и вряд ли она сильно кривая) показывает, что сейчас уровень номинального роста зарплат, может быть, не очень большой, но зато инфляция у нас сильно падает. Почему люди еще этого не чувствуют? Потому что инфляционные ожидания, представления людей об инфляции, о личной инфляции выше, чем те официальные цифры, на которые ссылается Центральный Банк, которые являются, скажем, средними по больнице, агрегированными.

Понятно, наверно, что если мы будем смотреть по количеству людей, то большая часть на самом деле по-прежнему не видит никакого роста, потому что более малообеспеченные страдают больше. Но это опять же к вопросу политики, к политическим вопросам.

И вот это, кстати, как раз такая совсем уж общая история, что больше всего страдают как раз самые бедные.

Хотя надо сказать, что в последнем обзоре как раз ЦБ заметил, что это было очень явное отличие в 2014 и 2015 годах, в 2016 уже меньше, сейчас более-менее сравниваются показатели инфляции для малообеспеченных граждан и в среднем, те цифры, которые у нас показываются как инфляция в среднем.

Понятно.

Второй блок нашей программы я хотел бы начать с вопроса и про инфляцию, и про то, что нас ждет по ней. Вы уже затронули эту тему, но аналитики из Sberbank CIB говорят о том, что, возможно, в феврале инфляция уже была ниже 4%, который ставит как цель Центральный Банк. Что ни месяц, то очередной рекорд у нас по инфляции. При этом, опять же, как вы сказали, ожидания всё равно гораздо выше у граждан, ощущения тоже гораздо выше, потому что все считают в основном по продуктовой инфляции, по тому, как еда дорожает.

Как вам кажется всё-таки, удастся ли нам действительно получить эти 4% или даже ниже и когда в таком случае люди начнут это ощущать буквально в своем кошельке, тогда это будет видно и по ожиданиям?

Я думаю, что да, цель по инфляции в 4% будет достигнута в этом году. А люди это почувствуют летом. Вы правильно обратили внимание, что наиболее критично и заметно воспринимается продуктовая инфляция. Летом традиционно продукты у нас дешевеют. Я думаю, что к концу лета как раз ожидания наконец-то сильно пойдут вниз.

Почему я думаю, что ЦБ на этот раз удастся справиться с инфляцией? Потому что на самом деле он сейчас держит беспрецедентно высокие реальные ставки. Центральный Банк называет свою денежно-кредитную политику умеренно жесткой, на самом деле очень жесткая. Реальные процентные ставки сейчас у нас находятся в районе 5,5%, что, в общем-то, никогда не было за историю России.

Здесь поясните, пожалуйста, о чем речь.

Что такое реальная процентная ставка? Это разница между номинальной процентной ставкой, той, которую устанавливает Центральный Банк и вокруг которой образуются ставки по депозитам и кредитам с разным спредом, в зависимости от заемщика.

Та самая ключевая ставка.

Ключевая ставка, да.

Которая у нас сейчас 10%.

Которая близка к безрисковой на короткий срок. И темп инфляции. Когда мы вычитаем одно из другого, мы получаем реальную процентную ставку, грубо говоря, сколько в продуктах вы будете должны отдать или получить по истечении срока процентного инструмента в зависимости от того, являетесь ли вы кредитором или вкладчиком.

Соответственно, у нас всегда были реальные процентные ставки отрицательны. У нас инфляция была больше, чем процентные ставки, долгое время. Иногда были чуть-чуть положительные реальные ставки, но чтобы выше 5%, такого не было никогда.

В целом Центральный Банк действует по стандартной модели инфляционного таргетирования, единственный вопрос и единственное оппонирование ему идет со стороны так называемых традиционных советских экономистов, которые говорят, что общие модели в России не работают, Россия ― это особый случай. Мне кажется, поэтому Центральный Банк настолько упорствует в том, чтобы держать ставку высокой, чтобы обязательно добиться того, что инфляция опустится на 4% и, может быть, даже ниже.

Я даже думаю, что возможен определенный перехлест просто потому, что это процессы очень инерционные. Если рубль поможет, если он не будет скакать, не случится этого внешнего шока, что очень вероятно, и он продолжит укрепляться, это создаст фундаментальные условия для того, чтобы реальная инфляция, та, которую чувствуют граждане, к середине года, может быть, к третьему кварталу как раз-таки подошла к уровням, которые таргетирует ЦБ. На мой взгляд, ЦБ может добиться этой цели.

Понятно, тогда можно будет ждать, что наконец-то будут снижаться ставки уже более серьезными темпами.

Да. При этом понятно, что сейчас идет размен борьбы с инфляционными ожиданиями и экономического роста. Если бы ЦБ снижал ставочку побыстрее, наверно, сейчас ситуация краткосрочно была бы получше. Ведь каждый может почувствовать важность этого решения на себе. Брать ипотеку или нет? Каждый процент очень много весит на большой срок, поэтому многие боятся, выжидают. Больше у нас сейчас сберегательная модель, когда граждане стараются не тратить, откладывать. Более низкие процентные ставки, скорее всего, приведут к тому, что поведение изменится и, так как меньше расходов по кредиту, больше людей сможет позволить их брать, экономика оживет.

Будем надеяться, что Центральный Банк скоро уже увидит, что инфляционные ожидания падают, тогда ставка пойдет вниз ― и номинальная, и, соответственно, вместе с ней и реальная.

Хорошо. По поводу цен, особенно на продовольствие, тут вашей стройной теории прогноза может подложить свинью в переносном смысле Госдума, в которую внесен законопроект так называемой санкционки уже из стран ЕврАзЭС, из Таможенного союза. Отдельный специальный закон, чтобы не ввозили креветки из Беларуси и так далее.

Я думаю, что это будет принято, весьма вероятно, иначе вряд ли бы вносили. Продолжая докручивать эту идею до конца, можем ли мы здесь увидеть какие-либо проблемы или все уже, в общем, окончательно перестроились и это коснется каких-либо отдельных гурманов, которые очень любили белорусские креветки?

Дело не в гурманах. На самом деле макроэкономический эффект от антисанкций был заметен, если мы посмотрим на последнюю историю, но, конечно же, он не является главным определяющим фактором. Но это опять же очередная плата, граждане платят за определенные политические решения.

Что касается данного конкретного решения, наверно, это может несколько десятых процента добавить. Но все-таки, согласитесь, это не будет являться чем-то, меняющим правила игры. Правила игры уже действительно зафиксированы. Мне кажется, скорее это такая последняя ласточка. Я все-таки думаю, что по пути изоляционизма мы дальше не пойдем. А если пойдем, то да, будет немножко сложнее жить.

Давайте тогда послушаем еще один видеовопрос, он касается внезапно IT-сферы. Интересуются по поводу, так сказать, IT-будущего Москвы.

― Я занимаюсь своим небольшим IT-проектом, сейчас думаю о привлечении инвестиций. Я четыре года назад занимался подобной темой и теперь обнаружил, что количество предложений, инвесторов, кто готов это делать, просто банально каких-то конференций сократилось в десятки раз. Следующая конференция в Москве через два месяца, раньше было каждую неделю.

Понятно, почему, просто интересно, что IT-отрасль тем не менее при этом живая, требуется куча программистов всем, работу легко найти, это крупные компании. А когда снова вернется в Москву и вернется ли вообще то, что было раньше, когда Москва была, как и Лондон, и Нью-Йорк, таким IT стартап-центром?

Вот, однако. Была Москва когда-то, как Лондон и Нью-Йорк, а теперь…

Интересный взгляд, да.

Я сейчас продолжу, потому что есть новость буквальная сегодняшняя про это. Премьер-министр Медведев предложил внедрить технологию блокчейн в российской экономике. Она поможет борьбе с бюрократизацией. Он это поручил Минкомсвязи и Минэкономразвития. Удивительно просто то, что еще недавно блокчейн хотели запретить, а теперь вроде как предлагается его внедрять прямо непосредственно в государственную машину.

Мне здесь, опять же, хотелось бы обобщить. Вообще насколько в нашей текущей ситуации можно говорить об умной экономике, о блокчейне в борьбе с бюрократизацией, об IT-стартапах? Или сейчас у нас какие-то более насущные проблемы? Может быть, наоборот, надо сразу переходить к чему-то серьезному и забыть о прошлом?

Да, Дмитрий Анатольевич интересным образом решил сместить фокус внимания.

Пожалуй, что да.

Что касается биткоина и блокчейна, на самом деле речь шла о запрете именно биткоинов как такой криптовалюты.

Да-да, конечно.

При этом технология блокчейн, на которой основана, собственно, эмиссия виртуальной валюты биткоин, сама по себе уже сейчас активно внедряется различными российскими организациями. В частности, на Московской бирже есть проект, который использует технологию блокчейн, уже запущенный в эксплуатацию.

Это, конечно, очень модная тема, она появилась не вчера. Понятно, Дмитрий Анатольевич как человек модный, следящий за трендами, это предложил. При этом безо всякой иронии, определенные успехи в создании электронного правительства и услуг для граждан у нас есть, особенно это видно в Москве.

Москва как центр IT-индустрии ― мое личное мнение: мы как раз сталкиваемся с тем, что есть определенный кризис на рынке труда, связанный с тем, что очень много людей так называемого креативного класса, а на самом деле не так называемого, а действительно креативного, потому что цифровая экономика ― это экономика будущего во всех развитых странах.

В общем, да, очень много их уехало, центр многих бизнес IT-компаний был переведен в страны, более подходящие для этого. IT-индустрия требует благожелательной среды и того, чтобы думать именно о творчестве, инновациях, а не о каких-то политических вещах, борьбе за жизнь, свободу, мир или национальное самосознание. Или еще за что-то, за границы, территории.

Нужна повестка дня, которая направлена на инновации и развитие. Может быть, это у нас как-то и вернется, потому что, действительно, а где еще искать точки роста? Россия по-прежнему не потеряла, наверно, какой-то фундамент, хотя он очень сильно, мне кажется, сейчас ослаб, потому что мы сами, когда ищем программистов и IT-специалистов, испытываем в банке сложности с этим.

Человек тоже ищет. Он ищет вас, вы ищете его.

Надо повышать квалификацию, что называется. Лучше учиться, тем более что все возможности сейчас есть.

Что касается точек роста, вот еще о чем хотел вас спросить. Тема опять же появилась пару недель назад, но продолжает развиваться. Это по поводу программы сноса пятиэтажек в Москве. Есть ощущение, что это все-таки может быть немножко шире, чем просто вопрос Москвы, конкретных пятиэтажек и даже конкретных полутора миллионов человек, которые живут в этих домах. Сегодня появились новости о том, что вместе с пятиэтажками могут снести и девятиэтажки, которые стоят рядом, то есть уже целыми кварталами и так далее.

С другой стороны, речь идет о таком гигантском многолетнем строительном проекте, при этом мы из классических теорий знаем, что строительный сектор ― это один из главных локомотивов экономики, вытягивает за собой все остальные и так далее. Понятно, есть вся выборная тема и у Собянина, и у Путина, но тем не менее можно ли, как вам кажется, рассматривать эту историю как действительно один из возможных локомотивов, точек роста, чего-то такого, что даст какой-то эффект, сильно выходящий за границы Москвы, собственно?

Да. Я думаю, что всё равно ситуативно выборная тема, может быть, самая главная в этом решении. Но если в целом мы посмотрим на темпы строительства, а они все последние годы негативные, то есть количество нового строительства уменьшается, это самый лучший барометр экономической ситуации.

Наверно, подобного рода способ потратить бюджетные деньги ― говорят о том, что этот проект, по крайней мере, на первом этапе будет полностью делаться за счет бюджета Москвы, который впервые будет сильно дефицитным. То есть это некая мера определенно экономического стимулирования. Конечно, она сработает и заодно отвлечет всех от каких-то других проблем, потому что будет много шума: тут надо сносить, тут не надо.

Единственное, на что я обратил внимание, ― она опять идет сверху, она сильно коррупционная. Всё решает мэрия, как-то будет договариваться с гражданами. При этом альтернатива, которая могла бы быть, которую разные политики представляли, это, наоборот, децентрализировать, каким-то образом предлагать льготные условия для собственного строительства. В России много земли, соответственно, малоэтажное строительство вокруг. Государство берет на себя создание инфраструктуры, граждане строят сами ― может быть, такая схема была бы еще более интересна с точки зрения долгосрочного развития в стране.

Это, да, даст определенный толчок, но при этом, я думаю, что и чиновникам это тоже будет очень удобно, выгодно и приятно.

Да, но посмотрим, как это будет реализовываться, потому что здесь действительно может встать вопрос того, как на это будут реагировать граждане. Это, наверно, главная неопределенность.

Придется пройти по лезвию. Даже президент, комментируя всю эту ситуацию, сказал: «Надо аккуратно, конечно, Москва у нас оппозиционная». Но мне кажется, это определенного рода редукция повестки дня к этому вопросу, который, конечно же, вызовет шквал, я думаю, споров и дискуссий и привлечет всё внимание, по крайней мере, в Москве.

Что ж, посмотрим, как будет развиваться эта история. Очень интересно за ней следить, довольно внезапный поворот, неожиданный, по крайней мере, для меня. Это стало очень любопытно.