Сыновья Путина, проколы «менеджмента» Минобороны, и как патриарх заработал миллионы

Монгайт: Я хотела бы начать с фактически вчерашней темы. Владимир Путин общался с рабочими, если не ошибаюсь, в Челябинске и рассказал интересный факт из своей будущей биографии. Это были работники завода «Этерно». Путин рассказал о том, что собирается после ухода в отставку или ухода с данной работы путешествовать, потому что много путешествует и так, но фактически не видит мир. На эту тему у нас есть целый список вопросов. Ирина Лобанова спрашивает: «Это только мне кажется, что слова Путина о достойном конце карьеры — это призыв к 84% населения взмолиться и воззвать к Его Величеству не бросать свой народ в тяжелую годину?». Ольга Холмгрен спрашивает: «При встрече с работниками завода «Этерно» Путин сказал, что хочет успешно завершить свою карьеру. Можно ли считать это высказывание намеком на то, что Путин в ближайшем будущем собирается все-таки уйти из власти?». Некая Винни спрашивает: «Вчера Путин на заводе опять сам себя спросил о своих мечтах, об отдыхе. Это оговорка, намек, провокация или просто шутка?».

Белковский: Я думаю, что это не некая Винни, а некий, то есть Винни Пух. Добрый вечер. Кстати, хочу заметить, что отвечаю не только на непонятные вопросы, но и понятные, потому что на них ответить гораздо сложнее, по старому анекдоту про Леонида Ильича Брежнева и Алексея Николаевича Косыгина, когда Брежнев приглашает Косыгина и спрашивает: «Алексей Николаевич, что-то я никак не могу понять, как работает советская экономика».

Монгайт: Станислав, вы рассказывали этот анекдот два раза.

Белковский: «Я вам все объясню», - говорит Косыгин. «Объяснить я сам могу, - отвечает Брежнев, - я понять не могу». Так вот, возвращаясь к Путину, неслучайно он сделал это на заводе «Этерно», что значит «вечное», то есть тем самым его спровоцировали самим названием завода поговорить о вечном. Из истории 1999 года, до сих пор нераскрытой ни в документальном кино, ни в других фактах современного искусства, известно, что Владимир Путин совершенно не собирался становиться президентом Российской Федерации, он хотел стать кем-то типа главы «Газпрома». Об этом свидетельствуют люди, которые находились непосредственно у кормила принятия соответствующих решений.

И Путин очень часто проявляет иронию и сарказм в общении с представителями интеллигенции, с хипстерами, с бизнесменами, то есть со всеми людьми, которых он подозревает либо в полном незнании реалий Российской Федерации, либо в каком-то особом интересе к себе и своим президентским возможностям. Но когда он снисходит до уровня простого народа, до уровня рабочих, здесь у него нет ни иронии, ни сарказма, он говорит абсолютно серьезно. Он хочет еще пожить. Он стал президентом в 47 лет, в очень молодом возрасте, и тем самым добровольно отрекся от многих возможностей, которые были бы у него, если бы он президентом не стал.

Представления о возрасте меняются. То, что казалось вчера старым, сегодня старым вовсе не кажется. Оба кандидата главных в президенты США были 70-летнего возраста, а третий субглавный кандидат, проигравший праймериз, но проигравший их достойно Берни Сандерс — ему вовсе 75 лет. И это не производит впечатление старости, это нормально. Поэтому уж идти 64-летнему Путину? По евроатлантическим меркам он даже не достиг еще пенсионного возраста.

Монгайт: Но зачем он это сказал тогда? Видно, как отреагировали наши телезрители, половина вопросов: «Что да? Уходит, уходит? Куда уходит? Когда это произойдет?».

Белковский: Он проговорился о своих мечтах, а мечты необязательно сбываются. А проговорился он, на мой взгляд, абсолютно искренне и честно. Да, он хочет пожить как человек. Он же подробно очень рассказал, что он, будучи президентом, даже не президентом, а главой страны де-факто 17 лет, он не может посмотреть ни один город, в котором бывает, потому что он выходит из самолета, сразу попадает в объятия охраны и протокола. Проводит протокольные мероприятия, возвращается обратно в самолет — и в Москву. Он не может зайти в Шартрский собор, он не можем поплавать на катамаране где-нибудь в Индийском океане, он не может насладиться белыми пляжами. Он ничем не может насладиться, особенно после санкций, введенных весной 2014 года, когда он даже потерял возможность пользоваться частной авиацией, которую предоставляла ему компания Геннадия Тимченко, его ближайшего делового партнера.

Монгайт: Это из-за санкций на Тимченко? Он сам же не под санкциями.

Белковский: Из-за санкций на Тимченко, конечно. Он может пользоваться теперь только официальными бортами Российской Федерации.

Монгайт: А раньше летал частными джетами?

Белковский: Да, неоднократно летал частными джетами, которые гораздо комфортабельнее.

Монгайт: Пытался запутать свою охрану? Он же не имеет права летать…

Белковский: Нет, охрана была вся при нем. Просто частные джеты гораздо комфортабельнее и быстрее, чем эти жуткие старомодные самолеты Ил-96, на которых он летает просто потому, что по протоколу и этикету он не может летать на самолетах иностранного производства. Вы знаете, Анна Викторовна, как застрял самолет, передовой борт в Лиссабоне две недели назад, когда вся делегация отправлялась на саммит АТЭС?

Монгайт: А что произошло? Журналисты застряли?

Белковский: Да, передовой борт, это один из основных элементов официальной делегации, застрял в Лиссабоне из-за поломки, и 20 часов его не могли починить. Вы понимаете качество этих самолетов?

Монгайт: Потому что не существует в Лиссабоне деталей к Илу, да?

Белковский: Их не существует нигде, потому что во всем мире в эксплуатации находится всего пара десятков этих Илов, они полностью сходят с производства. И великий Путин вынужден на них летать, пусть там даже золотой унитаз, все эти роскошные спальни. Все фотографии внутренностей этих Илов опубликованы в интернете, я не раскрываю никаких страшных секретов. Поэтому Путин хочет просто пожить. Да, со всей этой охраной, которая неизбежно полагается ему по гроб жизни, как у всякого бывшего президента крупной страны, она же полагается и любому президенту США, и премьер-министру Великобритании. Я проходил недавно мимо дома Энтони Блэра, там стоят автоматчики в полной боевой готовности, хотя Блэр уже давно не премьер-министр Великобритании. Но вот это счастье уйти в частную жизнь, наконец, ощутить себя счастливым не как властелину мира, а как просто человеку — оно неизбывно, и Путин о нем просто проговорился, что он неоднократно делал и в прошлом, просто, как говорилось в песне Владимира Семеновича Высоцкого, «но внимания тогда не обратили».

Монгайт: Честно говоря, довольно странно. Человек достиг таких карьерных высот, а мечтает так же, как и обычный российский обыватель, попутешествовать. То есть мелко.

Белковский: Он не смог путешествовать. Именно в тот момент, когда перед ним раскрылись все возможности путешествовать, он их лишился из-за того, что превратился из обывателя, пусть даже очень продвинутого и богатого, каким он был в 1999 году, в президента Российской Федерации.

Монгайт: Скажите, пожалуйста, гипотетически, предполагаем, что у Путина есть все-таки какая-то неизвестная стране семья, в этой семье есть дети, даже недавно была фотография в интернете, где этих потенциальных детей показывали, якобы это два мальчика. Можно ли сказать, что Путин мечтает о воссоединении с этой своей параллельной семьей? Или это неактуальная тема для президента сегодня, как вам кажется?

Белковский: Путин, как всякий классический русский человек, не фамилист. То есть он не сторонник семейных ценностей. Это подробно изложено у многих русских философов, но особенно выпукло — у Константина Леонтьева в его книге «Византизм и славянство», где очень четко указаны…

Монгайт: Вообще наш самый любимый философ — это Лосев, если что.

Белковский: Нет-нет, там еще где-то Дмитрий Сергеевич Лихачев, но мы с вами говорили об этом в прошлый раз, что упоминание философов в послании президента никак не отражает степень любви к ним и доверия им. Это просто цитатки, подобранные под конкретные практические соображения, ибо ни одного из этих философов, я уверен, Владимир Владимирович, при всем к нему уважении, никогда не читал. Вернемся к теме семьи и фамилизма. Леонтьев очень правильно указывал, что главный семейный роман русской литературы — это «Анна Каренина», что указывает, что семейные ценности не являются для России доминирующими. И для Владимира Путина тоже. Вы знаете, что официально эти дети, которых кто-то считает детьми Алины Кабаевой, мы не можем этого сегодня ни подтвердить, ни опровергнуть…

Монгайт: А кто-то — еще и детьми Владимира Путина.

Белковский: Считаются детьми сестры Алины Кабаевой, они на нее записаны и зарегистрированы. То есть это племянники Алины Кабаевой. А какое отношение к ним имеет дядя Вова, тоже не будем говорить, кто это такой, мы не знаем. Он проговорился. Про детей он, кстати, ничего не сказал. Он сказал, что просто он хочет сбросить с себя это страшное бремя государственной ответственности. Потому что ведь Путин не переутомляется физически. По некоторым данным, он поздно встает, он проводит значительное время…

Монгайт: Это очевидно из его графика, он постоянно опаздывает.

Белковский: Опаздывает он из-за прокрастинации, это давно исследовано, потому что он не хочет заниматься государственными обязанностями, с одной стороны. С другой стороны, он глубоко не уважает ту аудиторию, к которой движется, потому что она вся состоит из алчущих глаз и раскрытых ртов, желающих что-то от него получить. Но уходящий президент США Барак Обама очень правильно все сформулировал в своем интервью изданию Atlantic несколько месяцев назад. Он сказал: «Да, Путин, конечно, везде опаздывает, но ко мне он никогда не опаздывает». То есть Путин всегда знает, куда нельзя опоздать, и есть только одно место, в которое нельзя опоздать, — это к президенту США, то есть к боссу современного мира.

Поэтому я знаю, что Путина патологически опаздывает везде, он опаздывает туда, куда он не считает нужным прийти вовремя, это, с одной стороны, прокрастинация, с другой стороны, недостаточное уважение к аудитории. Эти черты заставляют его опаздывать. Но он не хочет всем этим заниматься, он обречен этим заниматься. И так неожиданно получилось, что из-за измельчания современного мира, из-за того, что демократия приводит к тотальному усреднению элит и усреднению лидеров, это, скорее, он так думает, чем я, я думаю немножко по-другому, он оказался величайшим властелином мира. Если бы ему сказали об этом 17 лет назад, он хохотал бы так громко, что это было бы слышно в студии телеканала Дождь, если бы телеканал Дождь в то время существовал.

Монгайт: Величайший властелин мира, а мир не посмотрел.

Белковский: Еще не посмотрел. На заводе «Этерно» он, наконец, признался все-таки в стремлении этого добиться.

Монгайт: Кому рассказывать — рабочим завода «Этерно». Они тоже, небось, мечтают посмотреть мир, но вряд ли скоро посмотрят.

Белковский: Рабочим можно, потому что нужно рассказывать простым существам. После смерти лабрадора Кони с кем еще пообщаться, как не с рабочими завода «Этерно»? а что касается двух сыновей, то эти два сына и в политическом смысле у него есть. Один — это Дмитрий Анатольевич Медведев, глава правительства.

Монгайт: Он любимый сын?

Белковский: Вот этого мы не знаем, это нужно инсталлировать некие агрегаты, гаджеты, прошу прощения. Агрегаты — это какое-то советское выражение, которое во мне прорвалось как в человеке старомодном. Гаджет в мозг Владимира Путина, мы пока на это неспособны. Один — это Дмитрий Анатольевич Медведев, глава правительства, а другой — это Алексей Дюмин, губернатор Тульской области, бывший главный доверенный охранник Владимира Путина, который, если вы помните, спас его не от кого-нибудь, не от Барака Обамы, как можно сейчас подумать, а от медведя. Вы не помните эту историю?

Монгайт: Нет, абсолютно.

Белковский: В интервью «Коммерсанту» Алексей Дюмин, только став губернатором Тульской области, даже не губернатором, а исполняющим обязанности губернатора, до выборов еще будучи назначенным президентом, в начале текущего года сказал, что самым выдающимся достижением его на должности телохранителя Владимира Владимировича Путина было спасение президента от медведя. Они были где-то в резиденции на Дальнем Востоке, тут президент спит на втором этаже резиденции, на первом находится Дюмин.

Монгайт: Как медведь забрался на второй этаж?

Белковский: Нет, медведь не забрался, к счастью, на второй этаж, иначе бы уже давно в стране прошли бы досрочные выборы. Типун вам на язык, Анна Викторовна. Вся стабильность бы рухнула, войска НАТО стояли бы уже здесь на Большой Новодмитровской улице. Медведь не дошел. Ему перегородил дорогу Дюмин. Но интересно мне не это, а как вы правильно поставили первую часть вопроса.

Монгайт: Я бы тоже после этого назначила бы его губернатором.

Белковский: Как медведь попал на территорию резиденции, которая полностью охраняется по периметру и снабжена огромным количеством камер, и охраняющие Путина снайперы должны были стрелять в этого медведя в первую секунду его появления на периметре резиденции, а не внутри? Но, по версии Алексея Дюмина, медведь дошел до самых дверей дома, где находился Путин, потом по рации Дюмин получил сигнал: «К вам медведь на вход», я цитирую дословно, я запомнил эту фразу. Господин Дюмин открыл дверь, там находился медведь, и Дюмин был готов его уже застрелить из пистолета, но в этот момент господин Дюмин вспомнил, что Владимир Владимирович Путин очень любит животных и, может быть, он расстроится, если медведя убьют. И он начал стрелять в воздух, посмотрел на медведя внимательно ему прямо в глаза, как любит Путин смотреть на своих оппонентов, и медведь устыдился своего поведения и ушел.

Монгайт: Потрясающая история. После этого вообще, мне кажется, губернаторское кресло — это мелко для такого человека.

Белковский: Минуточку, он был командующим Сил специальных операций, которые присоединяли к России Крым. Это уже после медведя, тем более, медведь — это символ «Единой России». То есть это особая заслуга и достижение не только в глазах Путина, но и в глазах России в целом. Потом два месяца проработал заместителем министра обороны сразу же, и стал губернатором Тульской области, чтобы набраться опыта гражданского управления.

Монгайт: А потом что должно быть?

Белковский: И, по некоторым данным, специально поручено повару Владимира Путина Евгению Пригожину, который является одним из самых доверенных лиц президента Российской Федерации, курировать Дюмина, чтобы он рос политически. Так что сейчас идет конкуренция между двумя сыновьями. Знаете, как…

Монгайт: Юристом и…

Белковский: Телохранителем. Это, собственно, и есть синтетический образ Владимира Путина, который является юристом и силовиком одновременно.

Монгайт: Только что пришла новость: Леонид Слуцкий пост в ЦСКА. Это важная новость?

Белковский: Я думаю, самая важная на этой неделе.

Монгайт: Объясните мне, почему и что будет дальше с ЦСКА?

Белковский: Леонид Слуцкий — это все же лучший российский тренер российского происхождения, прошу прощения за тавтологию. Поэтому, конечно, отставка — это определенный переворот в российском футболе. Говорят, что его место займет Виктор Гончаренко, тренер белорусского происхождения, который стал знаменитым, благодаря относительным успехам на посту главы белорусского клуба БАТЭ, а потом тренировал несколько российских клубов. Хотя если спрашивать меня, я бы лучше порекомендовал на этот пост Сергея Семака, бывшего ведущего футболиста, легенду ЦСКА, который сейчас работает вторым тренером в клубе «Зенит» Санкт-Петербург.

Монгайт: Почему он ушел?

Белковский: Из-за относительных неудач. Он ушел из сборной, потом из ЦСКА, потому что осень для ЦСКА была относительно неудачной, наступил психологический кризис, спад. Слуцкий находится в ЦСКА уже 7 лет и, конечно, раз в 7 лет нужно менять поприще, если, конечно, ты не легендарный Алекс Фергюсон, бывший тренер клуба «Манчестер Юнайтед».

Монгайт: А в России вообще большой выбор тренеров?

Белковский: Он минимален. В России их почти нет. Остался только довольно пожилой тренер Валерий Георгиевич Газзаев, среднего возраста тренер Станислав Саламович Черчесов, который сейчас возглавил сборную Российской Федерации, и, собственно, Слуцкий. Все, больше тренеров нет. Остальные, в основном, из Белоруссии: Иван Кононов, Виктор Гончаренко и т.д. Поэтому это большое событие.

Монгайт: А что сейчас ждет Слуцкого, как вы думаете? Его купят?

Белковский: Я думаю, что он перейдет на работу главным тренером голландского клуба «Витесс».

Монгайт: Не «Терек».

Белковский: Ну зачем Слуцкому в «Терек», сами посудите. В Тереке довольно холодно, особенно зимой.

Монгайт: Я просто пальцем в небо, должна же я поддержать беседу. У нас есть телефонные звонки.

—  Здравствуйте, Алексей из Белоруссии. У меня вопрос такой: расстается или нет Европейский Союз и когда?

Монгайт: Это хороший вопрос. Все события последнего времени доказывают, что Европейский Союз — это как перед показом кутюрным, все на иголочку пошито, на один раз.

Белковский: Нет, я думаю, что Европейский Союз не распадется, потому что надо проводить четкое различение между кризисом и крахом. Кризис семейных отношений не означает, что супруги разведутся, он, скорее, наоборот, способствует тому, что семья станет еще сплоченнее после того, как этот кризис будет преодолен. Да, Великобритания выходит, «Brexit» произойдет. Это приводит в известной степени к усилению Евросоюза, как ни смешно, и к его укреплению, потому что с выходом Великобритании дополнительно укрепляется роль тех стран, которые стоят горой за Евросоюз, то есть Германии и Франции.

Монгайт: С другой стороны, только что итальянцы.

Белковский: Нет, ну итальянцы не выступали против Евросоюза, они проголосовали против реформы в политической системе самой Италии, то есть против реформы, которая приводила бы к концентрации контроля правительства Италии над Сенатом, верхней палатой итальянского парламента, то есть к некоторому типу узурпации. Но я не верю, что Италия выйдет из Евросоюза и, тем более, выйдет из шенгенской зоны и единой валюты, поскольку это нанесло бы колоссальный ущерб интересам самой Италии.

Конечно, Джузеппе Грилло, он же Беппе Грилло, известный комик, лидер партии «Пять звезд», которого называют бывшим комиком, но по собственному опыту знаю, что бывших комиков не бывает, они все настоящие или будущие, конечно, грозиться какими-то евроскептическими мерами. Но они не будут реализованы. То есть все страны Европ, так или иначе, заинтересованы в ослаблении евробюрократии, да, это так, потому что евробюрократия взяла на себя слишком много. Как говорил Борис Николаевич Ельцин про своих соратников Александра Коржакова, Михаила Барсукова и Олега Сосковца, товарищи слишком много брали на себя, слишком мало отдавали. Это относится, безусловно, к евробюрократии. Но я не думаю, что кто-то пойдет против солидарного мнения Германии и Франции по этим вопросам.

Монгайт: Франция же тоже не в восторге от европейской политики, нет?

Белковский: Да, все не в восторге. Но это кризис, который надо преодолеть, и распада Евросоюза, я уверен, не будет.

Монгайт: Наши зрители из Белоруссии беспокоятся, все-таки они так близко от ЕС, у них был шанс, может быть, когда-нибудь вступить в ЕС, а тут ЕС начал трещать по швам.

Белковский: Это, в том числе, означает ограничение вступления новых стран в ЕС, да, согласен. То есть это плохая новость для тех стран, которые хотели бы вступить в ЕС в обозримом будущем, в первую очередь для Украины, Грузии и, конечно, Молдовы. Но это не означает распада Евросоюза в тех формах и рамках, в которых он существует сегодня.

Монгайт: У нас есть еще несколько звонков, в том числе и про вашего любимого политического деятеля Алексея Навального.

— Добрый вечер, Санкт-Петербург, Татьяна. Я по поводу очередного суда над Навальным. Уверена, что этот суд будет показательным, чтобы отбить охоту у обвиняемых нашими судами подавать жалобы в ЕСПЧ, да еще и выигрывать. А потом судиться все по новой. Я уверена, Навальный — сильный человек, он сдюжит. Намедни вы, Станислав Александрович, и еще несколько политологов высказались, что было бы логичнее Навального допустить до выборов. Неужели вы и сегодня верите в это? Спасибо.

Монгайт: Тут еще несколько вопросов на эту тему. Серж Кочетков спрашивает: «Станислав, чем закончится суд над Навальным?». Андрей Богданов: «Путину это напасть или проблема по отношению к Навальному?». И еще вопрос: «Боится ли Путин Навального?».

Белковский: Я думаю, что Путин не боится Навального, он боится только Соединенных Штатов Америки и международного терроризма и, собственно, выстраивает всю линию обороны, отталкиваясь от этих факторов, субъектов угроз, хотя Навального он воспринимает всерьез и случайно он его упоминал даже лично по фамилии, что Путин  с оппозиционерами делает крайне редко, пока их, во всяком случае, не убили, как Бориса Немцова. В этом смысле это уже заслуга и достижение самого Навального, что он заставил Путина принимать себя  более-менее всерьез. Как спрашивали известные персонажи у Эзопа: «Была ли женщина, которую ты заставил страдать?». На что Эзоп отвечал: «Да, это моя мать».

Да, то есть Навальный заставил Путина немножечко страдать, немножечко, не сильно. 26 ноября, как мы знаем, как мы и предсказывали в этой программе, Верховный суд имплементировал решение ЕСПЧ, отменив приговор Навальному, и дальше все будет зависеть от решения Кировского суда — это нам покажет. Если Кировский суд тем или иным своим решением даст возможность Алексею Навальному баллотироваться в президенты, то это значит, что Навальный предварительно одобрен как спарринг-партнер кремлевского кандидата на ближайших выборах, если нет, то, значит, нет. Мы это и узнаем в декабре этого года.

Монгайт: А скажите, пожалуйста, все-таки суд этот чем завершится?

Белковский: А мы не знаем, это зависит от кремлевского решения пускать Навального на выборы или нет. Как спарринг-партнер для Кремля он весьма удобен, с одной стороны, конечно, он не получит 28%.

Монгайт: А масштабы он понимает?

Белковский: Он очень умный человек, многое понимающий. Не все говорит, но многое понимает, почти все понимает, а Путин любит таких персонажей, которые не все говорят, но многое понимают.

Монгайт: И они могут перемигиваться.

Белковский: Да, поэтому, конечно, 28% как на московских выборах 2013 года Навальный в масштабах России не получил бы, но процентов 10 он вполне мог бы получить и, тем самым, выступить легитиматором выборов, каковую роль он играл на московских выборах 2013 года. Но Кремль до сих пор не решил, нужен ли ему легитиматор выборов, и в зависимости от этого решения будет приниматься решение Ленинского районного суда города Кирова.

Монгайт: Мы следим за всеми предсказаниями Станислава Белковского.

Белковский: Я путаю суд города Кирова с милицейской фуражкой города Кирова, которую носил Остап Ибрагимович Бендер-бей.

Монгайт: Мы все равно догадались.

Итак, про частную жизнь мы уже поговорили. Перейдем к войне. Иван Дергузов спрашивает: «Как считает Станислав, до руководителей Министерства обороны дойдет, что оно выставляет себя на посмешище с адмиралом Кузей?». Ну, видимо, адмирал Кузнецов. «Или продолжит щеки надувать?». Близкий вопрос есть. Серж Кочетков спрашивает: «Станислав, не скажутся ли на боеспособности российской армии такие нелепые потери самолетов в Сирии?». Напомню, у одного кончилось топливо, и он упал в море, а второй выкатился с корабля во время посадки. Как вы вообще оцениваете боеспособность «Адмирала Кузнецова», бывшего «Леонида Брежнева» и он же «Советский союз».

Белковский: «Тбилиси» он еще назывался.

Монгайт: Да, и «Тбилиси» — тоже он?

Белковский: Да, конечно. Конечно, он построен в начале 80-х годов, то есть ему более 30 лет, он ненамного моложе меня. Ясно, что путешествие авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» к берегам Сирии — это чистая пиар-акция, в этом не было никакого практического смысла.

Монгайт: Это акция устрашения?

Белковский: Да не устрашения, а просто демонстрация того, что у нас есть такое судно.

Монгайт: А типа никто не знал, да?

Белковский: Никто не принимал это всерьез и, что оказывается, даже с  его палубы могут взлетать самолеты.

Монгайт: Почему оно так нелепо срежиссировано тогда?

Белковский: Так нелепо, как евреи на Первой мировой, как сказал один поэт. Ну нелепо, потому что плохой менеджмент в Министерстве обороны. Уже ведь эти наши бомбардировщики, истребители перемещены на базу Хмеймим в провинции Латакии и будут теперь взлетать с суши. Но важно, что он дошел и не утонул по дороге. Ведь у Министерства обороны вся целевая аудитория и пиар-кампания состоит из одного человека — Владимира Путина.

Монгайт: Но он должен быть разочарован, честно говоря.

Белковский: Нет, Министерство обороны объяснит ему следующее. Оно приведет ему цифры, согласно которым не боевые потери такого типа авиации во время, скажем, атаки Соединенных штатов Америки на Югославию при Билле Клинтоне были еще выше, поэтому это нормальная статистическая погрешность измерения и ничего больше.

Монгайт: Просто я слышала цифры, что один такой истребитель 25 миллионов, нет, миллиард?

Белковский: Миллиард рублей.

Монгайт: 25 миллионов долларов, я слышала такую цифру.

Белковский: По нынешнему курсу 15-20.

Монгайт: Типа они полтинник так взяли и потеряли.

Белковский: Слушайте, но если им жизни не жалко наших военнослужащих и гражданских лиц.

Монгайт: Мне кажется, на них полтинники производят большее впечатление.

Белковский: Большее, да, но это все по сравнению с масштабами бюджета Министерства обороны, постоянно растущего, в том числе за счет сокращения социальных расходов Российской Федерации почти на 30% в 2017-2018 годах — это ничто. Важно показать, что мы это сделали. Подумаешь, самолетом больше, самолетом меньше, как говорилось в пьесе Антона Павловича Чехова «Три сестры» про оборону Тузенбаха: «Бароном больше, бароном меньше, не все ли равно?». Если бы «Адмирал Кузнецов» не дошел до берегов Сирии — это было бы гораздо хуже с пиар точки зрения, а у нас в стране сейчас все занимаются пиаром. Пиар — это важнейшая функция любого министерства и ведомства, значительно превосходящая по важности, собственно, предметные функции, которые это министерство и ведомство должно выполнять.

Монгайт: Есть еще одна важная тема этой недели. По идее, вчера должны были приватизировать компанию «Роснефть». Но не то, чтобы даже не приватизировали, а просто настолько как-то замылили тему, что попытались сделать максимум, что вообще все забыли про существование такой компании, уж не говоря о ее приватизации. Теперь как-то анонсируют, что, может быть, 7 числа и что якобы ходят слухи «Роснефть» будет приватизировать сама себя.

Белковский: Но это не ходят слухи, это так оно и есть. Как по известной поговорке, это больше, чем правда, так оно есть на самом деле.

Монгайт: Конечно, никто никого не приватизировал, но скорее всего, сами себя приватизируют. Лана Федорова спрашивает: «Есть ли деньги у «Роснефти» для того, чтобы выкупить 19,5% самой же «Роснефти», нужно ли вообще самой «Роснефти» выкупать свою собственную часть, и если да, как заработает на этом деньги сам Игорь Иванович? Спасибо», - говорит Лана Федорова. Действительно такая запутанная история. Зачем «Роснефти» платить за саму «Роснефть», откуда?

Белковский: Все так сложно, все так запутанно, как поется в известной песне. Нет, ограниченные условия, которые поставила исполнительная власть России в лице ее высшего коллегиального органа — правительства Российской Федерации — это до 15 декабря перечислить в бюджет 700 млрд. рублей. Это и будет сделано, в том числе за счет размещения «Роснефтью» бондов на 600 миллиардов рублей. Нет, я считаю, что эта схема экономически абсурдна абсолютно, потому что государственная компания выкупает самое себя, в том время как эти...

Монгайт: Почему это? Зачем так?

Белковский: Чтобы сохранить контроль над «Роснефтью» в руках Игоря Ивановича Сечина и, тем самым, в скобках, Владимира Владимировича Путина, его основного друга и покровителя. Но так бы «Роснефть» могла бы уйти кому-нибудь другому, ведь кто-нибудь другой, например...

Монгайт: Зачем было объявлять эту приватизацию, если такой странный способ приватизации будет анонсирован в результате?

Белковский: А в России все так устроено, все построено на противоречиях, на единстве и борьбе противоположностей, конечно, так и должно было быть. Предположим, «Лукойл» купил бы 19,5% «Роснефти», потом он бы мог заключить соглашение с компанией BP, которая контролирует крупный пакет, и начать серьезно влиять на менеджмент «Роснефти» и на контроль над финансовыми потоками, хотя там в условиях конкурса содержалось, что никто, BP не должна выходить из акционерного соглашения с нынешней «Роснефтью», но все же может измениться, все могут кинуть один другого.

А, кроме того, мы не будем забывать, что ведь все эти деньги получает не бюджет Российской Федерации напрямую, а государственное предприятие «Роснефтегаз», которое вообще является номинальным держателем контрольного пакета акций «Роснефти» и неподконтролен и неподотчетен никому. И в официальной переписке «Роснефтегаза» указывается, что он не отчитывается перед правительством, что является полным нонсенсом, а только перед президентом Российской Федерации. Поэтому целью является сохранение контроля над «Роснефтью» в руках ее нынешнего топ-менеджмента во главе с Сечиным, но в скобках Путиным, поскольку считается, что де-факто этот контроль осуществляется в интересах первого лица.

Монгайт: Но мы ничего не утверждаем, мы так предполагаем.

Белковский: Да. Это много обсуждается в российском обществе, это наше оценочное суждение, основанное на оценке многочисленных фактов, приводимых средствами массовой информации, как российскими, так и зарубежными. Но при этом бюджет каким-то чудесным образом получает 700 млрд. рублей, которые он и так мог бы получить, если бы провел заседание совета директоров «Роснефти» и постановил, что эти деньги должны быть изъяты со счетов «Роснефти» в бюджет. Поэтому, естественно, это фиктивная приватизация, не имеющая никакого отношения к приватизации по смыслу и по сути, как явление, как институт.

Монгайт: Между тем, Игорь Иванович оказался человеком, и подтвердилось это текстом, он, по-моему, впервые опубликовал колонку, колонку в неожиданном, точнее, ожиданно в «Русском пионере», но неожиданно о джазе. То есть все думали: вот он такой железный рыцарь, человек сам в себе, а тут, оказалось, любитель джаза, сентиментальный меломан.

Белковский: Но вы знаете, эти мифы всегда создаются вокруг такого типа государственных, политических и экономических деятелей. Считалось, что, например, Юрий Владимирович Андропов, бывший председатель КГБ СССР и генеральный секретарь ЦК КПСС с ноября 1982 по февраль 1984 года, он тоже большой любитель джаза и виски. Так ли это на самом деле, понять невозможно, поскольку не сохранилось уже никаких живых источников, которые могли бы это подтвердить или опровергнуть.

Монгайт: Живой источник — виски.

Белковский: Живые источники виски остались, не осталось живых источников информации о Юрии Владимировиче Андропове. Другое дело, что на политике Юрии Владимировиче это никак не сказывалось. Гонения на диссидентов как были, так и продолжались, и война в Афганистане при Юрии Владимировиче перешла в новое качество. Ничего, ни виски, ни джаз не отвлекли его от выполнения главных функций. Поэтому так и здесь, но это как смягчить этот образ. Но мы же прекрасно понимаем, что после этой джазовой импровизации, а Игорь Иванович Сечин вообще очень склонен к импровизациям, вспомним хотя бы домашний арест Алексея Валентиновича Улюкаева, министра экономического развития, все его оппоненты должны были избрать, например, «Лукойл» мог бы избрать себе корпоративным слоганом известную строчку Бориса Борисовича Гребенщикова: «Храни меня, пока не начался джаз». Кстати, к вопросу об Алексее Валентиновиче Улюкаеве, мы все более убеждаемся, что известную роль в этом аресте играл банк ВТБ и непосредственно его глава Андрей Костин.

Монгайт: А как мы в этом убедились?

Белковский: По разным источникам.

Монгайт: С помощью наших источников?

Белковский: С помощью наших источников и составных частей марксизма.

Монгайт: Как интересно. Я впервые слышу именно название этого банка в этом контексте конкретно.

Белковский: Да, я слышу его не впервые в этом контексте, я слышу его второй раз.

Монгайт: Второй раз, от себя каждый раз.

Белковский: Каждый раз от себя, отсебятина, да, в чистом виде. Да, но известно, видимо, что был некий финансовый конфликт между банком ВТБ и Алексеем Валентиновичем Улюкаевым, который привел к его домашнему аресту, в конечном счете, но поскольку Алексей Валентинович еще и занимал неоднозначную позицию по поводу приватизации сначала «Башнефти», а затем «Роснефти», то Игорю Ивановичу Сечину эта идея тоже понравилась.

Монгайт: Что называется, хорошие идеи, они витают в воздухе?

Белковский: Да, они витают в воздухе и грех не поделиться с товарищем хорошей идеей, поскольку гораздо лучше реализовать идею, поделившись ею с товарищем, чем сохранить ее втуне и в итоге проиграть.

Монгайт: Дружба — это вообще очень важная штука. У нас есть звонок из Израиля. Мы слушаем нашего зрителя. Здравствуйте.

— Здравствуйте, Станислав, здравствуйте, Анна.  Это Владимир из Тель-Авива. Вчера по Дождю в программе «Онлайн» выступал театральный режиссер. Вы видели выступление?

Монгайт: Райхельгауз, да? Нет, мы не видели выступление, точнее, зрители видели, а мы со Станиславом — нет.

— Так вот Райхельгауз сказал, что мы, выдающиеся деятели искусства, мы — шуты, которые могут задать королю вопрос, который никто другой не задаст. И это напомнило мне два фильма Анджея Вайды, который скончался в глубочайшем уважении во всем мире. Это «Человек из мрамора» и «Человек из железа». Хочу я вас спросить: не пришло ли время хорошим российским кинорежиссерам уровня Сокурова создать фильм «Человек из говна» на материале Райхельгауза, российской элиты и этих, как их, олигархов, которые ходят с полными карманами денег и с полными подштанниками? Как вы считаете, пришло время для такого фильма?

Монгайт: Хороший вопрос, Станислав, я обескуражена.

Белковский: Но пришло время для такого фильма или нет, это нужно спрашивать у Александра Николаевича Сокурова и других режиссеров, поскольку фактически этот вопрос через меня адресован им.

Монгайт: Вы же не будете давать им советы. Почему вы должны Сокурову рекомендовать, какое кино снимать?

Белковский: Я абсолютно считаю излишним давать советы великим режиссерам, к числу которых сам не отношусь. Но зато я хочу сказать, что мы сможем дополнительно обсудить ту тему в эту субботу, по окончанию шабата, в восемь вечера в Тель-Авиве, 10 декабря 2016 года в театре Гешер, где я буду играть свой моноспектакль «Откровения русского провокатора». И я уверяю вас, уважаемый коллега, что я втройне подготовлюсь к ответу на этот вопрос, проконсультируюсь с ведущими режиссерами, именно там, в театре Гешер, сообщу им, какой фильм на приблизительно такую тему они собираются снять. Спасибо.

Монгайт: А теперь Александр Блажко спрашивает: «Как вы думаете, Станислав, какие чувства питает Владимир Владимирович, уже упоминаемый, кажется, в нашей программе ранее, к Миронову и Сокурову? То есть что в нем по отношению к ним сильнее: симпатия, уважение, раздражение, презрение. Не уважит ли он хоть как-то просьбу Сокурова?».

Белковский: Я думаю, что в нем сочетаются преклонение перед этими людьми, потому что они большие звезды.

Монгайт: Перед Сокуровым тоже, да?

Белковский: Да. Но потому что все-таки это очень...

Монгайт: Еще и ленинградец.

Белковский: И это очень успешные люди. Мы помним, как после победы фильма Александра Николаевича Сокурова «Фауст» на Венецианском кинофестивале, Путин встречался с ним в Константиновском дворце в  Стрельне, в своей официальной морской резиденции, и говорил, что, конечно, в первую очередь ваш личный успех, Александр Николаевич, но это успех России в целом. Это показывали все федеральные телеканалы, полный протокол, всю стенограмму этой встречи. Путин все-таки слегка провинциален, поэтому всегда преклоняется перед звездами и успех для него — это важный аргумент в пользу человека. Но, конечно, они его раздражают, потому что они иногда путают ранцы, что называется, они, выражаясь путинской терминологией, они выходят за те границы, которые Путин им сам отвел. Собственно, вы художники занимайтесь искусством, а почему вы лезете в вопросы о том, кого за терроризм в Крыму я должен судить или не судить?

Монгайт: То есть они его раздражают в этой ситуации?

Белковский: В этих проявлениях они его раздражают, но это не значит, что его монарший гнев обрушится на Сокурова или Миронова. Нет, все равно они останутся для него важными статусными фигурами, которых он будет уважать и которых будет поддерживать в меру скромных сил.

Монгайт: То есть известность является такой как бы охранной грамотой, да? Чем больше твоя всенародная популярность…

Белковский: Известность, достигнутая без него, без Путина, во-первых, во-вторых, успех на международной арене, опять же, достигнутый без него и не благодаря поддержке Российской Федерации, поскольку ясно, что Сокуров получил «Золотого льва» Венецианского фестиваля не потому, что его поддержало Министерство культуры, а в силу своей собственной роли и статуса в современном европейском киноискусстве.

Монгайт: Есть такая новость сегодня, посвященная тому, что президент Российской Федерации Владимир Путин утвердил новую доктрину информационной безопасности. Соответствующий указ был опубликован уже и среди основных угроз для России в документе названы: размывание духовно-нравственных ценностей и воздействие на страны и государства. Я хотела бы, чтобы вы прокомментировали. Страшно ли это?

Белковский: Нет, это не страшно. Понимаете, есть люди концептуального мироощущения, теоретики, они же доктринеры, если использовать более пренебрежительное слово. Вот, наверное, такие, как я, мне важно очень теоретическое осмысление ситуации, и от теории я иду к практике. А есть люди практического склада ума, прагматики, которые от практики идут к теории. Это Владимир Путин, например. Вот когда мы говорили в прошлый раз про цитаты, мы обсуждали, что цитаты подбираются под практические задачи, не наоборот, поэтому ему не нужно читать текст философов, которых он цитирует. Так и здесь. Путин не является заложником этой доктрины. Это чистая формальность, доктрина была подготовлена аппаратом Совета безопасности.

Монгайт: Зачем она нужна вообще?

Белковский: Ну как. Всякий бюрократический институт, к числу которых относится и аппарат Совета безопасности, должен отчитываться о проделанной работе, иначе непонятно, почему он потребляет бюджетные деньги, то есть, выражаясь современной европейской терминологией, деньги налогоплательщиков. Поэтому нужно постоянно готовить какие-то бумаги. Путин не будет действовать сообразно этим бумагам, он будет действовать сообразно своим практическим, прагматическим представлениям о тех или иных предметах, в том числе отношениям с Западом. Поэтому обсуждение этих бумаг просто не заслуживает царственного внимания зрителей телеканала Дождь.

Монгайт: Вот еще один вопрос: можно ли доверять словам и действиям президента Российской Федерации или нельзя? Мария Ясько спрашивает: «В 2014 или 2015 году наш президент объявил, что нашли лекарство от СПИДа». Не помню этого. «Что сейчас об этом слышно?».

Белковский: Об этом слышно, что есть много лекарств от СПИДа.

Монгайт: Уже есть?

Белковский: Разные научные группы, лаборатории об этом рапортуют. Вообще история со СПИДом не вполне ясна, да простят меня…

Монгайт: Вы ВИЧ-диссидент, вы не верите в существование СПИДа?

Белковский: Она не вполне ясна. Два года назад президент США Барак Обама заявил, что есть три главных мировых угрозы: это ИГИЛ, Российская Федерация и лихорадка Эбола. Я бы хотел спросить критически настроенных зрителей телеканала Дождь: а где лихорадка Эбола? ИГИЛ остался, Российская Федерация осталась.

Монгайт: А Эболу победили. Первая задача решена.

Белковский: Понимаете, не были ни отчета о победе над Эболой, ни сообщения о том, что Эбола все больше грозит человечеству. К СПИДу это имеет тоже существенное отношение. До сих пор неясно, насколько СПИД страшен на самом деле, но дело даже не в этом. Есть много вакцин, есть много лекарств…

Монгайт: Люди умирают.

Белковский: Люди умирают от самых разных причин, не только от СПИДа. Помните, как говорилось в бессмертном стихотворении поэта Игоря Абрамовича Иртеньева 1991 года про Федота известного: «Скоро он умрет от СПИДа, и не только от него».

Монгайт: Не ожидала, Стас, что вы окажетесь ВИЧ-диссидентом.

Белковский: Я такой полудиссидент, я боюсь был полноценным диссидентом во всех вопросах, в том числе и в российской политике. И уж тем более в вопросах СПИДа, где меня съедят гораздо быстрее, чем кровавый режим имени Владимира Владимировича Путина. Но много уже лекарств от СПИДа, вакцин от СПИДа. Кроме того, ведь Владимир Владимирович же не ученый, поэтому если к нему придет какой-нибудь человек в белом халате с удостоверением академика, то его легко убедить в том, что лекарство от СПИДа найдено. И чудесное исчезновение лихорадки Эбола, о которой никто не вспоминает уже как минимум полгода почему-то, должно только убеждать его в том, что и со СПИДом все не так страшно.

Монгайт: Не знаю. Вадим Лебедев спрашивает: «Назовите три российских министерства: самое бесполезное, самое стремное и самое эффективное». Имеется в виду, что это разные министерства.

Белковский: Самое бесполезное — это Министерство культуры, поскольку я уверен, что без его благосклонного содействия, а просто на условиях разрешения спонсорам финансировать то, что они хотят, российская культура развивалась бы значительно быстрее и эффективнее. Самое эффективное министерство — это Министерство финансов, поскольку оно держит в руках государственный бюджет. Хорошо ли, плох этот бюджет, но без него никуда не денешься. А самое стремное министерство — это Министерство обороны, поскольку оно всей системой своих действий и даже намерений, не воплощаемых в действие, в общем, ставит мир на порог мировой войны. Может быть, даже само того не желая, но такова уж логика действий этого ведомства, поскольку каждый занимается тем, чем умеет. И если люди умеют только воевать, то они должны вести мир к войне, извините за смысловую избыточность только что прозвучавшей фразы. 

Монгайт: Вчера пришла довольно любопытная новость, точнее, появился текст, я читала его на «Медузе», о поиске денег, которые являются наследством патриарха Алексия Второго, его наследница игуменья Филарета, наследство было в размере 300 млн. рублей.

Белковский: Причем это еще 300 млн. тех рублей. На момент кончины Святейшего патриарха это было 10 млн. долларов, сейчас это уже стало 5, но тогда было 10.

Монгайт: Как вы считаете, почему именно эта женщина стала наследницей?

Белковский: Игуменья Филарета была традиционно самым доверенным лицом патриарха Алексия Второго на протяжении многих лет, это было всем известно. Еще доверенным лицом была Гульназ Ивановна Сотникова, известный бизнесмен, но все же она была не настолько релевантна, прошу прощения за этот политологический термин, чтобы получить наследство патриарха, это был бы уже перебор.

Монгайт: Откуда у патриарха такое большое наследство?

Белковский: От Гульназ Ивановны Сотниковой и некоторых других спонсоров Московской патриархии.

Монгайт: То есть вы считаете, что он участвовал в финансовой деятельности церкви?

Белковский: Церковь вела активную коммерческую деятельность, это ни для кого не секрет.

Монгайт: Церковь церковью, а патриарх патриархом.

Белковский: Было бы странно, чтобы предстоятель Русской православной церкви Московского патриархата ничего с этого не получал.

Монгайт: То есть вы думаете, что он получал процент от коммерческой деятельности церкви?

Белковский: Он получал определенный доход от коммерческой деятельности церкви. Мне так кажется, это мое оценочное суждение, на котором я совершенно не настаиваю. При этом достойно восхищения, что эти деньги так и хранились на его счету, а не были потрачены при его жизни. И даже игуменья Филарета не потратила их, хотя со дня кончины патриарха прошло уже 7 лет.

Монгайт: Игуменья Филарета просто их получить пока не может, потому что они…

Белковский: Это сейчас. А 7 лет эти деньги хранились без движения, это уже говорит о достаточно высоком нравственном облике как покойного патриарха, так и игуменьи Филареты, не потратили их на недвижимость и все прочее. Но везде, где есть большая коммерческая деятельность, руководитель организации, который осеняет эту коммерческую деятельность, который является для нее легальной крышей, не может отстраняться от этого процесса. Кстати, эта информация шла как раз после того, как пресс-секретарь нынешнего патриарха святейшего Кирилла Александр Волков где-то на днях проговорился, что как-то паства очень чтить патриарха Алексия Второго, и это уважение не в полной мере переходит на его преемника Владимира Михайловича Гундяева, то есть патриарха Кирилла. И по странному совпадению как раз выяснилось, что паства недостаточно переносит свое почтение на преемника Алексия Второго, всплывает эта информация. «Совпадение?», - как говорит известный телеведущий.

Монгайт: Как все в мире запутанно. Последний вопрос, Борис Переславцев спрашивает: «Почему Монгайт поменяла парик?». Приятно, хочется немножко о себе поговорить. Но говорить тут не о чем совершенно, парик у меня один, я его просто перекрашиваю.