Какие кланы сажают Улюкаева, кому он звонил при задержании и при чем здесь гонки на Gelandewagen

Немзер: У нас тут сегодня ночью был задержан министр экономического развития Алексей Валентинович Улюкаев, ему вменяется вымогательство взятки в размере 2 млн. долларов у компании «Роснефть». Большая часть вопросов, которая вам пришла, она в связи с этим, но и не только. Сейчас на самые разные темы пойдет разговор, но начнем мы все-таки с вопросов непосредственно про эту историю. Первый вопрос от Максима Помогаева: «Чем Улюкаев обидел Путина?». Скажите нам, Станислав Александрович. 

Белковский: Вы знаете, он ничем не обидел Путина, он обидел Игоря Ивановича Сечина. Как известно, две недели назад Владимир Путин непосредственно предложил главе «Лукойла» Вагиту Алекперову приобрести пакет акций «Роснефти», что могло привести к существенным переменам в топ-менеджменте крупнейшей государственной нефтяной компании. <...> А поскольку Улюкаев был лоббистом именно «Лукойла», то случилось то, что случилось. Я могу заметить, что и арест мальчиков-мажоров и девочек-мажорок, которые находятся в родственной связи с руководителями «Лукойла», являются звеньями той же цепи.

Немзер: То есть все началось сильно заранее. Тогда я задаю вопрос, продолжающий вашу реплику, от Александра Комарова: «Задержание Улюкаева — тенденция или закономерность?». Видимо, вопрос был в том, случайность это или закономерность, видимо, так имелось в виду.

Белковский: Не думаю.

Немзер: Судя по всему, закономерность?

Белковский: <...> Алексей Валентинович Улюкаев был сторонником того, чтобы «Лукойл» участвовал в приватизации, и это абсолютно закономерно, отвечая на вопрос нашего уважаемого телезрителя. Потому что очень странно, когда приватизация сводится к тому, что государственная компания покупает саму себя, как, собственно, и предлагал Игорь Иванович Сечин, что «Роснефтегаз» придет в «Роснефть». Это очень странно, потому что деньги «Роснефтегаза» и так являются государственными, их можно изъять в бюджет при желании в любую секунду. Но это привело к тому, что Игорь Иванович Сечин утратил бы контроль над «Роснефтью», а он этого совершенно терять не хочет. <...>

Немзер: Если выбирать между ним и Алексеем Валентиновичем, то, наверное, резонно. Павел Ельшин спрашивает: «Значит ли это, что хотят вернуть Кудрина?».

Белковский: Я не вижу никакой причинно-следственной связи между этими событиями, тем более, что Алексей Леонидович Кудрин сегодня, в общем-то, задался рядом каверзных вопрос на тему ареста Улюкаева. Нет, к Кудрину это не имеет никакого отношения. Это конкретный корпоративный конфликт. <...> При этом, я считаю, что конфликт не исчерпан, потому что ни кто иной как Владимир Путин предлагал Вагиту Алекперову приобрести «Роснефть». Поэтому неизвестно, как президент отнесется к этому событию.

Немзер: Там какая-то действительно сложная история: сначала было сообщено о том, что он ничего не знает, потом все-таки оказалось, что он знает. Есть у вас есть какой-то прогноз относительно того, как дальше будут развиваться события, это мой вопрос, я могу задать, как подписчик телеканала Дождь: дальше-то что, как будет?

Белковский: Как тоже подписчик телеканала Дождь, могу сказать: неизвестно что будет.

Немзер: Неизвестно что будет, и Кудрин ни при чем. Тогда Николай Сибиряков спрашивает: «Неужели это чистка элит?».

Белковский: Это корпоративный конфликт <...>.

Немзер: Насколько я поняла, вопрос чистки элит — это вопрос действительно терминологии, как мы это будем называть. Понятно, что происходят какие-то внутрикорпоративные разборки. Можно назвать это и чисткой элит.

Белковский: Это корпоративный конфликт, а не чистка элит.

Немзер: А вы видите принципиальную разницу?

Белковский: Конечно. Потому что корпоративный конфликт бывает три раза в день, а чистка элит еще не начиналась.

Немзер: Следующий вопрос: «Значит ли задержание Улюкаева, что в политических верхах происходит конфликт?». На этот вопрос вы, по сути дела, уже ответили. Дальше Рустам Джасопра спрашивает: «Когда задержат Путина?».

Белковский: Путин никуда не торопится, поэтому он уже задержан.

Немзер: Ну отлично. Николай Сибиряков спрашивает: «Это шаг к марту 2017-го?». Что бы это ни значило.

Белковский: Будущее является шагом к марту 2017-го. Да, я по-прежнему считаю, что март 2017-го что-то кардинально изменится. Заратустра, который предсказывал победу Трампа в выборах президенту США. Мы не можем доверять Заратустре.

Немзер: Я так понимаю, что мы должны доверять Заратустре. С этим не могу не согласиться. Сейчас у нас есть звонки в эфир. Здравствуйте.

— Здравствуйте. Такой вопрос: как Станислав Белковский думает — как бы Улюкаев мог унести 2 млн. долларов и сколько они весят, как это должно было выглядеть?

Немзер: Техническая сторона дела. Спасибо за звонок. Станислав Александрович, как это делается, в чемоданчике?

Белковский: На мой взгляд, это не техническая сильно процедура абсолютно. 2 млн. долларов легко помещается в такой вместительный чемодан, особенно — как называется самый известный бренд чемоданный?

Немзер: Louis Vuitton?

Белковский: Louis Vuitton, конечно.

Немзер: В чемодане Louis Vuitton — хорошо. Станислав Верткин спрашивает: «Какие основные кланы сейчас существуют на нашей политической бизнес-сцене, как в этом контексте можно понимать это странное дело с Улюкаевым?».

Белковский: Кланов существует примерно 25, а здесь борьба всего лишь двух кланов — Сечина и Алекперова.

<...>

Немзер: У нас есть еще один звонок в эфир. Добрый день, мы вас слушаем.

— Здравствуйте. Я бы хотел, если можно, вернуться к выборам в США. Сколько говорят о выборщиках и прочее, у меня такое ощущение, что никто не понимает, что это вообще. Последний вопрос, который был неделю тому назад Белковскому, он в принципе правильно ответил, что это. Но далеко не все, у зрителей нет никакого понимания, о чем идет речь. Можно мне сделать парочку поинтов на этот счет?

Немзер: Я думаю, что можно как-то очень коротко, потому что у нас мало времени. Если вы хотите краткого комментария Станислава Александровича по поводу американских выборов, мы можем так это сформулировать. Станислав Александрович, прокомментируйте в двух словах, хотя мы говорили с вами много, но, тем не менее, еще раз.

Белковский: Выборщики — это демонстрация федеративного устройства США, Штаты выбирают президента США, собственно, само название United States of America подчеркивает то, что это Штаты формируют государство. Это есть федерализм. Именно поэтому выборщики при этой государственной системе неизбежны. Я пытался рассказать в прошлом эфире, может быть, я это рассказал не в таком полном объеме, как хотелось бы нашим уважаемым зрителям, но пытался как мог.

Немзер: Я думаю, что к теме выборов мы еще не раз вернемся. Следующий вопрос от Андрея Молчанова: «Неужели правительство думает (это про Улюкаева уже), что такими показательными процессами может вернуть доверие к себе?».

Белковский: Правительство не думает ничего. Глава правительства — Медведев. А думать — это не его сильная сторона. Его сильная сторона — играть идиота, чтобы пробиться к власти на выборах в 2017 году в качестве президента Российской Федерации. <...> Но правительство Дмитрия Анатольевича Медведева все-таки склонялось к тому, что «Лукойл» следовало бы купить «Роснефть». И поэтому такие радикальные меры, конечно, были приняты потому, что, видимо, нерадикальных мер уже не осталось. Но любовная лодка не разбилась о быт, предложение купить «Роснефть» «Лукойлу» делал лично Путин.

Немзер: Любовная лодка о быт не разбилась, уходим на короткую рекламу.

Немзер: Продолжаем вопросы, которые, по большей части, касаются сегодняшней истории с Алексеем Улюкаевым. Есть с другой стороны вопросы, почему до сих пор не изобретено лекарство от рака. Станислав Александрович, если вы готовы на это ответить в течение нескольких секунд, то давайте. Если у вас прям диссертация, то мы перенесем это в какой-нибудь другой эфир.

Белковский: Я готов. Лекарство от рака уже изобретено. Максимальное количество заболеваний раком связано с психосоматическими причинами. То есть человек заболевает раком, когда человек сделал жизненное задание. Поэтому если ты подозреваешь рак, обращайся к психоаналитику.

Немзер: Доказательная медицина с вами согласна в этом вопросе? Я от себя уточню на всякий случай.

Белковский: Да я сам с собой не согласен в этом вопросе.

Немзер: Поехали дальше. Александр Магометов спрашивает: «Можно ли закрывать вопрос о проведении выборов в 2017 году или в каком случае это станет актуальным?». Вы отчасти про март 2017-го уже сказали. Давайте на всякий случай еще раз одним коротким словом.

Белковский: Я считаю, что вопрос не закрыт. Это зависит от состояния здоровья Владимира Владимировича Путина. Это в известной степени увязано с предыдущим вашим вопросом, не буду расшифровывать.

Немзер: У нас есть еще один телефонный звонок. Добрый день.

— Добрый день. У меня такой вопрос: верит ли сам Станислав Белковский в то, что Улюкаев действительно брал эту взятку? И вопрос по ходу: я из Великобритании, и уже утром ВВС сообщило об этом инциденте из России, и такой вопрос — не является ли это все-таки помимо корпоративного столкновения еще и далеко идущей операцией, связанной с тем, чтобы каким-то образом озадачить общественное мнение в России и на Западе. Спасибо.

Белковский: Я думаю, что Алексей Улюкаев не собирался брать эту взятку. Я разговаривал сегодня с представителем Transparency International, который, как всякий российский представитель какой бы то ни было организации, заявил, что 2 млн. долларов — для министра это не деньги. Это, конечно, могут сказать только в России представители антикоррупционной организации, потому что 2 млн. долларов — это огромные деньги для любого чиновника в любой стране мира. Это только усидевшись и ужившись в России, можно утверждать, что это не деньги для министра.

<...>. 

Немзер: А что касается второй части вопроса про некоторый общий международный российский месседж.

Белковский:  Я в это не верю, нет. Это очень  конкретный корпоративный конфликт, и не более того. И не менее.

Немзер: Есть один вопрос, который я сейчас зачитаю, потому что он мне очень нравится. Но я думаю, что, в общем, по сути дела, Станислав Александрович на него отвечает в течение всего эфира. Вопрос от Владимира Коротаева: «Кто это вообще?».

Белковский: Сечин. Вообще и в частности.

Немзер: Отлично. У нас есть еще один звонок, здравствуйте.

— Здравствуйте. Говорит Елена. Я хотела сказать, что я никогда в жизни не поверю, что Улюкаев мог брать взятку. Неважно, в каких размерах и неважно, от кого. Хочу знать: неужели Станислав в это верит?

Немзер: Станислав Александрович на этот вопрос ответил, но давайте еще один раз битым словом — вы в это верите или нет?

Белковский: Алексей Валентинович Улюкаев — поэт.

Немзер: Да, и к этому мы тоже подойдем.

Белковский: Я не очень люблю стихи Алексея Валентиновича Улюкаева, Анна Андреевна. Извините, что я к вам так обращаюсь.

Немзер: Меня так зовут.

Белковский: В поэзии это выглядит двусмысленно. Я чувствую себя буквально Бродским, когда к кому-то обращаюсь Анна Андреевна. Но нет, Алексей Валентинович не брал взятку, нет, это была благодарность «Роснефти», и в тот момент, когда он принял эту благодарность, его задержали. Знаете, есть принцип Белковского 0,17. Он говорит о следующем, что если в течение 0,17 секунды на предложение выпить человек не отвечает твердое «Нет», значит, он хочет сказать «Да». Вот ошибка Алексея Валентиновича Улюкаева состояла в том, что в первые 0,17 секунды нужно сказать твердое «Нет», а он этого не сказал. Тут-то его и задержали.

Немзер: И тем самым поплатился. Если вы заговорили про стихи, есть вопрос от Викентия Сафронова: «Читали ли вы стихи Алексея Валентиновича? Если да, то какой ваш любимый?». Я вам тут фрагмент приготовила, если что, чтобы вы его проанализировали. Но, может быть, у вас свой любимый есть?

Белковский: Я в принципе неплохо разбираюсь в русской поэзии, не хочу сказать, что блестяще, но неплохо. Но вот, к сожалению, стихи Алексея Валентиновича не полюбились мне настолько, чтобы я их запомнил. Но если вы, Анна Андреевна, хотите что-нибудь прочитать…

Немзер: Я очень коротко. «На 30 лет я дал обет молчания, но уж в часах песок перевернулся. Покуда он не сыпется ночами из тела хилого, и не переобулся я в обувь одноразовой природы, любезен, не любезен ли народу, порадую вас плоскими речами. Поскольку в плотской жизни я начальник, в духовной полагается аскеза». Накаркал.

Белковский: Представляешь, из тела Хиллари сыпется песок, значит, она разводится с Биллом Клинтоном. Кстати, очень голливудский сюжет, что надо было специально проиграть президентские выборы, чтобы, наконец, устроить свою личную жизнь. А что касается стихов Алексея Валентиновича, они какими были, такими и остались при всем к нему уважении.

Немзер: С некоторыми провидческими элементами. Вопрос от Александра Курицына: «В какую госкорпорацию и на какую должность господин Улюкаев отправится отбывать наказание?». Это черный юмор, видимо.

Белковский: Ну как, было бы блестяще, если бы была создана госкорпорация по управлению российскими тюрьмами, какой-нибудь ГУЛАГ очередной, РосГУЛАГ, с учетом Натальи Дмитриевны Солженицыной роли в установке памятника святому князю Владимиру, может даже называться ... . Председателем наблюдательного совета этой корпорации должна быть жена Солженицына, а генеральным директором — конечно, Алексей Валентинович. Особенно если он там и будет находиться внутри ситуации, что позволит ему гораздо лучше понимать нужды российских заключенных.

Немзер: Исчерпывающе. Вопрос от Петра Неплюева: «Кто тайный покровитель, если он вообще не выдумка, которому пытался звонить Улюкаев?». Известно, что Улюкаев кому-то пытался звонить сегодня ночью в процессе этого инцидента. Кто этот тайный покровитель?

Белковский: Я этого не знаю, но вряд ли кто-то мог решить этот вопрос, кроме Путина. Вы знаете, в свое время, когда еще был жив Борис Николаевич Ельцин, он часто решал эти вопросы, я был знаком с одним губернатором, который должен быть сесть в тюрьму, но позвонил Ельцину, и Ельцин позвонил Путину в свою очередь и отменил это решение. Но сейчас Борис Николаевич мертв, как мы знаем, поэтому, думаю, что звонить можно было только Владимиру Владимировичу.

Немзер: И не помогло. Есть трогательный вопрос от Евгения Титова: «Если бы у вас был выбор —отвечать на эти однообразные про Улюкаева вопросы или кататься на фестивале серфинга на Бали в трубе сейчас — что бы вы выбрали? И почему?».

Белковский: Конечно, отвечать на вопросы про Улюкаева, поскольку кататься на доске я не умею, а каждый человек должен делать то, что он умеет.

Немзер: Довольно много вопросов, повторяющих то, что было задано, не буду зачитывать. Вот такой вопрос: «Многие в правительстве уже высказались о том, что никаких досрочных выборов не будет, так как победил Трамп. Так ли это на самом деле или это очередная попытка «спрятать» на самом видном месте?».

Белковский: Во-первых, Кремль готовился к победе Хиллари Клинтон, а не Трампа. И для Владимира Путина победа Трампа является неожиданностью. Приятной или неприятной — это еще не выяснилось, потому что неизвестно, какую линию на самом деле будет проводить Трамп. Это выяснится только в конце января. Во-вторых, досрочные выборы в России пройдут или не пройдут не в связи с результатами выборов в США, это будет связано с состоянием здоровья Владимира Владимировича Путина, и только им.

Немзер: И у нас есть еще звонки. Добрый день.

— Здравствуйте. Я хотел бы узнать, ходят слухи, что Путин боле раком. Что вы думаете по этому поводу? Спасибо.

Немзер: Господи, вы народный целитель, Станислав Александрович.

Белковский: Я думаю, что эти слухи действительно ходят. Я об этом говорил в ответе на несколько предыдущих вопросов. Но поскольку рассуждать о болезнях других людей — это значит испортить себе карму, я не стал бы углубляться в этот вопрос. Скажем так, эти слухи небезосновательны.

Немзер: Бережем карму Белковского на всякий случай. «В этом деле, - спрашивает Андрей Кузьмин, - замешаны рептилоиды?».

Белковский: Безусловно, они замешаны во всем.

Немзер: И еще один звонок у нас есть. Здравствуйте.

— Здравствуйте. Зовут меня Алина, звоню из Москвы. Скажите, пожалуйста, Станислав Александрович, не кажется ли вам, что этот корпоративный скандал здорово перекрыл новость о том, что в центре нашей столицы отныне парковка будет стоить порядка 200 рублей? В принципе, это, наверное, важнее, чем всякие корпоративные скандалы, которые на недели полностью оттянули внимание жителей Москвы?

Немзер: Станислав Александрович, парковка или корпоративные разборки?

Белковский: Скандал опередил историю с парковкой. Я все-таки не думаю, что за арестом Алексея Валентиновича Улюкаева стоял Сергей Семенович Собянин с единственной целью — отвлечь внимание от парковки. Парковка будет. По старому еврейскому анекдоту: что бы ни случилось, тебя сегодня поимеют все равно. Притом я должен сказать, что, поскольку я сам не вожу машину, у меня есть два способа перемещения — я или перемещаюсь пешком, или езжу на машине с водителем — я считаю, что сокращение числа управляемых россиянами автомобилей в центре города Москвы — в принципе, позитивная мера.

Потому что есть два способа управления машиной. Есть европейский способ — когда человек точно знает, куда он хочет поехать, когда и по какому графику и расписанию, и есть азиатский способ — когда человек садится за руль утром и не знает, куда он поедет, когда и почему. Поэтому, собственно, во всех азиатских столицах, будь то Сеул, Токио и т.д. жуткие пробки, как и в Москве. Поэтому вопрос пробок — это вопрос менталитета. И пока наш менталитет не превратился полностью в европейский, надо сократить количество машин, ездящих в центре города, я с этим согласен.

Немзер: Вопрос от Андрея Михайлова: «Не кажется ли вам, что вы с Улюкаевым похожи?». Что бы это ни значило.

Белковский: От тюрьмы и от сумы не зарекаются, как известно, поэтому в этом смысле мы все похожи. А как поэту мне все-таки не хотелось бы быть похожим на Алексея Валентиновича при всем к нему уважении.

Немзер: У вас разные поэтические стратегии. Такой еще вопрос: «Станислав, были бы вы рады победе Трампа? Как-никак это «черный лебедь».

Белковский: Да, Трамп — «черный лебедь». Это очень хороший вопрос. Да, в этом смысл я рад победе Трампа. Хотя я предполагал, что будет Хиллари, но, как мы с вами знаем, Анна Андреевна, я тоже не исключал и победы Трампа по ряду причин, которые в итоге привели к его избранию.

Немзер: «Не похоже ли это на цирк, господин Белковский?», - спрашивает вас Дмитрий Анисимов.

Белковский: Я считаю, что вся политическая жизнь не очень похожа на цирк, а является цирком. Это цирк, да.

Немзер: Есть длинный вопрос, совершенно не имеющий отношения к Улюкаеву. Пишет Серж Кочетков: «У меня вопрос по поводу псковских подростков. В России принят закон Яровой, как нам сообщили, для предотвращения террористических атак и т.д. Для его реализации запланированы огромные деньги. А что мы имеем по факту? Два подростка с оружием продолжительное время транслируют стрельбу в соцсети, а полиция в это время бездействует». Дальше — долгое описание этой ситуации, о которой вы, конечно, слышали. Действительно, вчера был страшный инцидент в Пскове, про это очень много все говорили. Вы можете его как-то прокомментировать в применении к Яровой?

Белковский: В применении к Яровой комментировать невозможно ничего. Я вообще считаю, что популяризация таких людей, как Ирина Яровая, Виталий Милонов и т.д., она работает только на них. И поэтому мы должны избегать или, как минимум, заменять их фамилии другими в тот момент, когда мы говорим о предложенных ими законодательных инициативах. Что касается антитеррористических законов, в России всегда строгий закон компенсируется необязательностью исполнения. Поэтому я не очень переживаю по поводу того, что какие-то очередные законодательные инициативы Ирины Яровой будут имплементированы. Плохо то, что в обществе сохранится определенная культура тотального запрета, под влиянием самой идеи борьбы с терроризмом может подходить все. Это плохо.

Немзер: Вашими устами да мед пить, это я про компенсацию строгости законов их неисполнением. Когда так, когда не так. Павел Вишневский спрашивает: «Who is next?». То есть «Кто следующий?».

Белковский: Перевод мне известен, я немножко английский понимаю. Это корпоративный конфликт, а какой корпоративный конфликт случится следующим, тот и приведет к очередной жертве. Мы не можем это точно прогнозировать.

Немзер: «Можно ли считать, - спрашивает Вадим, - арест Улюкаева первым «черным лебедем»?». У нас уже Трамп как бы занимает место «черного лебедя».

Белковский: Это такой «серый лебедь». Он не «черный», потому что это не какое-то большое событие. Конечно, когда действующего министра экономики арестовывают, это всегда очень забавно. Но это не «черный лебедь» в том смысле, что это осознанное следствие определенного корпоративного конфликта, но то, что целого министра арестовали, — да, это серьезно. И меня посещает мысль, что до конца этот конфликт, инцидент не исчерпан, еще мы посмотрим, что будет в ближайшие дни.

Немзер: Продолжая эту тему, давний ваш респондент спрашивает: «Арест министра экономразвития связан с тем, что он неэкономный, или с тем, что развивать больше нечего?». Каламбурим понемножку.

Белковский: Видимо, его согласие в первые 0,17 секунды не отказаться от 2 млн. долларов связано с тем, что развивать больше нечего — это неправда. Развивать есть что, развивать есть Российскую Федерацию. Для того, чтобы развивать, надо сменить власть, потому что действующая власть в лице Владимира Владимировича Путина весьма консервативна психотипически и она ничего развивать не собирается, она собирается только контролировать все в мире происходящее, и недавние заявления Владимира Путина еще раз подчеркнули и повторили, подтвердили, что он совершенно не склонен ни к каким реформам. Он считает, что ситуация в экономике в принципе вполне удовлетворительная.

Немзер: И еще один звонок у нас есть. Добрый день.

— Будет ли реальный срок для Алексея Улюкаева или его отпустят по-тихому?

Белковский: Сейчас его, насколько я понимаю, поместят под домашний арест. Нет, он не получит срок. Целью было сорвать покупку «Роснефти» «Лукойлом». Если это будет сорвано, то Улюкаев пойдет домой.<...>

Немзер: Долгожданный напрашивавшийся вопрос: «Как арест Улюкаева связан с фазами Луны?», - спрашивает Никита Якушкин.

Белковский: Напрямую. Ответ дан.

Немзер: То есть просто непосредственно связан. И если бы не та фаза Луны, ничего бы и не было.

Белковский: Да, если бы Алексей Улюкаев проконсультировался с астрологом вчера утром, он просто не отправился бы на эту встречу.

Немзер: Вот же черт возьми. Следующий вопрос: «Не связано ли происходящее с Улюкаевым с недавним предложением Минфина сократить вливание в бюджет Чечни?». Может быть, это наказание?

Белковский: Нет, конечно. Все процессы и события в жизни взаимосвязаны, но нет. Сокращение вливаний в бюджет Чечни связано только с тем, что в стране нет денег, чтобы удовлетворить ненасытные аппетиты уважаемого Рамзана Ахматовича Кадырова. Улюкаев здесь ни при чем. Будут деньги — будет и вливание в Чечню.

Немзер: Очень много повторяющихся вопросов, все тот же Кудрин все время вылезает, все спрашивают, кто следующий, все спрашивают, что произошло. Такая формулировка: «Белых в СИЗО, Улюкаев — под домашним арестом. Why?».

Белковский: Никита Белых, собственно, пострадал из-за того, на мой взгляд, что он недостаточно четко выполнял обязательства перед своими спонсорами. Это тоже в этом смысле корпоративный конфликт. Я желаю Никите Юрьевичу как можно быстрее выйти на свободу, но я не буду утверждать, что это абсолютно чистый человек, который пострадал за политику. Это не так. Кроме того, все же кармически оправдано, тот же Никита Белых, в общем, сдал многих из тех, кто ему покровительствовал, кто ему помогал (покровительство — это неправильное слово, кто ему помогал), начиная от актива Союза правых сил, председателем которого он был, и он не предупредил актив о том, что собирается слить эту партию и уничтожить ее, заканчивая Алексеем Навальным. На мой взгляд, вся переписка Алексея Навального была опубликована потому, что ему помог Никита Юрьевич Белых в этом смысле — направить соответствующих людей в гостиницу и воспользоваться компьютером Навального.

Алексей Валентинович — правило 0,17 Белковского выполняется, вообще не отправляйтесь в то место, где могут предложить взятку.

Немзер: У нас есть еще один звонок, насколько я понимаю, хотят поговорить еще про поэзию. Здравствуйте.

— Здравствуйте, меня зовут Денис, я из подмосковного Подольска. Станислав Александрович, мне очень приятно, всегда мечтал с вами познакомиться.

Белковский: Поскольку мне не предлагают взятку в 2 млн. долларов, я надеюсь, что у меня еще будет возможность с вами познакомиться.

— Причем я еще тоже почти политолог, я учусь в аспирантуре на политические науки, поэтому я о политике говорить вообще не хочу. Поскольку я сам являюсь, скажем так, может, не каким-то большим, но немножко поэтом, мне очень интересны эти вещи все. Вопрос у меня такого характера: кто ваш самый любимый поэт, какую роль в поэзии, какое место в поэзии вы отводите Пушкину. Тут я уже растерялся.

Немзер: Этих двух вполне достаточно, это серьезные вопросы, на них потребуется время.

Белковский: Мой любимый поэт — Владимир Владимирович Маяковский. Особенно «Облако в штанах», конечно: «Вашу мысль, мечтающую на размягченном мозгу, как выжиревший лакей на засаленной кушетке, буду дразнить об окровавленный сердца лоскут, досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий. У меня в душе ни одного седого волоса, и старческой нежности нет в ней! Мир огромив мощью голоса, иду — красивый, сорокапятилетний». А Пушкин — это гораздо больше, чем поэт, это системообразующее начало русской культуры. Поэтому его нельзя мерить по критериям поэзии.

Немзер: То есть шире будем мерить. Мы в этом эфире поговорили про многое, почитали стихи Улюкаева, Маяковского, обозначили роль Пушкина в русской культуре, ну и как-то попытались понять, чем корпоративный конфликт отличается от чистки элит. Спасибо большое, Станислав Александрович. 

Передача опубликована с сокращениями.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.