По всей стране отменяют концерты молодых артистов, их тексты проверяют на экстремизм. Срывы концертов, аресты музыкантов, формулировки о «пропаганде каннибализма» и «антисоциального поведения» сравнивают с тем, что было в 1980-х, во времена подпольного рока. Соня Гройсман пообщалась с теми, кто в те годы прошел через запреты и цензуру — Гарик Сукачев, Сергей Галанин и Василий Шумов вспоминают, как это было «тогда» и рассуждают о нынешних «черных списках».
Гарик Сукачев вместе с друзьями-музыкантами готовится отмечать свой день рождения большими концертами в Петербурге и Москве. Накануне анонсировал шоу на «Первом канале», следом — прямой эфир из студии «Одноклассников». Это сейчас он официальная суперзвезда, а на стенах — воспоминания из тех времен, когда его музыка была в андеграунде и под запретом. Сегодня он как может вступается за молодых артистов, как и он когда-то, столкнувшихся с системой.
Сергей Галанин: Неслучайно за Хаски вступились Баста, Noize и Оксимирон — совершенно трое совсем разных [музыкантов]. Но это их объединило. Я не думаю, что их запрещают прям — это такое стечение обстоятельств. На мой взгляд, такой программы, наезда — мне кажется, пока нет. Будет она, не будет — я не знаю, мы через многое прошли в свое время и я понимаю, что в жизни возможно все.
В последние недели только и говорят: срывы рэп-концертов, формулировки о пропаганде каннибализма и антисоциального образа жизни, аресты музыкантов — все это как будто вернулось откуда-то из 80-х. Сегодя — рэп, тогда — рок.
Василий Шумов, лидер группы «Центр»: Что мне напомнило мою молодость — появились «черные списки». Это было точно так же в СССР.
Основатель и лидер группы «Центр» Василий Шумов хорошо помнит, как это было тогда — группу внесли в черный список Минкультуры в 84-м. Вместе с Наутилусом, «Аквариумом», «Браво». Это был год, когда практически вся рок-музыка оказалась под запретом. Формулировка одна и та же.
Василий Шумов, лидер группы «Центр»: «Извращение советской действительности», «очернение советского строя» — привычные обвинения всем тем, кто пытался иметь свой голос.
Сергей Галанин: Они всегда называли нас фашистами — было такое, само название «Бригада С» — это почти «Бригада СС». Такая хрень, совершенно... трафарет нарисован в голове у человека, он каждое утро в него вписывается — от него и не отходит.
Василий Шумов, лидер группы «Центр»: Наши тексты вообще никто не понимал — проблема была в том, что они вообще неподконтрольны.
Когда-то, еще до «Бригады С», Сергей Галанин играл в запрещенной группе «Гулливер». Вспоминает — реальные уголовные сроки музыкант мог получить за продажу билетов, незаконная предпринимательская деятельность.
Сергей Галанин, «Бригада С»: Я помню историю, когда мы уже были в списке, и был концерт — на него пришли сотрудники ОБХСС в тайных прикидах и завинтили Лешу Романова и посадили как раз в тюрьму. А народ после того, как завернули концерт, сказали — «Эй, пипл, тут рядом еще один, пойдем на него». И пришли сотрудники ОБХСС к нам. Леша вышел через год и, я думаю, вспоминает об этом, как о любом опыте — как об армии.
Алексей Романов из группы «Воскресение» отказался говорить на эту тему — не любит вспоминать. В том же 84 году арестовали Жанну Агузарову — за подделку паспорта.
Гарик Сукачев, «Бригада С»: Это было страшнее, нежели теперь, надо не забывать, что мы были молодые ребята, очень горячие. Конечно, это неприятно, конечно, я понимаю современную молодежь, это вообще-то страшно. И почки отбивали, и я полтора месяца спал просто на животе. Я снимал дом солнца и мне сказали — тогда не было дубинок, дубинки тогда были такие длинные... И да, первое ребро мне сломали тогда.
После сломанных в милицейском участке на Арбате ребер и отбитых почек Сукачев устраивает легендарный концерт «Рок против террора». Прилагательное милицейский пришлось убрать — такой концерт закончился бы, не начавшись. Это был апрель 91-го. В восьмичасовом концерте солидарности выступили «Аукцион», «Чайф», ДДТ, «Наутилус».
Гарик Сукачев, «Бригада С», 1991 год: Я думаю, все понимают, почему мы здесь собрались, и нами движет чувство братства. Всеобщего, а не чувство конфронтации. В конечном итоге у каждого человека есть своя собственная жизнь, ценность собственной жизни. И если люди начнут уважать и ценность жизни другого человека — начнут понимать, — значит, все изменится.
Константин Кинчев: Я не мог не участвовать здесь. Сейчас в Москве ситуация — это пароховая бочка, все может вспыхнуть в любой момент. Я здесь, чтобы эта агония скорее закончилась.
Артемий Троицкий: При всей тоталитарности тогдашнего Советского Союза атака властей на рок захлебнулась. Музыканты начали с удвоенной силой записывать магнитные альбомы, вместо больших концертов начались квартирники — сплошь и рядом законспирированы. В этой атмосфере запрета родился весь русский рок. Все то, что сейчас называют «золотым фондом русского рока», было создано с 80 по 85 год. И я не исключаю, что сейчас будет то же самое — и, конечно, никаким властям никакими запретами эту музыку не остановить.
Гарик Сукачев, «Бригада С»: Все приличные люди должны попасть в запрещенные списки — это вообще мечта попасть туда. Запрет — это круто, очень круто. Значит, ты не промокашка, значит, к тебе серьезно относятся — и как только эти дураки это сделают, они будут звездами, эти артисты. Может, они будут халифами на час, может быть, на полтора, а может быть, это будут великие музыканты. Я не циник, я говорю вещи, через которые мы сами прошли. Но вы крутые чуваки!
Концерт «Рок против террора» Шумов уже не застал — в 91 году он уже жил в Лос-Анджелесе и вернулся в Россию только несколько лет назад. У него нет эфиров на федеральных каналах — да он бы и не пошел.
Василий Шумов, лидер группы «Центр»: Людей сбивают с толку — а он там пел что-то про наркотики, а он про секс, а он про суицид. Вот какая-то мамаша написала донос на него, и мы принимаем меры — обычно такая система была, просто людей с толку сбить. Вот что требуется системе: чтобы не было никакого Хаски и еще кого-то, чтобы пели как жополизы и вели себя как жополизы, извините меня за прямоту.