«Смотрю под стол, а у него уже граната без кольца»: почему профессиональные российские наемники презирают ЧВК «Вагнера»?

Просто тренировка — так наемники поддерживают себя в тонусе между поездками в горячие точки. В городе пуля может прийти откуда угодно — Внука этому научили во Французском Иностранном легионе. В частных охранных компаниях Внук работает с середины нулевых: Ближний Восток, Азия, Африка.

Золото Вагнера. Сколько платят за живых и мертвых наемников, как российские военные компании делят Африку, и кто стоит за новой ЧВК «Патриот»

Однажды договаривались о проходе колонны с одним африканским племенем. И вроде бы уже сторговались — но товарищ Внука решил не пускать ситуацию на самотек.

«Внук», наемник: И когда я смотрю под стол — а у него уже граната, без кольца. Кольца у него уже не было — оно было на пальце, на мизинце. То есть человек уже хладнокровно ко всему готов. Если бы он ее отпустил, тут без вариантов.

Племя тогда сдержало слово, граната не пригодилась. Но вообще в ЧВК даже не постреляешь просто так — в контракте четко прописано, когда можно открывать огонь.

«Внук», наемник: У них есть правила. У них есть устав. Rules of use of force — и ты не можешь отступить ни вправо, ни влево, потому что иначе тебе нужно постоянно писать рапорта, постоянно всем отчитываться. Если оступишься, можешь потерять работу.

Легко ее потерять и из-за плохого английского. Взаимопонимание там должно быть такое, как будто с родным братом работаешь — а отечественные спецы иногда начинают объясняться на пальцах. Американцы и британцы на этом рынке никого не ждут. Это в нулевые платили тысячу долларов в сутки — времена таких денег давно прошли. Теперь это тысяча в месяц, а то и 800, и 600. Набирают дешевых контрактиков. Как может такой труд стоить дешево? Обыкновенный демпинг: соревнуются не в качестве услуг, а в дешевизне пушечного мяса. И многие британские ЧВК тут немногим лучше «Вагнера».

«Внук», наемник: Есть люди, которым нужно заработать сейчас — вот сейчас, сразу и много. Они есть везде, не важно, в какой стране — русский ты, британец или еще кто-то. Они есть везде. И вот на таких людей — осторожно, ребята! — не дай бог попасть.

Кто дешевле: русский, поляк, филиппинец? У наемников-славян свои особенности.

Андрей Кебкало, Omega Consulting Group: Украинец, россиянин, белорус — значит, алкаш. И это очень сильно подкрепляется языковым барьером. Потому что в Уганде люди уже говорят на английском.

Сначала западные ЧВК удивлялись — а потом разглядели золотую жилу.

Андрей Кебкало, Omega Consulting Group: Они пьют? Хорошо. Они плохо говорят по-английски? Хорошо. Давай посмотрим, за сколько они пойдут работать. И началась ломка цен. Профессионалы ушли сразу, потому что профессиональный солдат стоит дорого. И начали набирать кого попроще. На моей памяти, набирали людей, которые вообще в армии не служили. И они ехали за 1000 в месяц в Афганистан.

Внук устал работать на иностранцев. Сейчас, вроде бы, намечается контракт в Сирии — с российской ЧВК. Член наблюдательного совета ЧВК «Орел-Антитеррор» Сергей Исаков считает, что восстанавливать Сирию должны те, кто ее отвоевывал. Ремонта ждет, например, одна сирийская электростанция — и тех, кто этим займется, нужно будет охранять. Весь этот контракт сейчас зависит от одного решения.

Сергей Исаков, член набсовета ЧВК «Орел-Антитеррор»: И как только будет принято решение президентом — а оно уже несколько раз откладывалось, потому что там неспокойно — то один из объектов, который мы там возьмем — мы же не госкорпорация, не огромная структура — возьмем одну электростанцию.

В Сирию за ними пойдут все. У ЧВК в резерве — 300 человек; Исакову постоянно звонят и спрашивают, нет ли работы.

Сергей Исаков, член набсовета ЧВК «Орел-Антитеррор»: К нам пойдут все — мы не будем никого переманивать, но у нас очередь будет стоять. Потому что у нас репутация.

Это вам не «Вагнер» — ЧВК «Орел-Антитеррор» начиналась в Багдаде 20 лет назад, когда Исаков неожиданно сам для себя стал героем иракского народа. В 1997 году они с депутатами предпринимают, казалось бы, безнадежную попытку долететь до Багдада — на небо над Ираком тогда, после очередной войны, были наложены международные санкции — но нагруженный российскими депутатами самолет прорывает эту политическую блокаду. Уже на подлете становится понятно, что в аэропорту Багдада что-то происходит.

Сергей Исаков, член набсовета ЧВК «Орел-Антитеррор»: Можете себе представить в одном месте 3,5 миллиона человек? Пол-Багдада пришло нас встречать. Нам баранов резали, перед нами. Я сначала растерялся, но посольские наши нас встречали — объяснили, что «это вам переступать». По барану — за каждый год блокады.

Перешагивая через издыхающего барана, Исаков понял, что Ирак — это страна возможностей. За вывод воздушного пространства страны из международной изоляции его признали все.

Сергей Исаков, член набсовета ЧВК «Орел-Антитеррор»: Я стал для иракского правительства национальным героем. Более того — для иракцев стал. Меня там каждая собака знала. Для меня там открыты были все кабинеты, понимаете?

Отношения сложились настолько хорошие, что американский Сенат даже обвинял Исакова в вывозе иракской нефти и дружбе с Саддамом Хусейном. Конечно, такому бизнесу нужна служба безопасности. Из этих людей и выросла ЧВК «Орел-Антитеррор».

А в 2003 году пришли американцы и началась война. Российские специалисты восстанавливали электростанции на юге страны, несмотря на войну, и людей надо было охранять. А иногда и из иракского Минэнерго звали в Багдад на совещания. Деловая поездка, 600 километров по охваченной конфликтом пустыне.

Сергей Исаков, член набсовета ЧВК «Орел-Антитеррор»: Американцы на нас ставки делали: доедем мы или не доедем.

Коллеги из британских ЧВК гибли, потому что не знали специфики. И пытались красоваться в пустыне.

Сергей Исаков, член набсовета ЧВК «Орел-Антитеррор»: Новые лендкрузеры у них, все блестят, все в этих антеннах как ежики! Едут, нам руками машут… Обратно едем — они уже догорают.

А Исаков разъезжал на пыльном Chevrolet — машина среднего иракца, почти семейная — из-за угла в такую стрелять никто не будет. Бойцы «Антитеррора» тогда быстро выучили арабский суржик и заработали уважение западных коллег. Но в 2007 их контракты в Ираке закончились — и за 10 лет, что они не работали на Ближнем Востоке, российский охранный бизнес перевернулся с ног на голову. Вместо поступательного развития — внезапный обрыв: появление «Вагнера», которого в легальной части рынка даже не воспринимают.

«Внук», наемник: Те ребята, с которыми я работаю — я имею в виду иностранцев — им, походу, по барабану. Откровенно.

Подготовка там такая, как будто люди собирались не на войну, а на армейских масштабов страйкбол. Когда чартер улетает в Сирию, там сидит не сорок спецов, а сорок страховых случаев.

«Внук», наемник: Просто отправляются на авось. Понимаешь? Конфликтная ситуация же бывает не всегда. Они надеются на авось, что не прострелит. «Работу сделаем, мальчики красивые выйдут, все такие здоровые и хорошо экипированные», а на авось ничего не будет.

Внук специально очень мало знает про ЧВК «Вагнера». В этом бизнесе как в высшем свете: главное — репутация.

«Внук», наемник: В Советском Союзе когда-то было: если у тебя есть знакомые, у кого есть судимости, ты попадал под галочку. То же самое происходит сейчас. Все друг друга знают, причем во всех странах, и все друг с другом общаются. Если ты каким-то боком начинаешь высказывать на эту тему — это тебе идет не в плюс, понимаешь? Это тебе совсем идет не в плюс.

И о «Вагнере» даже не заговаривают — одного этого хватит, чтобы испортить себе резюме.