Белковский нашел в послании Путина два «прикола», которые действительно волнуют президента

Монгайт: Я хотела бы спросить Стаса о его впечатлениях. Станислав, что можно сказать о произошедшем сегодня?

Белковский: Ну, Послание было довольно пустое и скучное.

Монгайт: Пустое и скучное?

Белковский: Да. То есть Владимир Владимирович Путин не ставил задачу возбудить как-то аудиторию, напротив, видимо он хотел успокоить и поэтому в Послании преобладали седативные нотки.

Монгайт: Что такое седативные нотки?

Белковский: Успокаивающие. Как успокаивающие препараты.

Монгайт: Что для вас было ключевым, как бы из частей — седативные нотки, успокаивающее, пустое Послание. Ну хорошо, ради чего, какие выводы будут потом.

Белковский: Ради чего произносится Послание в целом? Оно произносится потому, что к этому обязывает Президента Конституция Российской Федерации. Это ритуал.

Монгайт: То есть будь воля Президента, он бы сегодня ничего и не говорил?

Белковский: Конечно, если бы Конституция не требовала от него посылать, он бы и не посылал. Потому что он не любит таких мероприятий, чувствует себя на них неуютно. Но ритуал сам, вся стабильность ритуала, в том числе ритуала конституционного, связанного с Посланием, она является составной частью стабильности в целом, в его понимании. Поэтому ритуал нельзя нарушать.

Монгайт: А были ли какие-то прорывные Послания в истории правления Путина? Были ли ситуации, когда ему это было нужно, и он что-то говорил важное?

Белковский: Да, в прошлом году, когда он оправдывал присоединение Крыма и Севастополя. Тогда было видно, что он находится, что называется, на драйве. А в основном он к Посланиям подходит достаточно формально, и поскольку я читал все предыдущие Послания, как это ни смешно, и даже что-то запомнил из них, я обратил внимание, что значительные куски прежних Посланий вошли в это, без всякого зазрения совести.

Монгайт: То есть просто чистый плагиат из предыдущих Посланий?

Белковский: Ну да, зачем собственно, зачем придумывать новое, если есть хорошо забытое всеми, кроме меня, старое? И про прирост населения, вот демография, пионеры и школьники, школы, рост продолжительности жизни...

Монгайт: Причем ощущение, что ему самому это неинтересно.

Белковский: Да, во-первых, он сам не помнит, что он там говорил в прошлые разы. Мы с вами говорили, когда...

Монгайт: Это халтурят его сотрудники, естественно, или это он сам просит, можно мне что-нибудь из Послания 2012 года?

Белковский: Нет-нет, я думаю, что сотрудники идут путем наименьшего сопротивления, потому что в нынешнем Послании явно Путин не хотел трогать слишком острых тем. Как мы с вами и предупреждали нашу аудиторию, он объявил себя лидером в борьбе с мировым терроризмом, проехался по Турции, хотя и не так жестко, как я ожидал, но, тем не менее, упомянул Аллаха, который лишил разума Эрдогана и прочих, и очень четко обозначил психологическую подоплеку своего отношения к Турции. Он четко определил, что самый страшный грех — предательство, и он готов простить все, не Турции, а вообще любому человеку, стране, корпорации, кроме предательства.

Монгайт: Но имел в виду он Эрдогана или кого-то еще?

Белковский: Нет, ну он имел в виду вообще, собственно, пока Юрий Чайка или Александр Бастрыкин его не предали, вы можете сколько угодно рассказывать, что один имел совместный бизнес с Цапками, а другого назначил на должность криминальный авторитет Геннадий Петров. Они же не предали, поэтому никаких претензий к ним быть не должно. Вот предадут — будут.

Монгайт: Итак, я напомню, в студии «Дождя» главный специалист нашего телеканала Станислав Белковский, который вместе со зрителями и со всеми присутствующими в Георгиевском зале выслушал Президента, осознал, что же он хотел послать в Послании и выбрал самые значимые моменты, и именно их мы и будем сегодня обсуждать. Давайте начнем с небольшого видеокуска, посвященного терроризму. Итак, послушаем сначала Президента, потом главного специалиста.

Путин: Мы знаем, например, кто в Турции набивает свой карман и дает заработать террористам на продаже награбленной в Сирии нефти. Именно на эти деньги бандиты вербуют наемников, закупают оружие, организуют бесчеловечные теракты, направленные против наших граждан, против граждан Франции, Ливана, Мали, других государств. Мы помним и то, что именно в Турции укрывались и получали моральную и материальную поддержку боевики, которые орудовали на Северном Кавказе в 90-х и в 2000-х годах. И сейчас еще их там замечают. Между тем турецкий народ, добрый, трудолюбивый и талантливый. В Турции у нас много давних и надежных друзей. И подчеркну, они должны знать, что мы не ставим знака равенства между ними и частью сегодняшней правящей верхушки, которая несет прямую ответственность за гибель наших военнослужащих в Сирии. Мы не забудем этого пособничества террористам. Всегда считали и будем считать предательство самым последним и постыдным делом. Пусть знают это те в Турции, кто стрелял в спину нашим летчикам, кто лицемерно пытается оправдать себя, свои действия и прикрыть преступления террористов. Я вообще, уважаемые коллеги, не понимаю, зачем они это сделали. Любые вопросы, любые проблемы, любые противоречия, которых мы даже и не видели, можно было решить совершенно другим способом. Более того, мы были готовы сотрудничать с Турцией по самым чувствительным для нее вопросам, и готовы были пойти так далеко, как их союзники не желали делать. Только, наверное, Аллах знает, зачем они это сделали.

Монгайт: Итак, Станислав, что же знает Аллах? Кажется, что вы находитесь в некоей кооперации с Аллахом, потому что накануне, во вторник, вы предсказали именно эту часть Послания.

Белковский: Нет, ну в кооперации с Аллахом я, к счастью или к сожалению, не нахожусь, это было бы слишком самонадеянно. Но Аллах, как и Бог, это полные синонимы, только на разных языках. То есть нет никакого отдельного Аллаха. Я думаю, что Путин, тут опять же очень интересную оговорку по Фрейду допустил российский Президент, он заявил в этом фрагменте выступления, что от нас не дождутся непродуманной эмоциональной реакции. Которая уже случилась, то есть мы не будем впадать в истерику, потому что мы в нее уже впали, вот что он фактически хотел сказать.

Монгайт: Не будем бряцать оружием, хотя мы им всю дорогу бряцаем.

Белковский: Последние два года мы только этим и занимаемся, больше ничего и не слышно, кроме лязга гусениц и свиста ракет где-то в стратосфере. Но при этом Путин явно угрожал Турции какими-то египетскими казнями, которые он не расшифровал. Я думаю, что речь идет о финансовой и военной поддержке курдов, курдских вооруженных формирований и дестабилизации Турции таким образом. Потому что это было бы самой эффективной, с точки зрения Путина, мерой, не с моей.

Монгайт: А в принципе, поддержка курдов — это бессмысленное дело? Потому что курды довольно эффективно сражаются в Сирии и солидаризироваться и ними неплохо.

Белковский: Нет, для дестабилизации Турции это достаточно эффективная мера, и это ночной кошмар безусловно Эрдогана — получение курдами какой-то системной поддержки от мощной внешней силы.

Монгайт: А ее сейчас нету у курдов?

Белковский: Системной — нет. Потому что все боятся связываться с Турцией и не хотят этого. Поэтому курды, в общем, они, конечно, какую-то внешнюю поддержку имеют, но внесистемную и слабую. В основном они воюют сами за себя.

Монгайт: Интересно, что Путин говорит о добром турецком народе, которому мы, естественно, никак досаждать не хотим, при этом все эти несколько дней, которые прошли с момента, когда сбили наш самолет, мы высылаем турецких граждан, мы препятствуем турецким студентам. Это как бы не те добрые турки...

Белковский: Ну это все не народ, это пособники правящей криминальной клики, которая наживается на нефти, воруемой ИГИЛом (организация «Исламское государство» признана в России террористической организацией и запрещена на территории РФ) в Сирии. Вы знаете, что известная поэтесса Юнна Мориц, которая в последние два года всячески поддерживает миролюбивую внешнюю политику Российской Федерации...

Монгайт: Бряцанье оружием...

Белковский: Она откликнулась очередным программным стихотворением на происходящее в отношениях России и Турции. В этом стихотворении есть строчка, которая войдет в историю русской литературы: «но турки, зверские придурки».

Монгайт: Ну, вообще это такая легкая детская рифма...

Белковский: Это словно отражает общую философию отношения к Турции на федеральных телеканалах со стороны пропагандистской машины Кремля.

Монгайт: Вы обращали внимание, и я помню в ваших личных предсказаниях сегодняшнего события о том, что будет Путин обращаться и к предвыборной гонке намечающейся.

Белковский: К выборам, да.

Монгайт: К выбором. Про то, что они будут честные, искренние и так далее.

Белковский: Прозрачные, и главное, что должно быть доверие к их результатам, как мы и говорили. Он, правда, ничего не сказал про наблюдение...

Монгайт: Но, видимо, это и подразумевалось. Я знаю, у нас есть некоторые предвыборные его обещания, вырезан этот кусок, да. Можем мы его послушать?

Белковский: Да, конечно.

Монгайт: Давайте послушаем.

Путин: Предвыборная конкуренция должна быть честной и прозрачной, проходить в рамках закона, с уважением к избирателям. При этом необходимо обеспечить безусловное общественное доверие к результатам выборов, их твердую легитимность. Уважаемые коллеги, полагаю, что необходимое внимание в программах кандидатов в депутаты будет уделено и вопросам противодействия коррупции. Они действительно, эти вопросы, волнуют общество. Коррупция — препятствие для развития России. Сегодня чиновники, судьи, правоохранители, депутаты всех уровней обязаны предоставлять декларации о доходах и расходах, о наличии недвижимости и активов, в том числе и зарубежных. Теперь раскрытию будет подлежать и информация о контрактах, подрядах, которые государственные и муниципальные служащие планируют заключать с фирмами своих родственников, друзей, близких лиц. Ситуация, в которой есть признаки личной заинтересованности, конфликта интересов, мгновенно должна попадать в зону повышенного внимания контролирующих и правоохранительных органов и, конечно, гражданского общества.

Монгайт: Это момент, который меня заинтересовал, возможно, больше всего.

Белковский: Когда показывали Чайку? Этот момент?

Монгайт: Да. Это как бы заранее спланированная диверсия? Это какая-то ирония режиссера трансляции? Счастливое совпадение?

Белковский: Это счастливое совпадение, поскольку режиссер трансляции должен был показать лица ведущих правоохранителей и правоприменителей страны. Они сидели рядом, Чайка, Председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев и так далее.

Монгайт: Показывали бы Лебедева, в конце концов, сначала. Невозможно поверить, что на словах про членов семьи и коррупцию они показывают Чайку случайно. Или это как намек Чайке?

Белковский: Я думаю, что там такие натренированные люди, что специально они бы этого делать не стали. Но отсутствие конкуренции всегда ведет к деградации и такого рода ляпам.

Монгайт: Как вы собственно и предсказывали, естественно, никаким образом не было прокомментировано расследование Навального, связанное с...

Белковский: Но вчера же Дмитрий Сергеевич Песков сказал, что они не читали этот документ, потому что были заняты подготовкой к Посланию. А завтра они будут заняты подготовкой к чему-нибудь еще. Нет-нет, Навальный табуирован, и он не может быть источником информации для Кремля по принципиальным кремлевским соображениям. Больше того, в известной степени Навальный укрепил аппаратное положение Юрия Чайки, потому что Путин никогда не принимает кадровых решений под давлением оппозиции. Под давлением вообще, но особенно под давлением оппозиционеров и тем паче радикальных оппозиционеров. Поэтому, если даже Чайку и хотели уволить через три дня, сейчас уже несколько месяцев стабильного положения ему гарантировано точно.

Монгайт: Мы спорили с коллегами, не отреагировать же он не может на это все равно, никак не отреагировать. Сколько должно все-таки действительно пройти времени, чтобы Чайка неожиданно уехал послом в Зимбабве?

Белковский: Подождите, ну нет, по моим данным, Чайка скорее станет судьей Верховного суда или, может быть, даже заместителем Председателя Верховного суда. Просто когда это случится? Благодаря Алексею Анатольевичу Навальному это случится не очень быстро, на мой взгляд. Владимир Владимирович задержит Юрия Яковлевича на посту Генерального Прокурора. Но понимаете, при все уважении к трудам Фонда борьбы с коррупцией, процентов 70 информации этого доклада ранее публиковалось в открытых источниках и не один раз. И всевозможные прегрешения сыновей Чайки еще с конца 90-х годов были всем известны. И как мы с вами обсуждали, это не является компроматом для Владимира Путина, потому что воруют все. Компроматом является нелояльность, особенно ярко выраженная в форме предательства, которое сейчас звучало в контексте Реджепа Тайипа Эрдогана. Чайка никого не предал, он абсолютно отрабатывал свой номер, безукоризненно, а то, что тяготы государственной службы, нервные расходы должны компенсироваться нервными доходами, ну так что ж, так и есть.

Монгайт: Даже коллаборация с семьей Цапков не смутит Путина?

Белковский: Ну, во-первых, Путин же формально подходит часто к такого рода вещам. Ведь непосредственно Чайка не коллаборировался с семьей Цапков, коллаборировалась семья его заместителя. Ну, в крайнем случае, сдадут заместителя, так бывает. Это же не повод увольнять самого Генерального Прокурора, который верой и правдой служит Кремлю столько лет. Тем более, что у Лопатина и так идет дело, и переход его на какую-то менее тягостную должность, менее обременительную должность. Навальный задержал немножко Чайку на своем посту. Равно как и публикация журнала «New Times» о том, что Александр Бастрыкин, Председатель следственного комитета, получил свой пост не без помощи известного криминального авторитета Петрова.

Монгайт: То есть, в принципе, они сами могут коллаборироваться и с «New Times» и с Навальным, чтобы удержаться как можно дольше на своем посту.

Белковский: Да, российские чиновники освоили уже эту технологию. Если им грозит увольнение, они заказывают себя оппозиционерам. Эта практика уже сложилась. Я сейчас не буду вдаваться в детали.

Монгайт: То есть вы знаете прямо конкретные примеры?

Белковский: Да, я знаю конкретные примеры, излагать их сейчас, конечно, я не буду. Я лучше подготовлю на эту тему отдельный доклад под эгидой ФСБ. Вы знаете, что я, помимо того, что я главный специалист телеканала «Дождь», я еще директор ФСБ, организации, которая называется Фонд Станислава Белковского.

Монгайт: Да никто и не сомневается.

Белковский: Вот под эгидой ФСБ я на эту тему сделаю отдельный доклад.

Монгайт: Вряд ли Стас успеет за две минуты, которые будет длиться наша реклама, подготовить доклад.

Белковский: Но я и не стремлюсь к такой спешке.

Монгайт: Но возможно, за эти две минуты мне удастся выпытать какие-то подробности.

Монгайт: Мы возвращаемся в студию «Дождя», где обсуждаем Послание Путина к Федеральному собранию. Станислав Белковский, главный специалист нашего канала, считает его довольно пустым. Действительно, довольно трудно найти моменты, которые отличали бы его и бросались бы в глаза, становились бы сенсацией и новостями. Можно скорее обсуждать стилистику, ту или иную цитату. Почему он процитировал Менделеева и, кого он еще цитировал?

Белковский: И Карамзина.

Монгайт: И Карамзина, да. Это какие-то его любимые авторы?

Белковский: Нет, вы знаете, Владимир Путин по психотипу не теоретик, а прагматик.

Монгайт: И как это связано с Менделеевым и Карамзиным?

Белковский: Это связано с тем, что, как мы с вами говорили, цитаты он забывает через пять минут после окончания выступления. И никакие теоретические источники, никакие книги, никакие великие умы не могут быть для него путеводными звездами. Он, наоборот, под практические решения в силу практической необходимости подбирает себе цитатки, которые вскоре и забывает. В этом смысле ему все равно, кого цитировать. То он цитировал Ильина, то Бердяева, то Солженицына, а сейчас пришла очередь Карамзина и Менделеева, а в следующем послании может появиться кто-нибудь еще. Например, Бунин и Шолохов.

Монгайт: То есть никакие его личные пристрастия считать таким образом невозможно?

Белковский: Нет, через цитаты нет.

Монгайт: Хорошо, вот он говорит про то, что надо сократить количество присяжных, что это очень дорого, найти их трудно. Действительно ли дорого, действительно ли трудно, и почему это делается?

Белковский: Потому, что когда присяжных двенадцать, с ними сложнее работать.

Монгайт: То есть продавить двенадцать это сложно?

Белковский: Важнейшее достоинство правоохранительной системы Российской Федерации в том, что прокуратура и следствие научились работать с присяжными, обрабатывать их так, чтобы они выносили удобные прокуратуре и следствию решения. Потому что в начале существования института присяжных, присяжные часто оправдывали тех, кого оправдывать бы не стоило. Достаточно вспомнить, например, полковника Квачкова, которого все равно потом законопатили, но в первых двух слушаниях присяжные его оправдали. Да, с пятью-семью присяжными работать легче, чем с двенадцатью. Найти присяжных совершенно не сложно, это абсолютно надуманная проблема, но эта тема обсуждается уже довольно давно. И это Владимир Путин предлагает компенсировать расширением числа состава преступлений, которые будут отданы в ведение суда присяжных.

Монгайт: А что это значит?

Белковский: Больше статей Уголовного кодекса может быть рассмотрено с присяжными, если этого потребует одна из сторон процесса. Сейчас только особо тяжкие преступления, причем в свое время были исключены статьи про терроризм из ведения суда присяжных, и так далее. Везде, где институт присяжных казался недостаточно надежным и где не было гарантий осуждения тех, кого, с точки зрения власти, обязательно надо осудить и приговорить к длительным срокам лишения свободы. Надо сказать, что значительная часть Послания Владимира Владимировича Путина была дружественным приветом Дмитрию Анатольевичу Медведеву, потому что он фактически озвучивал медведевские тезисы о декриминализации ряда статей Уголовного кодекса...

Монгайт: Да, ощущение того, что это действительно медведевская партия...

Белковский: Да, о том, что не нужно сажать предпринимателей, по возможности ограничиваться подпиской о невыезде, домашним арестом или залогом...

Монгайт: Как бы мягкие такие тезисы.

Белковский: Да. Владимир Путин сказал, что в минувшем году из двухсот тысяч уголовных дел против предпринимателей до суда дошло сорок тысяч, а из них уже пятнадцать тысяч развалились в суде. То есть лишь немногим более 15% уголовных дел закончились приговорами, что давление на бизнес недопустимо...

Монгайт: Сажают молодежь?

Белковский: Молодых, едва оступившихся, сажать не надо. Здесь, конечно, наиболее ярким является пример Евгении Васильевой, которая была молодой и в первый раз оступившейся.

Монгайт: Относительно молодой... А я думала, что это детям Чайки все еще приветы. Малышам...

Белковский: Нет, до детей Чайки еще и не дошло. Они еще не оступились, оступятся они позже...

Монгайт: Но если оступятся, сажать их не будут.

Белковский: Нет, нет конечно. Домашний арест, тем более, им есть где сидеть. Виллы в Швейцарии... Отель на острове Халкидики в Греции.

Монгайт: Вот там, где в Греции, хорошо... А давайте послушаем Президента, как же, собственно, звучал его монолог.

Путин: Прошу Государственную Думу поддержать предложение Верховного Суда России о декриминализации ряда статей Уголовного кодекса и перевести преступления, не представляющие большой общественной опасности, в разряд административных правонарушений. Но с принципиальной оговоркой — повторное совершение проступка должно квалифицироваться уже как уголовное деяние. Необходимо повышать независимость и объективность судебного процесса. В этой связи предлагаю укрепить роль института присяжных заседателей, расширить число составов преступлений, которые они могут рассматривать. А с учетом того, что коллегию из двенадцати человек не всегда просто сформировать, я знаю позицию правозащитных организаций, они исходят из того, что это должно быть именно двенадцать заседателей, но повторяю, непросто сформировать эту коллегию, да и стоит это немало, если честно сказать. Можно подумать о сокращении числа присяжных до 5-7 человек, при этом обязательно сохранить полную автономию и самостоятельность присяжных при принятии решения.

Монгайт: Вот интересно, что в твиттере пишет Алексей Кудрин: «Послание достаточно сбалансированное, и переход к поддержке населения по нуждаемости и некоторое послабление бизнесу». Что такое переход к поддержке населения по нуждаемости?

Белковский: По нуждаемости — это адресная социальная помощь, то есть если у вас много денег, не давать вам социальную поддержку, мало денег — давать. Эта идея, вы знаете, вот я, когда закончил школу и стал поступать в ВУЗ, я впервые услышал этот термин, еще в советское время, и с тех пор я слышу его каждый год по нескольку раз.

Монгайт: Слово нуждаемость это вполне легитимное слово, да?

Белковский: Адресная социальная помощь, ничего не делается, но постоянно нам рассказывают, что это вот-вот будет сделано.

Монгайт: Кудрин одобряет это?

Белковский: Ну Кудрин не одобрять этого не может, поскольку, видимо, он вскорости собирается вернуться в исполнительную власть.

Монгайт: А кем, вы думаете, он вернется?

Белковский: В свое время ему предлагали пост Председателя Центробанка с расширенными полномочиями. Вот когда Центробанк трансформировался из обычного Центробанка старой формации в мегарегулятор, поглотивший также федеральную службу по регулированию финансовых рынков, то, собственно, вот этот высокий пост по полномочиям, размашисто сопоставимым с премьерскими, Кудрину и предлагали. Но тогда Алексей Леонидович отказался, посчитав, что скоро его пригласят на позицию Председателя Правительства и зачем мелочиться. Сейчас, видимо, он понял, что Председателем Правительства в обозримой исторической перспективе он не станет. И, как всякий актер, привыкший играть главные роли, но потом со скандалом ушедший из театра и не получающий главных ролей, он готов согласиться и на роли второго плана.

Монгайт: Но скучает по публике.

Белковский: Нет, он скучает по власти. Понимаете, он уже в тридцать лет стал большим начальником, правда, на уровне Санкт-Петербурга. Потом в 35 лет он уже переполз на федеральный уровень в качестве первого заместителя Министра финансов. А власть — наркотик, и как-то уже тяжело. Кудрину не подобает роль общественного деятеля, он должен быть начальником. И, я думаю, он готов быть, например, заместителем руководителя администрации Президента, который будет курировать экспертное управление и постоянно строчить докладные записки Путину о том, как неэффективно работает правительство. Но в надежде потом с этой должности опять же перескочить на пост Председателя Правительства.

Монгайт: А вот все эти разговоры, про которые вы сказали, что они скорее ассоциируются с Медведевым, чем с Путиным, о смягчении и послаблении...

Белковский: На этот фрагмент Послания, не все Послание.

Монгайт: Зачем это было сказано, действительно нас ждут какие-то смягчения и послабления, или это просто риторика, как обычно?

Белковский: Нет, Владимир Путин должен же подсластить пилюлю активной части общества, которая совершенно не приемлет ни аннексию Крыма, ни сирийскую военную авантюру, ни постоянное закручивание гаек в политической сфере. Ну вот так идет попытка подсластить пилюлю, причем, хотя понятно, что в условиях тотальной коррумпированной правоохранительной системы все эти послабления не будут эффективно работать, но, как показывает опыт медведевского времени, все-таки немножко будут. И даже если на несколько сот заключенных станет меньше, уже это стоит приветствовать.

Монгайт: То есть за экономические преступления будет домашний арест, условно говоря.

Белковский: Домашний арест — это мера пресечения, а в декриминализации речь идет о том, чтобы за небольшие преступления не только экономического характера, будет не уголовная, а административная ответственность. Но за повторные преступления уже уголовная.

Монгайт: А если вернуться к разговору о Медведеве, вы попросили нашу коллегу вырезать нам некое видео, где Медведев что делает? Играет бровями?

Белковский: Да, если я ничего не перепутал.

Монгайт: Давайте посмотрим.

Путин: И продавать их на аукционе тем, кто хочет и может возделывать землю. Прошу Правительство к 1 июня 2016 года подготовить конкретные предложения, включая проекты нормативных актов.

Монгайт: А как вы считаете, это Премьер-министр пытается таким образом проснуться, или это его реакция на слова Президента?

Белковский: Нет, Президент же там что-то поручил Правительству, и это видимо такая бессознательная реакция на то, что таких поручений много мы видели на своем веку.

Монгайт: И опять поручение...

Белковский: Заодно и попытка проснуться. Потому что, если человек страдает бессонницей, как, видимо, Дмитрий Анатольевич Медведев, судя по отдельным чертам его лица, то, конечно, столь скучное послание слушать...

Монгайт: Потому что он часто засыпает на общественных мероприятиях?

Белковский: Но он потому часто засыпает, что он страдает бессонницей. Бессонница плоха тем, что не просто ты не спишь ночью, а тем, что начинаешь активно спать днем. Причем в самый неподходящий момент.

Монгайт: Разные наши коллеги цитируют разные цитаты, например, «Вести» говорят, что самое важное, что сказал Путин, это что гиперактивность правоохранителей разрушает деловой климат.

Белковский: Эта мысль радикальная, но, увы, не новая.

Монгайт: Адвокаты уже приветствуют идею Путина расширить компетенцию суда присяжных, пишут РИА Новости.

Белковский: Ну странно было бы, если бы они ее не приветствовали.

Монгайт: Почему так много слов посвящено Дальнему Востоку? И вообще, речь о Дальнем Востоке каким-то отдельным пунктом?

Белковский: А потому что, заметьте, не было, что характерно для этого Послания, ни слова не было сказано об Украине.

Монгайт: Ни слова об Украине. А почему ни слова об Украине?

Белковский: Потому что сознание Путина не резиновое, и из фокуса его сознания Украина сейчас выпала.

Монгайт: Она полностью замещена Сирией.

Белковский: Братская Украина. Не Сирией, а Путин определил свою нишу, он лидер международной антитеррористической коалиции.

Монгайт: И что? И Украина это мелко?

Белковский: Коалиции, у которой под ногами путаются всякие шавки типа Турции, которых мы сейчас с помощью курдов мы так дестабилизируем, что она вообще забудет, как ее зовут. И Османскую империю с халифатом похоронят окончательно в своей памяти. А Дальний Восток для Путина это очень важный символ того, что его длань простирается на всю территорию России, и что он объединитель и собиратель земель русских. Он построил мост на остров Русский, и Дальневосточный университет, вложил много денег во Владивосток и Хабаровск. А сейчас у него главная фишка, ведь по тексту Путина всегда видно, что у него есть какие-то мелкие фишки, за которые он цепляется.

Монгайт: Приколы.

Белковский: Да. Вот сейчас главный у него прикол — это Комсомольск-на-Амуре. Он упомянул его трижды.

Монгайт: Вот объясните мне, я тоже обратила внимание, почему Комсомольск-на-Амуре? Почему так повезло Комсомольску-на-Амуре?

Белковский: Видимо потому, что там находится крупный производитель боевых самолетов, что в нынешнем милитаристском контексте для Путина очень важно.

Монгайт: И что, там нужно создать правильную какую-то социальную обстановку в этом месте?

Белковский: Да, нужно поднять Комсомольск-на-Амуре, чтобы боевые самолеты производились все так же хорошо. И я думаю, что кто-то Путину сказал, что вот с боевыми самолетами не все благополучно, и если турки еще парочку собьют, а Комсомольское-на-Амуре авиационное производственное объединение не будет ничего производить, то будет плохо.

Монгайт: Интересно. Ваш коллега, Глеб Павловский пишет, что спикер Матвиенко, по его мнению, считает Послание либерально-прагматическим. Как вы считаете?

Белковский: Ну то есть спикер Матвиенко считает Послание либерально-прагматическим? Это цитата из спикера Матвиенко?

Монгайт: Не знаю, это цитата из Глеба Павловского, который цитирует Матвиенко, не знаю, правда ли он это делает, или от своего лица цитирует Матвиенко, интерпретирует. Вот интересно, кто что выделяет, на самом деле, это же очень важно. Вот, например, известный депутат Николай Валуев пишет, что его зацепило. Его зацепило, что материальный капитал еще могут продлить на два года.

Белковский: Ну, видимо, Николай Валуев человек нуждающийся.

Монгайт: Или размножающийся.

Белковский: И видимо, у него планы пополнения семьи именно в эти два года. Давайте поддержим Николая Валуева в его стремлении и выдаче ему денег. Тем более, уйдя, наверное, из большого бокса, он утратил часть доходов существенную. Вы знаете, что пресловутый Владимир Кехман, которого мы часто не к ночи поминаем в наших передачах, он объявил себя банкротом, директор Михайловского и Новосибирского театров, Новосибирского театра оперы и балета. И он официально заявил, что у него денег нет вообще, что он получает только 5 тысяч рублей в месяц, ему позволено судом, а живет он за счет известного борца, чемпиона Олимпийских Игр по греко-римской борьбе Александра Карелина. То есть он содержанец у Карелина. Это он официально заявил в Новосибирске.

Монгайт: Потрясающая история. Какие-то удивительные возникают имена.

Белковский: Валуев, конечно, не Кехман, но финансовые проблемы, видимо, тоже подступают к горлу.

Монгайт: Обращают наше внимание и на то, что Путин решил обеспечить россиян отечественным продовольствием к 2020 году, но это, видимо, пустые слова.

Белковский: Полностью обеспечить и превратить страну в крупнейшего экспортера. Экспорт уже сейчас, по данным Путина, 20 миллиардов. Это больше, чем доходы от всего экспорта оружия. Оружие-то нужно сейчас нам самим.

Монгайт: Почему об этом зашла речь? Потому что мы такие удачные импортозаместители, да?

Белковский: Ну, потому что, по мнению Владимира Владимировича Путина, импортозамещение уже работает в сельском хозяйстве. Он, к сожалению, не произнес, что сельское хозяйство выросло на 3% минувшем году.

Монгайт: Он хуже знаком с цифрами, но в принципе, очень кстати совпало. Вот эта вот вся речь про сельское хозяйство...

Белковский: Но, поскольку флагман импортозамещения это сельское хозяйство, то Путин, конечно, не мог на нем не сконцентрироваться. Ибо, естественно, никаких достижений в других отраслях по части импортозамещения в принципе не может быть, ибо Россия слишком зависима от западных технологий во всех без исключения отраслях, кроме двух — сельского хозяйства и культуры.

Монгайт: Он говорил, как собственно и вы говорили про экономику, не так блистая цифрами...

Белковский: Да, почему-то цифр он вообще не коснулся.

Монгайт: Как вы оцениваете вообще всю речь, посвященную экономической политике России?

Белковский: Здесь я был не вполне прав, признаю честно, я считал, что он будет более оптимистичным, экономический фрагмент. Он был достаточно сдержанным, было признано даже наличие абстрактных проблем, но в то же время заявлено, что ситуация не критическая, и ситуация находится под полным контролем власти. То есть он не сказал противоположного мнения, но сказал это недостаточно бодро и уверенно. Наверное, все цифры он приберег на 17 декабря, когда будет его большая пресс-конференция, и решил не повторяться, поскольку все-таки Послание Президента — это сакральный текст, и он не должен поизбыточествовать цифирью.

Монгайт: Вот у него есть несколько запоминающихся оборотов, всегда у Путина в любом его монологе или в любом разговоре с аудиторией. Есть какие-то броские фразы, которые потом остаются, а речь забывается. И вот сейчас это Эрдоган и помидоры, что Турция не сможет заткнуть нас помидорами. Как звучала эта цитата, не помните? Сейчас, я даже записывала.

Белковский: Ну, в общем, смысл был в том, что настоящие санкции против Турции еще и не начинались. Предатель будет наказан по полной программе.

Монгайт: Они не отделаются помидорами. Мы напомним, и они пожалеют о содеянном. Вот, вы знаете, значительные моменты он добавляет сам в собственные монологи или нет?

Белковский: Ну, во всяком случае, это очень соответствует его стилистике, и тут уже не важно, сам или не сам. Опытный спичрайтер, который давно работает с клиентом, он умеет фирменные словечки и фразы вождя вставить так, чтобы они полностью соответствовали стилистике.

Монгайт: И вообще очевидно, что вот эта часть, военная часть речи, она значительно более эмоциональная, чем вся остальная.

Белковский: Естественно, поскольку мы с вами неоднократно говорили, он не любит ни внутреннюю политику, ни экономику, он очень скучает от этих тем, а международная и военная политика, в которой он считает себя с каждым годом все более асом и корифеем, мировым лидером гигантского масштаба, она конечно его увлекает, здесь он расходится.

Монгайт: Он все время говорит о терроризме, не упоминая при этом знаменитые террористические акты, которые происходили в последнее время. Он не хочет их упоминать, потому что нет какой-то с его стороны четкой оценки?

Белковский: Нет, почему, он упоминал, акты всех последних лет, включая падение самолета на Синае, крушение самолета на Синае. Это он упоминал. Он не упомянул только парижский теракт, видимо, посчитав, что французские дела не должны отражаться в российском федеральном Послании, Послании федеральному собранию.

Монгайт: Что должно произойти после Послания? Это просто некоторый монолог, который укрепляет традиции?

Белковский: В данном случае это ритуальный акт и жест, и ничего более. Поэтому в принципе он и не обязан быть содержательным.

Монгайт: А кто те люди, которые сидят в зале? Можно ли сказать, что само присутствие на Послании это некоторое признание себя как чиновника федерального, как игрока общеполитической жизни.

Белковский: Не обязательно чиновника. Там сидят самые разные люди. Там руководители СМИ, общественные деятели, представители религиозных конфессий. Это признание того, что ты приемлемый для Кремля человек. Что тебе разрешено входить в Георгиевский зал практически в то время, когда там находится великий учитель и вождь сурового российского народа Владимир Путин.

Монгайт: Присутствовали когда-нибудь на этом Послании?

Белковский: Нет, я никогда не присутствовал. Я никогда не был настолько приемлем для Кремля, чтобы меня пригласили на Послание. Надо сказать, я этому очень рада, потому что знаете, там надо за два часа приходить, проходить кучу проверок, и с момента, когда ты уже окажешься в Георгиевском зале, ты не можешь выйти даже на две минуты, даже по срочным физиологическим надобностям. Поэтому это отдельное большое удовольствие. И если тебе не очень интересно, что Владимир Владимирович Путин скажет, если для тебя не так важно, чтобы родные и близкие увидели тебя по телевизору в Георгиевском зале и ты мог помахать им ручкой, как на «Поле чудес», пользуясь случаем передаю привет своей маме, то я думаю, что жалеть об отсутствии в Георгиевском зале не стоит.

Монгайт: Спасибо большое, это был анализ главного специалиста «Дождя» Послания Президента к Федеральному собранию. Мы встретимся с вами в следующий вторник в наше обычное время, в 20.00. Присылайте нам вопросы, если они у вас будут, Станиславу Белковскому.