«Содержанки» Богомолова: актрисы Зудина, Мороз, Старшенбаум и Эрнст о главном сериале весны

Всем привет. Это специальный, праздничный выпуск программы «Искусственный отбор», всех наших зрительниц поздравляю с 8 Марта. И вот одна из главных премьер этой весны — это сериал «Содержанки» Константина Богомолова, который в эти дни вышел на платформе START. Громкая премьера была в ЦДЛ накануне праздника, мы там все погуляли, и вот теперь готовы обсудить сериал «Содержанки» вместе с вами.

Это такой действительно очень свежий и необычный для российских сериалов продукт, очень откровенный рассказ, история о светской Москве, о героях журнала Tatler, я бы даже так сказал, и всех, кто с ними связан в мире больших денег, дорогих ресторанов, элитных фитнес-клубов, благотворительных вечеров, аукционов и конечно же в мире содержанок тех же самых и тех, кто их содержит, например, даже чиновников из различных федеральных агентств. В общем, такая, как всегда, провокация от Константина Богомолова. Сейчас обсудим это с моими гостями, но для начала трейлер посмотрите этого сериала, если еще не видели.

И сегодня у меня в гостях конечно же главные актрисы этого сериала. Все-таки 8 Марта, я вас поздравляю, если можно еще поздравлять в нашем мире феминизма девушек с этим праздником, но я надеюсь, у нас можно.

Зудина: У нас можно, мне кажется.

У нас можно, поздравляю.

Мороз: С Розой и с Кларой нас всех.

По правую руку Марина Зудина, актриса. Все актрисы, я не буду говорить, актриса, актриса, все актрисы. Дарья Мороз и Ирина Старшенбаум. Спасибо, что пришли, еще раз с праздником. Давайте поговорим про этот прекрасный сериал. Для начала все-таки о ваших героинях, и начну я, наверное, с Марины.

Зудина: Хорошо. Вы мы с Ириной фактически единственные из многих, кто… Нет, у тебя тоже богатый муж, да?

Старшенбаум: Такой, на старте.

Зудина: В общем, я играю не содержанку.

Наоборот, эта жена и содержит.

Зудина: И никого не содержу.

Нет, мужа содержит. Угрожает ему даже.

Зудина: Ну, просто благодаря ей у него все по карьере хорошо, не столько, сколько она его содержит. Нет, я не содержу никого, не успеваю еще содержать. Там появляется перспектива связи с молодым человеком, но я его тоже не содержу. Получается, я не содержанка и никого не содержу, и наверное, этим и отличаюсь.

Отлично. Давайте посмотрим сейчас презентационный, можно сказать, ролик, точнее, отрывок ваш, и дальше обсудим.

Зудина: Давайте.

Строгая жена чиновника, да, Марина?

Зудина: У нее просто выхода другого нет, как быть строгой.

А он ходит налево у нас, судя по всему.

Зудина: Да-да, судя по всему, давно.

Откуда у вас, кстати, так много денег получается, у вашей героини?

Зудина: А у меня у папы очень высокое положение, у моего папы, да.

Ну вот вы как описываете? Например, есть главная героиня, одна из главных, с которой действие и начинается, я просто смотрел пока первую серию, может, я ошибаюсь…

Зудина: У меня развивается больше с четвертой серии.

Интеллигентная сучка, как там говорится, героиня Софьи Эрнст, провинциалка из Саратова, которая приезжает в Москву покорять ее. Вы тоже все-таки такая, получается, интеллигентная сучка, даже по первому появлению в первой серии.

Зудина: Вы имеете меня в виду в жизни или на экране?

Нет, я про героиню сейчас говорю.

Зудина: Нет. Мне кажется, у меня совершенно такая отдельная история.

Стерва такая.

Зудина: Нет, она не стерва, там очень много юмора. В женщинах ведь достаточно много всего разного, иногда мы жесткие, иногда мы очень нежные, там очень просто разные сцены. По одной сцене, мне кажется, по одной серии, судить сложно. Там очень много юмора легкого такого. Но здесь конфликт с мужем, а в принципе женщина во время конфликта с мужем чуть тверже, чем, может быть, она обычно проявляет себя, не более того.

Имеет право.

Зудина: Да.

Вы соприкасаетесь с героиней Марины?

Мороз: Очень так, по касательной.

Зудина: Мы даже в театре соприкасаемся.

В театре, это прекрасно.

Мороз: Очень по касательной, в одной сцене, вот на протяжении этих восьми серий в одной сцене.

Ирина, ваша героиня еще не была в первой серии, которую я видел, поэтому это для меня вообще terra incognita пока.

Старшенбаум: Я пришла уже когда отснят был пилот, и мое появление было неожиданным для всех, и для меня в том числе, честно говоря.

Кто она?

Старшенбаум: Если про персонажа говорить, то я тоже не пересекаюсь. Мы же не пересекаемся, да?

Зудина: Вообще никто ни с кем не пересекается.

Старшенбаум: Мне нравится, честно говоря, эта история, своими пазлами отдельными, тем, что конструктор как-то выстраивается, и все, каждый зритель, может найти для себя какую-то линию, интересную для него, в зависимости от собственных интересов и так далее. Моя героиня начинающая содержанка, я бы сказала.

Начинающая.

Старшенбаум: А точнее, наверное, роль в первом сезоне, если можно такие громкие слова говорить, не знаю, Иры сегодня нет, я бы сказала при ней с удовольствием, чтобы она развила…

Второй сезон чтобы был?

Старшенбаум: Нет, я не имею права ничего такого говорить. Просто, я как всегда, немножко намекаю, интригую.

Зудина: Что там есть перспектива, стать содержанкой настоящей.

Ну а что, уже хайп такой, втянулись.

Старшенбаум: Конечно. И собственно, моя роль в первом сезоне, она таким многоточием пока что служит для того, чтобы как-то развиться в серьезную сторону дальше, потому что она такой человек, инкогнито немножко, она непонятная, совершенно не раскрытая. И мне сначала это было немножко дико, потому что я говорю: «Константин Юрьевич, а что играть-то вообще? Я ничего не понимаю, а вот она здесь какая должна быть, в конце, в начале?». Он говорит: «Что ты мне мозги пудришь, она должна быть сухой, сдержанной и сильной».

Ну, как мне кажется, Константин Юрьевич любит со своими актрисами в целом по этому пути идти, это очень здорово. Для меня это совсем новое что-то такое, свой киноязык у этого режиссера, свои приемы актерские, какие-то ты в себе открываешь новые стороны, потому что ты привык делать в своей органике что-то, привык, не знаю, раскладывать на стереотипы. Вот знаете, в каждом сериале, в каждом кинофильме, если это персонаж, то он какой-то уже заведомо понятный сценаристу, зрителю и режиссеру.

Это отрицательный персонаж, он плохой, он тут всех обманул, это героиня, она влюбленная дама или в нее кто-то влюблен, у них интрига там и так далее. А Константин Юрьевич этого совершенно не любит и не боится со зрителем играть в эту игру, когда им обоим немножко непонятно, что происходит. Я имею в виду, чтобы это раскрывалось в течение всей картины. И вот для меня было страшно в это заходить, но при этом очень интересно, потому что в этом я совсем какой-то новый вкус….

Давайте посмотрим фрагмент с героиней Ирины Старшенбаум.

Старшенбаум: Давайте.

Это где и с кем вы занимаетесь джоггингом?

Старшенбаум: Это с Леонидом Бичевиным, я его жену, супругу начинающую, а потом заканчивающуюся играю.

Ну, теперь к Даше.

Мороз: Надо сказать, у Иры, мне кажется, единственный положительный персонаж в этой истории.

Да, не содержанка и никого не содержит.

Старшенбаум: Нет-нет, подождите.

Так.

Старшенбаум: Ну, в общем, неважно.

Зудина: Она по расчету вышла, перспективный очень.

Старшенбаум: Она пока примечивается, что там.

Ну вот у Даши совсем иная роль, она из другой жизни, она следователь, и замужем за учителем литературы.

Мороз: Литературы, да. Лучшим учителем года.

Лучшим учителем года, которому изменяет тоже, со своим коллегой, следователем.

Мороз: Да.

Как же так происходит? И, кстати, тоже втягивается в светскую жизнь с удовольствием, надевает платья гламурные. Как так со следователем случилось-то?

Мороз: Да. Мне кажется, что Лена, моего персонажа зовут Лена, она такой интровертный аутичный достаточно человек, очень как бы сдержанный внешне и очень энергоемкий, не знаю, и какой угодно страстный внутри, и ей просто тупо скучно. То есть она, ее как бы очень заводит работа, вот прямо ей кайфово от этого, а жизнь ее совсем как-то не заводит, или, может быть, уже не заводит.

И поэтому, когда она попадает в совершенно иной для себя мир, она в жизни как бы очень несвободна, в проявлениях, в мире, который ее окружает, и когда она попадает в другой мир, она обретает определенную свободу, и это ее очень заводит. Не деньги, не то, что она превращается в содержанку, нет, именно ощущение какой-то другой свободы, которую, наверное, дарят, не знаю, все эти мужчины, деньги, это все, но тем не менее.

Обязательно посмотрите, уже первая серия точно доступна, где танец у Даши в платье, под песню главную.

Зудина: Да, Дашка танцует круто!

Мы сейчас, кстати, по-моему, этот эпизод и увидим. Давайте посмотрим. Ну прекрасный танец, еще раз скажу. Вот вы же много работали с Константином Юрьевичем, кстати, и к вам тоже вопрос, вот эта работа отличалась чем-то особенным?

Мороз: Тем, что это кино, а не театр, хотя, в общем, разница невелика, на самом деле, в подходе к работе у Кости в театре и в кино. В театре, собственно, он проповедует как раз киноязык скорее, чем язык театральный, я имею в виду в манере существования артистов. Ну, как всегда, меньше, тише, не шевели ни одной «мышцой» на лице.

Старшенбаум: Да!

Мороз: Да-да, правда.

Я смотрю, Ирине этот метод понравился.

Мороз: Да, ей импонирует, мне кажется, этот метод.

Старшенбаум: Я пыталась сказать по-другому, но…

Зудина: Даша коротко сказала.

Старшенбаум: Спасибо!

Мороз: Нет, на самом деле метод, черт возьми, работает, потому что вдруг за такой манерой, из этой манеры существования выявляешься как бы ты настоящий, выявляется настоящий человек, а не некий персонаж, которого ты, как артист, мог себе нафантазировать и так далее, поэтому это чудесно. Я на самом деле не ожидала, что Лена получится такой, какая она в итоге получилась, я ждала чего-то совершенно другого и была удивлена, скажем так.

Зудина: Я так скажу, в театре у нас такого количества эротики не было. Да, Даш?

Мороз: Это да.

Зудина: У нас была единственная сцена, которую Костя сократил, сцена стриптиза в «Идеальном муже». Чуть-чуть Дашка потанцевала, и через какое-то время Костя убрал.

Мороз: Я танцевала стриптиз, да.

Зудина: Вот под группу «Любэ» это было, насколько я помню. А здесь Даша танцует уже эротический танец, не стриптиз, но это конечно, я шучу. Театр, конечно, это немного другое, и нам просто с Дашей, я думаю, легче было… Я когда вообще прочитала синопсис, я думала, что за бред такой. Во-первых, не могла понять, кто Лена, кто Оля, кто Мила…

Кто с кем спит.

Мороз: Да-да.

Зудина: Вася, Петя, какое-то количество невероятное сюжетных линий. Это безумно раздражало, плюс я толком ничего не понимала. Но я знала Костю и понимала, что если Костя берется, значит, вот эти линии все как-то он разовьет, и что-то будет интересное. То есть ставка была на режиссера.

Но вам в кино-то больше понравилось, чем в театре, или как?

Зудина: Ну, театр, как сказать, то, что мы работали в театре с ним, это помогло какому-то абсолютному доверию, которое уже априори было на площадке, и я понимала, что он всегда сделает так, чтобы это было выигрышно, зная сильные стороны артиста, слабые стороны артиста, он никогда не подставит. Это вот единственный режиссер, с котором я работала в принципе, который на опережение работает, то есть ты вроде чего-то можешь там сказать, подсказать, но ты понимаешь, что он говорит, и он опережает тебя. Это редкое свойство.

И еще он каким-то образом умеет прочитывать. Я не знаю, как там Ирина или другие актрисы, но с Дашей точно, думаю, это так наверняка, он откуда-то про тебя столько знает. Вот я могу сказать, что вот Олег Павлович, я понимала, почему он про меня что-то может знать, ощущать меня, но почему Костя? Я уловила это где-то со второй-третьей работы это его свойство, я не понимала, откуда он это просто, он как-то считывает, это как будто вот из космоса что-то.

Механизм какой-то.

Зудина: Я удивляюсь, да.

У нас на связи еще один актер из этого фильма и специалист по светской жизни Москвы, Михаил Друян, продюсер. Миша, слышишь ли ты нас? Привет.

Друян: Да, не вижу, но слышу. Я стоял у истоков этой картины, если бы я в свое время не познакомил Иру, продюсера сериала «Содержанки» с Константином, этого сериала бы не было. Другое дело, что первой безумной идеей Кости был сериал про подпольного советского порнографа.

Вот это да!

Друян: Он, к сожалению, не состоялся пока что, но, может быть, после успеха «Содержанок» нам повезет, и большой бюджет на эту уникальную эпопею найдется.

Михаил, вы кого там играете? И понравилась ли вам ваша роль в итоге?

Друян: Слушайте, ну что вы, я не знаю, кого я играю, я говорю по телефону с Олей Сутуловой. Говорил я по телефону с Костей Богомоловым во время дубля, сидел в моем любимом магазине «КМ20», в ресторане оного, на Столешниковом переулке. Я ничего не играю, просто я присутствую.

А звонили как будто из Лондона.

Зудина: Вжился в роль.

Друян: Ну, я же обманываю героиню.

Вжился в роль, да-да.

Зудина: Вжился в роль лондонского.

Миш, ну как специалист все-таки по светской жизни, расскажи нам, пожалуйста, о достоверности, можно сказать, этого сериала. Хотя бы по первым уже сериям, что можешь сказать?

Друян: Я не очень уверен, что это все про светскую жизнь. Это про жизнь мегаполиса, где у массы людей не хватает секса, где масса людей несчастливы со своими партнерами, закрепленными в Семейном кодексе, и которые пытаются обнаружить новые сексуальные энергии, чтобы быть счастливее, радостнее и бодрее. Вот такая собственно жизнь.

Как ты думаешь, узнает кто-то себя в этом сериале, из тех же героев журнала Tatler? Мы помним ситуацию с фильмом Константина Богомолова, посвященном юбилею этого журнала. Как думаешь, возможна такая же ситуация с «Содержанками»?

Друян: Я уверен, что нет. Во-первых, потому, что не то чтобы мы помним про какой-то случай ряда убийств среди девушек, которые появляются на страницах моего любимого журнала, до этого пока не дошло. Нет, безусловно, это фантазии, это жанровая вещь, провокационная, которая направлена на то, чтобы завоевать зрительское внимание к новому стриминг-каналу, к новой платформе, к бренду START. И я думаю, что приглашение самого яркого, обсуждаемого, одного из самых талантливых русских режиссеров на роль автора проекта, соавтора, это абсолютно здоровая правильная история.

Спасибо большое, Михаил. Михаил Друян был с нами на связи. Спасибо. Я хотел сказать, и вам хотел задать этот же вопрос, как думаете, считают ваши образы реальные ваши прототипы? Как кажется, есть ли они вообще или это что-то выдуманное?

Мороз: Где?

В сериале.

Мороз: Ну, Константин Юрьевич говорит, что, конечно, все выдумано. Но честно говоря, приоткрывая маленький такой секрет, один персонаж есть, который буквально фактически изображен. Это не персонаж настолько узнаваемый среди московской глэм-тусовки, чтобы все поняли, кто это, но прототип есть у одного персонажа точно.

Зудина: А он знает об этом?

Мороз: Думаю, нет.

Это он или она?

Мороз: Это он.

Так-так.

Старшенбаум: Вообще такие моменты некоего референса у многих актеров были.

Мороз: Ну, конечно.

Старшенбаум: И мы это обсуждали, смеялись, хохотали, издевались.

И у вас был реальный референс?

Старшенбаум: У меня нет.

Зудина: Она вообще самая чистая, все нет, секса нет, ничего нет.

Начинающая содержанка.

Зудина: И начинающая только.

Старшенбаум: Я случайно туда попала, я вам говорю, я не знаю, как это получилось.

Мимо проходила. А у вас, как думаете, эти жены узнают вас?

Зудина: Знаете, честно говоря, я не задумывалась на эту тему. Мне было очень интересно играть, и вообще, понятно, мы шутим, говорим больше, что это эротика, то есть светская жизнь. Я согласна, кстати, вот с Михаилом, о том, что здесь очень много одиноких людей, которые что-то утратили, и секс это, знаете, как желание, а желание — это жизнь. И люди, которые в такой будничной жизни утрачивают вот это ощущение остроты желания, они в поиске, но желание не всегда любовь, и в этом тоже драма этих людей. Это, знаете, такая сублимация.

Вообще мегаполис — это город одиноких людей.

Зудина: Вот мне тоже кажется, здесь они очень одиноки, и об одиночестве этот фильм тоже, если все-таки глобально говорить.

Да. Ты одинокий персонаж, Ирина?

Старшенбаум: Плачу.

Плачешь?

Старшенбаум: Я делала все, чтобы меня было жалко в кадре, вы просто не замечаете.

Зудина: Перспектива, у нее есть перспектива.

Мороз: Я, в отличие от Иры, видела все восемь, поэтому…

Зудина: Ты все видела?

Мороз: Ну, конечно.

Зудина: Вот видишь как, тебе по блату, Дашка!

Мороз: Не по блату.

А вы не видели?

Зудина: Нет. Я только первую серию видела.

Вчера, собственно, да?

Зудина: Ну да.

Отлично.

Зудина: Вот так вот!

Мороз: Я, извините, обладаю…

Тайным знанием.

Старшенбаум: Я думала, вы сейчас расскажете всю правду про меня.

Мороз: Нет-нет.

Можно сказать, что это все-таки, продолжая этот вопрос, это гротеск, преувеличение, а не реальная констатация документальная нашей жизни?

Мороз: Я бы не сказала, что это все-таки и так, и так…

Зудина: Это теперь Даша будет на все отвечать, восемь серий.

Ну вы играли, тоже можно сказать, какие ощущения по тем героиням.

Мороз: Просто там, мне кажется, есть персонажи как бы немножко более буффонадные, как бы характерные, а есть персонажи более реальные, реалистичные. Мне кажется, что например, то, что Ира с Леней играют, у них очень реальное, как будто реальная пара.

Старшенбаум: Понятно, честно говоря, бытовая такая в какой-то момент абсолютно.

Мороз: Да-да.

А Бичевин, по-моему, адвоката играет?

Старшенбаум: Он играет адвоката Глеба Ольховского, молодого перспективного парня.

Адвокат тоже, простите, может содержать?

Старшенбаум: В смысле? Смотря какой адвокат.

Мороз: Начинающий адвокат, он пока еще только женится.

Старшенбаум: Я говорю, молодой, перспективный, работаем над этим.

Так.

Мороз: И у ребят очень такая реалистичная пара, и наверное, та история, которую мы играем с Семеном, муж-жена, и то, что мы играем с Володей Мешковым, это тоже такая как бы реалистичная история. Мне кажется, что у Сережи Гурнова с Мариной такая очень персонажная, с очень хорошим юмором пара, мы видели по эпизоду.

Мне кажется, Сережа, как раз его образ, я имею в виду, самый такой характерный.

Зудина: Ну, какие-то да. Вот получили сейчас то, что озвучили, я думаю, боже мой, вроде так играешь смешно, а потом дура дурой. То есть, в хорошем, наверное, смысле.

Мороз: Нет, в хорошем, такой юмор, собирательный образ.

А какая еще может быть жена? То есть с таким человеком.

Зудина: Но все равно же, хотелось же… Мне было смешно в каких-то местах.

В смысле, вы смеялись на площадке?

Зудина: Нет, когда озвучивала.

Старшенбаум: Здорово, да, что вообще многие персонажи, в смысле артисты, уходят от своих привычных амлуа в этом киносериале.

Мороз: Да, в том числе у Сережи Бурунова, которого все привыкли видеть на «ха-ха», на комедии.

Старшенбаум: Да, на комедии.

Мороз: Он совершенно конечно гениально это делает, он выдающийся артист. Но он вообще в принципе выдающийся артист, Костя его знает с тех времен, когда он еще работал в театре, и знает его как драматического артиста. И он давно хотел как-то с Сережей работать, и здесь сложилось. И у него здесь, несмотря на персонажность и некий юмор, который, конечно, присутствует, у него абсолютно драматическая очень крутая роль, и он совершенно в новом, как Ира правильно говорит, амплуа здесь перед нами появляется.

У вас новое амплуа?

Старшенбаум: Я думаю, что у всех.

Мороз: У всех. Честно, я посмотрела какой-то материал на озвучании, мне кажется, что да.

Зудина: Я ничего не видела, но как бы да, это очень необычно…

По ощущениям.

Старшенбаум: Это что-то другое, не то, что ты к себе сам привык.

Зудина: Ну да, мне кажется, что все равно, что-то ты играешь, может быть, что-то, тебе кажется, что ты от себя и что-то привычное делаешь, а по результату немножко другой эффект возникает какой-то.

Старшенбаум: Да-да.

Зудина: То есть на площадке, когда ты играешь, ты это, может быть, не ощущаешь. А по результату очень интересно получается, то есть ты смотришь, вроде как-то так и необычно.

Старшенбаум: Потому что мы привыкли во многом всегда играть то, что мы умеем, либо, когда ты немножко не доверяешь режиссеру, такое бывает, это не секрет, то ты что-то сам себе надумываешь и в принципе понимаешь, как это может потом выглядеть. А здесь другая история, ты идешь против себя все время, на таком сопротивлении, потому что Константин Юрьевич дает тебе узкий коридор существования, какого угодно, и мимического в том числе, как мы уже говорили. И ты немножко все время в ощущении, что ты не понимаешь, что ты делаешь. И потом действительно большой сюрприз, когда в этом появляется какая-то глубина, манкость у каждого персонажа, за ним интересно наблюдать, потому что он спокойный холодный какой-то человек, который не пытается заигрывать со зрителем в уже понятные образы и темпераменты. Это здорово.

У вас совпали ощущения с тем, что получилось, и с тем, что чувствовали во время игры?

Мороз: Нет. Я уже сказала, что я тоже, я была некоторым образом удивлена. И мне кажется, это комплимент Косте, в первую очередь, мне кажется, что в этой картине реально все артисты на данный момент сыграли свои лучшие роли, вот это правда мое такое ощущение. Это действительно, там есть очень крутой у всех абсолютно новый результат по достижению каких-то актерских, не знаю, вершин. Мне так кажется.

Осенью прошлого года я побывал на съемочной площадке, снял даже сюжет. Сейчас весь сюжет мы смотреть не будем, он был уже в новостях, просто посмотрим, что говорила мне еще одна «содержанка». Героиня, я имею в виду конечно же, актриса, которая не с нами сегодня, Софья Эрнст. Давайте послушаем.

Старшенбаум: Я ничего не поняла последнее.

Она имела в виду, что обидеться нельзя, нельзя на себя обижаться, кто узнает вдруг себя в этих героинях. Вокруг вас есть такие люди, кстати?

Зудина: В смысле, которые могут обидеться?

Которые фигурируют в сериале? То есть те, кого вы играете.

Мороз: Ну, конечно.

Зудина: Просто, вы знаете, есть круг людей, с которыми ты тесно общаешься, а есть которых ты просто видишь на каких-то мероприятиях.

Мороз: Пересекаешься, да.

Зудина: По касательной все-таки пересекаешься. Вот я скажу, наверное, по касательной таких людей много, а вот так чтобы в близком окружении, как-то свой круг немного другой, потому что мы много работаем все, я думаю. Вот девочки, которые сидят, в общем, у Даши ребенок, у меня двое детей, Ирина много работает, все-таки мы…

Мороз: Заняты делом.

Зудина: Все-таки немножко к другому слою, да, можем себя отнести.

А вы кого-то уже знаете реально, тех там в кадре?

Старшенбаум: Я знакома с огромным количеством людей, и конечно же в том числе и с персонажами, которые возникают в киносериале, но близко я, к сожалению, не умею, или к счастью, с такими людьми общаться. Неинтересно мне.

Даша?

Мороз: Я ко всем проявлениям жизни отношусь позитивно.

Старшенбаум: Ты такая мудрая, черт возьми. Ничего-ничего.

Зудина: Никто не осуждает просто.

Это же тоже нормально, это жизнь.

Зудина: Это просто, да, если говорить о круге общения.

Почему нет?

Мороз: На самом деле, я даже в чем-то, могу сказать, не то что завидую, но как-то есть у меня какой-то момент, что как вот у них это получается. Ну правда?

Пить шампанское по утрам?

Мороз: Пить шампанское по утрам мы все умеем. Нет, я имею в виду, как вот это так, ходить по этим вечерам, этих мужиков там окручивать, абсолютно на голубом глазу, очень честно.

На благотворительных вечерах.

Мороз: На благотворительных вечерах, неважно.

Старшенбаум: Кстати, некоторые умеют себе не врать в этом.

Мороз: Абсолютно, вот как в нашей истории, это очень честная игра. Мне кажется, что мы, в нашем круге, скажем так, мы такие все сложносочиненные, у нас все такие…

Богема, что говорить.

Мороз: Богема. А здесь очень жестко и очень честно, и это даже круто. Честно говоря, это вызывает у меня какой-то такой…

Старшенбаум: Животная такая штука.

Мороз: Да, хочется за этим наблюдать, вот правда.

Которые идут просто напролом.

Зудина: Мне кажется, вот знаете что, здесь действительно очерчены условия, это гораздо честнее, чем подставлять друг друга в бизнесе, это честнее политических интриг. Здесь есть мужчина, есть женщина, он предлагает условия, она либо принимает, либо нет.

Договор.

Зудина: Но нет обмана, это договор. И в принципе как бы это честнее многого того, что происходит вокруг нас.

То есть содержанки положительный персонаж?

Мороз: Ну не отрицательный точно.

Не отрицательный.

Старшенбаум: Здесь нет положительного и отрицательного, это же как кому удобно.

Зудина: В жизни есть такие люди, есть другие люди.

Старшенбаум: Мне кажется, что есть настроенческие такие интересные вещи, что у этой светскости можно чему-то научиться.

Мороз: Абсолютно.

Старшенбаум: Потому что, например, иногда мой характер мне не позволяет проявлять светскость, потому что мне хочется быть более прямолинейной. Но в то же время я понимаю, как может быть интересна какая-то игра, если ты будешь придерживаться каким-то определенным тонам, избегать собственной грубости, например, избегать собственного какого-то поверхностного такта, общения. Поэтому есть чему поучиться у этого светского общества.

Зудина: Уже одну научили чему-то. Представляете, сколько молодых девушек смогут чему-то научиться.

Мороз: Там нету никакого, что круто, что в истории как раз нравоучительности нету. Есть как бы наблюдение за этими людьми, а хорошо это или плохо, как у Кости, мне кажется, в любом спектакле, или в том, что он делает, нету. Нету какого-то ответа, типа как мы это должны воспринять сейчас, такого нету.

Без морализаторства.

Мороз: Абсолютно, без морализаторства абсолютно точно.

Скажите, вот для наших зрителей давайте все-таки сейчас скажем, почему каждая из вас, побывав на съемочной площадке, советует посмотреть фильм нашим зрителям, которые сейчас, может быть, ни одной серии еще и не видели. С кого начнем? Марина?

Зудина: Давайте я. Мне кажется, Костя всегда открывает какой-то новый язык. В театре — театральный язык, его спектакли не похожи один на другой. А что касается здесь, то видно, что это очень и очень качественное, видно, что не экономили на бюджете, или, во всяком случае, все деньги, которые были выделены, было понятно, на что они потрачены, что тоже очень важно. Здесь очень многофигурная история, и каждый действительно, Даша права, Ириша, по-моему, говорила, ту линию, которая интересна ему, разновозрастная, разно-, как бы, статусная, безусловно. И просто мне кажется, это очень качественная режиссерская работа, и это какой-то новый шаг в развитии такого киносериального бизнеса.

Даша.

Старшенбаум: Хочется говорить примерно словами Марины. Безусловно, правда. Я все время пытаюсь сформулировать, если как обычный зритель, вот совсем вот такой обычный зритель, почему ему должно быть интересно. Во-первых, потому, что это отношенческая мелодраматическая так или иначе история, с примесью детективной, но такой, только на уровне как бы просто дополнительного какого-то, дополнительной краски. Мне кажется, что главное отличие этой киноэпопеи от всего почти, что сейчас снимают, что это такое, как сказать, без розового джема история, без повидла. Про реальных людей, с очень реальными диалогами. Да, иногда это может вызывать даже некоторую оторопь, но там настолько все настоящее, что это, мне кажется, должно приковывать моментально взгляд.

Ирина.

Старшенбаум: Приятно сидеть за столом с умными женщинами. Скажу обывательским языком, во-первых, там много красивых и иногда даже голых женщин.

Это я могу сказать по нашему «Круглому столу».

Старшенбаум: Во-вторых, все-таки в преддверии 8 Марта, а точнее, уже в дверях 8 Марта…

Уже 8 Марта, уже празднуем же мы, вот.

Старшенбаум: Могу сказать следующее, это наконец-то кино про женщин. Наконец-то здесь все практически главные героини женщины.

Возвращаемся к феминистской повестке.

Старшенбаум: Сколько можно играть чьих-то подружек!

MeToo.

Старшенбаум: Нет, хватит! Поэтому феминизм буквально процветает.

А женщины получали одинаковый гонорар, как и мужчины, на съемочной площадке?

Старшенбаум: Конечно, больше.

Больше получали?

Старшенбаум: Конечно.

Сейчас же это главная тема. Пусть будет так.

Старшенбаум: Константин Юрьевич сказал: «Женщины лучше мужчин, пусть они получают больше денег. И оденьте их красиво, накрасьте. А как мужчины выглядят, ну их…».

Мороз: Константин Юрьевич говорит, что он про женщин больше понимает, чем про мужчин.

Старшенбаум: Ну это, кстати, правда.

Мороз: Это, мне кажется, заметно всем.

Старшенбаум: Так красиво снимать женщин, еще Александр Симонов, прекрасный оператор, который…

Который, собственно, у Балабанова снимал, насколько я знаю.

Мороз: В общем, оператор, который все последние картины Балабанова снял, и работает с Кончаловским, последняя картина Кончаловского.

Операторская работа крутая.

Старшенбаум: Художники потрясающие, правда. То есть для киносериала, где мы привыкли, что это немножко такое easy, easy come, easy go, это совершенно другой подход, это авторская картина все равно. Это приятно.

Да, у меня как раз был такой последний, наверное, завершающий уже наш вопрос, про именно сериалы. Да, у нас российские наконец, в прошлом году мы это наблюдали, новое рождение жанра российских сериалов, и «Звоните ДиКаприо!», и то же «Садовое кольцо», которое по тематике немного близко к продукту Константина Богомолова, хотя это совсем разные вещи. Вы чувствуете, как актеры, как актрисы, вот этот новый поворот, что называется?

Зудина: Можно я тогда скажу, у меня вот возникло сейчас желание. Вы знаете, мне кажется, то, что сейчас на этих платформах выходят сериалы, это расширяет возможности режиссеру. Что-то как бы, когда ориентируются, знаете... Что такое телевидение? Регионы, чтобы было понятно вот каждому-каждому. То есть не поднимают, а опускают.

Зудина: Да, вот должны понимать все, про что снимают. А молодые продюсеры, здесь удивительно, здесь очень много было женщин замечательных, которые работали на этой картине, наряду с продюсерами мужчинами, они рискуют, они вкладывают деньги, они продвигают. Они влюблены просто, я видела, как относятся к Констатину Богомолову, просто человеческий восторг какой-то он у них вызывает. И знаете, это круто просто потому, что действительно возможно делать хорошее качественное, в хорошем смысле с дорогой картинкой, такое вот, я бы не сказала, что это сериал, это киносериал.

Многосерийный фильм.

Зудина: Многосерийный фильм, как раньше, да.

Вы чувствуете тоже вот эту новую волну, что называется, сериальную в России? Даже по вашему ролям.

Мороз: Ну, да. Это правда очень здорово. Во всем мире ведь это есть давным-давно, а у нас только-только стало появляться. И конечно, ни для кого не секрет, что мы все снимаемся в сериалах для Центрального телевидения, скажем так, и все равно есть некая, я это называю цензурированностью, в силу там, не знаю, отсутствия бюджета ли, в силу того, что мы не можем какие-то вещи на телевидении делать, мы не можем. Я вот себе сейчас просто выторговала практически для канала «Россия 1» возможность дважды закурить в кадре, просто потому, что это необходимо моему персонажу по роли.

А нельзя курить?

Мороз: Нельзя курить.

И пить нельзя.

Мороз: Ни пить, ни курить.

А мы выпьем. Сейчас, в конце.

Зудина: А еще я знаю, что нельзя геев. У меня проблема была в сериале, что героиня, она была бисексуальна, ее тоже сделали, а все пороки, это только алкоголь. Других пороков нет.

Бисексуальной можно быть, а пить нельзя?

Зудина: Бисексуальной тоже нельзя быть, только алкоголичкой.

Мороз: Это очень правильно, что пороков у нас на Центральном телевидении в сериалах, пороков нету.

Нет. А тут есть, в «Содержанках» есть.

Мороз: У нас все правильно. А здесь, а люди в принципе по сути по своей порочны.

Зудина: Порочны.

Мороз: Абсолютно порочны все.

Старшенбаум: Это такой абсурд цензуральный. Я знаю, что я сейчас поднимаю какую-то другую тему, но мне кажется, что где, как не в кино, наблюдать за настоящими людьми, которые…

Но сейчас время это пришло, да? Ирина, подтвердим?

Старшенбаум: Что?

Про новую волну?

Старшенбаум: Новая волна?

Мороз: Благодаря платформам, интернет-платформам, да, конечно.

В том числе START, где мы будем смотреть.

Мороз: В том числе видеосервис START, который вообще за качество отвечает.

Вот присматривается же Ирина ко всему, как ты присматриваешься к новому сериальному буму?

Старшенбаум: К чему?

Зудина: К буму к сериальному! Бум — это как пушка.

Есть правда, о чем сказала Марина?

Старшенбаум: А бум это…?

Мороз: Мохнатый.

Зудина: Звукооператорский, мохнатый.

Открылись эти новые возможности, о которых сейчас Марина говорила?

Старшенбаум: Ты знаешь, честно говоря, я пока на себе этого не почувствовала, потому что какого-то, то есть сейчас только происходит действительно рождение. Запускается много пилотов, и очень мало кому можно доверить, продюсеры мало кому доверяют из режиссеров пока что, потому что это все равно большие деньги. Качество другое, это те же сериалы, только они стали дороже, понимаешь. Из-за этого все сейчас немножко так ходят, этот лед трогают на ощупь, как, что там будет, и классно, что в этом случае здесь просто сделали. Все поверили, все вложили свои силы, какие-то идеи, и вот смелость в этом сериальном деле, она победит. Если ее не будет, то это опять скатится куда-то в неизвестность.

Да, в прошлом году был тот же самый «Звоните ДиКаприо» и…

Зудина: «Домашний арест» был.

«Обычная женщина» Бориса Хлебникова, кстати, новый сериал Борис Хлебников снял, будет опять же на START.

Старшенбаум: Не хочется, чтобы это в заигрывание превратилось, понимаешь, опять в какое-то..

Хочется, чтобы сохранили качество и смелость.

Старшенбаум: Вот очень хочется, чтобы это осталось в таком бесцензурном каком-то правильном авторском ключе.

Но пока вот…

Мороз: На самом деле это зависит еще просто от зрителей и от количества подписчиков этих платформ.

И телеканала Дождь.

Мороз: И телеканала Дождь, в том числе, конечно. О, Константина нам показывают, видите как.

Не будем об этом сейчас.

Мороз: Не важно. Зависит от подписчиков, потому что конечно же в масштабах страны все равно, допустим, почему Netflix не заходит на российский рынок, потому что мало подписчиков. Ира правильно говорит, только это все еще рождается, люди еще не прочухали эту историю.

Впереди много всего.

Мороз: Впереди много всего, поэтому, конечно, зрители дорогие, все зависит от вас.

Ждем, может быть, потом «Содержанок» на Netflix? Как думаете, возможно?

Зудина: Это вот к Даше. Если она восемь серий видела, пусть она нам ответит.

Мороз: Я думаю, что это возможно. Но…

После START.

Мороз: Не секрет, что проект лучше, чем люди, которые тоже на видеосервисе, START и производство…

Уже на Netflix.

Мороз: Причем не просто на Netflix, а это единственный российский продукт, у которого есть вот этот гриф Netflix Originals, то есть это как бы, это единственный случай в нашем сериальном производстве.

Будем надеяться, что успех «Содержанок» будет…

Старшенбаум: Сейчас с продюсерами, с российским кинематографом действительно уже начинают международные компании разговаривать на одном языке. Это приятно, и мне хотелось бы, чтобы это стало международной индустрией, а не просто российскими сериалами.

Зудина: Надеюсь.

Ну что ж, за это и выпьем. С праздником вас, девушки! Спасибо, что пришли. Марина Зудина, Дарья Мороз и …

Старшенбаум: Я сейчас опять в хорошую поиграю.

Ирина Старшенбаум, которая присматривается к шампанскому. Давайте выпьем сначала. Мы обсуждали сериал «Содержанки», который вы можете уже смотреть на платформе START, а также первая серия будет доступна и подписчикам телеканала Дождь с 12 марта. Смотрите и у нас первую серию, что называется, не отходя от кассы. Это был отличный, мне кажется, эфир 8 Марта.

Мороз: Прекрасный.

Мне понравилось.

Зудина: С праздником!

Всем пока, смотрите «Содержанок».