Демарш любимца Путина, новый шанс для Навального и почему не хоронят Мутко

Монгайт: А мы начнем сразу с главного вопроса, который почему-то волнует наших зрителей больше всего, видимо, из-за актуальности темы. Итак, у нас есть целая подборка вопросов, которая называется «Райкин». Михаил Никитин спрашивает: «Ваше мнение, Станислав, о выступлении Константина Райкина перед коллегами в свете классиков русской литературы, завучей, фальсифицирующих итоги голосования и т.д.». Ирина Лобанова спрашивает: «А что теперь будет Райкину? Его забросают дерьмом казаки, православные активисты или офицеры России?». Алла Базунова спрашивает: «А что Станислав думает по поводу причины выступления Райкина?». И, наконец, Марина Игнатьева спрашивает: «Будет ли толк от выступления Райкина?». Напомните, в чем была суть выступления и почему так взволнованы зрители, как вы считаете?

Белковский: Выступление Константина Аркадьевича Райкина я целиком смотрел, оно непродолжительное — 12 минут, действительно оно очень яркое, ничего нового Константин Аркадьевич не сказал. То есть интересно это выступление не какими-то ноу-хау, о которых мы до сих пор не знали, о том, что государство усиливает цензурное давление на искусство в целом и театральное искусство в частности, что оно вмешивает свои репертуары в кадровую политику театров, что попы совершенно озверели и рвутся рулить всем, чем надо и чем не надо, в том числе театральной сферой и тем, что церковь фактически действует так же, как действовали против нее при советской власти, особенно в первой половине советской власти.

Симптоматично только то, что большой статусный режиссер и актер, тем более носитель такого наследственного бренда, сказал это, будучи, в общем, любимым Владимиром Путиным. Мы помним, что на юбилеях Константина Аркадьевича Райкина Владимир Путин всегда был неизменным гостем в театре «Сатирикон». Я думаю, что технической причиной, детонатором взрыва послужило тяжелое финансовое положение театра «Сатирикон», о котором Константин Аркадьевич Райкин заявил на минувшей неделе, сказав, что если Министерство культуры не вмешается и не поможет, то театр «Сатирикон» обанкротится. И достаточно назойливое упоминание в негативном контексте в этом выступлении первого заместителя министра культуры господина Аристархова, видимо, свидетельствует о том, что господин Аристархов не оказался в достаточной степени лоялен.

Монгайт: Это заместитель господина Мединского?

Белковский: Первый заместитель. Но я хочу в данном случае быть правильно понятым. Я совершенно не считаю, что Константин Райкин только из-за денег театр «Сатирикон» пошел на это выступление, и я считаю, безусловно, это полезным общественным фактом, что, наконец, художники такого уровня начинают говорить это открытым текстом.

Монгайт: И удивительно то, что он раньше этого никогда не делал, тем сильнее эффект от его выступления, никто от него именно не ожидал.

Белковский: Да, он не просто этого никогда не делал, он всегда был любимцем Путина, и неслучайно сегодня Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России, который обычно на все критические выступления в адрес Путина отвечает или:  «Мы их не слышали», или: «Мы их слышали, но не придаем никакого значения», а сегодня содержательно комментировал выступление Райкина. И содержательно комментировал, на мой взгляд, нехорошо.

Монгайт: То есть что значит — нехорошо?

Белковский: Не в ту сторону. То есть худшие опасения подтвердились, как Райкина, так и мои. Дмитрий Сергеевич сказал, что, в общем-то, все, что делается за государственные деньги, может быть цензурировано государством. Он не дословно так сказал…

Монгайт: Он прям так и сказал?

Белковский: Нет, дословно он так не сказал. Он сказал, что есть государственный заказ и, соответственно, все, на что государство дает деньги, оно имеет право вмешиваться и определять содержание производимого. Это, конечно, не так. Это типичная порочная модель восприятия взаимоотношений в системе государство-гражданин или государство-искусство, государство-наука, когда считается, что государство — донор, что оно осчастливливает людей, театры, научно-исследовательские институты и т.д.

Монгайт: Что государство — хозяин, оно владеет, если оно дает деньги.

Белковский: Да, совершенно верно. Именно на этом строится вся политическая философия нашей жизни, что мы хотим, чтобы нам государство что-то дало. В то время как европейское понимание государства состоит в том, что государство живет на деньги налогоплательщиков, и это мы с вами, Анна Викторовна, платим Константину Аркадьевичу Райкину, а не Владимир Владимирович Путин. И мы, придя к нему в театр, можем что-то от него требовать, но не правительство, которое перераспределяет наши деньги и больше ничего, оно не откуда-то их берет с Марса. Новый комментарий Пескова был именно в рамках этого, что государство — феодал, у него есть крепостные театры, еще раз говорю, это не дословно, естественно, было сказано, а по смыслу, и поэтому если что-то финансируется за счет частных источников, сказал Песков, тогда мы ни на что не претендуем, но все государственное у нас должно быть, типа, в кулаке.

Монгайт: Но какой-то другой опытный царедворец сказал бы, что неправильно поступает Райкин, обращаясь к власти таким образом — публично, с трибуны, а не ищет каких-то обходных путей, тем более, что вы сами говорите, что Путин к нему приходит на спектакли, его лично знает, он настоящая полноценная, такая общегосударственная звезда. Соответственно, он легко может открыть многие двери, они же, эти люди, которые возглавляют страну, они же очень падки до знаменитостей, они уважают звезд.

Белковский: Особенно те люди, которые совершенно случайно оказались президентами, а до этого были не слишком примечаемы в кругу звезд.

Монгайт: Но не все здесь родились президентами.

Белковский: Не все далеко, я — точно нет. Поэтому да, я думаю, что Константин Аркадьевич много раз те двери открывал. И я допускаю, что именно детонатором взрыва, как я уже сказал, извините, что я повторяюсь, было то, что эта дверь в какой-то момент не открылась в нужную сторону, а как-то спружинила и ударила Константина Аркадьевича в лоб, когда Министерство культуры отказалось срочно финансово спасать «Сатирикон». Но это нисколько не умоляет общественной значимости того, что он сказал. Он правильно сделал, он пошел на правильный демарш, и если бы этот демарш повторили еще несколько таких крупных фигур театрального искусства и искусства вообще как он, было бы только для страны хорошо.

Монгайт: А у остальных все в порядке.

Белковский: Да, кстати, извините, я вдогонку скажу, что наши телезрители спрашивали, что теперь будет с Райкиным, как ему будут мстить за это. Да, уже месть началась, уже Александр Залдостанов, лидер движения «Ночные волки» по прозвищу «Хирург», уже сегодня заявил, что такие люди, как Райкин, тянут страну на дно, и в Америке Райкины были бы невозможны.

Монгайт: В Америке Райкины?

Белковский: Да, он так и сказал, что это все безобразие, когда финансируемый государством режиссер критикует государство же, в Америке было бы невозможно. Я подумал, что если бы Константин Аркадьевич Райкин решил эмигрировать в 70-е годы, он бы сделал огромную кассу в Америке, и поэтому Александр Залдостанов по прозвищу «Хирург» не совсем прав.

Монгайт: И только в этот раз, обычно он всегда прав.

Белковский: Да, но он всегда прав по определению, потому что он настоящий любимец Владимира Путина, в отличие от Константина Аркадьевича Райкина, который ситуативный любимец нашего президента.

Монгайт: Да, у господина Залдостанова все в порядке с бюджетом на их мотоциклетные праздники.

Белковский: Да, и гору в Севастополе целую оттяпали, которая называется Гасфорт — это, конечно, да.

Монгайт: У нас есть телефонные звонки. Здравствуйте, представляйтесь, пожалуйста, задавайте вопрос.

— Здравствуйте. Это Владимир, Москва. Я бы хотел спросить у Станислава, так как я знаю, что он — поклонник творчества писателя Булгакова, следующий вопрос хотел бы задать. Не кажется ли Станиславу, что сюжет повести «Собачье сердце» очень точно перекликается с главным трендом страны за последние 25 лет, то есть с момента развала Советского союза, включая ту последнюю цитату, которую сказал профессор Преображенский в самом финале повести? И второй вопрос: есть у Пелевина тоже такая цитата интересная, она звучит так, что, безусловно, антироссийский, антирусский заговор существует, но дело в том, что в нем участвует все взрослое население страны. Насколько вы согласны с этим утверждением?

Белковский: Спасибо. Я не могу назвать себя главным поклонником Михаила Афанасьевича Булгакова и тем более поклонником «Собачьего сердца», которую я считаю вещью в литературном отношении довольно слабой. Больше того, у меня есть собственная концепция «Собачьего сердца», если бы я ставил спектакль по «Собачьему сердцу» в каком-нибудь театре, например, «Сатириконе» у Константина Аркадьевича Райкина, когда последнему станет уже настолько нечего терять, что он меня пригласит поставить «Собачье сердце», то я бы Шарикова сделал положительным героем.

Монгайт: Это неожиданно действительно.

Белковский: Да, потому что, понимаете, Шариков — это персонаж, который из собаки действительно становится человеком, который рвется к какому-то человеческому самовосприятию, и в этот момент его жестоко кидают.

Монгайт: А меня, извините, что мы не отвечаем на прямой вопрос нашего зрителя, меня прям волнует метаморфоза режиссера Бортко, который снял «Собачье сердце», заподозрить, что это человек, который сейчас высказывается так жестко о современной жизни и, прежде всего, именно таких взглядов, которых он придерживается, когда-то снял этот фильм, просто невозможно.

Белковский: Да, фильм режиссера Владимира Бортко ведь не просто был знаковым культурным событием своей эпохи, он был важнейшим орудием антикоммунистической пропаганды перед выборами президента России в 1996 году. Причем этот прием даже был перенят с сопредельными странами, и на Украине тоже активно показывали фильм «Собачье сердце» перед выборами президента в 1999 году, когда...

Монгайт: Это при коммунистах же, да?

Белковский: Да, где Леонид Кучма противостоял коммунисту Петру Симоненко. И после этого Бортко оказался членом КПРФ, в общем-то, достаточно лояльным сегодняшней власти человеком. А я думаю, что, во-первых, с Бортко сыграла злую шутку «Мастер и Маргарита», потому что еще ни один художник, который поставил «Мастера и Маргариту» или собирался, не уцелел.

Монгайт: Бортко не уцелел как-то больше остальных.

Белковский: Нет, а никто не уцелел. Юрий Петрович Любимов лишился театра в результате как автор лучшей постановки «Мастер и Маргарита». Михаил Левитин в Эрмитаже вообще не смог поставить «Мастера и Маргариту», потому что то прорвало трубу, то обвалился потолок. Мы не знаем ни одного хорошего фильма по «Мастеру и Маргарите», причем это пытались сделать хорошие режиссеры, но почему-то у них получалась полная бездарность в этом смысле, как и в случае с Владимиром Бортко. Но я думаю, что Владимир Бортко — просто человек, который всегда был критически настроен по отношению к неким базовым трендам на личные реальности. Когда эти базовые тренды были коммунистическими, он был антикоммунистом, когда базовые тренды стали антикоммунистическими, он стал коммунистом — это очень понятный психологический феномен, все с этим ясно.

Монгайт: Еще один телефонный звонок. Здравствуйте, представляйтесь, задавайте вопрос.

— Здравствуйте. Меня зовут Галина, это Москва. Я хотела спросить: Залдостанов на какие деньги существует вообще и какое он вообще имеет моральное право осуждать Райкина? Что он сделал для страны этот Залдостанов? Если он стоматолог — пусть он идет работает, хирург. Почему он только раскатывает и еще кого-то осуждает? На что он существует? На подачки?

Белковский: Спасибо, Галина. Залдостанов существует на бюджетные деньги, то есть наши с вами.

Монгайт: Это наш с вами Залдостанов.

Белковский: Да, мы финансируем Залдостанова, конечно.

Монгайт: В отличие от Райкина. Его как раз мы недофинансируем.

Белковский: Да, нет, Райкина мы тоже финансируем, но не так хорошо, как хотелось бы. Он не только хирург-стоматолог, но он и пластический хирург, насколько я понимаю, еще в позднесоветское время он совершил карьерный рывок благодаря тому, что тогда это была весьма редкая специальность. А кроме того, если посмотреть внимательно на фотографии «Ночных волков», то они очень напоминают абсолютно до степени смешения, как принято говорить в юриспруденции, кадры из знаменитого бара «Голубая устрица», опять же, из сериала «Полицейская академия». То есть я подозреваю, что Александр Залдостанов является в какой-то степени и культовой фигурой гей-сообщества. Заметьте, я не утверждаю, что он гей, потому что можно быть культовой фигурой гей-сообщества, совершенно не будучи геем, можно быть культовой фигурой гей-сообщества. Характерный пример — Алла Борисовна Пугачева. Она — культовая фигура гей-сообщества, но не гей. Поэтому про Залдостанова я ничего лишнего в данном случае юридически не сказал.

Монгайт: Пожалуй, я оборву Станислава, пока он какую-то угрозу собственной жизни не создал собственными ответами.

Белковский: Но я думаю, что пока Хирург занят Константином Аркадьевичем Райкиным,  ему просто не до меня. Поэтому пожелаем им долгой борьбы между собой.

Монгайт: Мы перейдем к российской внутренней политике, какой ее видят наши зрители. Руслан спрашивает Станислава: «Станислав, скажите, а Чубайс, правда, круче кооператоров из «Озера», кроме главного, конечно?».

Белковский: Нет, я так не думаю. Несмотря на то, что Анатолий Борисович построил шикарный дом в Переделки рядом с дачей Пастернака, где теперь он будет жить со своей супругой Авдотьей Смирновой, переехав из старого дома в Жаворонках, где он жил с прежней женой, к сожалению, заболевшей тяжелой формой психиатрического недуга уже давно. Нет, я не думаю, что он финансово круче. Конечно, нет, и политически он не круче. Он в 90-е годы был знаковой и определяющей фигурой российского истеблишмента, сегодня — нет. Но Владимир Путин неоднократно формулировал публично, а не как-то иначе, свое отношение к Чубайсу и Егору Тимуровичу Гайдару. Он сказал, что как бы ни критиковать этих людей, как бы заслуженно их ни критиковать, они все равно архитекторы той страны, в которой мы сейчас живем, и поэтому мы должны ценить их большие заслуги перед страной. Поэтому я не думаю, что с Чубайсом случится при Путине что-то плохое.

Монгайт: Ольга Демченко спрашивает: «Нарусова Людмила опять в Совете Федерации? Ее простили за вольнодумство или так все было задумано?».

Белковский: Нарусову никогда и не наказывали ни за что. Я все-таки исхожу из предположения весьма обоснованного, что, как и по отношению к семье Бориса Ельцина, по отношению к семье Анатолия Собчака Путин весьма трепетен и нежен. И если у Ксении Собчак изымали миллион евро в свое время при обыске, то не с целью их отнять, а с целью просто напомнить ей о том, что не со всякими людьми надо связываться. Собственно, когда отец хочет отшлепать свою дочь, он же не желает ей зла, он желает ей добра, как правило, если отец не является патологическим садистом и педофилом. То же самое, этот миллион евро спокойно вернули. То есть целью акции было просто показать неправильность поведения Ксении Анатольевны с точки зрения Путина на определенном этапе, но не вообще нанести какой-то непоправимый ущерб семье великого учителя Анатолия Александровича Собчака.

То же и с Людмилой Борисовной Нарусовой. Она в свое время пала жертвой интриг определенных людей, Путин не доследил, может быть, он не придавал этому значения. Сегодня он, как человек чье одиночество усугубляется по мере того, как он все более и более отдаляется от своей функциональной команды, это мы видим по его назначениям, потому что все меньше старых друзей назначается, все больше функционеров, которые смотрят ему в рот и которые не помнят времен, когда он не был главой государства, тем больше он пытается вернуть к себе людей, которых он склонен считать бескорыстными по отношению к нему и которым он обязан, а не они ему, потому что очень большая разница, две большие разницы, как говорят в Одессе.

Монгайт: Которые любят его еще маленьким, да?

Белковский: Да. Одно дело, когда ты кого-то привел к власти, другое дело, когда тебя привели к власти. Он все более любит людей, которые его привели к власти, и все менее — тех, которых привел к власти он. Вот, собственно, с этим я и связываю возвращение Людмилы Борисовны Нарусовой, тем более, что Путину тоже нужен какой-то либеральный...

Монгайт: Фасад.

Белковский: Да, фасад, совершенно верно. То есть Сергей Кириенко назначен первым заместителем руководителя администрации президента, а ведь Сергей Кириенко тоже был когда-то начальником Путина и даже представлял его на коллегии ФСБ в качестве директора. И это не забывается. Также Людмила Борисовна, тоже надо показать, что и такие люди есть в обойме и в когорте, поэтому не надо говорить, что только одни духовные скрепы и сопутствующие Залдостановы доминируют в политической реальности современной России.

Монгайт: А у нас есть телефонный звонок, связанный с фигурой господина Навального. Давайте возьмем именно его.

— Добрый вечер. Санкт-Петербург, Татьяна. Станислав Александрович, как вы думаете, отменит ли наш Верховный суд приговор Навальному и Петру Офицерову по «Кировлесу» или они что-нибудь придумают? Это первый вопрос. А второй вопрос: можно ли выиграть выборы оппозиции без федерального телевидения, только за счет интернета? Венедиктов говорит, можно вполне, в мэрскую кампанию Навальный набрал 27%. А вы согласны с господином Венедиктовым? И если нет, то что делать? Спасибо.

Белковский: Спасибо большое.

Монгайт: Вообще у нас есть несколько такого же рода вопросов письменно.

Белковский: Как известно, Европейский суд по правам человека признал незаконным приговор по делу «Кировлеса», из-за которого Алексей Анатольевич Навальный лишился возможности баллотироваться в органы власти любых и всех уровней. Верховный суд объявил на днях, что 16 ноября он рассмотрит это решение ЕСПЧ, и вполне возможно, что даст ему ход. Прецедент уже создан, и не так давно президиум Верховного суда совершил аналогичную процедуру в отношении двух узников по Болотному делу, что 6 мая 2012 года, которых в результате освободили из мест лишения свободы. Думаю, что решение в отношении Алексея Анатольевича Навального будет диктоваться действительно тем, хочет ли Кремль видеть его спарринг-партнером на ближайших президентских выборах. То есть хочет ли Кремль воспроизвести сценарий 2013 московского уровня в 2017-м, если будут досрочные выборы, или в 2018-м, если будут регулярные выборы, уже на уровне федеральном.

Монгайт: По-вашему, кто — Навальный против Медведева, такая будет комбинация?

Белковский: Навальный против Путина, Навальный против Медведева, кто угодно. Ведь этих рассуждений уже много, уже есть разные аналитические публикации в весьма солидных изданиях о том, что Навальный необходим на выборах, потому что только он может обеспечить должную явку, и само наличие конфликта между кремлевским кандидатом и Навальным повысит явку, а тем самым легитимность выборов. Что же касается выборов 2013 года, они будут говорить, что Навальный их все-таки не выиграл. Да, действительно он достиг выдающегося успеха, получив больше голосов, чем любой другой оппозиционер в аналогичной ситуации, но, опять же, апеллируя к оценке Алексея Алексеевича Венедиктова, правда, сам ее не видел и не слышал, но Татьяна ее транслировала сейчас в вопросе. Может ли победить оппозиция? Навальный не победил, это такая странная иллюзия, всем кажется, что он победил. Нет, он не победил, он прогнозируемо и ожидаемо занял второе место с хорошим результатом, и в этом была цель его участия. Победит, взять первое место без федерального телевидения, естественно, нельзя, и без административного ресурса Кремля нельзя. Кроме того, не будем забывать, что хотя Навальный был лишен в 2013 году федерального телевидения, все-таки это игра была в поддавки.

Монгайт: То есть ему помогли?

Белковский: Да, ему помогли достичь того существенного результата, которого он достиг. Тогда администрация президента признала этот результат неудовлетворительным для себя и эксперимент неудачным, потому что действительно заигрались в демократию, и Сергей Собянин чуть было не оказался во втором туре. Однако же мы тоже помним, что, несмотря на призыв Алексея Анатольевича Навального в ночь выборов всем выходить на улицы и требовать второго тура, уже через сутки на известном митинге он отказался от этого намерения. То есть потому что, видимо, это соответствовало всей системе договоренностей относительно того, что надо делать, а чего делать не надо. И поэтому если такая же модель будет воспроизведена на федеральных выборах, то я думаю, что Алексей Анатольевич в пределах 10% может вполне получить, что опять же, будет большим успехом для него лично, но вовсе не победой оппозиции, и эти две вещи нужно четко различать.

Монгайт: Выйдем ненадолго на рекламу. Мы продолжим отвечать на вопросы.

Сейчас, зная, что страна в тяжелом финансовом положении, Станислав выдвинул свое предложение. Он предлагает ввести потелесный налог Мы уже начали об этом говорить в предыдущей программе что такое потелесный налог, какие, собственно, средства может принести в казну, раньше такого налога не существовало до, собственно, предложения Станислава Белковского. Итак, Станислав, о чем идет речь и как он будет выглядеть, сколько денег может государство заработать на теле своих граждан?

Белковский: Концепция потелесного налога, в сущности, была реакцией на предложение министра социального обеспечения Максима Топилина ввести 20% налог на тунеядство, то есть на неработающих россиян. Это навело не только меня, но и ряд значимых экономических экспертов, прежде всего, сотрудников Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте Российской Федерации, на мысль о введении налога на массу тела физических лиц. Давайте аббревиатуру проговорим — НМТФЛ. За время, прошедшее с нашей предыдущей программы, за две недели, поскольку неделю назад меня не было, я был в краткосрочном отпуске, эксперты Российской академии народного хозяйства и госслужбы посчитали, что правильной суммой налога было бы 500 рублей в год с одного килограмма живого веса россиянина. Сейчас у меня за спиной подсчеты, сколько будет платить средняя российская семья в случае введения такого налога вместо НДФЛ, то есть налогового дохода физических лиц и всех прочих налогов, непосредственно распространяющихся на физических лиц, то есть граждан России.

Давайте посмотрим: семья из четырех человек, допустим, глава семьи весит 70 килограмм, его — супруга 50 килограмм, его дети в совокупности — 40 килограмм, итого вся семья весит 160 килограмм. Умножаем на 500 рублей в год, получаем, что семья должна платить налог 80 тысяч рублей в год. Если мы сопоставим это с НДФЛ нынешним, подоходным налогом, то та же семья, зарабатывая миллион рублей в год, а достаточно сложно себе представить, что сегодняшняя российская семья даже в глубинке из четырех человек может выживать на сумму меньшую, значит, где-то приблизительно она должна зарабатывать около этой цифры, платила бы НДФЛ 130 тысяч рублей в год.

То есть тем самым, благодаря введению НМФТЛ, извините, что я сбиваюсь при этой аббревиатуре, потому что это реальное ноу-хау, придуманное специалистами Российской академии народного хозяйства и госслужбы, эта аббревиатура новая даже для меня, семья будет платить на 50 тысяч в год меньше. То есть тем самым налогоплательщик будет стимулирован платить именно новый налог вместо всех известных ему старых. Но администрировать и собирать этот налог, так называемый потелесный налог, значительно проще, потому что, во-первых, он распространяется на всех россиян, он всеобщий, из него нет никаких ни исключений, ни изъятий, поэтому уже следить за исключениями и изъятиями не надо.

Во-вторых, проходя ежегодное взвешивание, россиянин точно определяет, сколько налога он будет платить. В этом смысле неважно, сколько он зарабатывает, на самом деле, получает ли он зарплату по-белому, на свой собственный счет или в конвертах, по-серому или вообще по-черному. Важно, что все 140 миллионов с небольшим россиян будут платить этот потелесный налог, и согласно подсчетам моих коллег-экономистов, это будет приносить в среднем, если считать среднюю массу россиянина на  уровне 55-60 килограмм, 3,5-4 триллиона рублей в год. Это больше, чем сегодня собирает Таможенная служба — главный поставщик доходов в казну.

Сегодня, кстати, день таможенного работника, я не могу не поздравить таможню с этим замечательным праздником и  не сказать им, что введение предлагаемого нами налога, наконец, лишит таможню статуса главного донора бюджета. Сегодня, правда, налог на доход физических лиц идет в региональные бюджеты, но сборы от потелесного налога, налога на массу тела физических лиц будут расщепляться, согласно нашей концепции, между федеральным бюджетом и региональными бюджетами, и качественно это сможет оздоровить финансовую ситуацию в стране. И несмотря на резкий рост оборонных расходов, на сокращение которых мы в рамках концепции нашей не замахиваемся, это позволит избежать сокращения расходов социальных, в том числе на образование и здравоохранение.

Вот почему я считаю, что введение этого налога абсолютно оправдано, и при поддержке Российской академии народного хозяйства и госслужбы мы вносим эти инициативы в правительство, надеюсь, что они встретят понимание, особенно при формировании новой концепции бюджетной политики Российской Федерации в преддверии президентских выборов 2018 года, если они будут регулярными, или 2017, если они окажутся досрочными.

Монгайт: Вот какая у нас полезная программа, мы не только отвечаем на вопросы телезрителей, но и вносим предложения правительству Российской Федерации. Это фактически наше первое предложение, которое мы со Станиславом совместно, считаю, внесли правительству. Ждем, что правительство ответит на наше предложение и что-нибудь тоже нам внесет или занесет. Да, хорошая идея?

Белковский: Нет, но «занесет» — это слово имеет очень негативную эмоциональную окраску в нашей политико-экономической реальности.

Монгайт: Станислав, а где вы нашли такую худую семью? 70 килограмм — муж, 50 килограмм — жена, дети вместе весят 40 — это  какая-то очень молодая семья, недоедающая.

Белковский: Нет, кроме того, понимаете, введение потелесного налога, НМФТЛ, чтобы я не сбился в очередной раз, оно же ведет к оздоровлению нации, потому что люди начнут худеть, они начнут заниматься спортом, они предпочтут здоровое питание нездоровому — это, кстати...

Монгайт: Главное, чтобы объемы уменьшились.

Белковский: Да. И это значит, что, собственно, люди будут заботиться о своем здоровье больше, чем прежде, и это потребует меньших государственных расходов на здравоохранение.

Монгайт: Просто страшно, вам придется уехать.

Белковский: Нет-нет. У меня семья состоит из одного человека — меня, и я готов свой долг человека и гражданина, нести бремя этого долга до конца.

Монгайт: Мы перейдем к другим новостям этого дня и к другим вопросам наших телезрителей. Андрей Редкий спрашивает: «Хинштейн и Росгвардия». Кто у нас теперь еще гвардеец? И Хинштейн стал гвардейцем.

Белковский: Александр Евсеевич Хинштейн, бывший депутат Государственной думы.

Монгайт: Бывший журналист, я бы сказала.

Белковский: А до этого еще журналист газеты «Московский комсомолец», с которой я тоже много лет сотрудничал, знаю Александра Евсеевича с незапамятных времен. Он, да, стал советником главы Росгвардии Виктора Золотова по связям с общественностью.

Монгайт: А почему именно Хинштейн? Почему именно этот человек стал...?

Белковский: Мне кажется, Александр Евсеевич — большой специалист, действительно профессионал в связях с общественностью, кроме того, он органически связан именно с этими кланами: кланом Генеральной прокуратуры имени Юрия Яковлевича Чайки и кланом Виктора Золотова. С ним всегда воевали ФСБ и Следственный комитет, они его чморили и гнобили, но всегда он полагался на сотрудничество с альтернативными кланами, с конкурирующими.

Монгайт: А это после него, он же был депутатом Российской Федерации, парламента нашего, а теперь стал таким чиновником, гвардейцем стал. Это рост, это карьерный рывок?

Белковский: Нет, я бы не сказал, что это карьерный рывок, но функционально это, я думаю, для Александра Евсеевича неплохо. В конце концов, неважно, депутат ты или нет. Да, конечно, когда человек лишается депутатского мандата, сопряженных с ним почестей и неприкосновенности, он всегда немножко фрустрирован. Но де-факто, Александр Евсеевич был представителем всех тех структур по связям с общественностью в ранге депутата, а сейчас он стал в ранге советника Виктора Золотова. Какая разница, в конце концов?

Монгайт: У нас есть аж четыре звонка, мы будем брать постепенно, давайте возьмем один из них. Представляйтесь, задавайте вопрос, пожалуйста.

— Здравствуйте. У меня вопрос по поводу установки памятника Ивану Грозному. Смотрел ролик губернатора Потомского, Станислав тоже его смотрел?

Монгайт: Ролик смотрели?

Белковский: Да.

Монгайт: Так, смотрел. Все смотрели ролик.

— Какую чушь он там сказал по поводу Грозного. Это человек с высшим образованием, губернатор»

Белковский: Да, спасибо. Но это уже давно обсуждено, что да, губернатор Орловской области Владимир Потомский утверждал, что Иван Грозный скончался по пути в Санкт-Петербург. Но я бы не стал слишком критиковать Владимира Потомского, ведь он мог метафорически выразиться.

Монгайт: В смысле?

Белковский: Что Иван Грозный пал жертвой исторического тренда на движении России в сторону Северной столицы, то есть европеизации, что Иван Грозный олицетворяет московское царство, в конце концов, Иван Васильевич — первый царь. И действительно Петр I, пришедший на смену, непосредственно на смену, естественно, а исторически на смену относительно некой парадигмы, некого дискурса национального развития, пришедшей на смену Ивану Грозному и потомкам последнего, все-таки перенес столицу в Санкт-Петербург, пробил окно в Европу, построил на болоте этот замечательный город. А собственно, я всегда говорил, что Болотная площадь — это и есть Санкт-Петербург, именно поэтому на Болотной площади в Москве и происходили волнения в 2011-2012 годах. Потому что русский человек должен бунтовать именно на болоте, ибо на твердой почве, его слишком сковывает сила его притяжения к этому типу государственности, в создание которого внес неоцененный вклад Иван Васильевич Грозный. Поэтому здесь, может быть, в устах Потомского была метафора, а не практическое обозначение этого всего, но, так или иначе, я, конечно, считаю, что очень хорошо, что памятник Ивану Грозному появился в Орле, это уменьшает вероятность появления его в Москве. Кроме того, такие замечательные фрики первостатейные как Александр Андреевич Проханов, Александр Залдостанов все тот же «Хирург» и т.д. участвовали в открытии памятника, что мне кажется, что там… к сожалению, уже умер народный артист СССР Юрий Яковлев, игравший Ивана Грозного в фильме, кстати, по Михаилу Афанасьевичу Булгакову «Иван Васильевич меняет профессию»…

Монгайт: У нас сегодня сквозные темы.

Белковский: Да, закольцовывается. Потому что он был абсолютно незаменим в роли Грозного, и вообще мне кажется, что Ивану Васильевичу надо поставить памятник именно в форме футбольного клуба «Динамо Москва», в которой Юрий Яковлев играл Ивана Васильевича Грозного в том легендарном фильме Леонида Гайдая.

Монгайт: Эко все удачно закольцовано у вас, Станислав. А теперь новости спорта. Вот такой у нас есть вопрос. Татьяна Никитина спрашивает: «Помирятся ли Колобков, наш новый министр, с МОКом и ВАДА или коварный Запад разгадает нехитрую махинацию с перемещениями Мутко на другую должность?».

Белковский: Собственно, и махинации-то нет. Виталий Леонтьевич Мутко остается управителем российского спорта, никто, собственно, этого не скрывает. Поэтому Колобков — техническая фигура. Просто нужно освободить Виталия Мутко было от большого груза рутинных обязанностей по руководству этим несчастным министерством и дать ему возможность концентрироваться на главном. А главное сегодня — это Чемпионат мира по футболу 2018 года. И Виталий Леонтьевич Мутко еще раз подтвердил, что он остается главным и единственным доверенным лицом Владимира Путина по управлению финансовыми потоками, связанными с большими спортивными мероприятиями, будь то Олимпиада в Сочи 2014 года или Чемпионат мира 2018 года.

Монгайт: Хорошо управляет?

Белковский: Нет, он правильно управляет. Мы с вами, по-моему, даже в этой студии обсуждали как-то, может, телезрители уже забыли, поэтому я повторю. Например, что в свое время, когда Йозеф Блаттер, тогдашний президент ФИФА приезжал обсуждать в Москву разные деликатные вопросы организации мирового первенства 2018 года, то в этих переговорах участвовали три человека: Виталий Мутко, Йозеф Блаттер, ныне уволенный за коррупцию, хотя пришли ему на смену такие же коррупционеры, и переводчик. И кто же был этим переводчиком? Этим переводчиком был лично Владимир Владимирович Путин, потому что доверить перевод (Блаттер же немецкоязычный, он из Швейцарии) менее серьезному переводчику не было никакой возможности.

Монгайт: Мутко неплохо владеет английским.

Белковский: Это он сейчас уже поднатаскался, а тогда он владел значительно хуже. До этого переводчик был совершенно и абсолютно необходим. МОК и ВАДА, я думаю, на эту ситуацию смотрят абсолютно спокойно. Сегодня, как мы знаем, еще Министерство по чрезвычайным ситуациям заявило, что на многострадальном стадионе «Зенит Арена», который строится уже 9 лет, и смета которого подорожала почти в 10 раз, еще нужно оборудовать масштабное бомбоубежище для всех зрителей, то есть для почти 75 тысяч человек.  

Монгайт: У меня рот открылся и не закрывается. Такая классная идея.

Белковский: Потому что одновременно с Чемпионатом мира, видимо, может начаться мировая война.

Монгайт: Действительно, неплохой план.  

Белковский: Как гласил старый советский, но очень хороший анекдот, вполне достойный Нобелевской премии по литературе, «Будет ли мировая война?» — вопрос армянскому радио, ответ армянского радио: «Мировой войны не будет, но борьба за мир будет такая, что камня на камне не останется».

Монгайт: Хороший вопрос, Серж Кочетков спрашивает: «Станислав, объясните, как может Россия готовиться одновременно к Чемпионату мира по футболу и к ядерной войне? Это же взаимоисключающие события». И вот вы ответили. Вот так она и готовится.

Белковский: А что в этом удивительного? Человек же может готовиться одновременно к свадьбе и к похоронам, особенно если он женится в преклонном возрасте. К тому же, готовясь к свадьбе, человек составляет завещание, имея в виду судьбу своей будущей супруги, своих возможных детей. Поэтому это очень ответственный подход. А вдруг конец света действительно? Чемпионат мира по футболу — это одно, конец света никто не отменял.

Монгайт: Конец света по расписанию. Александр Чапайкин спрашивает: «Ваше отношение к волку Забиваке?». Мутко и Забивака идут друг с другом рука об руку. Известно, что сам Мутко Забиваку и придумал. «Почему он играет в футбол в очках и босиком?».

Белковский: В очках — видимо, для того, чтобы дать понять людям с ограниченными возможностями в области зрения, как мне, что они тоже интегрированы, и Россия реализует и инклюзивную модель, и что все, даже слабовидящие в состоянии и выходить на поле, и сидеть на трибунах, тем более, что, в общем, наблюдая за игрой сборной России лучше не видеть вообще ничего, а не то что видеть плохо.

Монгайт: Лучше провести это время в бомбоубежище.

Белковский: Там, наверное, экранов больше, на которых будет показано падение баллистической ракеты США или тактического ядерного удара по стадиону «Зенит Арена». Тем более, что, по-моему, «Зенит Арена», если на него сейчас посмотреть, он и стал жертвой тактического ядерного удара, просто российские ПВО его прозевали или, может быть, наши ракетные войска стратегического назначения сами его и нанесли по ошибке. Артиллерия по своим бьет.

Волк Забивака — это прекрасный абсолютно персонаж. Само слово «Забивака», в нем есть что-то алкогольное. Есть какие-то ассоциации, но поскольку алкоголь является слабым наркотиком, то здесь жесткой оппозиции между этими терминами нет. А я, кстати, предложил бы Кремлю абсолютно бесплатно на управление внутренней политики, которую сейчас курирует уже Сергей Кириенко, акцию «Бессмертный волк», которая должна прийти на смену акции «Бессмертный полк», тем более, что уже к началу Чемпионата мира по футболу 2018 года живых ветеранов войны не останется. Квартиры будут по-прежнему давать по нескольку тысяч в год, премии выписывать, понятно, кто эти премии получит на самом деле. Но ветеранов уже не будет, поскольку сегодня самому молодому ветерану войны должно быть никак не меньше 90 лет, если подходить к хронологии дословно, а не по Фоменко-Носовскому. А «Бессмертный волк», тем более, волков достаточно много…

Монгайт: Я вас оборву, пожалуй. У нас есть вопрос: «Какая разница между «Ночными волками» и волком Забивакой?». Я не буду этот вопрос вас спрашивать, сколько можно Залдостанова. Примем вопрос по телефону.

— Здравствуйте. Станислав, бесконечно рад возможности дозвониться и вам вопросы задать. Вы, конечно, человек смелый, неординарный. Последние программы вы так яростно и жестко критикуете Путина в эфире и как-то вообще никак не критикуете последних президентов Америки за Югославию, Ирак, Ливию и т.д. Хочется как-то большей адекватности и большей справедливости, что ли. Второй вопрос: как вы считаете, имеют ли право иммигранты и граждане других стран переживать за то, что происходит у нас в стране? К вам на Дождь, на самый мой любимый телеканал, очень много звонит граждан США, Германии, Израиля, русскоговорящих, но которые уехали в свое время. Они все переживают, что-то спрашивают, критикуют. Имеют ли они право критиковать и учить нас жизни, нас с вами, жителей России, людей, которые остались, никуда не уехали и живем тут в своих проблемах? Имеют ли они на это моральное право или нет?

Белковский: Спасибо за вопросы. Понимаете, если даже человек ушел из семьи, это не значит, что он не имеет права интересоваться своими детьми, своим бывшим супругом и т.д. Поэтому моральное право переживать за Россию имеет кто угодно, кто переживает, в том числе эмигранты.

Монгайт: А первый вопрос у нас какой был?

Белковский: Первый вопрос был, почему я не критикую американских президентов. Во-первых, я, как раз следуя логике второго вопроса, не критикую, потому что я не гражданин США и пытаюсь вести себя сдержанно. То, что политики США в Ливии, Югославии и Ираке была не вполне адекватна, я об этом неоднократно говорил и писал. Третий пункт: я умеренно критически отношусь к Владимиру Путину, неоднократно его и поддерживал, не только ругал в своей долгой и муторной биографии, своей, а не его. Я понимаю, что от моей поддержки или неподдержки ему ни жарко, ни холодно, но, тем не менее, в этом случае я отвечаю не ему, а телезрителю. Но я считаю, что действительно война в Сирии противоречит национальным интересам России, совершенно не собираюсь этого скрывать.

Монгайт: Сейчас очень коротко отвечаем на несколько вопросов. Первый вопрос такой: «Станислав Александрович, а правду говорят, что Путин с Порошенко не здороваются только на публике, а за ширмой (читаю дословно) лупятся в десны не по-детски?». Как вы считаете, лупятся или нет?

Белковский: Я не вполне понимаю смысл этих терминов, потому что Роскомнадзор может нас предупредить о том, что эти термины понимать…

Монгайт: А что в этом такого?

Белковский: Да, я думаю, что на самом деле отношения между Владимиром Путиным и Петром Порошенко гораздо лучше, чем оба президента хотят показать на публике. И история о том, что как жестко Петр Порошенко выговаривал Владимиру Путину за войну в Донбассе, переходя на «ты», поддерживал не только официальный Киев, но и официальная Москва. Потому что для Путина сегодня Порошенко — это удобный партнер, не будем забывать, что Порошенко — почти точный ровесник Дмитрия Анатольевича Медведева, я не помню точных дат, но оба — октябрь 1965 года. И сколь астрологически близок Медведев Путину, столь астрологически близок Владимиру Владимировичу Порошенко. Естественно, их не связывает, в отличие от Медведева с Путиным, какая-то общая карьера и прошлое, но они психологически комфортны друг для друга. И Путина знает, что Порошенко каких-то радикальных действительно шагов против России не предпримет.

Монгайт: Александр Федоров спрашивает: «Как, по-вашему, Моторола — военный преступник или национальный герой?».

Белковский: Я думаю, что и то, и другое для разных групп людей, которые его оценивают.

Монгайт: И самый-самый последний вопрос. «Станислав, почему вас зовут Стас, а не Слава?».

Белковский: Много Славы не бывает.

Монгайт: На самом деле бывает много Славы, но времени много не бывает.

Белковский: Время, которое мы имеем, — это слава, которую мы не имеем, как говорил известный политолог Остап Ибрагимович Бендер-Бей.