Аркадий Волож о геологоразведке, международной экспансии и подавлении контента

Зыгарь: 12:32 в Санкт-Петербурге. Мы продолжает работать на площадке петербургского экономического форума. Мария Макеева, Михаил Зыгарь.

Макеева: Всем здравствуйте. Приветствуем нашего гостя Аркадия Воложа, главу компании «Яндекс».

Волож: Здравствуйте.

Макеева: Сегодня день открылся, второй день Санкт-Петербургского Форума. Открылся как раз панелью, как это почему-то называется…

Волож: Мы тут все на панели.

Макеева: Что-что?

Волож: Мы все на панели здесь.

Макеева: Мы все невольно, ничего не поделаешь, к сожалению. Периодически туда ходим на эти бизнес-панели, которые проходят в соседних павильонах. Вот было целое собрание, посвященное «Яндекс», из которого, в частности, человечество узнало, что «Яндекс» идет в геологоразведку. Да, вот так теперь?

Волож: Есть такое дело. Да.

Макеева: Бросить все, уйти в геологоразведку.

Волож: Да.

Макеева: Расскажите, что это за проект?

Волож: Мы всегда старались запускать сервис не только в Интернете, а очень любим сервисы, которые привязывают Интернет к реальной жизни, к реальной жизни, к земле. Вот какие-нибудь Яндекс.Пробки, Яндекс.Марки, такси. Это все на границе между Интернетом и вот физическим миром. Трудно представить себе более физический мир, чем подземные недра. На самом деле, просто мы оглянулись, посмотрели, чем мы занимаемся, мы занимаемся алгоритмами и обработкой больших данных. Обработкой больших данных занимаются еще другие области. Мы подумали, что, наверное, наши знания могут где-то еще пригодиться. Мы встретили замечательную компанию, которая необычно много считает. Геофизика, это область, там, где считают очень много. Мы попробовали применить к ним наши знания в области обработки данных, и выяснилось то, что они считают за 20-30 дней, можно посчитать за 4-6 часов, если вот.

Зыгарь: Это значит, то, что теперь на Яндекс.Картах можно будет посмотреть какие…

Волож: Нет.

Зыгарь: Какие месторождения находится под вашим огородом, например.

Волож: Это не пользовательский сервис. Вообще да, стоит развить это в этом.

Макеева: Здорово.

Зыгарь: Было бы очень популярно.

Волож: Надо подумать, что можно искать кроме нефти, может быть воду или золото.

Зыгарь: Да-да. Яндекс.Клады - название сервиса.

Макеева: Это популярно было. Но, теперь мы что получаем в итоге? Компания «Сейсмотек». «Яндекс» предоставил «Сейсмотеку» высокопроизводительные серверы и таким образом, получился один из самых мощных по России центров обработки геофизической информации. И дальше что мы видим? Кто стал обладателем этих всех мощностей? Компания «Статойл» Норвегия, Индия...

Волож: У компании «Сейсмотек» есть свои клиенты, это не наши клиенты, это их клиенты.

Макеева: Одни иностранные клиенты.

Волож: Нет, там есть еще, если считать Белоруссию, «ЛУКОЙЛ» в Белоруссии. И у них есть свои клиенты, которым они что-то считают, это их дело. Наше дело помочь это делать быстро и на самом деле, мы их перевели на качественно другой уровень. В геофизике до сих пор, в общем, никто не применял параллельных вычисления, параллельные кластеры в том объеме, в каком они применяются в Интернете. Мы в первый раз попробовали сделать, это дает не обычный эффект. И нам это стоит почти ничего. Поэтому мы выращиваем такого клиента на потребление мощностей наших дата-центров.

Макеева: В контексте того, что Интернет это сфера стратегическая, и в многочисленных, многоволновых разговоров о том, что ту или иную компанию всегда «Яндекс» в числе этих компаний, должны, и могут признать стратегическим предприятием. Вы имеете полную свободу в поиске клиентов? Как вы это понимаете сами для себя, «стратегическое предприятие», партнеры…

Волож: Нет, закон о стратегических предприятиях, как это, во всяком случае, 4 года назад, когда мы на него смотрели, был про то, что, кто может быть акционером таких отраслей важных стратегических, вроде связи или военной. И тогда была большая дискуссия, Интернет категорически не включался в эти области. А у нас, мы по своим размерам были тогда огромные, и нам надо было как-то решать публично, открыто, легальным образом эту проблему, мы ее для себя решили через вот юридический механизм «золотой акции». То же самое, что делалось в Великобритании во время приватизации 90-х годов.

Зыгарь: Какие ограничения это на вас накладывает? То, что Сбербанк, «золотая акция»…

Волож: Это значит, что если кто-нибудь хочет. Компания «Яндекс» сегодня владеет десятки, и даже сотни, наверное, разных фондов, частных инвесторов. Единственное правило, которое у нас есть, что никто не имеет право владеть больше, чем четвертью «Яндекса», больше чем 25% голосующих акций. Это правило совершенно правильное, справедливое, и мы юридически его закрепили через специальное единственное право, которое имеет «золотая акция», вето на такое решение, чтобы кто-то имеет больше, чем 25.

Макеева: Разговор просто об этом постоянно возобновляется, и то, что я открыла сейчас это статья в «Ведомостях» в конце мая этого года. Mail.ru, «Яндекс» и «ВКонтакте» могут признать стратегическими предприятиями, что комитет по собственности, кажется, Госдумы, вносит такие поправки и так далее.

Волож: В Госдуму вносится 3-4-5 законопроектов об Интернете в год.

Макеева: И вы просто не обращаете внимание.

Волож: Не успеваешь. Тем более, какую серьезную ситуацию принимает, я думаю, про это разговаривали.

Зыгарь: То есть вы думаете, что это не в обозримом будущем не случится?

Волож: Не знаю. Нас напрямую это не касается, потому что мы и так в некотором смысле этот вопрос для себя закрыли. Как это там будет развиваться дальше, когда будет серьезное что-то, можно обсуждать.

Зыгарь: А еще одна нашумевшая публикация, которая была в последнее время, это та же газета «Ведомости», сообщила, что «Яндекс» по численности свой аудитории обошел Первый канал.

Волож: TNS сообщила.

Зыгарь: Да, TNS, там немножко конечно сопоставление не очень прямое, но вы согласны с тем, что вы теперь больше чем «Первый канал» и в большей степени воздействуете на аудиторию.

Волож: Для нас эта история коммерческая, прежде всего. Коммерческая рекламная модель, которая у нас есть. И вся коммерция которая у нас есть, это реклама. Рекламная модель, это когда рекламодатели понимают, что за пользователями им надо придти в то медиа, или в это медиа. Сегодня Интернет дико недооценен. Интернете, при том, что он собирает такие большие аудитории, имеет всего 15-20 может быть будет процентов от рекламных бюджетов, очень мало. Дело меняется постепенно, но пока это все очень мало. Поэтому это история, прежде всего, для нас носит такой коммерческий характер. Если вам нужны рекламодатели, они где-то здесь. Потому что все остальное, мы же не медиа, мы сервис, труба.

Макеева: Давайте про внешнюю экспансию поговорим. Как турецкий бизнес развивается.

Волож: По осени будем считать.

Макеева: Как, вы уже наблюдаете сейчас? Уже осенью будет год, как вышел «Яндекс» на турецкий рынок.

Волож: Да, в конце осени будет год как мы вышли.

Макеева: Вы там соревнуетесь с «Гугл», как раз. Там есть какой-то местный поисковик, свой «Яндекс» есть там?

Волож: Нет, там есть только «Гугл» как и в половине мира, есть один только поисковик, и как только там не конкретная среда, то нам можно выходить, потому что по нашему опыту, по тому, что мы видим, в любом месте, где конкурент поисковиков, там всегда есть место для второго игрока, Америка, Китай, Россия, Корея, везде так. Поэтому, вот мы сейчас пытаемся прощупать эту модель, правда ли, что если придти с очень хорошим продуктом на рынок, даже вторым, то 30% пользователей станут нами пользоваться, не сразу, конечно, лет через пять.

Макеева: А есть какая-то такая формула, вы говорите, проверять аудиторию.

Волож: Да, это формула, которую мы сами у себя выдумали и за нее держимся. Формула вышла из наблюдения. Там, где нет конкуренции, один игрок, у него там больше 90% рыночная доля. Везде, во всех странах, где есть конкуренция, где много поисковиков, хотя бы два, лучше больше, всегда есть один, у которого 2/3 аудитории, второй, у которого примерно треть аудитории. Ну и все остальные где-то там еще в России, мы, второй «Гугл» и еще несколько игроков. В Америке «Гугл» второй «Бинг» и еще там Китай, Корея, везде такие же распределения долей. Если это выглядит как закон. И причем этот закон о свойствах аудитории, если аудитории предложить, то она каким-то образом вот так вот распределяет свойства людей. Свойства людей универсальные в мире, надо попробовать, вдруг они только работают в других странах. Поэтому мы пока выявили один рынок, очень направленно, не большие деньги.

Зыгарь: То есть в случае успешного развития событий в Турции, вы просчитываете как стратегию, что дальше пойдете по этим странам, где нет «Гугла».

Волож: Про это рано говорить, в случае, если.

Макеева: Вы начнете тогда только вырабатывать стратегию или есть уже планы негативного…

Волож: Нет, стратегия очень простая. Предлагаешь, делаешь хорошие сервисы, лучше чтобы до этого на рынке вообще не было, как в Турции у нас было.

Макеева: Это понятно, я имела в виду, географию, скорее всего.

Зыгарь: Помимо Турции вы уже как-то присматриваетесь?

Волож: Вот я назвал, более-менее, что полный список стран, где есть конкуренция. В Америку мы не пойдем, там нечего делать. Мы не будем бороться с существующими игроками, остальной мир открыт. Дальше как пойдет. Где угодно можно это сделать, если это работает. Осенью поговорим.

Макеева: Если «Гугл» в России «Яндексу» сильно уступает, и совершенно это очевидно, тут схватка такая вот серьезная на турецком рынке. Как вообще вот этот вот процесс происходит, что «Гугл» другой в турецком варианте, как бы приходится другие какие-то методы непривычные опробовать или как? Или это похоже на российский рынок?

Волож: Не, но там не похож на российский рынок, потому что пользователи вообще не думали, что Интернет может предлагать какой-то выбор. Вся эта история о том, что у Интернета выбор к доступу информации. Они там имеет немножко другое преломление. Для них поиск, это один поиск, социальная сеть, это одна социальная сеть. Это, в голове даже нет, что могут быть «Вконтакте» и «Одноклассники», можно быть и там, и там, или там или там. Что поисков может быть много, что можно выбирать по качеству или еще по каким-то параметрам. Если пользователи в Турции не отличаются от пользователей в Америке, Китае или в России, то по идее, они должны начать пользоваться этим выбором. И все, что требуется от нас, сделать сервис, который очень хорошего качества. Это вот то, на что мы заточены.

Зыгарь: Перед тем, как выйти в эфир, мы с вами у вас на глазах проверяли, как работает «Яндекс» и вы нам подсказали такой термин, который мы, я лично не слышал, как «подавление контента».

Волож: Нет, я так.

Макеева: Такой вы его назвали, это правда. Мы описывали явление, а вы предложили название.

Зыгарь: Мы вас в этом не обвиняем. Но я хотел спросить, существует ли такое в принципе, потому что есть очень много мифов, то, что каким-то образом можно и в «Яндексе» и в «Гугле» что-то подкрутить, чтобы, скажем, какие-то вещи, связанные с протестными движениями или тот же самый Путин-краб, появлялся или не появлялся.

Макеева: Надо нашим зрителям сказать, чем наш успех, чем наши попытки увенчались. Чистота эксперимента.

Зыгарь: Мы проверяли, то есть, наш режиссер, сказал нам перед эфиром, что если в «Яндексе», забив PussyRiot, не выпадает PussyRiot, потому что якобы это такой вот заговор. Мы проверили и выяснили, что если по-русски набить, то все нормально. А по-английски Pussycatdolls. Наш следственный эксперимент оправдал.

Волож: Так пользователей, там показывает то, что спрашивают пользователи, набирая эти буквы. Значит, этого надо бояться всегда, что кто-нибудь вам показывает не те данные. Вдруг вы ищите, а вам показывают не честную картину, сдвинутую. Поэтому так важно иметь выбор провайдеров, в частности в поиске. Также как важно иметь выбор, не знаю, канал ДОЖДЬ и еще какой-нибудь канал. Один канал ДОЖДЬ, мы бы все страдали. А когда каналов много, это хорошо. У нас есть много источников информации. Тоже самое с поиском. Проверяйте, если что-то не так, переходите на другой поисковик, который делает это правильно. Бояться надо всегда, и поэтому, собственно, я так переживаю за остальные страны, в которых перепроверить ничего нельзя. Там есть один провайдер услуги, и то, что он показывает, то и есть абсолютная правда.

Зыгарь: Но, а приходилось ли вам как-то заниматься этим подавлением контентов по каким-либо причинам.

Волож: Вы, наверное, имеете в виду все-таки борьбу со спамом? Да, приходилось.

Зыгарь: Нет, я имею в виду…

Волож: Звонят нам и говорят, пожалуйста, уберите что-нибудь из выдачи.

Зыгарь: Да.

Макеева: Например, потому что это закон об экстремизме.

Волож: Звонят и пишут каждый день. Это рутина. Кто-нибудь звонит и говорит, почему там то-то и то-то. Почему находится выше этого? Почему это вообще находится, где вы это взяли? В Интернете есть много, даже ролики селебретис, которые жалуются на то, что что-то не так показывает «Яндекс».

Зыгарь: Что вы им отвечаете?

Волож: У нас есть «Интернет», во-первых, можно сравнить, как показывается у нас, показывается у кого-то другого. У нас есть правила сортировки результатов, это делается автоматически. И если, в общем, короче говоря. Если что-то не так, это надо идти исправлять в источнике. Потому что поисковая система не генерит контент. Поисковая система показывает то, что там есть. Если что-то ранжируется выше чего-то, то это потому, что на это ставится больше силы, это больше упоминается и так далее, это какие-то объективные характеристики. Никто руками вот так вот постоянно ручки нигде не двигает. Это сделать невозможно, просто у нас 150-200 миллионов запросов в день, нет столько ручек. Это нереально сделать.

Зыгарь: Вы, отвечая на один из предыдущих наших вопросов, так скептически отозвались сегодня о депутатских запросах, о депутатских инициативах, которые в отношении «Яндекса» появляются. Вот один из недавних довольно громких депутатских запросов, направленных депутатом единороссом Ильей Костуновым, бывшим директором «Селигера», касался проверки Яндекс.Кошелька Алексея Навального. Мол, если проверить, откуда куда поступают деньги, можно сразу понять, это рука Госдепа или не рука Госдепа. Скажите, обязаны ли вы по закону и можете ли вы раскрывать источники поступления Яндекс.Кошелька?

Волож: По закону мы обязаны показать все прохождение денег как любая финансовая организация, она открыта по определенным процедурам, естественно. Эти процедуры накладывают ограничения на те организации, которые ими пользуются, в частности. И то, что там происходило год назад, не входит, вне рамок этих процедур. Поэтому мы так переживали на эту тему. Но как любая финансовая система, она прозрачна для специальных органов, для органов, которые мониторят финансовые потоки, это их профессиональная деятельность. И на любой запрос мы обязаны ответить по какой-то установленной процедуре. И это нормально.

Зыгарь: Это должна быть санкция прокуратуры или решение суда?

Волож: Я не могу рассказать все подробности, и есть процедура, это надо спрашивать вообще в Яндекс.Деньгах, а не в «Яндексе». Там есть своя служба безопасности, которая в соответствии и с процедурами, реагирует на запросы. Это тоже рутина. Запрос, это тоже рутина. Каждый день какие-то запросы приходят на кого-то. Что система очень большая, обслуживает нашу страну и в Самаре, и в Саратове всегда происходят какие-нибудь там разборки, в смысле, деньги какие-нибудь пропали, или еще что-то.

Макеева: Я нас сейчас немножко в такую футуристично-зарубежную тему уведу, если вы не возражаете, пара вопросов есть на эту тему. Зарубежный интернет, за рубежом считается, что Интернет по-прежнему, наверное, самый большой и привлекает поток инвестиций самый мощный. Конференцию вел Дима, он про это говорил, что это по-прежнему так. И какая ситуация у нас, в нашей стране, нуждается ли вот эта российская отрасль, скажем, в зарубежных инвестициях, может быть технологий. Недавно скончался один из основателей «Яндекс» который был американец. И в свое время, он, видимо, тоже много этим помог. А сейчас какая ситуация, мы самодостаточны в этом плане, и деньги и технологиями?

Волож: Деньги не бывают там иностранные и не иностранные. Деньги, бывают деньги, откуда они приходят, кому они принадлежат, вы никогда не узнаете. Денег в Интернете, в частности, денег в экономике, в Интернете в частности, в Интернете точно сейчас больше, чем то, что можно профинансировать. Сейчас, скорее давление инвесторов на стартапы, чем стартапы, бегающие, выбивающие деньги. Если у вас хорошая идея, то у вас очередь из инвесторов. Конечно если идея просмотренная, всем не интересна, то это другая проблема, проблема денег. Значит, если у вас есть идея, то найти под нее действенные нормальные идеи найти под нее финансирование не проблема вообще, будет очередь из инвесторов. В общем, так было на протяжении всей истории, недавней истории Интернета за последние 10-15 лет. Сейчас это особо. Последние 3-4 года просто количество венчурных фондов, фабрик, всей активности вокруг стартапов, оно дикое просто. Поэтому с деньгами проблемы нет. С технологиями тут, скорее мы экспортируем технологии, чем мы их импортируем. Почти все основные игроки местные, сделанные здесь, технологии местные.

Макеева: Если говорить о дефиците идеи в мировом масштабе, что сейчас, Интернет величайшее изобретение конца 20-го века, распространившееся так быстро и давшее так много всего, в том числе и общей бизнес-атмосфере мировой. Сейчас есть какой-то дефицит генеральной идеи? Поисковик и соцсети, что-то еще такое масштабное.

Волож: Скучное, да.

Макеева: Не то, что скучное, я не знаю, вы с Цукербергом, наверное, проводите дни и ночи, изобретая какую-то новую идею, кто ее изобретет, будет править миром. Нет? Что-то вырисовывается такого же масштаба?

Волож: Да, но только кто ее изобретет, это, наверное, какой-нибудь новый Цукерберг, как это было с социальными сетями 5 лет назад. Все говорили о том, что Интернет в общем, тоже скучный, ну что там, поисковики да почта, кто там еще. Вдруг появились из неоткуда социальные сети и это целая. Сейчас появились мобильные или еще что-то. В общем, не волнуйтесь за интернет, там все будет хорошо. Будет много, много идей все время.

Макеева: Я не то чтобы сильно волнуюсь. Я думаю, что вы мне как раз обозначите какое-нибудь масштабное направление, например, нашим зрителям.

Волож: Ой, ну…

Макеева: Как вы считаете сами, в какой будет стране открытие новой.

Волож: Вы имеете в виду, какие сервисы?

Макеева: Ну, например, да.

Волож: Главное свойство этой области инновационной, то, что никто вам не предскажет, что будет самым главным через год, в этом весь интерес и в этом все это бурление. Потому что никто не знает что следующее. Да, есть тенденции, что-то идет сюда, что-то идет сюда. Я не знаю, мобильные. Скучно называть навязшие в зубах термины. Для нас, как для компании и новое, то, что мы становимся глобальным игроком, то, что мы как бы для себя доказали факт, что здесь мы свой рынок защищаем, конечно это постоянная борьба, но все-таки мы уже здесь сколько лет. Сейчас мы смотрим, где еще это можно применить. Мы вот сейчас сделали большой глобальный индекс, мы стали, вошли в высшую лигу поисковиков. Есть три компании в мире, у которых есть глобальный индекс на сегодняшний день, мы стали третьими. Мы выходим в новые рынки, смотрим что там, это нам интересно. Новое, это скорее в этой области.