«Бабушки не стало, у мамы — рак»: Юрий Кулий, первый осужденный по делу 26 марта, вышел на свободу

26 марта 17-го года, сердце митинга. Полиция утаскивает за собой пенсионера — за полицией смыкается не верящая в происходящее толпа. В первом ряду — в белом — идет Юрий Кулий. Он протянет руку старику так просто, как будто ОМОНа здесь вообще нет. Полиция не знает, что делать — целое благополучное поколение на глазах отправляется в Дон Кихоты! Суд решит, что где-то внутри этой давки Кулий сделал больно старшине ОМОНа.

Юрий Кулий, политзаключенный: Дотронувшись до плеча, я сделал товарищу Гаврютину острую боль в локте.

Кулий отсидит за это 8 месяцев.

Юрий Кулий, политзаключенный: Ну я говорю: деда, деда отдайте! Бежит человек 14 Росгвардии — нам тут же раз пять дали дубинкой.

Перед судом в СИЗО ему четыре раза снился Навальный. Всегда хмурый — политик улыбнулся только в последнюю ночь. На зоне Навальный сниться перестал.

Юрий Кулий, политзаключенный: Первое: «Руки за спиной!». «Ты че? На восемь месяцев? Тебе одного дня здесь хватит». Вот у меня с этого началась здесь атмосферка такая

В колонии Кулий представился как на воле — Рыжебасом. В детстве Кулий поменял шесть школ — на зоне поменял четыре работы: везде наводил шухер и качал права.

Юрий Кулий, политзаключенный: Ну, я там покачал: молоко за вредность не дают, респираторов нет. Перчатки тоже фиг допросишься. И самый прикол: требуют чистоты. Чтобы чистая пленочка шла! И я такой: «Мы что тут, Nissan GTR сибираем — у нас тут вакуумное все?» А там вот такой слой пыли! Легкие дышат этим всем.

С переработки пластика отправили на водочный завод. С водочного — на кирпичный. И везде Кулий видел, как поощряют халтуру.

Юрий Кулий, политзаключенный: У нас сейчас регресс общества, грубо говоря: водочка — и еще лучше! Медуз таких делают. У нас и так сейчас героев очень мало.

До тюрьмы жить было легко. Кулий много снимался — его похищали в клипе Басты, убивали в клипе у Скриптонита. Перед арестом Кулий завел себе канал на ютьюбе и купил белый как снег БМВ. За время срока новая тачка превратилась в кредит. Денег пока хватает только на блендер маме. 
Он сидел вместе с банкирами, миллиардерами, юристами — вроде бы, все нормально, но маме этого не объяснишь!

Юрий Кулий, политзаключенный: Конечно, когда на свидание к тебе приходит мама, похудевшая до 29 килограмм, ты смотришь на эту дистрофию и думаешь: точно ли это моя мама? Сидит плачет — а ты что сделать можешь вот по этой трубке, за стеклом?

Поэтому когда следователи пообещали ему условный срок, адвокат посоветовал извиниться перед судом и ОМОНом — и Кулий извинился.

Юрий Кулий, политзаключенный: Я сказал, что моя ошибка была как у цветика-семицветика: первый лепесток был ошибочный, я оступился и прошу меня простить.

До последнего момента у него были заготовлены два варианта последнего слова: в одном он говорил об ошибках системы, а во втором о собственных ошибках.

Юрий Кулий, политзаключенный: У меня было две речи. Я думал, если все-таки по условке уйти, то надо сказать одно. Да, я, может быть, пошел на какие-то компромиссы с собой.

По дороге домой Кулий рассказывает то, чего не сказал тогда судье — например, что он на самом деле думает про показания ОМОНовца Гаврютина: «да плевать на него. Был никем — и сдохнет никем», и про показания провокатора из SERB Александра Петрунько: «Петрунько! Я тебе объявляю вендетту, кровную месть, и желаю, чтобы твоя могила ***** обросла»

И зачем на самом деле пошел тогда на акцию.

Юрий Кулий, политзаключенный: Ну, посмотреть, кто мы такие — слушатели ютьюба! Я не называю нас оппозицией конкретной — мы за прогрессив!

Из всех севших после 26 марта Кулий вышел первым. Но и за короткий срок на воле многое успевает случиться. Своего срока Кулий не жалеет — только последних двух месяцев. Бабушка так и не узнала, что он все это время был в тюрьме.

Юрий Кулий, политзаключенный: Я говорю: мам, ну скажи бабушке, что я не где-нибудь в Сибири в экспедиции, а попал так. Мама не говорила — и бабушки не стало. А сейчас у мамы рак. Вот и все.