Джефф Монсон на ДОЖДЕ. Полная версия

- Джефф, большое спасибо, что уделили нам время. Раньше вы работали детским психологом, давайте представим, что вы по-прежнему консультируете. И вот к вам на прием приходит парень по имени Джефф Монсон. У этого парня все в порядке с головой? У него есть какие-то отклонения?

- Он немножко сумасшедший, да. Но это потому, что он пропускает удары в голову. Мне кажется, Джефф Монсон такой очень самостоятельный парень, себе на уме. Он не подвержен чужому влиянию. Он очень старается быть добрым по отношению к людям. Но он делает только то, что считает правильным. При этом не забывает и о других людях.

- Можете дать ему какой-то совет?

-  Держись подальше от тюрьмы.

- Вы совсем не похожи на других спортсменов. Почему вы другой?

- Знаете, очень часто из-за спонсоров, из-за промоутеров спортсмены должны говорить, да-да, я это сделаю, на это я согласен. Они просто делают то, что им велят, потому что боятся, что их будут ругать, что спонсоры уйдут от них, что от них откажутся организаторы шоу. В конце каждого дня ты должен смотреться в зеркало и решать, нравишься ты себе или нет. Это гораздо важнее – иметь самоуважение, чем делать то, что хотят от тебя другие люди.

- У вас есть это самоуважение?

- Да, конечно.

- Джефф, а чем вы хотите заняться после того, как закончите свою спортивную карьеру? Может, вы уйдете в политику?

- Я точно буду заниматься политикой. Мне хочется что-то отдавать людям. Я чувствую себя очень счастливым человеком, несмотря на то, что я не доволен той линией, которую проводит наше правительство. Но в обычной жизни я очень счастлив. Я могу делать, что хочу, могу драться.  Хотя у многих людей и этого нет, и им каждый  раз нужно бороться изо всех сил, чтобы платить по счетам. У них нет денег. Я хочу что-то изменить. Я собираюсь проводить семинары. Они уже были в Москве, Санкт-Петербурге, Сочи, Краснодаре. По всей России. Я не собираюсь останавливаться на этом.

- В России много спортсменов, которые после завершения профессиональной карьеры идут в политику. Но при этом они теряют то, что называется «доверием людей». Потому что политика – не такая уж чистая штука.

- Я не буду таким политиком...

- Как Арнольд Шварценеггер?

- Ну да. Я не хочу заниматься политикой в традиционном смысле этого слова: ходить в офис, делать так, чтобы люди за тебя голосовали. Я хочу участвовать в кампаниях против тех вещей, которые мне не кажутся правильными. Я не хочу сидеть в правительстве, я лучше буду принимать непосредственное участие в жизни людей.

- Мой любимый вопрос. Кому из политиков вам бы хотелось надрать задницу?

- Ахаха. Ну, мне даже пару раз снилось, что я душу Джорджа Буша – он тогда еще был президентом Америки. Я был на него очень зол, и мне хотелось как следует всыпать ему. Да любому политику, который обладает реальной властью, есть за что надрать задницу. Обаме в том числе. Он дал очень много обещаний, перед тем как стать президентом, и он их не исполнил. Республиканцы тоже хорошо, тоже заслуживают пинка. Как, и некоторые американские телеведущие. Раш Лимбо – то уж точно. Я мечтаю от всех них избавиться.

- Такое ощущение, что вы обижены на Обаму за те обещания, которые он давал, но так и не выполнил.

- Я вспоминаю, когда он только баллотировался на пост президента, произносил речи...

- Вы верили ему тогда?

- Нет. Никогда. Но люди плакали. Они были так счастливы, что придет темнокожий президент, что страна станет другой. Они думали, наконец-то. Но я говорил, что нужно быть осторожными. Он всего лишь один человек, который часть системы. Руководители банков – это они на самом деле управляют страной, а не президент. Обама надавал кучу обещаний, которых не выполнил. Может, у него на самом деле и доброе сердце,  но, помнишь, я говорил про самоуважение? Вот, кажется, самоуважения как раз Обаме и не хватает.

- Вы в Москве 8 или 9 раз. Почему вам так нравится бывать здесь? Надеюсь, вам нравится бывать здесь!

- Я люблю бывать здесь! Я не хочу возвращаться. Чувствую себя как дома. Так много людей обнимают меня, приглашают домой. Это классное чувство – когда здесь, в России, тебя так здорово встречают. Когда я был ребенком, то очень хотел попасть в Россию. Это было такое таинственное место. У нас было свое представление о том, что из себя представляют русские люди. Что-то оказалось правдой: вы очень сердечные, очень душевные, никогда не сдаетесь.

- Это русские никогда не сдаются? Не американцы?

- Нет-нет, это все про русских. Я всегда думал так, но не смог испытать на себе. А сейчас могу. Мне очень нравится приезжать сюда.

- Публика любит вас здесь, в России?

- Смешанные единоборства, MMА, набирают здесь все большую популярность. Когда я путешествую по России, прихожу в спортзалы, то вижу огромное количество молодых ребят, которых занимаются самбо, которые дерутся. Они показывают очень высокий уровень. Даже самые маленькие. Когда единоборства включат в программу олимпийских игр, эти ребята станут суперзвездами. Сейчас MMA набирает все большую популярность, и я уверен, что в ближайшие пару лет в России появятся много по-настоящему крутых борцов.

- Помните свой бой с Федором Емельяненко? В российской прессе писали, что это вас освистали болельщики. Или все-таки не вас?

- Да, конечно, не меня. Болельщики очень тепло ко мне отнеслись, хотя это и был очень тяжелый бой для меня. Я всегда дерусь до конца, а тут я дрался со сломанной ногой. Так что свистели не мне.

- Так кому свистели? Владимиру Путину? Он же находился на ринге в тот момент.

- Ну да. Свистели ему. По крайней мере, мне об этом потом сказали много людей. Но я к тому моменту уже ушел с ринга, я же получил тяжелую травму, так что я этому свисту вообще не придал никакого значения.

- Очень хорошо. У вас есть любимый спортсмен?

- Я вообще люблю спорт, особенно хоккей. Мой любимый спортсмен – Сергей Зубов, еще когда он за «Даллас Старс» играл. Дэррен Хэтчер тоже мне очень нравился, но сейчас я просто слежу за некоторыми командами.

- Вам нравится НХЛ?

- Ну да, можно так сказать.

- Вам нравится бывать в России, потому что у вас русская девушка? Расскажите о ней, это же не секрет больше.

- Ее зовут Олеся. Это очень смешно, потому что я всегда называю ее не так, как надо. Она на меня очень злится. Она просто чудесная. Она заканчивает сейчас университет, ее специальность – «Менеджмент». Так что она не просто красивая, но еще и умная девушка.

- Джефф, я хочу сделать татуировку, но мне страшновато. Это очень больно? Сколько у вас татуировок?

- Не знаю. У меня все тело покрыто татуировками.

- Все тело?

- Ну, почти все. Я еще хочу одну большую набить. Это не так уж больно. Сперва ты чувствуешь боль, а потом не особо. Я видел очень маленьких тощеньких парней, которые делали себе татуировки, – вообще никаких проблем. Они все были покрыты татуировками. А я большой и сильный. И я думал, смотря на них: эй, парень, если они могут немножко потерпеть эту боль, то я тем более!

- У вас есть татуировки с русскими словами. Покажете нам?

- Солидарность и свобода. У меня раньше была здесь другая татуировка – в виде скорпиона. Это вообще была чуть ли не моя первая татуировка. Но я перебил ее звездой революции.

- Когда вы сделали ее?

- Лет 18 назад.

- Джефф, вы открытый коммунист и анархист. Но вам не кажется, что история нашей страны доказывает, что коммунизм слишком идеалистичен по своей сути и не работает в реальной жизни?

- Наоборот, история вашей страны доказывает обратное. Это была великая революция, это очень важный момент в истории всего человечества. Но проблема в том, что у людей забрали власть и больше ее не отдали. Революция для людей, но все закончилось тем, что Сталин, позже Хрущев, сосредоточили всю власть в своих руках. Люди должны были сохранить власть в своих руках, в руках Советов. Власть должна была принадлежать крестьянам и рабочим. Коммунизм может работать, надо просто глубже смотреть на проблему, заниматься собственным образованием.

- Вам правда кажется, что власть может быть сосредоточена в руках простых граждан?  Это в современном-то мире?

- Конечно! У нас есть власть и сила.

- Это потому что вы большой и сильный.

- В Штатах живет примерно 300 миллионов человек. Если все скажут, мы не пойдем на работу, мы больше не хотим работать на вас, мы хотим работать на себя, то правительство распустится, а банки закроются. У нас есть власть, а мы просто этого не понимаем. Потому что они сказали, что она у них. И мы их верим. Но нас больше. Мы не должны драться или убивать, мы просто должны перестать подчиняться. Мы нужны им. Чтобы строить дороги, больницы, учить детей, служить в армии. Без нас они никто.

- Давайте притворимся, что я понятия не имею, что пропагандирует анархизм. Как вы бы попытались привлечь меня на свою сторону? Доказать, что это прекрасная идея.

- Когда люди задают мне подобный вопрос, я спрашиваю их, каким вы видите идеальное общество? Что важно конкретно для тебя?

- В обществе?

- Угу.

- Отношения между людьми.

- Анархия как раз про это. Про отношения между людьми. Которые равны. Мы с тобой равны. Я не имею над тобой власти, а ты надо мной. Но полицейские имеют. И правительство, президент, тоже имеют. Это нечестно, несправедливо. Почему мы не равны? Почему не солидарны друг с другом? Мне нужно то же самое, что и тебе – еда, возможность дать образование нашим детям, система здравоохранения, транспорт, работа. Место, где мы можем жить. Вот и все.

- Это очень простые вещи.

- Очень простые. Но правительство почти не помогает нам, банки все контролируют, и нам нужно с этим бороться. Нам нужно забрать назад нашу власть, наши права.

- И вам кажется, что анархия в итоге победит?

- Обязательно. Но не в этой жизни. А в будущем – да. Сейчас мы разрушаем окружающую среду – слишком много машин, загрязнений, население слишком большое. Земля нагревается, людей становится все больше. Когда у людей почти ничего не останется, они начнут драться за то, что принадлежит им по праву.

- Вы слышали что-нибудь про протестное движение в России? В последнее время по всей стране проходит очень много митингов. Вы довольны той линией, которую проводит наше правительство? Вы же подумываете о российском гражданстве.

- Мне не совсем нравится политика, которую проводит ваше страна, ваше правительство. Но между Россией и Штатами есть огромная разница, которая как раз для меня очень важна. Налоги, которые мы платим в Штатах, идут в основном на содержание армии, на ее развитие. Россия как раз не пытается вкладывать столько средств в свою армию, у нее нет имперских амбиций, она не хочет контролировать остальной мир – в  отличие от Америки.

- Это у России-то нет имперских амбиций?

- Ну, вы хотя бы военная страна.

- Вы ошибаетесь, Джефф. У нас есть имперские амбиции. У нас будут Олимпийские игры, чемпионат мира.

- Да, но вы не вкладываете столько денег в свою армию. Может, у вас просто нет денег.

- О нет, деньги есть.

- То, что я знаю, что я читал, – это гигантская разница в тратах на армию. Россия не пытается строить везде свои военные базы, в отличие от США.

- Ну, у вас деньги идут на содержание армии, а у нас по дорогам ездят дорогие машины, и деньги оседают в карманах небольшого количества людей.

- То, о чем говоришь ты, – это коррупция. Но это обычная ситуация. Ты не может захватить власть без поддержки влиятельных людей. А как заполучить их поддержку? Только обещаниями. Ты дашь мне власть, я дам тебе деньги. Вот и все, так это работает во всем мире.

Знаешь, когда я приезжаю из Америки в другие страны, я представляю США. И мне стыдно, я раздражен, я не разделяю позиции Америки по многим вопросам. Америка хочет быть империей. Люди думают, что мы хотим контролировать остальной мир, и мне тоже так кажется. И это не может нравиться. 

- Вы больше не хотите быть гражданином США? 

- Нет, не хочу.

- Хотите получить российское гражданство?

- Ну, сейчас идут такие разговоры. Посмотрим, чем дело кончится.

- Спасибо большое за интервью.