Пять лет назад в Киеве началась революция, свидетелями которой, кажется, мы остаемся по сей день. О годовщине Майдана, о его послевкусии и о сожалениях его некоторых участников — Тимофей Рожанский.
Сейчас на Майдане тихо. Под вечер здесь не остается туристов, остаются только полицейские, солдаты и несколько подростков, которые танцуют под русский рэп — в 2014 им не было еще и 10 лет. В школе современной истории еще не было. Знания обрывочные.
Те, кто видел все своими глазами, помнят революцию с первого до последнего дня. Но говорить о ней сейчас не хочется.
Участник Евромайдана Игорь Митров: После всего, что произошло, я с большим напрягом здесь нахожусь. Это одно из моих самых нелюбимых мест. Если я хочу побывать в центре Киева, я иду в парк Шевченко. Все празднуют начало революции, фейсбук заполнен фотографиями с Евромайдана, а мне даже не хочется ничего постить и вспоминать. Это очень тяжело. Это все закончилось плачевно.
Игорь родом из Керчи, в родной Крым въезд ему запретили. Но он ни о чем не жалеет. Он был в той самой первой группе студентов, которая попала под жесткий разгон.
Участник Евромайдана Игорь Митров: Мы встали кольцом с ребятами, а девчонок в центр поставили, чтобы их огородить. Но мы сделали большую ошибку, потому что беркут начал их бить через наши головы, и им некуда было бежать. Получил хорошо и полетел спиной по лестнице — двое ребят меня просто подхватили, и я не разбил голову о ступеньки.
На следующее утро на Майдан вышли сотни тысяч — уже не ушли до тех пор, пока Янукович не сбежал в Россию.
«Стало очевидно, что это начало конца. Той власти, которая была на тот момент».
Тогда на площади встретились люди из разных регионов, люди разного возраста, разных сословий. Дмитро Гутман пришел на Майдан прямо из киевского офиса, там ему пришлось освоить новую для себя профессию врача.
Участник Евромайдана Дмитро Гутман: Были и ранения, огнестрельные раны. Не было профессиональных средств, приходилось использовать женский тампон. Вынимаешь, вставляешь, он расширяется и можно дотащить пацана. Потом уже вынимали, обрабатывали дальше.
Потом он поехал воевать в батальон Донбасс — настоящая война быстро научила его медицине. Но все началось для него именно здесь, на центральной площади. Тогда его жизнь изменилась уже навсегда.
Участник Евромайдана Дмитро Гутман: Пришло время выбирать. Либо я буду обычным аполитичным украинцем, либо я мужчина и буду защищать свой дом. Чтобы не было воровства и такого беспредела, как при Януковиче.
По другую сторону Крещатик в день пятилетия революции произошло сразу два события. Одно из них — это открытие сетевой закусочной, курочка в панировке понравилась не всем. И в этот же день буквально через стенку открылся Музей революции достоинства.
Северин Наливайко сам активный участник тех событий. Музей для него — это попытка увековечить память о тех днях для украинцев. Для него Майдан — это не только прошлое, но еще и будущее. Он тоже ни о чем не жалеет.
Память о Майдане уже пустила корни. Под землей, в торговом центре под площадью, уже работает ресторан «Остання Барикада», посвященный революции. Экскурсию для журналиста из России провести согласились, но только на украинском языке.
Правозащитница Мария Томак: Вот здесь, собственно, в этой арке все и происходило. Это была одна из первых инициатив, которые в Украине выросли до огромных волонтерских движений в помощь нашей армии.
Мария Томак на Майдане искала адвокатов для задержанных, собирала информацию о пропавших без вести. Теперь помогает политзаключенным.
Правозащитница Мария Томак: Экономическое состояние ухудшилось, я это чувствую на себе. Наверное, этот этап нужно пройти, чтобы потом было иначе. Мы избежали попадания в зону авторитаризма беспросветного, который сейчас в России, и потому я не думаю, что стало хуже.
Сейчас Мария помогает Олегу Сенцову. Тогда на Майдане она и подумать не могла, что ей придется вызволять украинского режиссера из российской тюрьмы.
Правозащитница Мария Томак: О том, что я была на Майдане и поддерживала революцию и занималась правозащитными вопросами. Если бы это повторилось, я бы делала то же самое.
Политологи согласны с тем, что население недовольно властью, но причин для нового Майдана не находят.
Политолог Владимир Фесенко: Я вижу лишь один повод для нового Майдана — вдруг если выиграет представитель пророссийских сил. При все разочаровании в политиках число сторонников европейской модели развития остается примерно тем же самым, что и в 2014 году.
Падение или как минимум отсутствие роста на Украине с удовольствием отмечают российские СМИ. С этим согласны и украинцы. Но причины они видят не столько в коррупции, сколько в войне и кознях, как они выражаются, восточного соседа.
Участник Евромайдана Дмитро Гутман: Хуже не стало. Стало тяжелее. Это как болезнь. Человек когда болеет, он должен пройти фазу обострения. Он лечится, лечится и потом выздоравливает. Украина болеет. Болеет олигархатом, влиянием России, я буду говорить честно. Оно очень сильно.
Уже весной в стране пройдут очередные президентские выборы. Главные кандидаты — Тимошенко и Порошенко. Их критикуют все, но, скорее всего, президентом снова станет кто-то из них. У обоих резко выраженная антироссийская риторика. Избирателям подходит.
Участник Евромайдана Игорь Митров: Как может быть разочарование в том, что мы сделали? Оно может быть в том, чего мы не сделали. Есть такое, конечно, но постоянно что-то происходит, и что-то позитивное. На какие-то временные неудобства я смотрю по-философски.
Фото: Zuma\TASS
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
