«Поставить галочку напротив бизнес-климата. Не более»: почему льготы для инвесторов в России не работают

В общем, хочется поговорить про инвестиционный климат, о котором и вы тоже недавно писали, и, собственно, правительство наше в последнее время, по крайней мере, в публичном поле довольно много на эту тему выступает. Понятно, что, кажется, ничего не работает в широком смысле слова, тем не менее в правительстве как-то думают все-таки, как запустить какие-то возможные механизмы привлечения инвестиций.

И вот теперь речь пошла о том, что если у нас такая изменчивая среда, давайте мы хотя бы конкретным инвесторам на конкретные проекты будем гарантировать какие-то условия. Кажется, что вот эта история с «Яндексом» как раз в этом поле в некотором смысле лежит, что какие-то персональные единичные решения на каждый случай.

Да-да, режим ручного управления, непонятно как структурируемый.

Вот да, а просто это вообще возможно администрировать, когда их больше чем три, пять, десять таких случаев?

Как показывает наша практика, можно, только очень плохо. Администрирование такое, безусловно, возможно. Вы можете управлять, как это пытался делать Советский Союз приснопамятный, да, тысячами, десятками тысяч, сотнями тысяч объектов одновременно, но результат этого всего нам хорошо известен. Мы доуправлялись до того, что экономика фактически дезинтегрировалась и последние десять лет мы еще выкарабкивались из этого состояния дезинтеграции.

Поэтому управленческий талант ограничен, управленческий ресурс мал и для того, чтобы делать такие большие проекты, даже чтобы один большой проект реализовать, мы еще можем сконцентрироваться, два больших проекта ― наверно, тоже можем. Но когда речь идет об управлении микросубъектами со своей собственной волей и со своими собственными интересами, вот тут мы и напарываемся на кучу проблем, эти проблемы сразу же становятся очевидны.

Окей. Можно ли это рассматривать в качестве плохого, но временного решения?

Знаете, нет ничего более постоянного, чем временное.

Как-то раскрутить маховик инвестиций.

Маховик мы раскручиваем уже достаточно давно. Льготы же присутствовали у нас и в предыдущих версиях, сначала был инвестиционный контракт СПИК-1, потом СПИК-2, и все вот это тихонько докатилось до последней версии закона о защите и поощрении капиталовложений. По сути, это одна и та же конструкция.

Заключается она в следующем: вы нам принесите документы, мы над ними покумекаем, и если нам понравится то, что вы написали, то мы вам дадим льготу. Вот как это звучит с точки зрения государства. Способно ли это принести плоды в отдельных случаях? Да, безусловно, способно. Способно ли это сформировать инвестиционный климат в масштабах всей страны, в масштабах экономики? Разумеется, нет.

Поправьте меня, если я неправ, но правильно ли я понимаю, что в нефтегазовом, собственно, секторе такая практика довольно хорошо себя зарекомендовала? Когда на таком проекте такая налоговая ставка, на таком сякая и так далее. И с иностранными инвесторами, кстати, тоже.

Как раз сфера нефтегазовая, мне кажется, довольно показательна в том смысле, что если уж даже Государственная Дума начинает возмущаться, что у нас больше половины добываемой нефти субсидируется в стране, для меня это, например, шокирующая цифра.

И для меня, пожалуй, тоже, думаю, для наших зрителей тоже.

Более половины добываемой в стране нефти, это наша кормилица, она, оказывается, субсидируется тем самым налогоплательщиком, который так тяжело в последнее время живет и шесть лет подряд не видит увеличения собственных реальных доходов. Налогоплательщик сегодня субсидирует нефтедобычу, которая наша кормилица. Вот это для меня и есть такой шок.

Минфин в документах, которые вносились в Государственную Думу вместе с бюджетом, насколько я понимаю, выразил такое свое особое мнение по этому поводу в соответствующих разделах своих текстов, но воз и ныне там. Эта телега катится, и то, что было вчера меньшая часть, сегодня уже, как я говорю, мы докатились до большей части, а может быть, завтра и газ начнем субсидировать, я не знаю.

Но при этом же вы говорите о льготах, но, насколько я понимаю, так сказать, из открытых источников и какой-то риторики, что вопросы-то не к ставкам налогов или какому-то регулированию, а к очень конкретным рискам, связанным с правоохранительной системой, судебной системой, контрольными органами и так далее. Тут возможно это как-то, даже если мы решимся все-таки по этому пути специального управления идти, эти проблемы можно решить на таком же уровне?

Мы опять циклимся на наш начальный разговор по поводу одной знаменитой компании, что да, вы можете гарантировать уровень процентной ставки, можете, наверно, гарантировать низкую инфляцию. Вы можете еще какие-то экономические параметры так или иначе зафиксировать. Но можете ли вы вот в этой сложной, многофигурной системе гарантировать, что к какой-то компании не придут завтра с обысками и не сделают чего-то такого? Я думаю, что это невозможно, что такого рода гарантий не может выпустить никто из тех, кто над этим законом работал.

Потому что у них, так сказать, нет на это полномочий, компетенций и веса, чтобы такое гарантировать, или потому что это в принципе неправильно гарантировать, скажем так?

Давайте представим, что если бы у них там было. Как вы можете предоставить иммунитет от проверок? Наверно, это и неправильно ― предоставлять иммунитет от проверок, от судебного преследования, от каких-то актов с правоохранительными органами. Это ненормально ― предоставлять иммунитет такого рода любому инвестиционному проекту.

Но суть вся заключается в том, что, кроме вот этого иммунитета, инвестор не может получить ничего. Он не может пойти в Думу и принять там нормальный закон, отлоббировав его соответствующим образом, это нормальный механизм во всех странах. Он не может обратиться в суд в случае неправомерного наезда на него, уж извините за лексикон, и в суде отстоять свою позицию так, как это вроде бы везде делается.

Это все невозможно. А раз это невозможно, возникают такие подпорочки в виде подобного рода законопроектов.

В этом смысле тогда, если мы понимаем, что, с одной стороны, инвесторам именно это и надо, с другой стороны, вы говорите, что на самом деле дать им это невозможно, даже если захочешь, в общем, получается, что в целом весь этот механизм довольно нежизнеспособный даже на единичных случаях.

Знаете, тут есть две вещи. Одно дело, что я не хочу так огульно сказать, что это все неправильно. Есть, конечно, безусловно, проекты, которым необходимо давать льготы. Есть проекты, которым надо давать протекцию, давать им шанс оттолкнуться от земли и породить что-то большое и хорошее. Безусловно, такого рода проекты есть, и в законопроекте о защите и поощрении капиталовложений есть, заложены механизмы, которые, в принципе, могут, например, сделать так, что государство создает инфраструктурный контур такого проекта и тем самым помогает его развивать. Нормально совершенно, да. Сегодня это практически невозможно, и любой государственный чиновник, который поглядит только в эту сторону, рискует быть обвиненным в коррупции на следующий день и поехать в места не столь отдаленные через два дня.

А вот хуже другое ― что тем самым создается другая совершенно система стимулов. С одной стороны, если у вас есть большой и хороший проект, что делает человек в какой-нибудь другой стране? Если у него есть большой и хороший проект, он идет в банк, он идет, выпускает ценные бумаги, финансирует этот проект и так или иначе его реализует побыстрее.

У нас инвесторы сидят и смотрят: я могу попросить эту льготу тут, такую льготу там. И пока они не соберут в свое лукошко весь комплект возможных льгот, они ни к чему не приступят. И вот на этом пути сбора всех этих льгот выигрывать начинает не тот, кто лучше, эффективнее, правильнее и мудрее всех, да, кто лучше всех экономикой занимается, а тот, кто лучше всего делает так называемый GR.

Вы танцуете ритуальную пляску, вы составили документацию, вы эту документацию предоставили, вы дальше обоснование своих намерений предоставили. Получили одну льготу ― вам хочется еще какую-то, вы пошли дальше по этому пути. И вот эта деятельность колоссально отвлекает внимание бизнеса от, собственно, того, для чего он существует, да: экономии на издержках и получении наилучшего продукта с наименьшими затратами.

Это означает, что, грубо говоря, наиболее выигрывающей стороной в этой ситуации оказываются в широком смысле окологосударственный бизнес, окологосударственные бизнесмены и так далее?

Наверно, да, хотя у этой истории могут быть некоторые другие бенефициары, но в данном случае я сейчас не об этом. Любой проект, который мог бы быть прибыльно реализован без помощи налогоплательщика, будет искать помощь налогоплательщика и будет ее получать.

Да, это интересная ситуация, довольно абсурдная.

Да, он будет ее получать, потому что проект хороший. А давайте мы еще увеличим свою прибыль за счет того, что получим льготу?

Я почему про окологосударственный бизнес спросил? Потому что тогда кажется, что это все, что называется, неспроста. Совпадение? Не думаю. И так далее. Такая среда ― результат некоторого лоббизма в широком смысле слова.

Я думаю, что даже нет, что скорее все гораздо проще. Есть галочка, которую надо поставить. Об этом говорится уже довольно давно, СПИК, инвестиционные контракты ручного изготовления, тоже у нас в обороте достаточно давно. То есть это все есть, это все так или иначе работает.

В данном случае я полагаю, что государственным органам нужно поставить галочку напротив выполненного мероприятия по разряду укрепления инвестиционного климата. Думаю, не более чем.

То есть это формализм в некотором смысле.

Это в некотором смысле формализм, а что не есть формализм в такой замечательной системе?