«Демократия у них на первом месте». Теннисист Евгений Кафельников о том, что его привлекает в политической системе США

Эггерт: Эти выборы — это, наверное, самое захватывающее реалити-шоу в мире. Президент Соединенных штатов — фигура, от которой многое зависит не только в судьбах Америки, но и глобальной политики. Вплоть до дня выборов 8 ноября мы с гостями студии Дождя, неравнодушными к политике звездами шоу-бизнеса и медиа, писателями, кинематографистами, спортсменами и музыкантами будем каждую неделю обсуждать самый важные, интересные и иногда смешные события, случившиеся за неделю в Америке. Так будет и сегодня.

Хиллари Клинтон празднует победу и не только в домино.

Клинтон: Сегодня вы в очередной раз доказали, что нет места лучше, чем дом. Вы знаете, что в этой кампании мы выигрывали в каждом регионе страны. С севера на юг, с востока на запад. Но эта кампания — личная. Нью-йоркцы, вы всегда меня поддерживали, а я всегда старалась поддерживать вас. Сегодня, вместе, мы сделали это снова, и я глубоко-глубоко благодарна вам.

Эггерт: 1930 из 200383 голосов делегатов съезда Демократической партии получила Хиллари Клинтон после нью-йоркских праймериз, но и Дональд Трамп, надо сказать, не остался внакладе.

Трамп: Гонки, как таковой, больше нет, судя по тому. Если верить математике, то сенатор Круз вот-вот проиграет. Мы выиграли еще один штат, как вы знаете, мы получили на миллионы больше голосов, чем Сенатор Круз, на много миллионов больше голосов, чем губернатор Кейсик, а сейчас, особенно после сегодняшнего вечера, почти на 300 делегатов больше, чем Сенатор Круз.

Эггерт: У Трампа 837 из 1237 делегатов будущего съезда Республиканской партии. И бывшая madam secretary — госпожа госсекретарь — и девелопер-миллиардер находится буквально в шаге от заветной номинации. Вопрос: кто кого? Но этот опять отбор кандидатов, похоже, решен. Но так ли это на самом деле, хочу я спросить у Михаила Гуткина, корреспондента «Голоса Америки» в Нью-Йорке. Михаил, приветствую вас.

Гуткин: Добрый день, Константин.

Эггерт: Да, победа Клинтон была предсказуема, значит ли что Берни Сандерсу лучше покинуть гонку?

Гуткин: Это смотря как посмотреть. Действительно и Дональд Трамп, и Хиллари Клинтон существенно приблизились к заветной цели. Но нельзя сказать, что они ее достигли. Если Хиллари Клинтон вчера говорила о том, что ее путь к номинации от Демократической партии уже проложен, уже остается совсем немного, то Берни Сандерс со своей стороны заявил, что он будет продолжать борьбу и менеджер его предвыборной кампании вчера, выступая на одном из национальных телеканалов, обрисовал путь к победе. То есть математически, чисто теоретически, у Берни Сандерса все еще есть шансы, хотя они представляются все более умозрительными после вчерашнего поражения в Нью-Йорке, которое Берни Сандерс потерпел с гораздо большим отрывом, чем ожидалось. Он получил 42% голосов.

Эггерт: Несмотря на то, что он уроженец Бруклина. Вообще такой нью-йоркский-нью-йоркский нью-йоркец.

Гуткин: Совершенно верно. Но Хиллари Клинтон тоже называет Нью-Йорк своим домашним штатом, она представляла Нью-Йорк в сенате в течение нескольких лет. Но эти выборы, эти праймериз были, на самом деле, таким очень личным соревнованием для всех участников, я имею в виду Трампа, Хилари Клинтон и Берни Сандерса. Но Сандерс готов продолжать борьбу, хотя теперь, вероятно, он несколько изменит тон своей кампании. Вчера вечером после поражения он вернулся в родной город Берлингтон в штате Вермунт, и это было неожиданное решение, он оставил позади пресс-пул, не взял с собой журналистов, заявил, что ему необходимо взять передышку, хотя он сказал, что она будет короткой, зарядить батарейки, как он сказал. Но сегодня он будет встречаться со своими ключевыми союзниками и они, вероятно, будут обсуждать дальнейший курс, который должна взять кампания Берни Сандерса. Но он не сдается, он намерен продолжать борьбу.

Эггерт: Но, судя по всему, еще более интересная ситуация складывается у республиканцев. Противники Трампа из числа его даже не вполне родной Республиканской партии надеялись до последнего времени, что ему не удастся собрать необходимого числа голосов делегатов, и тогда в условиях так называемого подвешенного съезда получиться выдвинуть кого-то еще, может быть, даже не из тех, кто участвует в гонке, то есть не Теда Круза и не Джона Кейсика. А теперь эти мечты похоронены? Трамп — кандидат, Трамп — наш?

Гуткин: Не совсем, тоже не совсем так. Дональд Трамп тоже значительно приблизился к той заветной цифре, к заветному числу делегатов, которое необходимо будет для того, чтобы он одержал победу во время уже первого раунда голосования на съезде Республиканской партии в Кливлинде. Но, тем не менее, существует возможность того, что Тед Круз и Джон Кейсик могут отобрать у него достаточное количество делегатов для того, чтобы лишить его этой заветной цифры. И нужно сказать, что республиканский истеблишмент по-прежнему настроен против Дональда Трампа, и это беспрецедентная ситуация. Многие наблюдатели отмечают, что Республиканская партия оказалась в очень сложной ситуации, потому что, с одной стороны, истеблишмент против Трампа, с другой стороны, очевидно, что он получит большинство делегатов на этом съезде. Это может быть не то число делегатов, которое необходимо для первоначальной победы, но большинство. И если республиканский истеблишмент лишит его номинации, то многие говорят, что это вызовет бунт его сторонников. В конце концов, он действительно заручился поддержкой подавляющего большинства избирателей.

Эггерт: Но и он может пойти как независимый кандидат, правильно я понимаю, в случае чего? Испортит всю картину вообще всем?

Гуткин: Возможно. Такое тоже возможно, да, совершенно верно. Но Республиканская партия, как отмечают многие наблюдатели здесь, в Соединенных штатах, действительно оказывается перед очень трудным выбором. С одной стороны, истеблишмент не хочет видеть Трампа в качестве кандидата в президенты, с другой стороны, лишив его этой возможности, Республиканская партия продемонстрирует свою недемократичность.

Эггерт: Да, и тогда, конечно, ее могут ожидать действительно серьезные проблемы. Очень много рассерженных людей выбирают Дональда Трампа, поэтому действительно это может быть очень опасным. Я благодарю Михаила Гуткина, корреспондента «Голоса Америки» в Нью-Йорке.

И со мной в студии сегодня наш гость Евгений Кафельников, самый титулованный теннисист в истории России, обладатель кубка Девиса, олимпийский чемпион и прочее. Я не буду здесь зачитывать вам статью из Википедии. Евгений, приветствую вас.

Кафельников: Добрый день, Константин.

Эггерт: Здравствуйте. Но вы сами, так чисто по-человечески, глядя из Москвы, раньше была какая-то программа «Глядя из Лондона» на ВВС, глядя из Москвы, кому вы симпатизируете? Кто вам нравится чисто по-человечески?

Кафельников: Честно говоря, объективно говоря, реально будет выбор стоять у американского населения, я думаю, что между Дональдом Трампом и Хиллари Клинтон. Они будут явно выраженные представители своих партий, Дональд Трамп будет от Республиканской и Хиллари Клинтон будет от Демократической партии. На самом деле, тяжело кого-то выбрать абсолютно, понимая, что есть что-то хорошее и у Дональда Трампа, и есть что-то хорошее у Хиллари Клинтон.

Эггерт: Что, по-вашему, хорошего и у того, и у другого? Вы — российский гражданин, тем не менее.  Скажем так, из двух кандидатов что вам симпатично в одном и в другом? Вы, кстати, встречались с Клинтоном, ведь они приезжали в Москву часто, как раз когда вы были суперзвездой российского спорта.

Кафельников: Я с Биллом Клинтоном не пересекался и с Хиллари Клинтон тоже не пересекался. Но думаю, честно говоря, что Дональд Трамп — это наш в хорошем смысле Владимир Вольфович Жириновский. Он очень много говорит, он очень сильный оратор, это мы все видим по его предвыборной кампании. И большинство населения американского, грамотно оно, безграмотно, мне тяжело об этом судить, они, конечно, будут его поддерживать на выборах. Что касается Хиллари Клинтон — да, это немножко такая подпорченная репутация, связанная с ее мужем, в первую очередь. Тот явный инцидент, который был в Белом доме с Моникой Левински — это будет, конечно, немножко накладывать такой негативный вариант, но при этом никто не хочет такого диктатора иметь, я не знаю, как Дональд Трамп, потому что его реальные лозунги, к чему он стремится, они могут немножко так подпортить американскую политику.

Эггерт: Может, и не немножко, могут подпортить. Многие считают, что очень серьезно, что человек, который думает, что бизнес и политика...

Кафельников: Совместимы.

Эггерт: Даже не то что совместимы, что это одинаковые процессы. Мое личное ощущение, что это не так.

Кафельников: Абсолютно нет. Политика — это очень тонкая грань, которую невозможно... Если эта ниточка оборвется, то последствия могут быть катастрофические, безусловно.

Эггерт: Абсолютно, я здесь с вами соглашусь. Но скажите мне еще одну вещь: вы в Америке часто бывали, наверное, я так подозреваю, да?

Кафельников: Да.

Эггерт: Тренировались там, необязательно, что на игру приехал и т. д. То есть живешь там фактически. По-вашему, что мотивирует, мы, кстати, с вами еще поговорим о ваших коллегах чуть позже в программе, звездах спорта, но вы как находили, что политика она как-то в стороне от американцев, от средней американской жизни, от обычной, когда нету выборов? Или же люди как-то думают постоянно о том, что мы живем в демократии, надо ее поддерживать, охранять?

Кафельников: Безусловно, общаясь со многим количеством американцев, понимаю, что да, демократия у них на первом месте, и самое, может, это большой минус, может, это плюс, мне тяжело об этом судить, но они прекрасно все уверены, что Америка — самая лучшая страна. Их можно ругать за это, можно судить. Но, объективно говоря, может быть, они в этом правы, и ради Америки они готовы на все.

Эггерт: Может быть, в этом правы. А по-вашему, вы говорите: «Может, правы», а что вас привлекает в Америке, кстати?

Кафельников: Наверное, в первую очередь порядок.

Эггерт: Порядок? Америка — свободная страна, что хочешь, то и делаешь.

Кафельников: Да, свободная страна. Нет, но есть порядок, грань, через которую ты не имеешь права переступить. Судебная система, все расставлено по полочкам, и, наверное, к чему мы должны в нашей стране стремиться.

Эггерт: Сейчас будет очень важный момент, Евгений. Я задам вам очень важный вопрос.

Кафельников: Каверзный вопрос.

Эггерт: Он не каверзный, он прямой, но важный. Скажите, а вы сторонник свободного владения и ношения оружия?

Кафельников: Нет.

Эггерт: Значит, вы знаете кто? Вы демократ самый настоящий — вот кто бы вы были в Америке.

Кафельников: Спасибо.

Эггерт: Что ж, спасибо огромное, Евгений, оставайтесь с нами. У нас сегодня в программе «Американские гонки» Евгений Кафельников. А далее узнаем, кого поддерживает Папа Франциск и за какую политическую команду играют американские спортсмены.

Берни Сандерс прорвался в Ватикан и сумел увидеть Папу. Сенатор Сандерс получил приглашение участвовать в конференции Папской академии общественных наук и имел встречу с его святейшеством Папой. Угадайте, какое утверждение верно. Если верить кандидату Сандерсу, то все было вот так.

Сандерс: Он прекрасный человек. От него прямо исходит сияние, пусть я и не католик. Это очень замечательно, что я встретился с ним.

Эггерт: А вот как описал случившееся потерпевший, простите, его святейшество Папа Франциск.

Папа Франциск: Когда я подошел, то поприветствовал его, пожал ему руку — больше ничего. Это называется хорошие манеры, и это не является вовлеченностью в политику. Если кто-то считает, что приветствие кого-то означает вовлеченность в политику, то я рекомендую этому человеку обратиться к психиатру.

Эггерт: А фотографий встречи у нас нет. Просто не было там фотографов и, судя по всему, было это приблизительно вот так.

Я сам встречался с предшественником Франциска — Бенедиктом XVI — в похожих с Берни Сандерсом обстоятельствах. После так называемой Генеральной аудиенции, обычно это по средам в Ватикане, понтифик подходит к нескольким предложенным протокольной службой лицам и говорит им несколько приветливых слов, у него берут благословение или жмут руку. Все очень коротко, все, следующий, пожалуйста, на очереди. И, мне кажется, у Сандерса был похожий на мой, Константина Петровича Эггерта, опыт. Сандерс, у которого вообще не очень обстоят дела с избирателями и верующими, посчитал, что для него важно оказаться в компании Папы, отстаивающего социальную справедливость. Об этом он и говорил на конференции в Ватикане.

Сандерс: И давайте будем честными. Сегодня ситуация ухудшилась. В 2016 году 1% всего населения планеты обладает большим благосостоянием, чем основные 99%. Во времена, когда эти немногие имеют так много, а остальные обладают столь малым, мы должны отвергнуть современную экономику как аморальную и нестабильную.

Эггерт: Обратите внимание, слева от Берни Сандерса — президент Боливии Эво Моралес, которого я назвал бы одним из самых главных популяризаторов знаний о растении под названием «кока». Однако многие сторонники Сандерса, которые тоже видели это выступление Сенатора, едва не плакали, когда узнали, что перед решающими нью-йоркскими праймериз их любимый кандидат уехал из страны почти на двое суток, и, понимаете, даже не привез на память фотографию с Папой Франциском. А вы, Евгений, скажите, пожалуйста, хоть с кем-нибудь из Пап встречались когда-нибудь?

Кафельников: Нет, не было.

Эггерт: Нет? Значит, один гейм я у вас выиграл. Смотрите, в России, на самом деле, практически, наверное, с 90-х годов идет обсуждение, как Борис Николаевич Ельцин первый раз был заснят в храме на одном из богослужений, не помню, на Пасху это было или на Рождество. Говорят в России: может быть, не стоит людям ходить в церковь по таким случаям, рекламировать свои не всегда искренние, религиозные убеждения. Знаете, как таких людей называют?  Подсвечники. А в Америке, наоборот, без вопросов про церковь, про веру, про твое отношение к духовному, вообще не проходят дебаты даже для того, чтобы выбрать городских, муниципальных советников. Вы как думаете? Вы к подсвечникам таким как относитесь?

Кафельников: Я абсолютно нейтрально отношусь к ним. Если у кого-то есть какие-то религиозные убеждения, то почему бы не ходить в церковь либо в храм раз в неделю или 2 раза. То есть если кто-то атеист и не желает принимать ни ту, ни иную веру, тоже это нужно принимать.

Эггерт: То есть вы в этом не видите ничего предосудительного?

Кафельников: Я ничего предосудительного абсолютно не вижу. Я еще раз говорю, это сугубо лично желание каждого.

Эггерт: Но с другой стороны, многие в России говорят, знаете, как? В Америке — это одно, там в стране ничего не прерывалось никогда, а здесь бывшие первые секретари, которые недавно, 25 лет назад, читали доклады про Маркса, Энгельса, Ленина и товарища Брежнева с трибун, а теперь, значит, истово крестятся и даже символ веры выучили, скажем. У вас такого нет какого-то ощущения, что лицемерие тут какое-то есть?

Кафельников: Ощущение такое есть, но это мы должны у них спросить. У них наверняка какое-то раздвоение личностей и присутствует, что было сначала одно направление, которого они придерживались, тут в связи со сложившейся ситуацией в стране начинает развиваться другое. То есть мне сложно судить о таких людях, я не хочу им давать характеристику, не хочу ставить на них клеймо или, наоборот, их причислять к числу святых. То есть это, еще раз повторяю, что сугубо личное дело каждого.

Эггерт: Понятно. Правда, другое дело — государственный деятель, когда он идет под камерами в храм, в синагогу или в мечеть, он, в общем, работает с электоратом, все-таки, наверное, в этом какой-то момент лицемерия есть, наверное.

Кафельников: Присутствует, маленький.

Эггерт: Присутствует, маленький. Скажите мне, а когда вы в Америке бывали, жили, тренировались, играли, переезжали с места на место, ваше ощущение, вера вообще играет большую роль в жизни американцев?

Кафельников: Мне кажется, да. У них очень сильно развито религиозное движение: мусульманское, христианское. То есть они, я думаю, что большую часть своего свободного времени посвящают семье и церкви.

Эггерт: Семье и церкви, семье и религии, семье и вере, скажем так.

Кафельников: Абсолютно мы должны приветствовать это, поскольку у каждого есть право на самовыбор.

Эггерт: Да, но с другой стороны, сейчас многие считают, что в Америке сокращается количество верующих, потому что есть общество потребления, и больше людей уже более таких молодых, более автономных в своей жизни, которые считают, что они Богу ничего не должны, и его, может, даже вообще нет. Но вам было бы приятнее, чтобы сохранилась такая Америка с флагами на лужайках, с церквями, с выходом в церковь по воскресеньям или нет?

Кафельников: Мне трудно сказать. Самое главное, чтобы у нас были жизненные принципы, которые позволят нашей стране развиваться в нужном направлении. Я не живу в Америке, к счастью, я живу в России, и по большому счету, мне бы очень хотелось, чтобы у нас было все хорошо, даже, может быть, лучше, чем у них.

Эггерт: А чего не хватает в сегодняшней российской жизни? В Америке, как минимум, хватает захватывающих выборов.

Кафельников: Им хватит на 100 лет вперед, да. Как мне кажется, безусловно, нашему обществу не хватает стремления совершенствоваться. Мне кажется, мы стоим на месте, не развиваемся. Если наше общество будет развиваться в правильном направлении…

Эггерт: А правильное — это какое?

Кафельников: Я, может быть, тоже старой закалки, но меня родители учили говорить правду, не воровать, следовать принципам семьи и т. д. То есть я до сих пор их придерживаюсь, и мне это помогает в жизни развиваться.

Эггерт: Вечная закалка практически, я бы сказал.

Кафельников: Да, я считаю, что она очень боевая и очень нужная.

Эггерт: А скажите мне, Евгений, выборы вообще могут помочь улучшить страну?

Кафельников: Безусловно. Я считаю, что выборы могут улучшить страну, если каждый законопослушный россиянин придет на выборы и сделает свой выбор, неважно каким он будет, но покажет, что ему небезразлична судьба нашей страны, а не будет сидеть, лежа на диване с кружкой пива и смотреть телевизор, как все происходит без его участия. Конечно, если у нас наши граждане сделают такой шаг, мы сделаем большой шаг вперед.

Эггерт: На наших граждан много что влияет, но, в том числе телевидение, которое дает очень одностороннюю картинку часто.

Кафельников: Негативный импульс, в принципе, очень нам мешает развиваться, я считаю.

Эггерт: В 90-е годы, когда вы были чемпионом, самые звездные ваши годы, когда вы были...

Кафельников: Не мои только. Я думаю, что 90-е были одной из таких ярких эпох нашей страны, как  мне кажется.

Эггерт: 90-е годы вам нравятся? Они для вас не лихие?

Кафельников: Нет, абсолютно нет.

Эггерт: А какие они для вас? Дайте мне характеристику. У меня есть тоже своя, поделюсь.

Кафельников: Поделитесь.

Эггерт: Да, но вы скажите.

Кафельников: Я скажу, что это была эпоха возможностей. То есть независимо от того, был ли человек повязан какими-то уздами с электоратом в руководстве страны, то есть каждый имел возможность развиваться, строить свой бизнес, что, как мне кажется, сейчас в наше время очень тяжело без каких-то связей построить что-то свое, что-то собственное.

Эггерт: Россия и в дружбе с Америкой, кстати, была не дружба, но очень тесные отношения, намного более тесные.

Кафельников: Были плюсы, были и минусы, безусловно.

Эггерт: Но это понятно. В любой эпохе есть плюсы и минусы. Вы знаете, я почти ту же самую дал бы характеристику. 90-е годы, эпоха Ельцина, если хотите — это были годы, когда каждому была, почти каждому была предоставлена возможность. И вопрос в том: воспользовался он или нет.

Кафельников: Другое дело, что не все выживали. Да, было сложное время, но были возможности.

Эггерт: Но были возможности, да. Я тоже так считаю, что говорить, что было тотально все ужасно — нет.

Кафельников: Плохо, как говорят.

Эггерт: Просто единственное, мы, конечно, народ, как мне кажется, к свободе непривычные были и до сих пор остаемся не очень привычными. Это же надо воспитывать себя, заниматься над собой, как говорил у меня в армии один командир. Вот, видимо, нам еще долго заниматься придется, американцы...

Кафельников: Но мы будем стараться заниматься.

Эггерт: С вашей помощью обязательно 100%, интересно с вами говорить, в том числе о Америке, и, как выяснилось, даже очень сильно о России. Евгений Кафельников сегодня у нас в гостях. Далее в программе «Американские гонки» — как спортсмены играют в политику.

Те, кто смотрел первый выпуск программы «Американские гонки», уже знает, что Дональда Трампа поддержал сам Джастин Бибер. Но от выборов не остались в стороне и спортсмены. В отличие от мира культуры, где большая часть звезд поддерживает демократов, в мире спорта все не так однозначно. Скажем, баскетболист Мэджик Джонсон за Хиллари Клинтон и за демократов. Зато за республиканцев другой баскетболист — Деннис Родман, он бывал, кстати, и в Северной Корее, то есть такой человек очень радикальный. Причем он, не боюсь такого оборота фразы, конкретно топит за Дональда Трампа. В числе сторонников республиканцев и футболист Том Брэди, известный также как муж супер модели Жизель Бюндхен. И соперник Евгения Кафельникова когда-то, многократный обладатель Большого шлема Пит Сампрас. Евгений, вы с Сампрасом общались? Встречались с ним?

Кафельников: Конечно, мы сколько времени вместе с одной раздевалке, под одним турниром, да, очень хорошо общался.

Эггерт: Он приятный человек?

Кафельников: Он закрытый и своеобразный. Своеобразный, тяжело допускает в свой такой круг общения любого персонажа, независимо ты Евгений Кафельников либо Андре Агасси, но с ним приятно было общаться, да.

Эггерт: То есть когда он допускал до общения?

Кафельников: Да-да-да. Если была тема для разговора, он с удовольствием ее поддерживал, и мы общались, в принципе, нормально.

Эггерт: Вопрос совершенно не про политику: звезды спорта такие как вы, как Агасси, как Пит Сампрас, вы, прежде всего, друг для друга соперники, которые призовой фонд друг у друга выдирают и должны победить обязательно, а уже потом, если вдруг что, то человеческое общение, правильно?

Кафельников: Безусловно, абсолютно. На корте, в раздевалке мы соперники, мы соперничаем, а где-то в ресторане у нас могут быть любые темы для различных бесед, безусловно.

Эггерт: А с Сампрасом о политике, вы вообще с кем-то говорили когда-нибудь о политике из этих людей?

Кафельников: Нет. Политику мы не затрагивали, но единственное, что в мое время был уже тот инцидент, о котором я ранее упомянул, с Биллом Клинтоном и Моникой Левински, все его бурно обсуждали, правильно это было, неправильно, аморально, не аморально. То есть были разговоры на эту тему.

Эггерт: То есть о политике говорить не очень...

Кафельников: Корректно.

Эггерт: Корректно, да. То есть это просто еще и...

Кафельников: Если ты еще не компетентен.

Эггерт: Если это не твоя сфера. О чем, кстати, просто так поболтать можно со звездами такого уровня?

Кафельников: Бейсбол, американский футбол, гольф — все, что угодно. Но такие темы, где реально мы понимали, что каким-то своим ответом на тот или иной вопрос мы можем как-то поставить друг друга в неловкое положение, мы старались эти темы как-то в сторону.

Эггерт: Не обидеть чтобы?

Кафельников: Да.

Эггерт: А из тех, с кем вы встречались, кто из игроков такой, может быть, более вдумчивый, такой серьезный, ответственный, может быть, социально ответственный, может, благотворительностью занимается как-то серьезно?

Кафельников: Многие ребята занимались благотворительностью, и часть своих средств заработанных они передавали в фонды собственные, где они были инициаторами, владельцами. То есть многие занимаются, потому что делать доброе дело людям — это, я считаю, что благородно.

Эггерт: Но насколько эти звезды спорта могут помешать, что ли, политикам в чем-то? Скажет какой-нибудь Агасси: «Не голосуйте за Джона Смитта». И все говорят: «Так Агасси сказал — все, не голосую».

Кафельников: Мне кажется, все-таки, я думаю, что Дональд Трамп — такая очень известная личность в мире спорта, в шоу-бизнесе, наверняка он будет кого-то привлекать, чтобы каким-то образом кто-то вел за него агитацию. Это вполне понятно, потому что у Республиканской партии основной девиз — чтобы люди, которые зарабатывают, соответственно, платили меньше налогов. То есть это, наверное, больше всего прельщает звезд спорта и шоу-бизнеса, потому что для них это немаловажно. А Демократическая партия, наоборот, они стараются повыше налоги, чтобы бюджет пополнялся, чтобы было для всех одинаково практически.

Эггерт: А во Франции, как вы знаете, всех таким налогом обложили, что многие уехали, а Депардье даже стал российским гражданином в таком случае. А с другой стороны, мне кажется, должно быть в такой ситуации, наверное, и такое соображение. Есть, наверное, люди, которые, в том числе, я думаю, и в мире спорта звезды, которым важен их звездный статус, важно появиться на рождественском приеме в Белом доме и т. д.

Кафельников: На «Оскаре».

Эггерт: Да или на «Оскаре» где-то. И там такое желание есть не навредить себе какими-то политическими высказываниями. Есть такое?

Кафельников: Абсолютно, я с вами согласен, потому что имидж каждого спортсмена или каждой суперзвезды шоу-бизнеса зарабатывается очень тяжелым трудом. И практически одним своим неверным шагом ты можешь свой имидж каким-то образом надломить, что, в принципе, не хочется. Все имиджмейкеры очень сильно следят за этим. И, безусловно, если кто-то пойдет на тот шаг, чтобы поддерживать, допустим, кого-то из кандидатов, ту же самую Хиллари Клинтон или Дональда Трампа, они, как у нас говорят, семь раз отмерят, а потом один раз отрежешь, чтобы сделать какой-то шаг.

Эггерт: То есть не просто проснулся с утра? Он посоветуется со своим пресс-секретарем, с агентом?

Кафельников: Безусловно, симпатии вне публичных каких-то мероприятий они могут испытывать к тому или иному кандидату. Но американцы — они такая нация, что они никогда публично, может, это хорошо, может, это плохо, они никогда публично не будут в твиттере, либо в соцсетях говорить: «Да, я поддерживаю Дональда Трампа, он такой радикальный, он обвиняет всех мексиканцев в проституции и в наркодилерстве». То есть это очень такие широкие заявления, особенно в такой большой стране как Америка.

Эггерт: Хотя кто-то, типа того же Родмана поехал и хвалил режим в Северной Корее, не то что хвалил, но сказал, что, типа: «Нормально, ребята, жить можно, оказывается». У вас тоже, кстати, был зато выдающийся поклонник — Борис Николаевич Ельцин, прям, можно сказать, главный болельщик.

Кафельников: Посчастливилось, да.

Эггерт: Посчастливилось вам, да, я согласен. Мы как раз перед тем, как пригласить вас, посмотрели массу фотографий ваших с Ельциным на Кубке Кремля. Скажите мне, а вам это помогало в чем-то в жизни, знакомство с Ельциным?

Кафельников: Борис Николаевич очень сильная личность был, конечно, это даже не обсуждается, потому что после моего общения, прекрасно понимаешь, как тяжело все-таки руководить такой большой страной, как Россия. Потому что была и масса сторонников и, как мне кажется, большинство было людей, которые нельзя сказать, что ненавидели его, но не приветствовали ту политику, которую он проводил по отношению к стране. Но я еще раз говорю, что время было тяжелое, 90-е годы, для кого-то это были катастрофические годы, когда дефолт был не один раз, а два раза даже. То есть многие люди, в принципе, из людей состоятельных превращались просто в бомжей на улице. То есть, как мне кажется, Борис Николаевич искренне абсолютно хотел, чтобы страна развивалась, была хорошей, и он своим шагом в новогоднюю ночь показал, что абсолютно либерально...

Эггерт: А он вас когда-нибудь просил принять участие, например, вы уже были очень популярный человек, когда была кампания «Голосуй, а то проиграешь» в 1996 году?

Кафельников: В 1996 году была такая возможность. Но, к сожалению, я из-за того, что практически каждую неделю были турниры, у меня не было возможности приехать и поддержать.

Эггерт: Но приняли бы, если бы вы не были вставлены, загнаны в этот жесткий график?

Кафельников: Я думаю, что да, думаю, что да.

Эггерт: Не жалеете, что так не сложилось?

Кафельников: Я не жалею, что я с ним познакомился, что мы были знакомы, что мы проводили очень довольно-таки большое количество времени. Борис Николаевич очень любил теннис, приглашал много-много раз, мы с ним разговаривали на различные темы. Нет, абсолютно не жалею.

Эггерт: А, вы знаете, Евгений, мы с вами говорили о 90-х годах и о том, что это было время возможностей, открылись двери какие-то, открылось поле, по которому ты мог идти направо, налево, по центру, как-то еще. Скажите, а вы не были в музее Ельцина в Екатеринбурге?

Кафельников: Я был на открытии, да.

Эггерт: На открытии? Вам понравился музей?

Кафельников: Очень, очень понравился. Очень много раритетных было экспонатов, вообще вся история, начиная...

Эггерт: Эпоха.

Кафельников: Эпоха Бориса Николаевича с самого его начала политической карьеры и практически до последнего его дня президентства в Кремле.

Эггерт: Мне тоже музей понравился, надо сказать, мы тут с вами не разошлись, мне казалось, что как раз в нем эта главная идея, что ельцинская эпоха дала нам шанс. А воспользуемся мы им или нет...

Кафельников: Это уже от нас зависит.

Эггерт: От нас зависит. И это какое-то приглашение к будущему тоже.

Кафельников: Абсолютно, да. Чтобы люди понимали, с чем можно было сравнивать ту эпоху и которая у нас сейчас.

Эггерт: А сегодня вы кого-то из политиков готовы были бы поддержать, если вас попросили бы?

Кафельников: Сложный вопрос.

Эггерт: Осторожничаете?

Кафельников: Осторожничаю, да, осторожничаю.

Эггерт: Честный человек, поэтому не буду, но вдруг скажете.

Кафельников: На следующем эфире, если пригласите.

Эггерт: Ах вот, ловлю на слове, мы вас обязательно пригласим до конца года, и вы скажете, кого будете поддерживать, ближе к думским выборам.

Кафельников: Абсолютно объективно я обязательно пойду голосовать.

Эггерт: Голосовать пойдете?

Кафельников: Да.

Эггерт: Потому что голосуй, а то проиграешь при любом раскладе.

Кафельников: Абсолютно.

Эггерт: Как бы то ни было. А вы в Америке, у нас сегодня программа про американские выборы, вернемся к самому началу. Если бы перед вами стоял выбор, у вас был бы в кармане американский паспорт, вам бы нужно было голосовать. Вы бы за кого проголосовали?

Кафельников: Честно сказать, я бы не проголосовал ни за Дональда Трампа, ни за Хиллари Клинтон.

Эггерт: А почему?

Кафельников: Еще раз, тяжелый вопрос. Мне трудно ответить. Но в первую очередь за Трампа, потому что за его риторику по некоторым, может быть, 20-30% его взглядов я разделяю, но большинство, которых я не разделяю, они, к сожалению, перевешивают не в его пользу. А Хиллари Клинтон, как мне кажется — это пройденный этап. Эпоха Билла Клинтона была очень...

Эггерт: Династия.

Кафельников: Да, династия Клинтонов была очень хорошая, 8 лет, которые он провел в Овальном офисе. Мне кажется, Хиллари Клинтон просто не справится с поставленной задачей, ей будет очень тяжело, она будет, поправьте меня, если нет, она будет первой женщиной-президентом.

Эггерт: Первой, да. Женщина-президент будет первой в стране.

Кафельников: Да, как говорили, что афроамериканец никогда не может быть президентом, потенциально Хиллари Клинтон может быть, но я еще раз говорю, ни за того и другого кандидата я бы не проголосовал.

Эггерт: А, скажем, другие кандидаты, которые, вероятно, сойдут: Берни Сандерс или Тед Круз?

Кафельников: Тед Круз более молодой, мне кажется, более энергичный, с большим потенциалом, хотя, еще раз, праймериз показывает, что американские граждане — не сторонники, хотя, может быть, это ошибка. Берни Сандерс — он возрастной кандидат, хотя, может быть, возраст — это и опыт, в первую очередь. Но, мне кажется, все-таки нужно давать дорогу молодым.

Эггерт: Борис Николаевич Ельцин тоже не был молодым особо.

Кафельников: Но когда он почувствовал, что уже все, время подошло дать дорогу молодым, вы сами знаете, что произошло.

Эггерт: Но Том Сандерс — он же левый человек. Высокие налоги, еще более высокие, чем большинство в Демократической партии. Вам это, наверное, не нравится, как спортсмену?

Кафельников: Я считаю, что налоги должны все платить, безусловно.

Эггерт: Вопрос, какого размера.

Кафельников: Размер, да, конечно. Если я своим трудом зарабатываю, горбачусь, мне, естественно, хочется платить маленький налог, это безусловно, но при этом нужно просто найти золотой баланс, где и государство будет довольно, и налогоплательщик.

Эггерт: Но, с другой стороны, Америка очень такая страна вроде капиталистическая, правда, говорят, сейчас стало больше сторонников социальной справедливости. И вдруг такая мегапопулярность у пожилого господина с очень-очень левыми идеями. В какую-нибудь Перестройку он был бы в демплатформе КПСС вообще.

Кафельников: Безусловно, да.

Эггерт: А как это объяснить вообще, по-вашему, у вас есть объяснение?

Кафельников: Нонсенс, я, честно говоря, затрудняюсь ответить, почему это происходит, почему действительно у него такой электорат, трудно сказать.

Эггерт: Молодой причем сам.

Кафельников: Да.

Эггерт: Не знают люди, хотят, видимо, чтобы все было бесплатно, я-то думаю, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Кафельников: Абсолютно, в этом я с вами соглашусь.

Эггерт: Да, видите как, согласились мы с Евгением Кафельниковым на эту тему. А вы когда-нибудь для себя могли бы себе представить, что вы пойдете на выборы куда-нибудь, необязательно в Госдуму?

Кафельников: Нет, я считаю, это…

Эггерт: Поселковый совет под Москвой?

Кафельников: Нет, я считаю, что, во-первых, я не справлюсь с поставленной задачей, я не настолько компетентен в этом вопросе, чтобы заниматься этим делом. Мое призвание — спорт, в этом я компетентен на 100%, и я хочу помогать российскому спорту, и я это буду делать. Я считаю, что политика — это пока что не мое. Может быть, со временем созрею, но...

Эггерт: А, со временем все-таки, да? Представьте, а министром спорта?

Кафельников: Это тяжелая ноша, это большая очень ответственность. Но с другой стороны, если есть настоящая команда, которой ты доверяешь, которая придерживается одной и той же стратегии, что и ты, почему бы и нет.

Эггерт: Все-таки не исключаете для себя. Еще немножко опыта, еще немножко посмотреть, что вы вдруг скажете: «Нет, без меня они не справятся».

Кафельников: Да.

Эггерт: А в Америке могли бы попробовать себя, если бы вы жили в Америке?

Кафельников: Если бы жил — наверное, да, но живу, к счастью, в России.

Эггерт: Живете, к счастью, в России. Будем надеяться, что вы когда-нибудь попробуете себя в новом амплуа, хотя и в старом, надо сказать, вы смотрелись совершенно замечательно, поэтому это очень здорово.

Кафельников: Спасибо.

Эггерт: Спасибо, что пришли.

Кафельников: Спасибо, что пригласили.

Эггерт: Евгений Кафельников сегодня у нас в программе «Американские гонки» с Константином Эггертом.

«Американские гонки» продолжаются, и, кажется, очень скоро мы узнаем имена двух главных гонщиков, скорее всего, их будут звать Хиллари и Дональд. Остается еще Калифорния, праймериз в Калифорнии, но все же решающий рубеж, похоже, пройден. И Джастин Бибер со Стивеном Спилбергом, и Пит Сампрас с Мэджиком Джонсоном теперь будут очень нужны двум лидерам, двум кандидатам, финалистам осенью, когда кампания вступит в финальную стадию. Однако можно предсказать совершенно точно: Папа Франциск больше никого поддерживать не будет. Во-первых, Ватикан держится максимально далеко от выборов любых, а, во-вторых, думаю, понтифику хватило общения с товарищем Берни Сандерсом.