«Сейчас скальп с тебя снимем и сделаем из тебя Фантомаса»: кубанские полицейские запытали целое село

Валерий Малахов, дальнобойщик: Мы сейчас снимем с тебя скальп, сделаем из тебя Фантомаса. Или ты даешь показания, или же мы будем тебя обливать и дальше.

Будто в плен к индейцам попал — говорит дальнобойщик Валерий Малахов. Этой весной он должен был сознаться в убийстве соседской бабушки. На этом настаивали оперативники из кубанского райцентра Гулькевичи. Валерий отказывался. Опера сердились.

Валерий Малахов, дальнобойщик: Били меня, наверное, часа 3 точно. Все болело. Потом подняли меня снова на стул. И в этот момент кипяток полился мне на голову, в область макушки, стекало все на затылок.

Но он так себя и не оговорил. Валерия забрали из дома вместе с гражданской женой Ольгой Швецовой, в итоге обвинение предъявили ей. Она сейчас в СИЗО. Перед арестом успела рассказать, что ее избивали бутылкой от кулера в другом кабинете.

Валерий Малахов, дальнобойщик: Если чистосердечное признание, значит жена перестанет кричать. Если нет, будет еще хуже, будет кричать еще сильней. Я тоже начал кричать. Мне сказали — кричи, как можешь, тебя здесь никто не услышит.

А кто услышит, тот будет молчать. Впрочем, и вопросов пока никто не задает. После ночи пыток супругов отпускают домой. У Валерия диагностируют ожоги 1 и 2 степени, фиксируют на теле кровоподтеки. Но было и еще кое-что, о чем врачи не написали. У Валерия начался нервный тик, он замкнулся в себе. Рассказать близким о том, что с ними случилось, Малахов и Швецова смогли не сразу.

Анна Асланова, дочь Валерия Малахова: Папино состояние меня убило тогда. У него был сильный нервный тик, глаза красные, он моргал — не успевал, у него прям слезы были. У него тряслись руки, сильные ожоги, кожа висела вся, отбитые ноги, синяки страшные были.

Маленькая Николь родилась в те дни. Она похожа на бабушку, которую рискует увидеть только через много лет. Если верить ее матери, среди соседей о местном ОВД давно ходит дурная слава.

Анна Асланова, дочь Валерия Малахова: Около 15 человек, это только те, кого знаем мы. Хотя они в последнем постановлении написали, что у нас в поселке так людей мало, что свидетелей нет. Но если нет свидетелей, вы 15−20 человек находите покалечить избить и запугать — пол-поселка.

Сергей Романов, руководитель краснодарского отделения Комитета против пыток: Нам поступают и другие сигналы, но люди боятся обращаться, боятся еще раз это пережить, боятся, что на их семьи будет оказываться давление. Поэтому я думаю, что мы в начале пути, это не последние наши заявители, которые будут жаловаться на отделение этого района.

Комитет против пыток сейчас расследует четыре случая издевательств в ОВД Гулькевичи. Везде один и тот же почерк, одни и те же мотивы.

Сергей Романов, руководитель краснодарского отделения Комитета против пыток: Это одни и те же сотрудника уголовного розыска, которые приезжают, задерживают и продолжают уже пытать в отделе полиции.

А вот и сотрудники: Карен Саркисян, Роман Левин, Эдуард Бирюков, Алексей Жиманов, Александр Миронов. Пока их допрашивают как свидетелей по административному делу Никиты Хацкевича. Его задержали за ругань во дворе собственного дома. Несколько часов в отделении и потом несколько месяцев страха и панических атак.

Никита Хацкевич, пострадавший: Знаешь, какие мысли были? Мысли были, что даже если не станет меня, лучше кому-то будет… Ну, бредовые мысли. Единственное, мать есть — она заставляет жить. Там больше не физическую, а психологическую травму нанесли. Всякие мысли в голову лезли. Я боялся, что меня похитят, увезут.

В марте к нему домой нагрянули полицейские, кто-то украл в районе кабель, искали свидетелей. Проехать в отделение Никита отказался, оперативники применили силу. Потом его обвинят в нецензурной брани в общественном месте. Но это лишь повод. В отделении от Никиты потребовали сознаться в воровстве — он не соглашался

Никита Хацкевич, пострадавший: На стул присел, в грудак прилетело, начали бить меня они. Я в угол забился. Кто-то говорит — ложи его на пол, снимай штаны с трусами Взял катушку для шитья одеял, и начал ей по спине меня бить. Я прикрывался, но все равно было видно, кто бьет. Больно было очень. Душить меня пробовали. Карен мне в губу попал, я отрубился.

Врачи увидели разбитую губу, она не зажила до сих пор. Ухо все еще болит и плохо слышит. На теле только недавно зажили множественные ссадины и кровоподтеки.

Никита Хацкевич, пострадавший: Всех, кто меня бил, я всех на суде видел. На первый суд, который в июне был, Бирюков и Саркисян мне улыбались, такие довольные. Ну улыбайтесь, говорю, я тоже сейчас буду улыбаться. я увидел, что они такие довольные, безнаказанные, будто им ничего не будет.

Комитет против пыток обжаловал задержание Никиты в суде. Уголовное дело о пытках против полицейских Следственный Комитет возбуждать не торопится. Поданы десятки жалоб, но результата пока нет. Полицейские ОВД Гулькевичи по-прежнему охраняют правопорядок в районе. Как умеют.

Сергей Романов, руководитель краснодарского отделения Комитета против пыток: Порочный круг: Следственный комитет, прокуратура и отдел полиции. Тот же Следственный комитет выносит постановление в отказе возбуждения уголовного дела, по закону оно тут же направляется прокурору, и прокурор вправе почитать и сказать — дайте ка мне сюда материалы. Ни по одному материалу мы не увидели реакции прокуратуры.