В российских колониях не лечат ВИЧ-положительных заключенных

Дмитрий из Волчанской исправительной колонии  под Тамбовом не получает антиретровирусную терапию с 21 апреля 2015 года. Адвокат заключенного Сергей Локтев больше всего беспокоится из-за количества иммунных клеток на кубический миллилитр крови. Их у Дмитрия 137. Локтев оценивает ситуацию как юрист, не как медик — когда иммунных клеток меньше двухсот, это по законодательству критически опасный уровень. 

Своему подзащитному адвокат Локтев выбил у ФСИН таблеток еще на три недели. Локтев предполагает, что руководство колонии просто надеется, что заключенный отзовет иск.

Юрист «Агоры» Рамиль Ахметгалиев уточняет, что на то, что заключенных не лечат, жалуются из Тульской, Белгородской, Тамбовской областей, Кабардино-Балкарии, Мордовии и Татарстана. Всего в России в заключении находятся около 61 тысяч ВИЧ-положительных. Лекарств должно хватать на всех, потому что антиретровирусная терапия должна быть непрерывной. Ведь только постоянное лечение повышает шансы человека на жизнь. 

Заместитель председателя общественной наблюдательной комиссии Москвы Анна Каретникова ту же нехватку лекарств, которую правозащитники из «Агоры» нашли в Мордовии и в Татарстане, увидела и в Москве. Каретникова проводит мониторинг московских изоляторов. Антиретровирусная терапия в некоторых из них прерывалась на несколько месяцев. Это значит, что человек лечил себя сам до тюрьмы, а в тюрьме его перестали лечить.  

Когда человек попадает в тюрьму, чтобы продолжать лечиться, он должен сдать анализ. По результатам этих анализов инфекционист должен назначить новый курс. Но этого не происходит. Во-первых, не хватает врачей-инфекционистов. Во-вторых, не хватает лекарств. Анна Каретникова допускает, что нехватка лекарств в тюрьмах может быть связана с курсом на импортозамещение. 

«Это (дефицит лекарств — Дождь) связано и с сокращением аптек в московских СИЗО, и, мы допускаем, с импортозамещением. Проблема с инфекционистами — одна из самых сложных, потому что и их мало, и людей надо вывозить в больницу в СИЗО "Матросская тишина", где находятся инфекционисты. Мы предупреждали об этом еще за полгода, когда санкции ввели и мы опасались, что станет меньше зарубежных медикаментов — нужно будет переходить на отечественные аналоги», — рассказала Каретникова. 

Представитель ФСИН Кристина Белоусова говорит о том, что информация о том, что заключенные не лечились по несколько месяцев — недостоверна. По ее словам, в закупках лекарств произошли сбои.

Директор Фонда помощи в области СПИДа в России Денис Годлевский считает, что Минздрав, когда объявляет тендер на тюремные лекарства, устанавливает на них такую низкую цену, что поставщики просто не готовы так дешево продавать.

Но сейчас, говорит Белоусова, два ведомства постоянно находятся в переписке. 

Кроме того, каждый год от 5 до 7 тысяч человек попадают в тюрьму, чтобы впервые услышать своей болезни. Анализы на ВИЧ – обязательны, а сохранить анонимность в колонии невозможно. 

Для лечения социально опасных болезней в тюрьмах и на улучшение условий содержания заключенных Федеральной службе исполнения наказаний до 2016 года будет выделено 72 млрд рублей.