Белковский о том, когда Собянин станет президентом, СК полетит на Луну

Кремер: Станислав традиционно ответит на ваши вопросы, мы узнаем подоплеку и истинный смысл происходящего в России и за ее пределами. Напомню, что нам со Станиславом можно звонить. Номер прямого эфира: +7 (495) 744-01-01. Но прежде, чем мы перейдем к вопросам телезрителей, у меня к вам несколько очень личных вопросов. И первый из них следующий: журналист «Новой газеты» Елена Милашина обвинила в плагиате создателей фильма «Семья» о Чечне и Кадырове. Не могу вас, как одного из создателей фильма, не спросить и не попросить прокомментировать эти обвинения. Я процитирую сразу, в чем вас обвинила Елена Милашина. Там три пункта основных, на мой взгляд. Цитирую: «Они провели в республике 4 дня и подставили всех, кто помогал им организовывать встречи и ориентироваться в республике». То есть, первое – то, что вы подставили тех, кто вам помогал. Второе – за работу вы при этом не заплатили ни копейки. И третье – «отвратительно отработали, сделав на скорую руку примитивный агитпроп на злобу дня», и не позаботились о дальнейшей судьбе своих героев, у которых после выхода документальной картины возникли проблемы с властью, но это пункт первый.

Белковский: Потом еще Елена Милашина адресовала Михаилу Ходорковскому, как главному организатору всех этих процессов, несколько вопросов, которые затрагивали меня. Она спросила, почему Ходорковский поручил фильм мне, хотя я не журналист и не документалист, а политтехнолог, по ее мнению, и я мыслю иначе. Я не знаю, откуда Елена Милашина знает, как я мыслю, мы с ней не знакомы ни единой секунды.

Кремер: Ну, может быть, она смотрит программу «Белковский» на телеканале Дождь?

Белковский: Мне не кажется, что из этой программы она бы сделала такой вывод. Скорее всего, она ее не смотрит. Я хотел сказать, что, во-первых, я не был главным создателем этого фильма, и не Ходорковский мне его поручил делать, а, скорее, я Ходорковскому. Это я пришел к Ходорковскому и сказал: «А не сделать ли вам такой фильм?». После чего Ходорковский поручил его совсем другим людям, а вовсе не мне. Моя функция сводилась только к тому, чтобы проконсультировать этот фильм по одной сюжетной линии, а именно по бизнесу Рамзана Кадырова и его экономическим интересам в российской экономике в целом, в том числе и в Чечне, но далеко не только в Чечне. И в качестве эксперта я и выступал в этом фильме по этому же вопросу.

Кремер: Но в титрах вы значитесь?

Белковский: Именно в этом качестве, а не в каком-то другом. Я же там не значусь как режиссер или продюсер этого фильма.

Кремер: Как автор.

Белковский: Нет, там «идея» написано. И снимали его бывшие сотрудники телеканала Дождь, как правильно замечает госпожа Милашина. Хороший это фильм или плохой, я не знаю – это вопрос субъективный. Допустим, мне он нравится, а Елене Милашиной – нет. Я просто хотел обратить внимание на то, что в самих вопросах заложена ложь, она же – полная неправда.

Кремер: В смысле? Всех героев фильма никто не подставлял?

Белковский: На мой взгляд, никто не подставлял, никаких денег мы не обещали. Бюджет фильма составил единицы тысяч долларов. И мне просто кажется, что это какая-то конкурентная борьба, которая не вполне понятная мне, которая разворачивается за спинами всех людей, имеющих отношение к делу. За то, кто должен был снимать этот фильм, но точно не я, поэтому эта конкурентная борьба меня не касается, и за то, кто вообще имеет право влиять на общественное мнение в вопросах, связанных с Чеченской Республикой и кланом Рамзана Ахматовича Кадырова. На мой взгляд хорош фильм или плох – это, еще раз повторяю, вопрос глубоко субъективный. Он имел большой резонанс и стал важным событием посвящения всей «кадыровщине» для активной части населения России.

Кремер: Но это не отвечает на вопрос Елены Милашиной. Все-таки вам кажется, что никто из героев фильма не был…

Белковский: Да, никто из героев фильма при съемках не пострадал.

Кремер: А после него?

Белковский: Ну, после этого был сожжен офис «Комитета против пыток», но на мой взгляд, опять же, я не участвовал в организации этих съемок и не могу в полной мере отвечать за их результат. Но мне кажется, что «Комитет против пыток» в Чечне привык работать в таком режиме, иначе он бы там не работал. Точно так же как я осознаю свою меру ответственности за это и было бы очень странно, если бы я завтра с удивленным выражением лица пришел к кому-то и сказал: «А знаете, а чеченцы-то на меня обиделись». Конечно, обиделись, раз ты делаешь такой фильм и участвуешь в нем, твое божественное лицо там фигурирует и ты еще записан в титрах. Тут, естественно, каждый понимает, о чем речь. Но я не посылал людей в Чечню, вопреки мнению Елены Милашиной, я не снимал фильм, еще раз повторяюсь, и никакого разворовывания бюджета не было в силу его полного отсутствия. Ибо разворовать можно только то, что есть. В данном случае я выступаю, скорее, как материалист, хотя на самом деле я – субъективный идеалист по взглядам.

Кремер: Хорошо. Давайте перейдем к сегодняшним новостям. Это сначала будут мои вопросы, а потом вопросы телезрителей. В Калининградской области совет депутатов Янтарного края отменил, сегодня это стало известно, крупнейший в России музыкальный фестиваль KUBANA. Против проведения фестиваля выступали некоторые активисты и калининградская епархия РПЦ. По мнению епископа Балтийского Серафима KUBANA способствует «полной деградации, растлению, алкоголизации и вопиющей безнравственности».

Белковский: Ну, как всякий крупный рок-фестиваль.

Кремер: Например «Нашествие», по-моему, способствует сплочению.

Белковский: На «Нашествие» уже танки пришли, поэтому там, в результате полной алкоголизации, начнут стрелять уже, там уже будет не до борьбы за нравственность, она будет осуществляться какими-нибудь другими способами.

Кремер: Отмена этого музыкального фестиваля – это какой-то тренд?

Белковский: Если я правильно помню, когда была попытка отменить этот фестиваль на уровне губернатора Калининградской области, на чем настаивал член Совета по культуре при губернаторе Калининградской области, представлявший РПЦ МП, губернатор попросил его покинуть заседание и больше никогда не возвращаться. После чего этот джентльмен и покинул заседание, и вышел из состава Совета. Как минимум, точка зрения РПЦ МП и калининградской епархии не совпадает с позицией светских властей. И даже не совпадает с точкой зрения главы администрации поселка Янтарный, где должен был проходить фестиваль.

Кремер: Да, но я так понимаю, что администрация боялась беспорядков, которые могли быть спровоцированы активистами.

Белковский: Это было сделано методом шантажа. Видимо, депутатам муниципального собрания поселка Янтарное объяснили, что придут православные активисты вместе с байкерами имени товарища «Хирурга» Залдостанова, вооруженные цепями, дротиками, копьями и прочими современными орудиями войны, которые выставлялись на выставке «Армия-2015» в Кубинке, где был Владимир Путин. Вот прям из Кубинки они приедут в поселок Янтарный, и будут человеческие жертвы и разрушения. Это означает, что РПЦ МП уже превращается не в филиал Росгорцирка, как я неосторожно назвал его в одном из своих эфиров на одной из радиостанций, а превращается уже в организованную преступную группировку, потому что такими методами воздействовать на отмену совершенно светских событий, кроме того, насколько я понимаю, я далек от современной музыки, достаточно значительных и значимых в этом контексте - это ничем как бандитизмом, причем вульгарного образца 90-х годов назвать нельзя.

Кремер: Смотрите, с другой стороны это означает, что гражданское общество может влиять и выражать свое мнение и таким образом достигать цели.

Белковский: К вопросу о гражданском обществе. Когда недавно было наводнение в Тбилиси, к сожалению, унесшее десятки жизней, то из зоопарка сбежали тигры, львы, крокодилы и бегемоты. Можно ли их считать представителями гражданского общества? Я очень люблю животных, но думаю, что эти живые существа представляли реальную опасность для жителей города.

Кремер: Мне кажется, вы передергиваете, все-таки животные и люди – разные виды.

Белковский: Мне кажется, что те, так называемые люди, которые должны были прийти громить фестиваль KUBANA в поселке Янтарный, скорее, могут быть сопоставлены не с представителями гражданского общества, которых «никуда не делегировал, не знает их имен, чинов и званий», а вот, скорее, с кем-то сбежавшим из тбилисского зоопарка.

Кремер: У меня есть еще 2 вопроса по сегодняшним новостям, но сначала примем звонок, который у нас есть. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

Телезритель: Здравствуйте. У меня два вопроса. Первый вопрос: есть ли прогноз у Белковского, что Савченко обменяют на двух наших пленных. И второй вопрос: был такой депутат Митрохин, и какая-то за ним была очень нехорошая коррупционная история. Он уехал, долго получал деньги депутатские, и о нем ни слуху, ни духу, а вот Пономарева уже лишили депутатской неприкосновенности. Скажите, что за подходы такие у наших думцев.          

Белковский: Ну, под депутатом Митрохиным совершенно очевидно имеется в виду депутат Алексей Митрофанов. Митрохин – это председатель партии «Яблоко», он не является депутатом и никуда не сбегал, независимо от того, как я отношусь к партии «Яблоко» и к деятельности Сергея Митрохина на посту руководителя. Что касается Митрофанова, то он же не совершал никаких политических злодеяний с точки зрения Кремля. Просто, видимо, принял участие в какой-то не совсем корректной сделке.

Кремер: Так и Пономарев - не в совсем корректной сделке.

Белковский: Да, но это наложилось еще и на политический аспект, контекст. Когда раскручивался этот скандал вокруг «Сколково» и пономаревских лекций, то мне казалось, я могу быть не прав, но, может быть, я и прав, чем черт не шутит, я же главный специалист, в конце концов.

Кремер: Конечно, зачем вы сомневаетесь в этом?

Белковский: Я очень тактично сомневаюсь, чтобы дать себе пространство для маневра. Что все это делалось вокруг Владислава Суркова, во многом курирующего все эти операции, как раз под отставку Владислава Суркова с поста вице-премьера и руководителя аппарата федерального правительства, которая свершилась на волне этого скандала с Пономаревым в мае 2013 года. Сурков же ушел в отставку, вернулся в качестве президентского помощника, занимается Украиной, метит обратно в Кремль на пост первого заместителя руководителя администрации президента и куратора всего внутриполитического блока. А Пономарев попал в эти жернова, и жернова эти не остановило.

Кремер: То есть все дело вокруг Ильи Пономарева – это такая долгоиграющая бомба против Владислава Суркова?

Белковский: Нет, уже сюжет с Сурковым ушел на задний план. Но Пономарев остался, потому что он – зернышко в этих жерновах правоохранительной системы силовых структур, которые по принципу и мотивам своего функционирования не изменились существенно со сталинских времен. Поэтому, конечно, я думаю, что Пономарева лишат депутатского мандата. Этот мандат нужен «Справедливой России», чтобы на это место поставить кого-то сугубо своего. Фракция не резиновая, мандаты в дефиците. Я думаю, что Пономарев займется своими проектами в Силиконовой долине. Я думаю, что политическое убежище в любой стране он получит легко.

Кремер: Второй вопрос, точнее, он был первым вопросом нашей телезрительницы: обменяют ли Савченко на наших пленных?

Белковский: Пока я не вижу к этому предпосылок, потому что Россия фактически отреклась от этих военнопленных, заявив, что они уволились из вооруженных сил прежде, чем отправились воевать в Луганскую Народную Республику. Уже сам факт того, что Россия дезавуировала принадлежность этих молодых людей к своим вооруженным силам говорит о том, что она не может вернуться назад и вдруг неожиданно признать их своими, а значит обмена их на Савченко не будет. Может быть, кого-то другого будет, может быть, будет другое соглашение в другом формате, другой пакет условий, но не этот.

Кремер: Давайте еще один звонок примем. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

Телезритель: Добрый вечер. Нина Васильевна, Санкт-Петербург. Возможно ли без поддержки государственного телевидения выиграть выборы, например, в президенты.

Белковский: Нет, невозможно. Я просто исхожу из того, что в России есть только два сценария смены власти исторически сложившихся. Первый сценарий – это монархическая преемственность: на смену отцу или матери приходит сын, или дочь. При этом взгляды сына или дочери, их политическая позиция могут кардинально отличаться от соответствующих взглядов отца или матери. Это не важно. Важна ритуальная передача власти по наследству.

Кремер: По поводу дочери и матери…

Белковский: Сейчас. И второй сценарий – это революция. Революция осуществляется без поддержки государственного телевидения в силу совсем иных факторов. Передача в рамках династического сценария престолонаследования – тоже без поддержки государственного телевидения. Поэтому государственное телевидение является второстепенным фактором, на который не нужно обращать внимание. В этом смысле, с одной стороны, оно тотально, но оно лишь закрепляет результаты, которые сформированы безо всякого участия гостелевидения. Мать и дочь?

Кремер: Мать и дочь. Я просто вспомнила, что у нас есть вопрос от наших зрителей в группе подписчиков телеканала Дождь. Вопрос от Каролины Гонцовской: «Станислав Александрович неоднократно говорил, что он – сторонник матриархата. В связи с этим вопрос: станет ли Хилари Клинтон президентом США?».

Белковский: Я бы хотел, чтобы она стала, потому что один из тезисов моей концепции матриархата сводится к тому, что женщины правят миром в принципе. Только это правление осуществляется двумя возможными способами: или напрямую, когда женщина сама формально занимает высший пост, например, Ангела Меркель; или косвенно, когда она управляет тем или иным объектом с помощью своего мужчины, как, например, Хилари и Билл Клинтон. Я – всегда сторонник приведения формального в соответствие с фактическим. Да, я хотел бы, чтобы Хилари Клинтон была президентом.

Кремер: Но вопрос не в том, хотели бы вы. Будет или нет?

Белковский: Будет ли она президентом – я не знаю.

Кремер: Как вы оцениваете ее шансы?

Белковский: На сегодняшний день как высокие, но в политике, особенно в демократической политике, которой так или иначе является большая американская, очень много факторов неопределенности.

Кремер: Тогда я уже перейду к вопросам из группы подписчиков Дождя в Facebook. Алексей Александров спрашивает, почему писатель Прилепин, ранее нацбол, оппозиционер и почти лучший друг Навального вдруг стал человеком, яростно транслирующим прогосударственные взгляды. Поменялось ли его восприятие самого себя в нашей стране и восприятие окружающей действительности? Что так изменило его взгляды?

Белковский: Желание быть в мейнстриме. В данном смысле можно проследить аналогичную эволюцию Эдуарда Вениаминовича Лимонова, наставника и старшего партнера как в политике, так и в литературе Евгения Николаевича Прилепина. Евгений Николаевич – это его настоящее имя. Я его неплохо знаю, это очень талантливый человек. В 2003 году, когда я уже был относительно известным политологом, а он – еще начинающим автором, а не такой мегазвездой как сейчас, я приехал в Нижний Новгород и Евгений Николаевич, то есть Захар Прилепин, брал у меня интервью. Не я у него, как сейчас стоило бы, а он у меня для новой газеты «Нижний Новгород», если мне память не изменяет. Кроме того, он угостил меня виски, мне стало неудобно, что человек угощает меня виски, а я никак не могу за это отблагодарить по-человечески, и в конце интервью я сказал, что двумя главными писателями первого десятилетия XXI века в России будут Дмитрий Быков и Захар Прилепин. Так и получилось. «Нацбест» десятилетия получил именно Захар Прилепин в сумме 100 тыс. долл. Поэтому главной задачей всегда было оказаться в мейнстриме, но так, чтобы этот мейнстрим не противоречил тем базовым идеологическим установкам, с которыми он вошел в тусовку. У него изначально ролевая модель была Алексей Максимович Горький, то есть, бросить всем в лицо стих, облитый горечью и злостью, и при этом стать там своим. Но сейчас Алексея Максимовича он уже перерос, он им стал. Он стал кумиром обличаемой им же тусовки – это очень понятный феномен. Теперь за счет Донбасса и прочего он идет к новой вершине, он становится нашим Хемингуэем. Давайте ему пожелаем в этом удачи. Он достаточно талантлив, чтобы хотя бы частично решить эту задачу. Я просто хочу напомнить Евгению Николаевичу, что Хемингуэя как-то очень активно прослушивали американские спецслужбы. Хемингуэй твердил об этом до самой смерти, потом покончил с собой, как вы помните. Все считали, что у Хемингуэя тяжелая паранойя, а когда он покончил с собой, через некоторое время после этого выяснилось, что-таки да, его прослушивали в полном объеме. Паранойи не было.

Кремер: Давайте вернемся к сегодняшним новостям. Водрузившие флаг Германии на здании гаража ФСБ в Калининграде сегодня были в зале суда освобождены. Как вы можете прокомментировать приговор? Напомню, их обвиняли в хулиганстве по мотивам ненависти, и все они были приговорены к 1 году и 2 месяцам лишения свободы.

Белковский: Которые они уже отбыли в СИЗО. Мне кажется, две трети сотрудников калининградского ФСБ сами хотели бы водрузить где-нибудь германский флаг, хотя бы у себя на голове. Просто у них не хватает мужества, а у этих людей хватило. Поэтому, мне кажется, что в Калининградской области существовал некий элитный консенсус о том, что ребят надо отпустить.

Кремер: Тогда я так продолжу этот вопрос. Илья Подкопаев в нашей Facebook-группе спрашивает: «Если Крым наш, то Калининград – Германский?».

Белковский: Поскольку я не признаю, что Крым наш, я и не признаю, что Калининград Германский. Моя позиция здесь чиста, как слезинка ребенка.

Кремер: Откажется ли Россия от Курил при наличии там замечательного месторождения редкоземельного металла?

Белковский: Я не очень понял намека. Видимо, в этом вопросе содержится какой-то глубокий намек, доступный только специалистам по редкоземельным металлам. Я думаю, что пока Россия от Курил не откажется, но если это было бы стратегически выгодно, России это стоило бы сделать.

Кремер: Очень много вопросов про территорию и расширение России. Например, есть такой: «Хочу спросить о Китае. Почему Россия уступает Китаю Дальний Восток, и вернутся ли обратно России территории, которые она сдала в аренду Китаю? Так же не планирует ли Станислав посетить Киев, - это уже немножко другой вопрос, - в ближайшее время с лекцией?».

Белковский: Начиная со второго вопроса: да, конечно, планировал, как только меня пригласят. У меня есть дурацкая привычка: я никуда не езжу и не хожу без приглашения. А так – пожалуйста. Про Китай. Территории формально остаются российскими, поэтому Китай не должен их возвращать. Но де-факто, когда срок аренды истечет, они будут китайскими. Де-факто, не де-юре.

Кремер: На эту же тему вопрос: «Когда Дальний Восток окончательно отойдет Китаю?», - спрашивает Марина Игнатьева.

Белковский: При развитии нынешней инерции ситуации, если Россия по-прежнему будет уповать на энергетический сектор как на единственную опору и стержень экономики – лет через 25-30. Не быстро, потому что Китай вообще ничего быстро не планирует. У китайцев в запасе вечность, тысячелетия. Куда китайцам торопиться? Им же нужно дождаться полной деградации России, а она наступит через некоторое время, а не сейчас.

Кремер: Андрей Барабанщиков спрашивает: «Обречена ли Россия требовать себе очередную Ялту через определенные временные промежутки в процессе своего исторического развития?».

Белковский: Мне кажется, это сейчас это последняя Ялта, которую требует Владимир Путин.

Кремер: Да ладно?

Белковский: Да. После Путина неизбежно Россия трансформируется… Ялта – же это феномен имперского сознания, что мы должны участвовать в разделе мира. Причем, вопреки собственным интересам, потому что этот раздел мира в конечном счете приводит к нашему обнищанию, ибо мы кормим те части мира, о которых обязаны заботиться в соответствии со сценарием раздела. Во-вторых, наша дискредитация, поскольку мы никогда не были успешными менеджерами, и нам бы сконцентрироваться на своих задачах при поддержке иностранного менеджмента, а не экспортировать свой менеджмент куда-то еще. Поэтому я возлагаю надежды как минимум на то, что после окончания эры Путина Россия станет национальным государством европейского образца, которое ни в каких Ялтинских пактах и разделах мира просто не нуждается.

Кремер: Короткий вопрос. Ирина Дмитриева спрашивает: «Кто ваш любимый режиссер?».

Белковский: Мой любимый режиссер Вуди Аллен, но мой любимый фильм, как ни странно, «Однажды в Америке». Не Вуди Аллена.

На сайте доступна расшифровка только первой части видео