Фильм «России 1» про Крым. Самое интересное

О Майдане

«Я не хочу давать оценку его (Виктора Януковича) работе. Он сказал: "Я не мог подписать приказ о применении оружия. У меня рука не поднялась"… Можно ли его осуждать за это? Я не знаю. И я не собираюсь этого делать. Не считаю себя вправе этого делать. Хорошо это или плохо — последствия тяжелые от бездействия. Это очевидно».

«Формально оппозицию поддерживали, прежде всего, европейцы. Но мы прекрасно знали, не просто отдавали себе отчет, а знали, что реальными кукловодами были наши американские партнеры-друзья. Это они помогали готовить националистов, они помогали готовить боевые отряды и на западе Украины, и в Польше происходила подготовка, в Литве отчасти. Как поступили наши партнеры? Способствовали совершению государственного переворота, то есть начали действовать с позиции силы».

«Прежде чем совершать действия, которые были совершены в Киеве 21 и 22 февраля, надо задуматься о последствиях для страны того, что делают люди, которые нацелены на такой способ решения политических проблем. Легко все перевернуть с ног на голову. Но надо все-таки считаться с законными интересами своих партнеров, если мы хотим, чтобы мы относились друг к другу с уважением».

О бегстве Януковича

«Я пригласил в Кремль руководителей наших специальных служб, министерства обороны, поставил перед ними задачу спасти жизнь президента Украины, его просто уничтожили бы». «Стало известно о том, что готовится не только его захват, но и предпочтительнее для тех, кто этот госпереворот совершил, было его физическое устранение. Нет человека, как говорил известный исторический персонаж, — нет проблемы».

«Во-первых, он мне позвонил 21 уже вечером. Он мне сказал, что собирается поехать в Харьков для участия в региональной конференции. Но не буду скрывать, я высказал свою точку зрения, что в такой ситуации лучше из столицы не выезжать». «Потом позвонил, сказал, что все-таки принял решение ехать. Единственное, что я сказал, — хоть не выводите силы правопорядка дополнительно. "Ой, да-да, это я прекрасно понимаю". Уехал и вывел все силы правопорядка!»

«После этого, уже 22-го, Виктор Федорович еще раз позвонил. Сказал, что находится в Харькове. Хотел проконсультироваться, переговорить по поводу развития ситуации. Я, конечно, сказал, что готов, пожалуйста, где вам удобно».

«Он поехал в Крым, но когда мне показали карту его движения, когда он звонил, наши службы наблюдения, по сути, начали "вести" его кортеж. Мы каждый раз фиксировали место его нахождения. Но когда мне показали карту, стало ясно, что он скоро наткнется на засаду. Более того, по имеющимся у нас данным, там были поставлены крупнокалиберные пулеметы, чтобы долго не разговаривать». «Мы им дали указание, куда надо выйти — на берег кортежем. И выставили вертолетную группу с отрядом спецназа на борту».

«Но этим не закончилась эта история, потому что Виктор Федорович не захотел переезжать в Россию и сразу попросил отправить его в Крым. И уехал в Крым. Так что еще несколько дней, пока все события, связанные с переворотом, разворачивались, он находится на территории Украины. Но через несколько дней, когда стало ясно, что договариваться не с кем в Киеве, он попросил и мы вывезли его на территорию России».

О причинах «крымской весны»

«Конечная цель была не в захвате Крыма и не в какой-то аннексии. Конечная цель была в том, чтобы дать возможность людям выразить свое мнение по поводу того, как они хотят жить дальше».

«Мы никогда не думали об отторжении Крыма от Украины до момента, пока не начались эти события, государственный переворот».

«Это была ночь с 22 на 23 февраля, закончили около семи часов утра, и я всех отпустил и пошел спать в семь утра. И, расставаясь, не скрою, перед тем как все разошлись, я всем моим коллегам (а их было четверо) сказал, что ситуация развернулась таким образом на Украине, что мы вынуждены начать работу по возврату Крыма в состав России. Потому что мы не можем бросить эту территорию и людей, которые там проживают, на произвол судьбы, под каток националистов».

«Первое, что я сделал, это поручил провести закрытый опрос. Выяснилось, что желающих присоединиться к России там 75% от общего состава населения. Для меня стало очевидным, что если мы подойдем к этому, то уровень или количество тех, кто бы хотел, чтобы это историческое событие произошло, будет гораздо выше».

О «вежливых людях»

«Нельзя было позволить вооруженным формированиям украинской армии в Крыму и правоохранительным органам помешать людям выразить свою волю. Их нужно было либо разоружить, либо убедить не мешать людям выразить свое мнение. И, собственно говоря, присоединиться в этой работе к нам».

«Прошла информация, что могут быть совершены и террористические акты, а радикально настроенные некоторые украинские руководители, в том числе силовых структур, готовы были совершить и какие-то акты, связанные с большими человеческими жертвами».

«Чтобы блокировать и разоружить 20 тысяч человек хорошо вооруженных, нужен определенный набор личного состава. И не просто по количеству, но и по качеству. Нужны были специалисты, которые умеют это делать. Поэтому я дал поручения и указания министерству обороны — чего скрывать — под видом усиления охраны наших военных объектов в Крыму перебросить туда спецподразделения Главного разведуправления и силы морской пехоты, десантников».

«Должен сказать, что ребята вели себя очень достойно, украинские военнослужащие — они пытались сохранять верность присяге. Но непонятно, кому они присягали: государства ведь нет, президента свалили, а он, между прочим, на тот период времени являлся легитимным верховным главнокомандующим Вооруженными силами».

«Даже не потребовалось воспользоваться разрешением Совета Федерации о введении наших войск на Украину, я ведь не покривил душой. Потому что по соответствующему международному договору на нашей военной базе в Крыму мы имели право иметь 20 тысяч человек. Даже больше немножко. Даже при том количестве, которое мы добавили, мы 20 тысяч не набрали».

«Ни одного, ни одного, хочу подчеркнуть, сбоя не было допущено. Это непростая работа, имея в виду ее масштаб, применение разнородных сил и средств. А там, повторяю, на первом этапе спецназ ГРУ, это ВДВ, морская пехота, потом другие подразделения. Мало того, что министерство обороны работало в высшей степени профессионально, слаженно, но и другие службы — и министерство иностранных дел, юридические службы, и те, кто занимается вопросами внутренней политики. Все это было настолько скоординировано четко, жестко, своевременно, что у меня возникал иногда вопрос: мы ли это».

«Наше преимущество было в том, что я лично этим занимался. Не потому, что я там все правильно делал, а потому, что, когда это делают первые лица государства, исполнителям легче работать».

О боеготовности ядерных сил

«Мы готовы были это сделать. Я же разговаривал с коллегами и говорил им, что это (Крым) наша историческая территория, там проживают русские люди, они оказались в опасности, мы не можем их бросить. Не мы совершили госпереворот, это сделали националисты и люди с крайними убеждениями. Вы их поддержали. Но вы где находитесь? За тысячи километров? А мы здесь, и это наша земля! Вы за что хотите там бороться? Не знаете? А мы знаем. И мы на это готовы».

«Несмотря на всю сложность и драматизм ситуации, холодная война закончилась, и нам не нужны международные кризисы наподобие Карибского. Тем более что обстановка не вызывала необходимости подобных действий, и это противоречило бы нашим собственным интересам. Что же касается наших сил ядерного сдерживания, то они и так всегда в состоянии полной боевой готовности».

О другом оружии

«То, что там (в Крыму) была такая высокая милитаризация территории, это очевидно. Двадцать с лишним тысяч человек полностью мобилизованных и вооруженных. Сорок три пусковых установки С-300, около 20 установок "Бук" и другого тяжелого оружия, в том числе бронетехники. Это серьезный очень кулак».

«"Бастион" — это оборонительный комплекс, это комплекс, который защищает берег, защищает территорию, он ни на кого не нападает. Но эффективное, современное, высокоточное оружие. Пока такого оружия ни у кого нет. Это самый эффективный береговой комплекс на сегодняшний день. И в какой-то момент мы, для того чтобы было понятно, что Крым надежно защищен, перебросили туда вот эти береговые комплексы». «Это невозможно было сделать по решению кого бы то ни было, кроме верховного главнокомандующего». «И, кроме всего прочего, мы сознательно развернули эти комплексы так, чтобы их видели из космоса».

«Мы сделали из Крыма крепость и с моря, и с суши».

О смене власти в Крыму

«(Сергей Аксенов) — это человек, которого я никогда раньше не знал, никогда его не видел, не был с ним знаком. Не скрою, что мне назвали его фамилию, сказали, что он депутат».

«Я когда спросил (у члена крымского парламента), кто этот человек, как вы к нему относитесь, он говорит: "Ну, Че Гевара. Нам такой сейчас нужен"».

«Нам нужно было обеспечить работу представительного органа власти, парламента Крыма. Для того чтобы этот парламент мог собраться и осуществить предусмотренные законом действия, люди должны были себя чувствовать в безопасности. Я хочу обратить ваше внимание на то, что парламент Крыма был абсолютно легитимным полноценным представительным органом власти Крыма, сформированным задолго до всяких сложных трагических событий. И вот эти люди собрались, проголосовали и избрали нового председателя правительства Крыма — Аксенова Сергея Валерьевича. А юридически действующий президент Янукович его утвердил. С точки зрения украинского закона все абсолютно было соблюдено. Конечно, все, что угодно, можно болтать языком и как угодно интерпретировать все эти события, но если взять и посмотреть с точки зрения правовой составляющей, там комар носа не подточит».