Сорокин: Интересная цифра, но она мне не известна.
Белоголовцев: То есть не обсуждалась такая цифра?
Сорокин: Это очень сложный комплексный вопрос. Действительно готовится инфраструктурная программа, она обширная, многогранная. Странно, что появились сообщения о сокращении чего-то, мне кажется, что сокращение – это когда что-то было, а потом оно сократилось. А сейчас просто идёт работа по определению, анализу, оптимизации. Естественно, при такой работе получается маленькое. Из того, что хочется, получается то, что получается. Это нормально.
Белоголовцев: «Ведомости» пишут, что изначально планировалась инфраструктурная программа на 1 трлн. 230 млрд. примерно, которые после ужимки из-за того, что есть некоторые проблемы со свободными деньгами, ужалась до 660. Насколько это правда?
Сорокин: Это долгая история. Как такие вещи готовятся? Собираются все идеи, все пожелания, пожелания, в основном, регионов. Когда они все собрались, это больше, чем 1 трлн. 200 млрд., чуть-чуть больше было. Потом это всё анализируется, оптимизируется…
Белоголовцев: Чуть-чуть больше – это сколько?
Сорокин: 1,5 трлн. изначально. Мы начинали с большей цифры.
Командная: Как на Олимпиаду в Сочи.
Сорокин: Потом это всё анализируется, оптимизируется, смотрится стоимость объектов, стоимость каждого мероприятия, насколько она адекватна и так далее. Постепенно приходим к тем цифрам, которые реалистичны, скажем так.
Белоголовцев: Так к каким суммам пришли?
Сорокин: Реалистичная цифра, которую озвучил первый вице-премьер Игорь Иванович Шувалов – это 250 млрд. рублей федеральных расходов. Что касается всего остального, что сверху, это вне бюджета, это частные инвестиции.
Командная: То есть это 410 миллиардов рублей получается?
Сорокин: Это гостиницы, это уже строящиеся стадионы за частный счёт и так далее.
Белоголовцев: А что входит в эту цифру? Вот конкретно стадион «Зенита», «Спартака», Саранска входит?
Сорокин: Оставшаяся часть строительства стадиона Саранска входит, стадион «Зенита» не входит.
Командная: Алексей, вы понимаете, что для большинства российских городов, я сейчас не имею в виду Москву, Петербург и Казань, Чемпионат мира – это огромный шанс получить такие огромные инвестиции, и именно поэтому они называют изначально такие большие цифры?
Белоголовцев: Например, чтобы зрители поняли, Екатеринбург просил 161 миллиард, Нижний Новгород, Нижегородская область – более 278 миллиардов рублей.
Командная: Самара и Калининград – 340 и 200 миллиардов рублей.
Сорокин: Я, честно говоря, не знаю, откуда у вас такие цифры.
Белоголовцев: Городской совет администрации Нижнего Новгорода и ФЦП – пресс, официальное Екатеринбургское информационное агентство.
Сорокин: Даже странно, что так мало, можно было и больше попросить. Дело в том, что смотря какие задачи ставить в связи с Чемпионатом мира. Конечно, это прекрасная возможность для регионов себя существенно улучшить, привести себя полностью в порядок. И здесь зависит от масштаба понятия «в порядок». Можно сделать самое необходимое, это так называемый минимальный сценарий. Можно сделать всё по максимуму, подвергнуть стагнации все жилые дома, газончики, переоборудовать полностью все трубопроводы, всю канализацию. Здесь вопрос масштаба, здесь масштаб в принципе безграничен. Приводить себя в порядок можно безгранично, но дальше вступает здравый смысл, что нужно для Чемпионата мира. Сейчас мы пришли к смете, которая включает в себя всё, что необходимо для Чемпионата мира.
Командная: Это те самые 660 миллиардов?
Сорокин: Это спорт, транспорт, энергетика, связь. Транспорт – это аэропорт, дороги подъездные, соединяющие аэропорт и город зачастую. Это всё, что необходимо, без чего это будет плохой чемпионат, некомфортный для гостей.
Белоголовцев: Цитата мэра Саранска Петра Тултаева: «В Саранск могут прибыть более 150 тысяч болельщиков и гостей. Разместить всех в гостиницах и отелях даже с учетом новых не представляется возможным. Мировая практика на этот счет свидетельствует: жители города на несколько дней размещали приезжих в своих квартирах».
Командная: Но при этом, Алексей, если мы вспомним то, как они размещали приезжих на Чемпионате Европы, который был в 2012 году, это какой-то ужас, потому что они невероятные деньги за это просили.
Белоголовцев: Как это может быть?
Сорокин: Это рынок. Во-первых, это не плохая инициатива в целом, то есть у меня отношение к ней вполне здравое. Если болельщики захотят жить в квартирах, то почему бы не предоставить такую возможность? Это абсолютно нормально, это не должно быть единственной опцией, конечно, единственным вариантом, когда нет гостиниц.
Белоголовцев: Здесь получается такая странная ситуация, когда Чемпионат мира дают городу Саранску, где даже мэр говорит: «Ребята, ну мы точно не построим гостиницы к Чемпионату мира, у нас точно не будет гостиниц. Даже я, мэр, ответственно об этом заявляю». При этом этому городу отдаётся право на проведение матча Чемпионата мира.
Сорокин: Дело в том, что норматив у ФИФА довольно высокий действительно. Это на город 7 500 номеров, но это максимальная планка, это если город посещает максимальное количество болельщиков. Во многом это перестраховка со стороны организаторов, со стороны ФИФА. Скорее всего, столько не понадобится. У нас в принципе дефицит по Саранску есть, но с учётом планируемых гостиниц он не такой большой – где-то в районе 3 000 номеров.
Белоголовцев: Это есть здесь мэр такой перестраховщик?
Сорокин: Немножко да. Он просто пытается предложить дополнительные варианты уже к имеющимся. У нас есть заверение администрации Мордовии, что будет 5-звёздная гостиница и 4-звёздные, 3-звёздные в объёме, адекватном размеру города. Конечно, 7 500 номеров не нужно строить в Саранске, они будут просто невостребованы, при том, что, естественно, не выделяется федеральных денег на гостиницы, их регулирует сам рынок строительства этих гостиниц, но какие-то будут построены точно
Командная: Строительство будет регулироваться рынком, а как будут регулироваться цены на номера в этих гостиницах? Потому что, вспоминая опыт Чемпионатов мира и Чемпионатов Европы, это гигантские деньги.
Сорокин: Мы заложили положение в закон о Чемпионате мира, который только что прошёл в Совет Федерации и в принципе должен уже поступить на подпись к президенту, там есть положение, что правительство имеет право регулировать цены, если будет подозрение, что они будут вне рынка.
Командная: Максимальный потолок будет установлен?
Сорокин: Без регулирования здесь мы не обойдёмся, иначе это будет Чемпионат мира, который сослужит нам плохую службу. То есть он в минус нам пойдёт, а не в плюс, чего мы крайне не хотели бы. Поэтому без регулировки здесь никак невозможно.
Командная: Никита, смотри, Алексей говорит, что нам нужно провести так Чемпионат мира, чтобы он пошёл нам в плюс. Несколько дней назад было интервью, в котором заявили, я не знаю точно, вы или не вы, что мы должны большие довольно деньги заработать на этом Чемпионате мира: 527 миллиардов рублей, оргкомитет Чемпиона мира- 2018. Как мы можем такие большие деньги на Чемпионате мира заработать?
Сорокин: Это понятие «заработать» - очень опасное. Оргкомитет в принципе не планирует ничего заработать, это не наша функция. Мы не акционерное общество, которое существует для разделения прибыли. Здесь подмена понятий, мы не просили Чемпионат мира для того, чтобы заработать. Мы просили для совершенно других целей: для того, чтобы улучшить жизнь в регионах, для того, чтобы показать новую Россию, для того, чтобы открыть нашу страну с совершенно новых горизонтов. Более того, оргкомитет живёт с фиксированным бюджетом, поступающим от ФИФА.
У нас в принципе не может быть понятия «заработать». У нас может быть понятие «сэкономить» из фиксированного бюджета. Заработок возможен только косвенный, получаемый благодаря приезжающему в страну огромному количеству людей. Например, во время Евро на Украине и Польши в обменниках Украины поменяли 1 миллиард евро, это колоссальная сумма, и значит, что они где-то потратили эти деньги. То есть эти деньги притекли в экономику. Вот здесь может идти речь о заработке, только он носит косвенный характер. Он получается через сферу услуг, через предоставление гостям огромной совокупности разных услуг.
Командная: А у вашей организации большой бюджет? То есть вы много денег от ФИФА получаете?
Сорокин: Хотелось бы больше.
Белоголовцев: Алексей, если вы говорите об одном миллиарде, который футбольные болельщики поменяли в обменниках Украины, по разным данным.
Сорокин: Сразу скажу, что я знаю это из прессы. Я сам не проверял.
Белоголовцев: Это понятно, из прессы, отчётов самых разных украинских парламентариев. Сложно посчитать, дорога построилась бы без Чемпионата мира или нет, поэтому оценка траты всегда скользящая. Затраты Украины на Чемпионат Европы от 8 до 14 миллиардов евро.
Сорокин: И что, простите? Мы же строим для себя, сейчас оставим Украину в покое, мы же всё равно бы это строили.
Белоголовцев: То есть всё, что строили, и так бы строили?
Сорокин: Конечно.
Командная: Да нет, Алексей.
Сорокин: Я убеждён в этом.
Командная: Неправда.
Сорокин: Почему неправда?
Командная: Потому что зачем нашей стране столько стадионов? Это такая же ситуация как с ЮАР, когда после того, как Чемпионат мира закончился, они стали пустовать.
Сорокин: А как играть в футбол? У нас же сейчас просто нет стадионов должного уровня за редким исключением, не хочу обидеть «Локомотив» и так далее, за редким исключением. Я говорю как бывший директор Российского футбольного союза, хороших стадионов, которые отвечают современным мировым требованием, у нас практически нет в стране. Как недавно сказал министр спорта: «Чего нам позориться?», могу только процитировать.
Белоголовцев: Нужен ли Саранску стадион мирового уровня?
Сорокин: «Мордовия» играет в премьер-лиге.
Белоголовцев: И она будет собирать зрителей на свой стадион, и он не будет для области экономически убыточным просто по содержанию?
Сорокин: Я понимаю, что трудно в это поверить, но опыт всех стран – это увеличенная посещаемость после появления нового стадиона.
Белоголовцев: При этом опыт Японии, где стадионы после чемпиона просто заброшенными оказались.
Командная: Да и в ЮАР тоже.
Сорокин: Не рассчитали.
Белоголовцев: А мы всё рассчитаем?
Сорокин: Мы брали только футбольные регионы, регионы, где на момент нашей заявки играли клубы или премьер-лиги или первого дивизиона, тогда это был первый дивизион.
Командная: Что вы Краснодару-то не дали?
Белоголовцев: Сочи?
Сорокин: У Краснодара уже есть Сочи. Это значит, что у кого-то надо было отнять, чтобы в каком-то регионе было два города. Несправедливо.
Белоголовцев: То есть здесь просто компенсация за Олимпиаду?
Сорокин: При чём здесь компенсация?
Белоголовцев: «Краснодар» - самая посещаемая команда, строится два стадиона, самый футбольный город в России.
Сорокин: Прекрасно, но надо развивать и другие регионы, где футбол есть ещё куда развивать.
Белоголовцев: Краснодар не заслужил Чемпионат мира?
Сорокин: При чём здесь не заслужил? Здесь мы не оцениваем, заслужил или не заслужил. А другие не заслужили, вы считаете? Со словом «заслужил» можно гонять друг друга по поляне бесконечно.
Белоголовцев: Есть город, где самая посещаемая футбольная команда, по крайней мере, региональная «Кубань», два стадиона, которые будут строить, для «Кубани» и для «Краснодара», для «Краснодара» уже строится. Это крупный богатый город, важный с экономической точки зрения. Не в обиду Волгограду и Саранску, выглядит на старте гораздо сильнее.
Сорокин: «Краснодар» стадион просто не проходит по нашим нормативам. К сожалению, нам нужны только стадионы, вмещающие 40 тысяч посадочных мест, и никак не меньше. Это в частоте, значит, они должны быть в целом 45-тысячниками. Тот стадион, который сейчас строится в Краснодаре, он значительно меньше.
Белоголовцев: Стадион «Кубани», который будет строиться в ближайшее время, и построиться, судя по всему, к 2018 году.
Сорокин: Будет – не будет, здесь логика очень простая: у одного региона два города, а другой регион должны изъять. Я такой же вопрос могу задать и вам: а он не заслужил?
Белоголовцев: По-моему, если кто-то в России и заслужил Чемпионат мира, так это, конечно же, Краснодар.
Сорокин: Логика другая: надо идти в новые регионы и развивать новые регионы.
Белоголовцев: По поводу регионов нам очень много вопросов пришло в Twitter. Например, Олег Маковецкий спрашивает: «В Калининграде не шевелятся со строительством стадиона, там вроде и место выбрали на острове, потом забраковали. Где работа организаторов?».
Сорокин: Неправда. В Калининграде всё шевелится, там прошёл конкурс, определён генеральный проектировщик – компания «Мостовик». Эта компания уже представили нам эскизные проработки, то есть проектировка идёт. У нас нет никаких оснований думать, что она не будет закончена в срок, отводимый на проектировочные работы. И потом на их территории начнётся строительство.
Белоголовцев: А деньги там есть? Потому что калининградские власти говорят: «У нас сейчас денег на стадион нет, у нас на проектные работы с трудом хватает».
Сорокин: Тут вступает в силу та самая инфраструктурная программа. Эта инфраструктурная программа предусматривает строительство стадиона в Калининграде.
Командная: То есть это частные инвесторы будут в него вкладываться?
Сорокин: Нет, инфраструктурная программа в основном всё-таки содержит расходы федеральные.
Белоголовцев: То есть все стадионы, которые должны быть построены, уложатся в 250 миллиардов рублей?
Сорокин: Почему вас это удивляет? Стадион в Казани стоял около 14 миллиардов, и это с благоустройством территории даже.
Белоголовцев: У нас Волгоград, Нижний Новгород…
Сорокин: Не считайте, семь городов.
Белоголовцев: 7 стадионов уложится в 250 миллиардов рублей?
Сорокин: Если даже по 14, то уложится в гораздо меньшую сумму. Простая математика.
Командная: Алексей, а что вы будете делать со стадионом в Екатеринбурге, который был сдан в эксплуатацию полтора года назад, насколько я знаю, но там очень-очень плохой обзор, и, видимо, его придётся перестраивать?
Сорокин: Там не обзор, он строился на этапе, когда мы ещё не получили Чемпионат мира. Строился, конечно, для других целей, по другим принципам, по другим нормам. Конечно, его нужно привести в порядок с точки зрения норм и требований ФИФА. Ничего строже, чем требований ФИФА, к стадионам Чемпионата мира нет. Поэтому многие стадионы мира в других странах сейчас на данном этапе тоже не прошли бы. Вот такие сейчас очень строгие требования.
Командная: А цена реконструкции «Лужников» входит в эти 250 миллиардов рублей?
Белоголовцев: Там цифры назывались гораздо большие, чем 14-15 миллиардов.
Сорокин: Насколько мне известно, «Лужники» - это ответственность города, более того, «Лужники» - сейчас это открытое акционерное общество, насколько мне известно, это не федеральная собственность. Но это лучше узнать у городских властей.
Белоголовцев: Виталий Z пишет нам в Twitter: «Почему на презентации стадионов в Ростове и Самаре они красиво стоят на берегу, а теперь хотят засунуть на окраину?», образно перефразируем Виталия Z.
Сорокин: Дело в том, что решение о выборе площадки – это всегда прерогатива региональных властей. Здесь мы имеем право рекомендательного голоса, но, конечно, окончательное решение принимает местная администрация с точки зрения генплана, с точки зрения будущего комфорта для болельщиков, доступности с учётом развития города было принято решение, что здесь стадиону будет трудно нормально жить.
Белоголовцев: А нет ли здесь жульничества, простите, когда на презентации той самой, на которой мы выиграли и получили право на проведение Чемпионата мира, стадион красиво стоит на берегу, набережная, центр города, фан-зона, а потом мы смотрим, и совсем не центр города, и совсем не то место, и совсем не так красиво?
Сорокин: Нет никакого жульничества. Ничего страшного в этом нет, пересматриваются гораздо более серьёзные решения. Мы же не отказываемся строить стадион к Самаре. Были геологические исследования, более того, в стране немного стали строже нормы строительства на берегу каких-либо водоёмов после известных событий в Крымске. Поэтому чтобы сейчас построить на стрелке понадобятся совершенно неадекватные затраты, нужен будет такой намыв и такое количество насыпных работ провести, что это просто неразумно. Поэтому естественное и разумное решение – экономия средств. Стадион был перенесён просто на более удобную и комфортную площадку. Более того, он перенесён в район, где проживает большее количество болельщиков. Болельщикам будет проще попадать на стадион, расположенный на новом месте.
Белоголовцев: Кульминационный вопрос, абсолютный лидер по тому, что хотят спросить наши зрители.
Сорокин: Сейчас про деньги что-нибудь.
Командная: Нет.
Белоголовцев: Доступнее всех сформулировал наш коллега Александр Вишневский: мне интересно, как оргкомитет Чемпионата мира собирается проводить финал Кубка Конфедераций в Питере, если там открытие стадиона перенесли на 2017 год.
Сорокин: Понимаете, у хозяев стадиона свой график, а у нас – свой.
Белоголовцев: Как это может быть?
Сорокин: Я сейчас скажу крамольную мысль – если подойти к этому цинично и спокойно, перенос с 2015 года на 2016 нам, как оргкомитету, большой погоды не делает. Нам главное, чтобы стадион, принимающий матч кубка Конфедераций, был готов к осени, к началу сезона 2016 года, чтобы он смог провести и организовать матчи нашего чемпионата в течение одного сезона и подойти к лету 2017 года. Если он будет готов к осени 2016 года, нам этого достаточно, нам не нужен он ни в 2014, ни в 2015 году.
Белоголовцев: А у вас есть рычаги на их давление? Потому что мы примерно 4 миллиона раз в эфире рассказывали о переносах, пересмотрах. Вот у оргкомитета есть какой-то способ сказать им: «Парни, нам нужен этот стадион, что хотите с ним, то и делайте»?
Сорокин: Для этого есть руководство страны, не только оргкомитет, во-первых. Во-вторых, в оргкомитете официальных сведений о переносе сроков сдачи стадиона нет.
Командная: Как нет? Как такое может быть?
Сорокин: Придётся мне поверить.
Командная: Вам я верю просто больше.
Сорокин: У нас в настоящее время лежит переписка с администрацией Санкт-Петербурга, что стадион будет готов к 2015 году, всё остальное вы знаете, наверное, из прессы, по каким-то заявлениям, заявлениям авторитетных людей, любителей футбола, серьёзных людей, но вы знаете это из прессы. А мы не можем жить из прессы, мы – официальная организация.
Белоголовцев: Но, как правило, эти сведения, так или иначе, подтверждаются.
Командная: Да, через пару недель получите новое письмо из администрации.
Сорокин: Получим – будем разбираться.
Белоголовцев: О строительства стадиона в Санкт-Петербурге высказывалось всё руководство страны: у Владимира Путина есть с десяток цитат, у Дмитрия Медведева есть экскурсия, с десяток цитат. Вы говорите, что, в крайнем случае, это будет решаться через руководство страны. А как это будет решаться? Не выйдут же Путин и Медведев с лопатами его достраивать.
Сорокин: Сейчас, мне кажется, вам легче верить в плохое.
Белоголовцев: Мы просто видим, что с ним происходит.
Сорокин: Вы автоматически предположили, что он не будет сдан в срок.
Белоголовцев: Мы верим в то, что видим. Мы верим, что сроки срываются, смета увеличивается, количество уголовных дел растёт.
Сорокин: Есть объективные причины задержки строительства. Пока они наш график не рушат, у нас нет никаких оснований предполагать, что он не будет сдан к лету 2016 года, ну никаких. Это абсолютно реально с точки зрения технологий, с точки зрения выполненного и оставшегося объёма, средства имеются, просто определённые решения подвергаются ревизии.
Белоголовцев: Администрация и город говорит, это уже не пресса, что денег у них нет. Это говорил и губернатор Полтавченко, и люди из его окружения.
Командная: Скинуться даже болельщикам предлагал.
Сорокин: У оргкомитета средств на достройку тоже нет.
Белоголовцев: А у кого есть?
Сорокин: Всё будет в порядке, не волнуйтесь.
Белоголовцев: Поверим на слово.
Сорокин: У вас же оптимистичный канал, всё будет в порядке.
Командная: Мы столько раз с Никитой в эфирах говорили о том, как меняется план, срок сдачи, смета стадиона «Зенит», и всех нас не покидает ощущение, что что-то там, наверное, было растаскано, если можно так выразиться.
Белоголовцев: Не только у нас появляется такое ощущение.
Командная: Да. Ваша организация будет это как-то контролировать? Вообще, насколько вы напрямую имеете отношение к деньгам? Или вы – это больше про философию?
Сорокин: К каким деньгам?
Командная: К деньгам, которые выделены на строительство стадионов…
Сорокин: Никакого отношения, на это есть соответствующие органы, которые проверяют, контролируют, и если надо, принимают какие-то санкции. Наша задача совершенно иная – организовать Чемпионат мира. Я – не карательный орган, я – не прокуратура. У нас совершенно другие задачи, у нас контроль за выполнением требований ФИФА и организация хорошего Чемпионата мира.
Командная: Понимаете, если в ваших руках контроль, а не деньги, то вас уважают гораздо меньше, потому что в нашей стране обычно уважают тех, у кого есть деньги. Вас это не смущает?
Сорокин: Абсолютно не смущает. Деньги на проведение тех работ и выполнение тех функций, которые мне предписаны, у меня есть. Каждый должен контролировать своё, у нас почему-то есть тенденция в стране, когда все пытаются контролировать всё, все пытаются всё комментировать, все всё знают. Все обсуждают, украли или не украли, достоверно ничего не известно про это, но легче верится в то, что украли. Так у нас общество построено так, что легче верится, что украли. Даже не важно – он украл или у него украли. Хочется верить, что всё плохо.
Командная: Я же вижу, что вы очень хороший человек, по глазам мне так кажется.
Сорокин: Это большой вопрос.
Командная: И вам же очень хочется, чтобы у нас в стране на Чемпионате мира не своровали. Мне кажется, что вам душой этого хочется. Что вы конкретно будете делать для этого или ваша организация?
Сорокин: Какой прекрасный вопрос. Я должен, наверное, ответить, что через 20 лет буду баллотироваться на пост президента РФ.
Командная: Наверное, нет.
Сорокин: Вопрос, который вы задали, носит философский характер. Что я конкретно? Я могу не воровать сам, прежде всего. Вот, что я могу делать. Если то же самое будет делать каждый, то, наверное, ваш вопрос потеряет смысл.
Белоголовцев: В Сочи был такой громкий спектакль с камерами, с Путиным, с разносом Ахмеда Билалова, с возбуждением уголовных дел, с его отъездом в Германию. По сути, был найден стрелочник, на котором было вымещено очевидное общественное недовольство тем, что все понимают, что в Сочи что-то не так. Не боитесь подобных ситуаций с Чемпионатом мира?
Сорокин: Чего их бояться? Их должны бояться те, кто вовлечены в какие-то процессы соответствующие. Почему я должен бояться?
Командная: А вы много человек из оргкомитета уволили уже за то, что они плохо работали или урвать что-то хотели?
Сорокин: Урвать у нас нечего. У нас характер организации другой просто.
Командная: Да ладно, мой друг, который работает у вас в организации, недавно купил машину. Всё у вас нормально.
Сорокин: У нас как-то сами уходят, увольнять даже не приходится, иногда люди говорят: «Вы знаете, как-то мне не так, не справляюсь я, и не идёт у меня. Можно я пойду?». То есть человек попадает в ситуацию, когда он не готов к какому-то объёму или ситуациям. Такое бывает. Или нет химии с руководителем непосредственно, не возникает какой-то связи. Это абсолютно нормально. Так, чтобы уволить, так по жёсткому, по статье я не припомню такого.
Белоголовцев: Вопрос из Twitter от Виктора: как планируется решать транспортную проблему в Москве. Планируется ли что-то сделать в Москве в связи с Чемпионатом мира?
Сорокин: Думаю, что этот вопрос мы будем обсуждать с городской администрацией на более поздних этапах. Сейчас просто слишком преждевременно, потому что ситуация может радикально поменяться. Мы знаем, что мэрия предпринимает достаточно значимые шаги в этом направлении. Мы видим, как строятся вылетные магистрали, как строятся развязки и так далее, то есть много шагов действительно объективно сейчас предпринимается.
Белоголовцев: Не боитесь, что будет поздно? Сейчас 10 баллов, вчера 10 баллов, есть опасения, что завтра будет 8.
Сорокин: Будем решать по мере…
Белоголовцев: То есть отдельной программы какой-то нет? Потому что очевидно, что в Москве проблемы с транспортом есть, и если ситуация кардинально не изменится, будет чудовищно в 2018 году.
Сорокин: Во-первых, она может измениться, во-вторых, конечно, мы будем готовить совместно с Минтрансом транспортную концепцию, которая будет учитывать ситуацию в каждом городе, которая будет предлагать какие-то решения, может быть, в какой-то степени оригинальные решения. Но сейчас готового решения, которое я мог бы вам сейчас описать на схеме, у меня нет, потому что всё-таки ещё 6 лет.
Белоголовцев: Как можно потом приступить к концепции, когда смета уже есть? Мне кажется, что сначала концепция, а потом смета по концепции.
Сорокин: Подождите, мы сейчас запутаемся с вами.
Белоголовцев: Сначала концепция решения транспортных проблем, например, в Москве на финале Чемпионата мира, а потом смета.
Сорокин: Мы опираемся не только на Министерство транспорта, а ещё и на специальный, созданный Минтрансом, орган – дирекция транспортного обеспечения. Сейчас дирекция сосредоточила свои усилия на Сочи, как только Олимпийские игры закончатся, они вплотную займутся нами. Конечно, в основном, это их функционал совместно с нами.
Командная: А вы на метро ездите, как Толстых, президент РФС, или на машине?
Сорокин: На машине.
.jpg)
