Один из главных современных итальянских режиссеров, Нанни Моретти, впервые приехал в Москву. С 8 по 17 ноября в кинотеатре «Пионер» проходит ретроспектива его фильмов, а в посольстве Италии в России прошел его творческий вечер. Там Денис Катаев встретился с режиссером и поговорил с ним о его творчестве.
Про своих коллег и конкурентов:
Нет, мы не общаемся, конечно. Но двадцать лет назад я играл в футбол с Маттео Гарроне, но он гораздо моложе меня, потому мы больше не играем. Мне не кажется, что у нас есть какая-то одна общая волна, одно направление, каждый из нас подходит к кинематографу по-своему. Да, если говорить о персоналиях, то у нас есть и новые режиссеры, и новые сценаристы, и продюсеры. Но вот чего нам несколько не хватает, так это некоторого климата, атмосферы, в которой кино расцветает. Ну вот, например, во Франции, как с промышленной точки зрения, кино как индустрия, так и с точки зрения художественной, кинематограф чувствует себя более уверено.
Про сериал Паоло Соррентино «Молодой папа»:
Да, да. Я видел его. Следил за ним. Но могу вам сказать, что у наших двух проектов нет ничего общего. Но я стараюсь довольно внимательно и пристально следить за фильмами своих итальянских коллег. Мне важно посмотреть все что выходит, не пропускаю.
Про то, почему в его фильмах появляется все больше трагического:
Может быть, потому что время идет, возраст все-таки. Я даже не знаю, я пытаюсь снимаюсь кино, в первую очередь, о людях. Вот, например, взять хотя бы мой последний фильм «Моя мама», я не могу даже назвать тех, о ком я рассказываю, персонажами. В итальянском языке persona, человек, и personaggio — похожие, однокоренные слова. Так вот они для меня прежде всего люди, очень мне близкие.
Про тему смерти в своем творчестве:
Разумеется, с ходом времени я думаю о смерти все больше. И такие фильмы как «Комната сына» и «Моя мама» мне бы и в голову не пришли 30-40 лет назад. Но тем не менее это различные фильмы по посылу, у них разное происхождение. «Моя мама» — это автобиографический материал, а «Комната сына» выстроена на определенном страхе, который во мне присутствовал на тот момент. Но, безусловно, их все-таки объединяет одна вещь. Хотя при просмотре это может быть и не совсем понятно. В кино зрителю это тяжело распознать, различить. И брат и сестра, которые теряют мать в фильме «Моя мама», и родители, которые теряют сына в фильме «Комната сына», все они — неверующие люди. Они сталкиваются со смертью близкого человека, но они не верят в какую-либо загробную жизнь, в другое существование. Потому они растеряны. И оттого обе истории становятся более тяжелыми. А что я думаю о смерти? Самое важное для меня, то что эти люди знают, что они больше никогда ни при каких обстоятельствах не увидят дорогих себе людей. Это очень тяжелый жестокий опыт, конечно.
Про награды и Каннский кинофестиваль:
Я считаю, что все эти призы всегда важны. И до сих пор важны. Каннский фестиваль в моей биографии сыграл особую роль. Я получил награды за «Дорогой дневник» и «Комнату сына». Фестивали много делают для продвижения авторского кино и дают возможности таким фильмам, как мои, например, быть увиденными гораздо более широкой аудиторией. Что касается других режиссеров, то помимо всего прочего, я управляю одним римским кинотеатром, я программирую показы там сам, потому слежу за новинками. Вот, например, на прошлой неделе решил показать там новый фильм Кристиана Мунджу «Бакалавриат», который был в Каннах в этом году.
Фото: David Azia / AP
