Зачем в Петербурге построили пятизвездочную тюрьму

Лурье: Новая тюрьма в Колпине задумывалась и начала строиться в один из самых тучных годов путинского правления ― в 2007, когда денег в бюджете было много. Она должна стать самой большой и удобной из тюрем Европы. В ней должно быть камер на 4 тысячи человек, что ровно в 4 раза превышает количество мест заключения в «Крестах». Так что она сделана на вырост. Даже немножко жутко становится, когда про это думаешь.

Так что я бы сказал, что стройка новых «Крестов» в некотором смысле должна была быть ответом на бурные девяностые годы, когда старые «Кресты» были переполнены, а наши нынешние жулики будут сидеть в таких же условиях, как в Финляндии. Так что месседж заключался примерно в этом. Поэтому да, в некотором смысле этот проект ― отголосок нашего сближения с западом, которое происходило в девяностые и в первой половине двухтысячных годов.

Новая тюрьма построена в значительной степени из-за желания девелоперов получить жирный участок на Выборгской стороне, практически напротив Смольного, рядом с Литейным мостом, и продать там квартиры или переделать эти самые корпуса под гостиницы и офисы. Для конца XIX века это была, несомненно, самая новая и удобная тюрьма в России. Площадь камер 8 м², все они одиночные, высота потолка 3,5 м. Так что они были сделаны для того, чтобы люди там особенно не мучались, чтобы их было там было удобно допрашивать.

Кроме того, прямо сказать, архитектор Томишко построил довольно красивое здание. Пытки заключенных не зависят от архитектуры сооружений, в которых они находятся. Понятно, что в новых «Крестах» будут сидеть в значительной степени те же люди, что сидели в старых. Они будут переносить традиции, поэтому «Владимирский централ, ветер северный» мы будем слышать в Колпино так же, как мы его слышали за стенами на Выборгской стороне. Когда люди проходят мимо «Крестов», они вспоминают прежде всего не тех злодеев и упырей, которые там, конечно, тоже сидели, а тех невинных людей, которые находились вот за этими краснокирпичными стенами.

В тридцатые годы, и это хорошо известно хотя бы благодаря поэме Анны Ахматовой «Реквием», там находилась и так называемая «шарашка», то есть место, где политические заключенные работали над созданием артиллерийских орудий. Там пытали, там умирали люди, там сидел Николай Заболоцкий, замечательный поэт, и будущий маршал Константин Рокоссовский, писатель Даниил Андреев и еще сотни других людей. Там же умер во время блокады в тюремной больнице Даниил Хармс. Это единственная тюрьма, в которой (не по завещанию Ахматовой, не полностью его выполнив, но тем не менее) неким образом хранится память об этих замученных людях. Петербургские власти и само управление по исполнению наказаний не были довольны состоянием предыдущей тюрьмы, поэтому возникла идея вынести ее из центра города на периферию.

Сейчас непонятно, когда точно откроют эту тюрьму, вероятно, или в этом году, или, скорее, в следующем. Ситуация совершенно изменилась во всех смыслах, но тем не менее эту тюрьму уже не испортишь. Никому не советую попадать в тюрьму, но уж лучше в ту, которая в Колпине, чем в ту, которая на Арсенальной набережной. 

Смотрите полную версию «Бремени новостей»