Уроки протеста: как отчисляют учеников накануне митинга?

Со второй серией школьного бунта, намеченного на 12 июня, решено бороться радикально — теперь за участие в митинге оппозиции студентам и школьникам грозят не утомительные речи про экстремизм, а досрочные выпускные вечера.

Школьник из Нижневартовска Никита Егоров, в ответ на предостережения учителей самостоятельно решил организовать митинг 12 июня.

Никита Егоров: В этой бумаге мы расписывались за то ,что с нами провели беседу насчет того, что ходить на несанкционированные митинги — это плохо, ходить на митинги с экстремистской направленностью — это плохо.

А Москва, на правах столицы, идет на опережение — за неделю до митинга и конца учебного года десятиклассника Михаила Самина готовятся отчислить из престижной гимназии. Формально — за неуспеваемость

Михаил Самин: Веронику Федоровну, директора моей школы, вызвали в СК. После вызова она позвонила родителям, попросила забрать их документы из школы, родители отказались.

Михаил прославился во время митинга 26 марта. Позже его комментарий без указания источника процитирует Дмитрий Песков, а в Михаиле узнают главного русского пастафарианца — он патриарх для верующих в летающего макаронного монстра. Но проблемы начались не после весенней прогулки, а в преддверии Дня России.

Михаил Самин: Через какое-то время в электронном дневнике появилась лишняя оценка — двойка с коэффициентом «4». Средняя моя оценка по алгебре стала меньше 2,5 и, соответственно, в полугодии вышла двойка и в году мне поставили двойку. В общежитии квартирного типа, в котором я живу, очень много клопов и тараканов. Плесень не могут вывести уже два года и, видимо, не собираются.

Студент РУДН Ефрем Сармазов этим летом заканчивает инженерный факультет. Все четыре года он провел в борьбе с администрацией вуза — сначала в бытовых вопросах, затем в политических.

Ефрем Сармазов: Мне сказали, что я должен объясниться, зачем я вышел на митинг под угрозой отчисления. Завели в комнату, попросили закрыть двери, начали со мной беседовать.

26 марта для Ефрема многое было впервые — первый митинг, первое задержание, первое административное дело. А угрозы от вузовской администрации вновь поступают за несколько дней до согласованного митинга на проспекте Сахарова и до защиты диплома.

Ефрем Сармазов: Я особо не собирался идти на акцию 12 числа, потому что у меня сейчас очень много проблем. Я хочу переехать отсюда. Денег почти не осталось. Из-за всех этих событий я не успел заработать достаточного количества.

Вдобавок ко всему, Ефрем — гражданин Казахстана. И вслед за угрозой отчисления, с самого верха грозятся выселить из общежития и даже депортировать.

Ефрем Сармазов: Вам следует понимать ,что бумаги, которые приходили из Лефортово, с ними ознакамливался лично ректор и лично он писал требование, чтобы я объяснился.

26 марта Михаил Огородников начал свою политическую карьеру и стал самым известным школьником Владимира. После митинга его позвали на дебаты со спикером местной думы Владимиром Киселевым.

Михаил Огородников: Митинг мы вообще не обсуждали, обсуждали какие-то моменты из политики, жизни, продолжалось это полтора часа.

12 июня Огородников тоже собирается на митинг. Правда, его владимирские власти не согласовали, а предположительное место проведение акции заняли правильные школьники.

А директор московской гимназии №1329 Вероника Бурмакина по факту объявила Михаилу Самину войну. Победить одиннадцатиклассника она решила оружием молодежи — интернетом, с применением административного ресурса. К слову, сама Бурмакина едва ли не самый медийный педагог Москвы — она мелькает то в передачах про первоклассников, то вещает с трибуны Гайдаровского форума.

Обвиняя десятиклассника в излишней политизированности, директор сама оказалась не без греха — в 2014-ом во время выборов в Мосгордуму её имя и школа попала на карту нарушений «Голоса».

Во время родительского собрания для младших классов директор школы Бурмакина Вероника Федоровна агитировала пришедших за двух кандидатов от Единой России Директор призывала прийти на выборы и проголосовать за них, «если мы не хотим, чтобы было как на Украине».

Бурмакина не стала разговаривать ни с Дождем, ни со своим учеником, так что следующую олимпиаду Михаил, вероятно, выиграет уже в другой школе. А вот Ефрему Сармазову, если угрозы руководства РУДН станут реальностью, идти будет некуда. Да и без угроз в России он оставаться не намерен.

Ефрем Сармазов: Хочу уехать в страну, где на меня не будут оказывать какое-либо давление, где смогу спокойно ходить на улице даже из-за длины моих волос, потому что иногда на меня с ножом идут на улице.

Вот и получается, что для борьбы с подростковой оранжевой угрозой государству приходиться ограничить их еще одно конституционное право — право на образование.