«Дети друг от друга далеко, а описывали одно и то же: вплоть до родинок и пирсинга»: чем закончится «педофильский скандал» в челябинской школе-интернате

Александр Ренер, член попечительского совета интерната: Показаны вот эти вот камыши, что здесь происходили действия насильственные. Знаете, если приехать на озеро летом, здесь очень много народу постоянно, недалеко находится пляж, вся территория просматривается.

Для очистки репутации интерната осталось доказать, что здесь негде спрятаться. Депутат Ренер предлагает устроить следственный эксперимент.

Александр Ренер, член попечительского совета интерната: Давайте зайдем и посмотрим, будет ли нас видно. Пресса пишет страсти такие, чтобы их читали. Здесь спрятаться — ну, невозможно. Возможно, даже и можно спрятаться, но это насколько нужно быть бесстрашным человеком, да? И безрассудным, чтобы какие-то действия совершать.

С того лета детей успели усыновить, и первыми истории про насилие в интернате услышали приемные семьи. Семеро мальчиков изобличили шестерых взрослых. Задержан пока только один.

Интернат от озера — через дорогу. Мятые ворота, незлые сторожа, робкие нянечки. Сейчас там остались только они — остальных взрослых отправили на полиграф и по домам. Даже депутату не попасть.

Александр Ренер, член попечительского совета интерната: Доступ сюда строго ограничен. Всем, кроме Следственного комитета, скорее всего.

На самом деле нет. Дети приходили и уходили совершенно свободно. Можно просто пройти вдоль забора — и вот уже через 15 метров некогда тайный проход. Его начали затягивать сеткой буквально на глазах корреспондентов Дождя. Когда пространство детдома открыто, под видом волонтеров туда может проникнуть кто угодно. Дети рассказывали, что их насиловали одни и те же люди. Четверо педагогов — и двое посторонних мужчин.

Раньше здесь ворота не запирали. На самом деле закрывать ворота или не закрывать — тут такой вопрос даже не стоит. Посмотрите: мы сейчас попадаем на территорию интерната. Просто сошли с трассы — и заходим. Той части забора, которая должна огораживать эту территорию от всего остального мира, тут просто нет. В интернате нас быстро ловят и вежливо объясняют: на последнюю сторону забора не хватило бюджета — «Это, естественно, бюджетная организация. Бюджета нету. Его и не выделяли никогда».

Новая ситуация уже здорово потрепала нервы: «Угрожают, звонят по телефону: че, говорят, педофилы, работаете еще?»

Нянечки даже на осадном положении не перестают хвалить преподавательский состав: «Да вы у любого спросите! Человек отработал 30 лет, у него одна запись в трудовой книжке: "воспитатель". Двое детей, блин, сейчас вот внук родится! И такую хрень несут — что им деньги давали за детей. Мне смешно!»

«Физрук Александр Николаевич», «воспитатель Николай Николаевич», «воспитатель Елена Алексеевна» — такие имена, по данным двух источников Дождя, называют дети. Яблоневый сад, гараж, подвал гаража — истории сходятся в деталях. Педагоги заходили в комнату ночью и запирались с детьми.

Приемная мать одного из воспитанников интерната: Мы пошли с воспитательницей, она мне сказала: «Пойдем за постельным». Она мне, говорит, дала белье — сказала: «Раздевайся. Не разденешься — сейчас придет мой муж, мы тебя в проруби утопим».

Из детей формировали клан. Об окровавленном белье воспитатели заботились сами.

Приемная мать одного из воспитанников интерната: Вот эти «старшаки» всех маленьких детей пропускали через себя. Девочки, мальчики — без разницы. Насилуют — значит, насилуют все. Чтобы друг друга не сдавали.

Приемные родители разговаривали и разговаривали с сыновьями, пока не поняли, что сочинить это нереально. В самом интернате, по данным источника Дождя, ссылаются на «детские фантазии».

Приемная мать одного из воспитанников интерната: «Это все выдумки. Ваши дети — фантазеры. Такого быть не могло. Всех детей мы в детдоме осмотрели. Со всеми детьми побеседовали. Ни один ребенок это подтвердил. Сейчас вам расскажет психиатр о диагнозах ваших детей, и что они у вас дураки».

В интернат родители ехали с надеждой, что дети врут. Но переговоры быстро превратились в очную ставку. Двое свидетелей рассказывают: молодой воспитатель Николай Будков расплакался. Пожилой трудовик схватился за голову.

Приемная мать одного из воспитанников интерната: Сел вот так — он ничего, он не ругался с нами, ничего — он спокойно выслушал, сел, вот так за голову взялся и сказал: «Если узнает моя семья, если узнают мои дети — что будет?»

Виновны четверо педагогов и двое посторонних мужчин — это официальные показания детей. Один из «посторонних» — крупный челябинский риелтор Сергей К. Друзья этого человека сами связались с местной прессой.

Сергей, друг Сергея К.: Он простой человек, очень открытый. Ну, в общении открытый, а вот свои какие-то переживания он держит в себе, не рассказывает.

Судя по «ВКонтакте», подозреваемый фотографировался или один, или с подростками, или с мавзолеем Ленина. Волонтерить в детдом пошел якобы с прицелом на усыновление.

Сергей, друг Сергея К.: Он очень хотел, чтобы у него был собственный ребенок, а детей у него нет, и никак ничего не получалось. Даже с совместной женщиной, с которой они жили, ничего не получалось.

Сергея К. даже дискриминировали немножко: 50 лет мужчине — и ни жены, ни детей. И теперь обвиняют в насилии там, где он хотел усыновить ребенка!

Сергей, друг Сергея К.: У нас же как: педофилия — все, не оправдаешься. Только свистнули, и весь мир закричал.

По версии друга Сергея К., тот стал козлом отпущения. Существует аудиозапись, на которой бывшая сотрудница интерната рассказывает: насильниками были не педагоги, а выпускники.

Сергей, друг Сергея К.: У них привычка была — пускать старших детей на ночь, то есть именно старшаков, которым по 18−20 лет.

То, что в изнасилованиях участвовали еще и старшие дети — это единственное, на чем сходятся и представители жертв, и представители подозреваемых.

Два источника Дождя рассказывают: в изнасилованиях участвовали Анна и Николай Будковы, воспитатели-молодожены. Дома их не оказалось — после новостей семья пропала с радаров. Разыскивать Николая приехал его старый товарищ — они вместе работали и играли в футбол.

Артем, друг Николая Будкова: Приглашал посмотреть, что наремонтировал, в баньке посидеть. Ну, вот, не доехал до сих пор — только когда всякие плохие слухи поползли.

В том, что это только слухи, Артем не сомневается.

Артем, друг Николая Будкова: Ему сколько там — 23, 24 года? Вряд ли он вообще способен на что-то подобное. Даже подумать он не мог о чем-то подобном.

В округе никто не верит в педофилов. Основная версия жителей поселка Лазурный — что практически курортную землю под интернатом пытаются отжать. Шесть лет назад на эту землю уже претендовали.

Экс-вице-губернатор Николай Сандаков теперь в оппозиции и считает, что в регионе уже включилась корпоративная солидарность — как и всегда, когда скандал угрожает местам и креслам. Показаниям детей отказываются верить.

Николай Сандаков, экс-вице-губернатор Челябинской области: Родителям этих детей пытаются угрожать, говорят «все уедут, вам здесь жить, а вообще вам самим нужно пройти психиатрическую экспертизу, может вы все ненормальные, и ваши дети может быть говорят неправду». Как неправду? Несколько детей, не сговариваясь, называют одних и тех же людей, к сожалению, как бы гадко это не звучало, одни и те же действия, которые они совершали. Дети говорят, шесть человек участвовали во всех этих делах. Шесть! То есть по нашей информации двое из них до сих пор не опрошены, четверо опрошены и отпущены.

До сих пор никого из сотрудников интерната не задержан — хотя дети описали своих обидчиков очень подробно.

Ирина Ефимова-Расщупкина, глава ассоциации приемных родителей Челябинской области: Дети, долгое время находясь далеко друг от друга, повторяют одно и то же — вплоть то родинок, пирсинга.

Руководитель челябинской ассоциации приемных родителей Ирина Ефимова-Расщупкина каждый день разговаривает с семьями пострадавших детей по несколько часов.

Ирина Ефимова-Расщупкина, глава ассоциации приемных родителей Челябинской области: Хотелось бы, чтобы они все-таки села за решетку и не могли больше общаться с детьми.

Прокуратура проверит все уральские приюты; уже летит с проверкой делегация детского омбудсмена; подключились Мизулина и Яровая. Но источники Дождя говорят, что проверок из Москвы в регионе почему-то не боятся совсем.