«Путин должен встретиться с рэперами с улицы, а не с Тимати»: Айза, Face, Жиган, Бледный и другие о войне силовиков с музыкой

Кроме Хаски, тихий ноябрь получился у Монеточки, Егора Крида, Ганвесты, Jah Khalibа, Matrangа, «Френдзоны» и Элджея. В заснеженном Сургуте борьба с рэпером ведется из общественной приемной отделения «Единой России». Точнее не с самим Элджеем, а с его малолетними поклонниками.

Руководитель направления по работе со СМИ «Молодой Гвардии» Владислав Разгуляев: О, экстази — это у меня любимое Сама музыка мне, честно признаюсь, нравится музыкальная составляющая. Другой текст положить — цены бы не было. Я сам в свое время был артистом, выступал на сцене, и сейчас иногда продолжаю. И я понимаю, что я иной раз для популярности делал вещи и говорил, которые сам бы не стал [делать].

Активист «Молодой гвардии» и известный в Сургуте радиоведущий Владислав Разгуляев рассказывает, как в Сибири, желая найти компромисс, перед концертом Элджея общественники разработали целую резолюцию.

Руководитель направления по работе со СМИ «Молодой Гвардии» Владислав Разгуляев: Да, по закону Элджей должен проходить под грифом 18+ из-за присутствия нецензурной брани. В случае с Егором Кридом здесь подняли ценз до 12+. Мы сами ни в коем случае не будет проверять паспорта — мы только наблюдаем. 

Другими словами, «Молодая гвардия» будет следить за билетерами и даже призвали соорудить на входе в клуб целый КПП. Организаторы не должны пропустить на концерт Элджея ни одного подростка младше 18.

Руководитель направления по работе со СМИ «Молодой Гвардии» Владислав Разгуляев:  Большинство концертов этих исполнителей проходят не в филармониях, не в театре — это ночные клубы и площадки связанные с продажей алкоголя. Ребенок приходит домой в изрядно выпившем состоянии. Говорит: «Я был на концерте Элджея, мама уйди». Мама приходит к нам в шоке и говорит: «Почему вы пустили моего ребенка?»

Аргумент про пагубное влияние рэп-музыки на детей — это основная претензия не только активистов «Молодой гвардии» и родительских комитетов, которые пишут письма в прокуратуру с требованиями отменить, запретить, закрыть. Неожиданно к этому хору примкнул Мастер ШеFF, человек который занимался хип-хопом еще в Советском Союзе. Свой первый альбом Влад Валов выпустил, когда Оксимирон пошел с гладиолусами в первый класс.

Мастер ШеFF Влад Валов: Придет сейчас рэп исполнитель и скажет — ты должен стать геем, стань геем. Ты будешь геем. Представь себе — ты послушаешь это много раз. Маленький мальчик. И он станет геем. Благодаря такому какому-то козлине.

Влад Валов: «Рэп расползается как ленивый спрут»

Как всё начиналось

00:53

Новую школу в лице Face с Фараоном ШеFF не принимает. Ему уже 47, и теперь он видит рэп не как контркультуру, а как инструмент порабощения молодежи.

Мастер ШеFF Влад Валов: Рэп-музыка уже давно является новым вариантом вооружения всех стран. Через рэп можно подготовить молодежь к любому варианту. Можно сделать революцию, можно их научить уважать правительство, можно подготовить к тому, что на улицах нужно резать кого-то.

И, естественно, в этих реалиях, по мнению мастера Шеффа, цензура просто необходима.

Влад Валов: Нужен, короче говоря, человек, а лучше отдел, только не коррумпированный, который мог бы эту историю перерабатывать.

 — Цензурный комитет?

 — Этот цензурный комитет должен быть из выходцев из хип-хопа.

Против цензуры и каких бы то ни было комитетов выступает известная в рэп-тусовке дива и исполнительница Айза.

Певица Айза: Проблема слушателей — это то, что они не умеют читать между строк. Очень часто рэп состоит из некой такой издевки над реальностью. А если ты идешь употреблять под него наркотики, то это твоя проблема. Ты просто тупой дебил, и чего тебе говорить?

Про второй основной контраргумент ревнителей морали – мол, рэп – это совсем не детская музыка, мать двоих детей Айза, высказывается категорично.

Певица Айза: Мой ребенок уже в пять лет знал, от чего умирают, как появляются дети, никакие аисты, никакие… Это наркотики, это пенисы, это влагалища, тут сперма. И как бы вот это вот, пытаясь уберечь своих детей от страшного… А они в какой-то момент взрослеют, ты перестаешь для них быть… Ну, я вот для своего ребенка просто…Они на меня вот смотрят. Потому что я никогда не сюсюкаюсь, я никогда ничего не вру. Если меня спрашивают: «Мама, почему ты развелась с папой?», — я честно сказала, твой папа наркоман, он трахал других телок, и я ушла от него. Все.

Треки самой Айзы активистов и Роскомнадзор пока не интересуют. Хотя в ее текстах формально присутствуют строки с названиями запрещенных препаратов, упоминаются конфессии и мат. Айза подчеркивает, что на выборах она голосовала за Путина, но считает, что на ниве хип-хопа Путин общается не с теми.

Певица Айза: Пускай Владимир Владимирович встретится с рэперами с улицы, а не с Тимати, Кридом и всем остальными. Пускай он встретится с людьми, которым есть что сказать, в которых есть боль, в которых есть страх, у которых есть мертвые родители, мертвые друзья. Тех, которых застрелили, убили, передознулись. Пускай встретится с такими людьми. 

 — А это реально?

 — Нет. Но я бы хотела. Не с блогерами. Не с самыми популярными рэперами. А с теми, у кого есть что сказать. Просто чтобы их услышали.

Идея Айзы не нова. Первая попытка скрестить рэп-культуру и большую политику была еще в 2009 году. Конкурс «Битва за респект» тогда проводился правительством России вместе с каналом «Муз-ТВ». Награждать победителей приезжал лично Путин, тогда в качестве премьер-министра.

Победитель — рэпер Рома Жиган, спустя пять лет после этого триумфа повторно попадет в тюрьму. С тех пор в его жизни изменилось многое, кроме любви к президенту. Сейчас Жиган снимает большое кино про русский рэп и высказывается против цензуры со сцены вместе с Оксимироном, Бастой и Нойзом.  

Рэпер Рома Жиган: Мне очень неприятно, что людей сажают за проявление гражданской позиции. Хотя я отношусь к Путину хорошо. Я знаю, на Дожде это не очень любят. Я получил награду от него, я попал под его амнистию. У меня есть, за что уважать этого человека. Никто не имеет права закрывать рот артисту. Какой бы он ни был. Какой бы смысл и посыл ни был в его песнях, если масса за ним людей идет это очень важно. Как можно закрывать? Получается, что это узники совести, политические преступники, или как? Зачем возвращать то, отчего мы так долго уходили?

Проявить лояльность государству в творчестве удавалось многим артистам. Но некоторые в этом отношении добились недостижимых высот — например, Тимати.

Инициировать проверку трека Тимати «Лучший друг» на наличие нежелательной идеологии вряд ли кто решится. Коммерческо-патриотичный рэп и дружба с первыми лицами помогает двигать побочные бизнесы — бургерные, салоны красоты и автомойки.

Рэпер Anakondaz Артем Хорев: Видимо, на Тимати может наехать только Хабиб. Обычный полицейский из города Краснодар на Тимати наехать все-таки не может. Потому что яички у него такие же, как его мозг — очень маленькие.

Но использовать образ президента в творчестве дозволено не всем. Трек «Владимир Путин» из репертуара Славы КПСС уже проходит лингвистическую экспертизу на экстремизм. Из всего творчества хедлайнеров антихайпа, прокуратуру центрального административного округа Москвы более всего заинтересовали 16 треков, включая «Владимир Путин»

Хан Замай, рэпер и партнер Гнойного, рассказывает, что в его текстах доносчик обнаружил антисемитские и пронеонацистские настроения.

Рэпер Хан Замай: «Андрей Андреевич Замай известен своими пронеонацистскими взглядами, дает концерты, разберитесь, пожалуйста». И выдраны цитаты из различных треков, баттлов, там все вперемешку, вне контекста. Как-то в ту сторону, как ему это нужно было показать.

Антихайп использует образ Путина, чтобы показать свою неприкосновенность и оторванность от реальности, но только в мире рэпа. Хан Замай поясняет — это прямое сравнение, дополнительного подтекста тут нет, и заказа из АП — тоже нет.

Рэпер Хан Замай: Просто жалобщик, сейчас таких много развелось, мне кажется даже вот в этом большая проблема. Что люди обнаружили в себе какое-то стремление жаловаться, искать что-то там, что, по их мнению, влияет плохо на их детей или на общество. Как-то не знаю, не красиво эти все люди, которые жалуются.

Проверки тестов Замая и Гнойного начались еще в сентябре, до сих пор об их результатах самим рэперам ничего не известно.

Рэпер Хан Замай: У музыкантов нет прямого высказывания — есть метафоры, есть сравнения, которые не работают напрямую. Метафора, как говорил Бродский, что предыдущая строчка диктует последующую. Так часто получается и рождается что-то такое, за что потом можно зацепиться. Это магия. Текст — это магия.

Пока с магией панчлайнов Антихайпа сотрудники Центра «Э» только начали знакомиться, о последствиях такого интереса силовиков рассказывает Андрей Позднухов, больше известный как Бледный из 25/17.

Бледный 25/17: Из нашего ансамбля четыре песни в списке экстремистских материалов. Если они захотят, они найдут.

По одной из версий, ноябрьское обострение поисков неблагонадежных и срывы концертов начались после теракта в Архангельске и нападения на колледж в Керчи. Якобы силовики после трагедии мониторили аккаунты подростков, склонных к агрессии. И вуа ля — нашли там музыку, которой школьники делятся друг с другом, добавляют на стену и в аудиозаписи. Что погуглили, то и запретили — так появился список исполнителей, чьи концерты нежелательны, а тексты могут содержать экстремизм.

Владимир Зиновьев, барабанщик группы Noice MC: Можно найти всегда, зацепиться за любое слово. Кто ищет, тот всегда найдет.

Пока в Москве затишье после концерта «Я буду петь свою музыку». Кажется, рэперам удалось сделать то, что либеральная общественность только обсуждает в соцсетях. Хаски на свободе, информации об отмене концертов в Москве и Питере нет. В регионах ситуация иная — локальные силовики не унимаются. Пятничным вечером в Сургуте подростки стягиваются к ТЦ «Вавилон», на концерт Элджея, где за порядком обещала следить «Молодая гвардия».

Дружинники намеревались привлечь к наблюдению локальных активистов — для проверки паспортов всех малолетних поклонников Элджея. Но, по словам зрителей, никаких дружинников на входе не было, и паспорта у опрошенных Дождем посетителей не проверяли. Выходит, борьба с популярными музыкантами в отдельных регионах не идет дальше кабинетов с портретами и флагштоками?