Apple впервые доверила программирование для Mac иностранцам, и это русские

Дзядко: Я ведь правильно все изложил?

Белоусов: Почти.

Дзядко: В чем ошибка?

Белоусов: На самом деле, есть другие системы резервного копирования для Mac, просто они не очень полные, достаточные, очень маленький процент людей их использует. Большинство людей, которые защищают свои данные и свои системы на Mac, используют Time Machine – это продукт компании Apple – и Time Capsule, это тоже продукт компании Apple.

Дзядко: То есть раньше они все были Apple, а теперь впервые не Apple?

Белоусов: Да, почти впервые, можно так сказать.

Дзядко: А как стало возможным, что это стали именно вы, именно российская компания?

Белоусов: Во-первых, моя компания Parallels – самый популярный софт на Apple, наверное, более популярный только Microsoft Office на Apple, 10% пользователей Mac используют Parallels Desktop. Мы очень много работали с Apple, когда я был руководителем Parallels, очень тесно и с инженерной точки зрения, и с продажной, и с маркетинговой. Я сумел пообщаться в свое время со всеми замечательными executive Apple, включая Стива Джобса, пока он был жив, поэтому Apple мне очень близко и дорого, я очень хорошо понимаю, что Apple функционирует, это сложная компания.

Поэтому когда я пришел в Acronis, мне сразу же хотелось, чтобы там были продукты для Apple. А, во-вторых, у Acronis есть замечательная технология, на которой основаны все его продукты, которая называется AnyData, с помощью нее легко поддерживать разные платформы, в частности, легко поддержать было и Apple тоже.

Дзядко: Для IT-индустрии, отдельно для Apple, отдельно для вас, правильно ли я понимаю, что это некий новый этап, некая новая страница или же я преувеличиваю слегка?

Белоусов: Это продолжение того, что Acronis делает, Acronis защищает данные, и мы хотим защищать данные для любого пользователя, для любой организации на любой системе. Мы защищаем данные на Windows, на Mac, на Linux теперь. Просто было разумно, чтобы у нас появился Mac, потому что у большого процента людей есть Mac. Например, несмотря на то, что у вас написано компьютере, это на самом деле Mac. На этом Mac можно защищать данные с помощью нашей программы гораздо лучше, чем с помощью любой другой.

Дзядко: Для компании Apple, для мировых крупнейших IT-компаний обращаться к российским специалистам и работать с ними – это норма или вы здесь исключение?

Белоусов: Я не знаю к российским конкретно, но если вы замечаете, что самый популярный софт на Mac – это софт компании Parallels, которая с российскими корнями. Я был там гендиректором очень много лет, а теперь я руковожу компанией Acronis, и я надеюсь, что Acronis будет еще более популярен, чем Parallels, на Apple. Поэтому получается, что это достаточно обычно.

Дзядко: С чем это связано? Это является ли каким-то показателем развития российской IT-индустрии?

Белоусов: Конечно же, является. Это связано ровно с тем, что одна из сильных сторон российских IT-компаний – это сложные и системные продукты, такие как Parallels, Acronis, как Kaspersky, например. Именно в России очень много программистов, которые имеют научное образование – мАтематика, физика, химия, которые могут делать очень сложные продукты. Именно такие продукты с российскими корнями являются популярными в мире. Поэтому то, что мы сделали это на Apple, это неудивительно, это связано с тем, какой имеется набор скилзов у российских айтишников.

Дзядко: Это именно корни, это именно скилзы, как вы говорите, которые были получены 20 лет назад, или сегодня это все продолжается?

Белоусов: Средний возраст сотрудников компании Parallels, которая занимается программированием, порядка 30 лет, поэтому они никак не могли получить свои скилзы в Советском союзе, потому что его не стало больше 20 лет назад, в это время они еще ходили в школу. Но, конечно же, изначально это происходит из того, что 50 лет назад во всем мире было всего лишь две огромные мировые державы с полным набором вклада в науку – это Америка и Советский союз. Из Советского союза происходит российская математическая школа, российская школа программирования, российские физики и химики. Эта школа продолжает создавать талантливых молодых людей, которые способны делать такие продукты как Acronis true image for Mac.

Дзядко: Сегодня новая школа создается в России?

Белоусов: Они, конечно же, создаются, происходит все больший вклад инвестиций в развитие науки, но все равно в пять или в десять раз их меньше, чем такая страна как Россия заслуживает. Мне кажется, что внимание к науке по какой-то причине в России гораздо меньше, чем внимание к спорту. Все наши руководители играют в хоккей, почитают футбол, ездят на Олимпиады, а к науке такого внимания нет, хотя наука, с моей точки зрения, гораздо более важна для страны и экономически, и политически, и стратегически, чем спорт.

Дзядко: С другой стороны, мы помним все эти названия, появившиеся в последние лет семь - «Сколково» и наукоград. Это все как-то функционирует, оправдывает себя?

Белоусов: Это все функционирует, но это не про науку. Как не обидно, все эти названия про прикладные вещи. А для того, чтобы создавать такие вещи, как Acronis true image for Mac, чтобы они стояли на 20% всех Mac в мире, что является нашей задачей, нужно, чтобы люди получали научное образование, научную тренировку. Для этого нужно, чтобы существовала функционирующая фундаментальная наука, чтобы люди получали Нобелевские премии, награды Тьюринга, филдсовские медали, а не только, чтобы они пытались разрабатывать какие-то девайсы. Инженеры не создают так уж много инноваций, инновации создаются учеными. Ученый, наука, знания, инновации, технологии. 

Дзядко: Поэтому вы живете в Сингапуре, потому что там эти условия…

Белоусов: Я не живу нигде, я большее время провожу в России. Вообще Земля не очень большая, поэтому необязательно жить в одном месте. Но если я живу где-то, то больше я живу как раз в России. Я все-таки надеюсь, что Россия может быть существенно более продвинутой страной в этом смысле, чем Сингапур, хотя она сейчас она немножко отстала за последние 20 лет, но начинает догонять.

Дзядко: Для ученого сегодня есть какое-то идеальное место, или ситуация современного мира 2014 года - можно сидеть хоть в самой глуши и все равно заниматься тем, чем занимаешься?

Белоусов: Для ученого необходимы другие люди, необходимы коммуникации, физически нужно ездить куда-то, для ученого необходим какой-то уровень жизни. В принципе, конечно, можно находиться где угодно, например, в Академгородке в Новосибирске. Там до сих пор, наверное, одно из самых живых мест в науке в России, который находится очень далеко от Москвы и даже далеко от Новосибирска, тем не менее, там живут ученые и делают вполне высокий уровень науки. Конечно же, для ученых необходимо финансирование и внимание.

Дзядко: Некоторые ваши коллеги, некоторые ученые, некоторые специалисты в России говорят, что нынешний вектор развития России, который заключается в большем ужесточении, что ли, и появлении все новых и новых рамок, все новых и новых правил, на развитие науки, на развитии научной деятельности сказывается отрицательно. Потому что останавливаются связи с Западом, прекращается общение. Вы это как-то испытываете, вы это чувствуете?

Белоусов: Я когда-то давно понял, что я не очень хочу заниматься политикой, ее понимать и комментировать, но на таком уровне совершенно понятно, что ограничения не очень сильно влияют на науку. Например, в фашистской Германии была очень сильная наука, а там было очень много ограничений. Например, в Китае была очень сильная наука, а там ограничений гораздо больше. К сожалению, это не связано. Конечно же, это не плюс, конечно же, всегда лучше, когда люди могут свободно высказывать свое мнение, свободно общаться, свободно критиковать кого угодно, включая Ким Чен Ыра или Ким Чен Ына. Напрямую такой связи нет. Гораздо важнее, чтобы у них было желание, мотивация и ресурсы для того, чтобы делать науку.

Дзядко: Ваша цель, чтобы ваша система появилась на каждом пятом Mac, который существует.

Белоусов: Как минимум, да.

Дзядко: Это потребует сколько времени?

Белоусов: Я думаю, что за несколько лет можно этой цели достигнуть. 

Фото: Александр Кряжев / РИА Новости