Бездоказательная госполитика: кто выиграл от отмены QR-кодов в транспорте и что это говорит об экономике России

QR -коды в транспорте — очень показательный пример того, как деградирует система принятия решений в экономической политике. С самого начала было понятно, что при такой доле официально привитых, QR-коды для поездок — это огромные потери перевозчиков и будущий рост цен для пассажиров, ведь потери придется как-то компенсировать. А что не переложишь на людей — можно попробовать попросить у государства из бюджета, то есть в конечном счете опять же у налогоплательщиков.

В официальной пояснительной записке к документу, внесенному в Госдуму, правительство честно, но расплывчато указало: «Могут потребоваться бюджетные средства на помощь перевозчикам». Впрочем, во время официальной премьеры идеи министр транспорта Виталий Савельев ничего подобного не упоминал и вообще был настроен оптимистично:

Мы имеем большой опыт, который получили в течение двух лет в борьбе с пандемией. Авиация практически восстанавливается. Железная дорога по пассажирским перевозкам восстановилась. Поэтому, я думаю, больших сложностей здесь не будет.

Это удивительное заявление — если вспомнить трудовой путь господина Савельева. До прихода в Минтранс в 2020 году он более 10 лет руководил компанией «Аэрофлот». И с таким-то опытом не мог не понимать, что QR-коды в российской авиации — невыполнимая миссия. Недавние коллеги по авиационному цеху поспешили об этом напомнить. Через пару дней после объявления о грядущих нововведениях газета «Коммерсантъ» со ссылкой на расчеты одной из крупных авиакомпаний сообщила: «Из-за QR-кодов отрасль будет терять по 15 миллиардов в месяц только из-за сокращения пассажиропотока. Еще 20 миллиардов потребуется на возврат денег пассажирам, которые приобретут билеты, но не предъявят действительный QR-код и попросить их надо у бюджета. 

Но не тут-то было. Вскоре уже через газету «Ведомости» авиаторам ответил Минфин — денег на компенсации таким пассажирам бюджет не выдаст. Вопросов вокруг проблемы возвратов становилось все больше. Если проверять QR-код прямо при покупке, авиакомпаниям нужны средства и технологии, чтобы сверяться с государственными медицинскими базами. Если же досматривать «паспорт здоровья», когда пассажир уже приобрел билет, то не прошедшим проверку придется отказывать в перевозке. Но что если человек купил невозвратный билет, цены на которые ниже? Тогда авиакомпании предложили возмещать потери только тем, кто покупает более дорогие возвратные билеты. Хаос нарастал. 

Примечательно, что мы сейчас говорим именно об авиации, хотя QR-коды очевидно создали бы схожие проблемы и на железных дорогах, и на междугородних автобусных маршрутах. Но госкомпания РЖД деньги считает не так аккуратно — государство если что обязательно выручит, да и о пассажирской лояльности можно не беспокоиться, ведь альтернатив поездам на многих направлениях просто не существует, хорошо быть монополистом. Автобусные операторы тоже громко не сопротивлялись: проверять, как они проверяют QR-коды, сложнее и накладнее, да и лоббистских ресурсов у них поменьше.

Другое дело — авиакомпании. С одной стороны, они на виду, с другой — это крупные влиятельные игроки, а их бывший коллега возглавляет Минтранс. Принятие решений с каждым годом становится все менее прозрачным, и мы не можем достоверно сказать, какую роль в судьбе транспортных QR-кодов сыграло сопротивление авиаторов, но мы видим конечный итог: они проблем избежали. В отличие от малого бизнеса из сферы услуг — законопроект о QR-кодах в общественных местах никуда не делся. Заместитель Председателя Правительства РФ Татьяна Голикова прокомментировала это так:

Возможность посещения мест массовых и других мероприятий (не перечисляю дальше), перечень которых определяется решением высшего должностного лица субъекта только при предъявлении гражданином документации по форме, выданной — дальше не читаю, дальше все понятно.

Вообще говоря, разработка правительственных законопроектов всегда предполагала огромное количество согласований, и это не только бюрократия, это попытка учесть разные факторы. Минтранс хочет одного, Минздрав другого, Минфину надо беречь казну, кто-то должен спросить мнение бизнеса, который подпадет под новое регулирование. До того, как правительство определится с финальной версией, которую отправит в Думу, все эти стороны в идеале должны о чем-то договориться. На моей памяти некоторые законопроекты годами согласовывались снова и снова, но сейчас явно не до этого. Согласование начинается уже после внесения в Думу в формате ультиматумов и угроз. 

Параллельно во всем мире ученые и чиновники говорят о совершенно новом подходе к государственному регулированию. Коротко его называют «доказательная политика». Идея проста: прежде чем принимать или даже объявлять то или иное решение, властям следует задаться вопросами. Какую цель они перед собой ставят? Есть ли научные свидетельства того, что именно такая мера позволит достичь желаемую цель. Что делали другие страны и что из этого получалось? Можно спросить помощи ученых, они проанализируют чужой опыт и смоделируют потенциальные сценарии. То есть доказательная госполитика должна быть обоснована научно. 

Российская же госполитика не просто бездоказательна: мы не видим ни расчетов, ни моделей, а в лучшем случае слышим отголоски подковидной борьбы. QR-коды на транспорте, регулирование цен на продукты, создавшее риски дефицита, программа льготной ипотеки, взвинтившая стоимость жилья — лишь недавние примеры заведомо вредных для экономики и благосостояния людей решений. Государство не хочет считать их цену для граждан заранее, зато мы можем оценить ее постфактум.