Ситуация в Южной Осетии «зависла» до 25 марта

Лобков: В гостях у нас Александр Габуев. Один из крупнейших специалистов, журналистов специалистов по Кавказу, журналист газеты «Коммерсантъ». И конечно речь пойдет о сегодняшнем очередном кризисе в Южной Осетии. Александр, скажите, пожалуйста, события, как я понимаю, развивались так: Джиоева задолго до сегодняшнего дня объявляет о том, что она не признает результаты переговоров предыдущих и идет сама на инаугурацию. Правильно я понимаю?

Габуев: Похоже. Но начнем с того, что они долго-долго очень бодались с президентом Кокойты при посредничестве Кремля.

Лобков: Бывшим президентом.

Габуев: Бывшим президентом.

Лобков: Который как будто бы ушел в сторону, но недалеко.

Габуев: Тогда еще был президентом, им помогал активно кремлевский переговорщик Винокуров…

Лобков: Какова его судьба, кстати, по-моему, не очень завидная?

Габуев: Вроде как должны были убрать в отставку, но пока что не убрали до сих пор. В общем, они договорились о том, что сторонников Джиоевой не будут прессовать и преследовать, сама Джиоева сможет пойти на следующие выборы…

Лобков: Это кто гарантировал, Кремль?

Габуев: Это Кремль гарантировал, в том числе. Там не было…

Лобков: Это независимое государство, но конечно мы все понимаем, что все равно это регион, рассматривается как регион.

Габуев: Кокойты уходит в отставку, а главное, что снимается несколько наиболее одиозных фигур - Генпрокурор Таймураз Хугаев, который является близким родственником гражданина Кокойты, его зам и председатель Верховного суда Ацамаз Биченов, который как раз не признал выборы, на которых Джиоева победила.

Лобков: Александр, а вот пока что эти силовики себя никак идентифицировали. Вот силовики ворвались в ночь, там устроили какую-то совершенно такую акцию в духе какого-то бандитского нападения с прикладами, били женщин, не давали приехать «скорой помощи». Кому они подчиняются эти силовики?

Габуев: Официально это наряд милиции, хотя понятно, что все силовики, так или иначе, подчиняются президенту.

Лобков: По-моему там столько народу нет в этой Южной Осетии, сколько…

Габуев: Нет, там в основном силовики. Это как у нас бюджетники, которых выводят на Поклонную, там силовики, и семьи силовиков - это такой главный госудаоствообразующий класс, можно сказать. Остальные все живут подсобным хозяйством. Работы в Южной Осетии не так много.

Лобков: И вот эти силовики, руководимые теми, кого должны были снять, но не сняли, как я понимаю…

Габуев: Или близкими им людьми, скажем так. Они действительно ворвались в штаб. Насколько они там кого били прикладами, не очень понятно. Потому что…

Лобков: У нас нет сейчас объективных данных.

Габуев: Да. Оппозиция Южной Осетии тоже все драматизирует, хотя факт, что несчастную пожилую женщину выволокли из штаба и в состоянии инсульта либо гипертонического криза…

Лобков: Либо травмы, чего мы не исключаем.

Габуев: Отвезли в больницу, он на лицо. Вот такая политическая борьба.

Лобков: Мы сегодня пробовали связаться с Джиоевой, мы связывались с ее ближайшим окружением, с коллегами. Сама она пока вроде бы пришла в сознание, но пока не говорит.

Габуев: Мы вчера днем с ней говорили, вот за несколько часов до того, как все произошло, а после этого нет, конечно.

Лобков: У нее были опасения, что это может кончиться силовым путем?

Габуев: Конечно, она понимала, потому что очень многие ее предупреждали, что выводить людей, устраивать инаугурацию противозаконно. Ей звонил новоизбранный президент Абхазии, предупреждал, что не стоит этого делать и так далее.

Лобков: То есть, зашли сбоку.

Габуев: Да. Тем не менее, она на это решилась. Была она права или нет, в общем, вопрос дискуссионный. Тем не менее, то, как решаются политические конфликты в Южной Осетии, мы снова увидели.

Лобков: При всем при том теперь мы прекрасно понимаем, что силовые структуры там, что называется, это такая отвязавшаяся баржа, которая сама по себе.

Габуев: Во многом да, но надо учитывать, что в Южной Осетии очень много недовольных тем, что там происходит. Смотрите: после восьмого года, после войны, им обещали там построить город-сад, лично премьер Владимир Владимирович Путин и президент Дмитрий Анатольевич Медведев…

Лобков: И больницу там…

Габуев: И больницу. Главное – дома. Выделили кучу бабок наших с вами, кстати.

Лобков: Вот это знаменитая фраза, «ни еды, ни воды», которая звучала тогда, она сейчас справедлива в начале 2012-м году?

Габуев: Вода есть, еда есть, нет работы, нет жилья у очень многих. Деньги выделены. Где эти деньги, непонятно. Жилье одноэтажное, которое было порушено в войну, восстановлено в лучшем случае процентов на 70. Коммуникации там не подведены, ремонт уже осыпается и так далее.

Лобков: А силовики при этом получают деньги независимо, из федерального бюджета и таким образом, де-факто, становятся доминирующей силой в Республике?

Габуев: Правильно. Но у них же тоже есть семьи. И очень многие люди, которые выходят на площадь, это их братья, сестры и так далее. Учитывая, что в Республике дай Бог наскребется сейчас 30 тысяч человек.

Лобков: Всего.

Габуев: Да, всего. Им довольно стыдно. Почему вчера люди захватывали в масках? - Все же всех знают. Потому что просто стыдно показать свое лицо, стыдно бить женщин, стыдно ее выволакивать. Это совершенно не по-осетински.

Лобков: Но Кавказ это вообще, для Кавказа это вообще неприемлемо.

Габуев: Абсолютно неприемлемо. Поэтому, учитывая то, сколько там оружия на руках у населения после еще первой войны 90-х годов, в общем, события могут развиваться по самому…

Лобков: Александр, но все таки, ваш прогноз, как вы считаете, Россия должна немедленно вмешаться? Вмешавшись, она покажет еще, что признание независимости является формальным, не вмешавшись, по сути дела, покажет, что мы вас использовали для политических целей в 2008-м году, а теперь до свидания, разбирайтесь сами. Вот что в таком случае делать, допустим, администрации президента, правительству, как вы считаете?

Габуев: Вмешаться, конечно, надо было еще давно. Потому что 10 миллиардов рублей, которые выделяли для восстановления, для наших чиновников это не такая большая сумма, а вот потеря престижа на весь мир. Три года мы там колупаемся, ничего не можем восстановить. Все сначала переживали, сочувствовали бедным людям, потом смеются. Теперь уже забыли. В Кремле мне кажется, тоже забыли. Потому что за той заворухой, которая происходит на Болотной площади и так далее, сейчас не до какой-то маленькой Южной Осетии.

Лобков: 30 тысяч человек - это население меньше, чем московский микрорайон.

Габуев: Абсолютно. Туда отрядили товарища Винокурова, который решил как смог, а учитывая то, что я никогда не поверю, что все эти деньги администрация Южной Осетии распиливала без участия в Москве, всем, в общем, наплевать.

Лобков: Ну, хорошо, а сейчас человек, который от лица власти, верховной власти над 30 тысячами осуществляет, господин Бровцев, он вообще откуда? Он от Кокойты, он от Джиоевой, он от администрации президента?

Габуев: Он от Минрегиона.

Лобков: Он смотрящий, как говорят в определенных кругах?

Габуев: Смотрите, там изначально была такая схема, что президента мол, вы выбираете сами, а премьера мы вам присылаем, потому что вы все равно дотационная Республика. По сути, он приглядывает.

Лобков: Это так всегда было в Советском Союзе. Первый секретарь - это национал, а второй секретарь обязательно русский и смотрящий.

Габуев: Очень похоже. Вот этого смотрящего, судя по всему, подобрал Минрегион, потому что он из той же Челябинской области, откуда глава Минрегиона Басаргин и его заместитель Панов, который курировал, собственно, всю эту югоосетинскую историю. Он там человек пришлый, варяг, его ненавидят. Кокойты долго на него пытался перевести стрелки, что это из-за него все не восстанавливают. Там тоже была своеобразная грызня за то, кто будет контролировать эти самые финансовые потоки. Но человек он тоже чужой. Поэтому надеемся, что 25 марта выберут хоть какого-нибудь президента.

Лобков: То есть 25 марта выборы все-таки будут?

Габуев: 25 марта выборы конечно будут. На них уже есть фаворит - это нынешний посол Дмитрий Медоев. Человек, а) с боевым прошлым; б) насколько я его знаю, насколько все остальные знают, довольно порядочный, который всегда дистанцировался от всех этих распиленных историй. Но насколько у него хватит авторитета обуздать местную мафию и здесь в Москве попробовать людям надавать по рукам, или достучаться до Путина и Медведева, сказать, ребята, 10 миллиардов рублей, которые там пилят кто-то не стоят геополитического престижа России, это мы увидим.

Лобков: Часто бывают такие истории, когда, например, Михаил Горбачев недавно рассказывал о ситуации в Казахстане в 86-м году, когда Кунаев, уйдя в отставку, неформально продолжал, тем не менее, за спиной легитимных руководителей создавать какие-то боевые отряды, на себя переключать какие-то финансовые потоки. Версия Горбачева такая. Вот может ли быть такая история, что Кокойты, уйдя формально с политического поля, тем не менее, 30 тысяч всего, половина наверняка его родственники, продолжает, тем не менее, дергать за какие-то ниточки?

Габуев: У Кокойты там большая семья, но конечно не половина его… Это абсолютнейшая правда, потому что весь парламент ему подконтролен: у него там есть партия «Единство», и есть так называемая «Народная партия», в свое время рейдерски захваченная, которая по сути, состоит из людей близких ему, таких силовиков и боевиков. Если кто-то там не понравился, у нас вызывают нашистов, а у них вызывают депутатов из «Народной партии», которые там умеют поговорить.

Лобков: Хорошо физически подготовленные.

Габуев: Да, физически подготовленные. Люди воевавшие, но которые там раздали разные куски и они сейчас за него, по сути, борются. Плюс, все силовики, до генпрокуроры и так далее, это все…

Лобков: Мы часто в таких разговорах вынуждены додумывать за Кремль. Вот если додумывать за Кремль, может ли быть такой четкий финансово-подкрепленный сигнал Кокойты из Кремля от тех людей, видимо, которых он слушает? Он же не совсем самостоятелен. Вот сейчас обрежь все эти ниточки и дай выборам состояться легитимно, спокойно, чисто, как вы думаете, он отреагирует на такой сигнал, или он объявит войну и Кремлю тоже?

Габуев: Он уже небедный человек – это, во-первых, так что ему ниточки отрезать поздновато.

Лобков: Нет, но вывести его.

Габуев: Смотрите, Кремль очень долго пытался вывести его из игры, очень. Разными такими способами, более простыми способами…

Лобков: Но уже пора, после этого криминального случая уже все.

Габуев: Пора было уже давно, а возможности все-таки нет: республика формально независимая, поэтому его, как губернатора, так просто не поменяешь. Поэтому в свое время, признав республику, Кремль сам себе руки немножко связал. И все разные схемы, которые Кремль пока что придумал, чтобы эту полунезависимую, по сути, абсолютно зависимую от России и в экономическом смысле республику контролировать, они к результату не привели.

Лобков: То есть, сейчас выход только один - использовать экономические рычаги, бюджетные рычаги для того, чтобы принудить, если раньше, было принуждение Грузии к миру, то сейчас принуждении Южной Осетии к демократии?

Габуев: Представьте себе, перекрыть туда бюджетное финансирование, что там, там тоже стрельба начнется.

Лобков: А он не пострадает.

Габуев: Которая никому совершенно не нужна. Поэтому как Кремль будет разруливать эту ситуацию, непонятно. Скорее всего, надо было просто принести ему такой файл с номерами счетов, сказать: «Друг, мы все видим, поэтому давай-ка ты пакуй чемодан, езжай работать куда-нибудь на Дальний Восток или прочее. Мы тебе место хлебное, только уезжай оттуда». Почему этого не происходит, большой вопрос.