«У меня есть привычка ничего не подписывать — они сами подписали»: как польского ученого высылали из России

Хенрик Глембоцкий, историк: Я прочитал две лекции, в петербургском «Мемориале» и в польском культурном центре, и вернулся в Москву в пятницу ночью, поздним вечером. И тогда меня задержали на Ленинградском вокзале и отдали в руки работникам ФСБ. Они просто прочитали, лучше сказать, сказали собственным голосом то, что было в документе, который мне показали, требуя, чтобы я немедленно, через один день, покинул Российскую Федерацию. Я просил, даже требовал объяснения, почему меня выбрасывают. Они сказали, что они не обязаны указывать на это и объясняться. Они требовали, чтобы я подписался под этим документом. У меня есть привычка, еще со времен Польской Народной Республики и времен коммунизма в Польше, ничего не подписывать. Я сказал, что если здесь не будет представителей польского консульства или посольства, я ничего подписывать не буду. Они сами подписали.

Ночью с пятницы на субботу все консульства, посольства и все чиновники, и польские, и российские, они уже отдыхают, и не к кому обратиться. Это означает, что я никогда не смогу вернуться в Россию. И это самое важное для меня, потому что я не могу больше работать и в архивах, и даже в библиотеках, хотя мне нужно были лишь одни книжки.

Дипломатическая месть. Дело в том, что я очень мало знаю про историю профессора Карнаухова, которого месяцем раньше выслали. Я в то время работал во французских архивах, и вообще не обратил внимания на то, что я могу быть жертвой такой охоты спецслужб. Между нашими странами получилось очень много зла, но все-таки есть огромное большинство поляков, оно не имеет ничего против русских, как просто разъяснить все наши недоразумения. Я думаю, что условие хороших отношений — это свобода научных исследований и свобода доступа к научным, к архивным документам.