Глеб Павловский о Ройзмане, Прохорове и посеребренных детях

Макеева: Минздрав объявил сегодня, что планирует выработать единые стандарты работы для НИИ государственных центров и общественных организаций, которые занимаются профилактикой и реабилитацией наркоманов. Замминистра Татьяна Яковлева подчеркнула, что такие центры не должны заниматься лечением, скорее профилактикой уже упомянутой реабилитации и специализации наркозависимых. Между тем, глава Свердловского фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман, в чей огород, как вы могли догадаться, направлен этот камень, убежден, что он сделал куда больше для борьбы с наркоманией в России, нежели удалось сделать Госнаркоконтролю. Об этом Евгений Ройзман заявил в интервью ДОЖДЮ. Сегодня, кстати, Международный день борьбы с употреблением наркотиков. Давайте послушаем.

Ройзман: Мы на своей стороне, мы здесь подняли восстание, вывели на площадь больше 10 тысяч людей. Это был самый массовый митинг против наркоторговцев в России. Мы создали прецедент, что можно не бояться наркоторгоцев, что нельзя бояться наркоторговцев, что можно сопротивляться. Мы показали всем пример. Госнаркоконтроль работает в своем ключе. Во-первых, мы больше работаем, чем Госнаркоконтроль. И, допустим, нам, в отличие от Госнаркоконтроля, своими действиями удавалось закрыть огромный цыганский поселок. Я не знаю, какой Госнаркоконтроль может этим похвастаться, так что половина цыган убежала, половина сидит. Все, кто у нас работает - это бывшие реабилитанты. Это люди, которые кололись, сами совершали преступления, а теперь они не колются, не употребляют наркотики и делают все возможное, чтобы как-то очистить город. Вот это вот очень сильно, это фигура высшего пилотажа, это то, что пытался сделать в свое время Макаренко. На всю деятельность фонда у нас более 5 тысяч успешных операций против наркоторговцев, тысячи спасенных жизней, не потрачено ни разу ни одной копейки бюджетных денег, не потрачено и не попрошено. Наши люди не будут получать пожизненную пенсию, наши люди не будут получать льготы, мы обошлись государству в ноль рублей ноль копеек. Поверьте, что по эффективности на единицу личного состава, конечно, у них гораздо выше, даже не сомневайтесь.

Макеева: Неделю назад в помещении фонда «Город без наркотиков» прошли проверки. У Ройзмана возникли довольно серьезные, на первый взгляд, по крайней мере, неприятности с правоохранительными органами, однако руководитель фонда уверен, что все это скоро сойдет на нет.

Ройзман: У нас обычная история. У нас возбудили одно дело, другое дело, потом возбудят третье, четвертное, десятое. Потом их все благополучно похоронят, но осадок останется. Сегодня у нас была проверка. Затребовали у нас все документы, а так как вместе с прокуратурой пришел Минюст, то я думаю, что они пойдут по пути, отменяя общественную регистрацию. Они попытаются нас таким способом похоронить. Но это мы тоже проходили. Они просто не понимают, что такое закрыть фонд в Екатеринбурге. Они просто не понимают, что это такое по масштабу событие. Покажем, что это такое. Люди все взволнованы, такого не было еще. Фонд в городе любят и уважают. Мы реально спасли свой город от наркокатастрофы и создали прецедент для страны. Поэтому все будет нормально, все будет нормально.

Макеева: Ряд наблюдателей несколько удивляет тот факт, что за Ройзмана как-то не особенно ретиво вступается его друг и вроде бы соратник товарищ по разным партиям и объединениям Михаил Прохоров. В одной строке в блоге «Евгений Ройзман в дни форума подвергся ожесточенным атакам». И все. Тут как-то явно недостаточно. Вот, что по этому поводу говорит сам Евгений Ройзман.

Ройзман: Мне Михаил позвонил. Он мне позвонил и говорит: «Что у тебя?». Я говорю: «Нормально». Он говорит: «Продержишься?». Я говорю: «Продержусь». Он говорит: «Чем помочь?». Я говорю: «Пока не надо». Просто попросил, смотри за ситуацией, что и как. В какой-то момент надо будет и он включится, все добрые люди. Мы пока справляемся.

Макеева: И, наконец, настал момент представить гостя в студии политолога Глеба Павловского. Здравствуйте Глеб Олегович.

Павловский: Здравствуйте.

Макеева: Мы обсудим две темы. Одну поменьше, другую побольше. Потом поговорим о том, как Михаил Прохоров вступился, или, бог его знает, недостаточно вступился за Евгения Ройзмана, что это означает в масштабе общеполитическом, а также поговорим о том, как единороссы вступаются в свою очередь за «посеребренных детей». Тема настолько популярная в последние дни в блогах, что в общем, можно сказать, тема номер один для блогов. Кстати говоря, про детей Михаил Прохоров также писал в упомянутой уже заметке в своем Живом Журнале. Что думаете по поводу недостаточно благородного поведения Михаила Дмитриевича, по оценке ряда наблюдателей?

Павловский: Я, во-первых, должен сказать, что Ройзману приходится как бы объяснять в этой ситуации, оправдываться, тогда как он, в общем, единственный в стране центр действительно такой массированной реабилитации с такими успешными результатами и одновременно программы борьбы с наркодиллерами. Ярость вызывает не реабилитационный центр Ройзмана, в первую очередь, а конечно, второе. Потому что наркодиллеры и правоохрана работают, как хорошо известно, вместе в спарринге. И я думаю, что и за нынешними неприятностями его стоит давление наркосетей Екатеринбурга. Там действительно умерла девушка, но она умерла от менингита. Умерла не в реабилитационном центре, она туда уже поступила больной с практически отсутствующим иммунитетом. То есть спрашивать надо, вообще-то говоря, с врачей в клинике, у которых она умерла, а не с реабилитационного центра, который немедленно ее туда передал. Поэтому здесь достаточно грязная игра, насколько я понимаю, местных властей, которые хотят, используя этот случай, разгромить и женский, там женский реабилитационный центр, и остальные. Насколько я знаю от екатеринбуржцев, как раз Прохоров находится в постоянном контакте с Ройзманом, насколько я понял (он сейчас это подтвердил), и оказывает помощь фактическую, а публичная помощь Прохорова здесь не очень понятна. Я думаю, что…

Макеева: Поддержка, какие-то слова.

Павловский: Выступление Прохорова, так сказать, на ДОЖДЕ, наверное, было бы полезно, но вряд ли подействовало бы на полицию славного города Екатеринбурга. У меня нет ощущения, что там есть какой-то недостаток связи у Прохорова с Ройзманом. Там у Прохорова могут быть разные претензии, но, по-моему, как раз этой нет.

Макеева: А что в этой ситуации вообще может означать вот такой наезд, что ли, на Ройзмана? Ничего нового вокруг его реабилитационных центров не происходит, если как раньше были причины обвинять его в жестком обращении с наркозависимыми, так они и сейчас есть, было бы желание. Можно было и раньше то же самое начать это дело в его отношении. То есть получается, он для кого-то представляет опасность какую-то именно сейчас? Разве он политическая фигура? Что вообще сейчас с ним?

Павловский: Сейчас широким фронтом идет вытеснение в принципе всех независимых неуправляемых властью инициатив. Они плохи именно тем, что они автономны. Центр Ройзмана, помимо ненависти, которую он вызывает просто у продажных полицейских местных, которые связаны с наркодиллером, они все связаны, очень хорошо известно в Екатеринбурге, что это так. Помимо этого, он конечно неприемлем как человек, который сам ведет политику. Фактически фонд «Город без наркотиков» в размере региона и фактически всей страны ведет независимую, успешную политику борьбы с наркоманией. И кстати, эти его жестокие методы, насколько я понимаю, это просто одна из всемирно известных методик, которые применяются и в Швейцарии, и в Соединенных Штатах, и в Европе. Она жестока, с точки зрения тех, кто не болен и не хочет освободиться от зависимости, но она реально работает. И вот то, что неприемлемо, что это работает, что это эффективно, и что к этому нельзя подклеиться и сказать, вот, смотрите, это мы, это мы Ройзмана туда послали, это он делает.

Макеева: Вот к вопросу подклеиться, или покрасить в серебряный цвет. Тут единороссы выразили желание накануне заступиться за детей, участвовавших в этом представлении на губернаторском приеме в Санкт-Петербурге. Есть довольно большая публикация и такое расследование даже на «Газете ру», которое довольно тяжело найти через сайт «Газета ру». Поскольку упоминает это расследование в своем Twitter один из его фигурантов - Руслан Гаттаров - и член генсовета партии «Единая Россия», то вполне можно найти через его Twitter это и почитать. Выясняется, что единороссы обратились в Петербурге на имя губернатора Санкт-Петербурга, отправили запрос, просят дать им некоторые пояснения, как же он опустился до жизни такой, что эксплуатирует детей. Сам губернатор как-то уклонился что ли, от расследования по данному вопросу. Как вы вообще это оцениваете? Такой удачный ход с точки зрения «Единой России»? Она не особо популярна в Петербурге.

Павловский: Там у «Единой России» были прямые возможности этому помешать, насколько я понимаю. На этом приеме была чуть ли не половина участвующих единороссов, поэтому, это можно было сделать, как говорится, немедленно.

Макеева: А сфотографировал Белых, который не единоросс.

Павловский: Да. И который был возмущен. Дети, естественно, для детей это игра. Если взрослые сказали, что так надо, они ведь не понимают, что так не надо. Единороссы, хорошо, что они обратили на это внимание. Сегодня я бы не брезговал, как говорится, никаким союзником в том, чтобы уменьшить количество свинства в нашей жизни. Просто достаточно было бы просто каким-то людям извиниться. Вот это вот случай, где действительно достаточно извиниться тем, кто отвечал за вот этот дизайн своеобразный. Не знаю, может быть губернатору, может быть каким-то его представителям. Я не вижу здесь повода для какого-то расследования. А «Единой России» будет трудно чего-то здесь добиться, потому что вообще-то говоря, элита города Питера - это украшения партии «Единая Россия». Не знаю уж, как они там разберутся. Просто мне интересно другое. Небывалый уровень возмущения, которое вызвало у людей это событие, еще год назад такие вещи мы видели постоянно и как-то так проходили мимо, а теперь люди, причем отнюдь не рафинированные интеллигенты, просто были возмущены, все говорили: «Это что, крепостной театр? Что это такое вообще?». То есть люди не хотят больше, чтобы с ними обращались как с таким крепостным населением каким-то бюджетозависимым.

Макеева: В то же время, выкрашенные серебряной краской дошкольницы, как их аттестовал Михаил Прохоров, это все-таки не самая большая боль России на данный момент. То, что единороссы вот так взволновались именно по этому поводу, и скажем так, оппозиционно настроенная блогерская общественность, какой диагноз существующему такому срезу политическому ставить, как вы считаете?

Павловский: Главное, конечно, в Питере были не дети в серебре, а главная была эта странная новая приватизация, которая, судя по всему, приватизацией не является, а является чем-то прямопротивоположным понятию «приватизация». И я думаю, сейчас надо ожидать появление каких-то вот разного рода отвлекающих маневров. Давайте поговорим о детях, поговорим о маленьких детях. Не будем говорить о том, что будет формироваться фактически новый дополнительный теневой сектор непонятно чьей собственности, к которой не будет допущен средний бизнес Российской Федерации, который, вообще-то говоря, никто обсуждал, ни размеров, ничего, и который будет к тому же формироваться на государственные деньги, что вызвало ярость даже у нашего скромного министра финансов Силуанова. Он сказал: «Ничего не понимаю. Как это приватизация, которая будет проводиться на государственные же средства?». Понимаете, я думаю, что такие скрытые, как на загадочной картинке, так сказать, скрытые охотники, которые не заметны, они и есть те, кто стреляет, а дети, а мы будем обсуждать крашеных детей.