Искренние чувства в мюзикле, раскол семьи из-за войны на Украине, скучающие туристы на территории бывшего концлагеря. Культурный обозреватель Дождя Денис Катаев собрал главные фильмы, которые вышли на экраны в 2016 году. Некоторые из них в ближайшее время появятся в российском прокате.
«Ла-Ла Ленд», Демьен Шазелл
«Ла-Ла Ленд» — сенсация года. Мюзикл, который понравится даже тем, кто не очень их любит. Молодой режиссер Дэмьен Шазелл превзошел себя и создал ювелирный шедевр, который захватывает своей магической драматургией моментально. При этом это довольно простое, честное и искреннее кино, не претендующее на какие-то открытия и прорывы. Здесь снова на одном дыхании и жутко эмоционально рассказывается про главное. Вот и получается манифест нового поколения про внезапную любовь, мечту и утраченные иллюзии. Ничего свежего — скорее закономерное продолжение темы «Шербургских зонтиков» с героями этого времени — Райаном Гослингом и Эммой Стоун. Но кино получается яркое, безумное, а главное — глубокое и будоражащее, как и сам Лос-Анджелес, где происходит действие.
В обертку масскульта упакованы очень важные вещи. Эти влюбленные снова поют о чем-то очень щемящем, отчего сердце обязательно екнет даже у завзятых скептиков. Начинающая актриса и джазовый музыкант строят свою жизнь, карьеру, комфорт, но, в итоге, по иронии судьбы, упускают счастье, проходят мимо друг друга. И Шазелл показывает это нелинейно, не в лоб, а так, что дух захватывает. Так чувственно, так нежно Голливуд с нами давно не разговаривал, и постыдного в этой простоте нет ничего, ведь иногда надо забыть о смыслах, отбросить снобизм, чувства все равно важнее. «Ла-Ла Ленд» — это легкое и свежее дыхание из Калифорнии и определенно самая искренняя лента этого года, которой можно только пожелать получить побольше «Золотых глобусов» и «Оскаров».
В прокате в России с 12 января
«Зоология», Иван Твердовский
«Зоология» стала лучшим российским фильмом года, потому что это практически единственная лента, в которой говорят об актуальных проблемах и страхах нашего общества, а не только рисуют позитивную картину из жизни «хороших мальчиков» и душевных «коллекторов». В России такое рефлексирующие кино уже пора вносить в Красную книгу. А это зрелище кафкианского и даже гоголевского размаха, то есть взращенное еще и на литературных традициях. Это история про типичную героиню нашего времени, женщину средних лет, которая живет в небольшом приморском городке, ничего от жизни не просит, а та ей взаимностью не отвечает. Но все радикально меняется, когда у нее вырастает хвост.
Здесь кино вместе с хвостом превращается в мощное, раскрепощенное и открытое высказывание про уродов и еще больших уродов, про царство животных, в котором мы обитаем. Из злободневного — сказ про инаковость и реакцию на нее. Молодой автор карикатурно и смело говорит о нашем жестком и безразличном обществе, в котором люди хуже зверей, где нет места сочувствию, а есть только одиночество и сплошное уродство. Мир Твердовского – жуткая кунсткамера из людей, которые не принимают ничего чужого. Этот хвост — метафора всего, что отторгает большинство. Это кино про больное общество, которое погрязло в своих пороках. «Зоология» — это анатомия протеста против чудовищ, в которых превратились люди на этой земле.
«Родные», Виталий Манский
Самый проникновенный и глубокий документальный фильм года — «Родные» Виталия Манского. Режиссер спокойно и без истерики разобрался в последствиях конфликта на Украине. Это кино про войну без единого выстрела, результатом которой стала гуманитарная катастрофа, которую придется расхлебывать еще долго и не одному поколению наших близких. Манский показывает раскол в cвоей семье, которую раскидало по разные стороны баррикад: теперь кто-то живет на западе Украины, кто-то остается в российском Крыму, кто-то — в ДНР.
Это глубокое личное высказывание про хаос в головах, про то, что все смешалось, про конфликт, который, видимо, в нас на генетическом уровне заложен, про личную трагедию на фоне геополитических потрясений. И потому один из самых эффектных эпизодов — разговор сестер по скайпу: одна живет во Львове, другая уехала в Севастополь. Все это превращается в символ современных отношений: люди не хотят слышать друг друга или просто не могут, такой символический разлом, им не встретиться никак. Да и сам Манский становится жертвой: он больше не живет в России и переезжает в Латвию. Вот они итоги «русской весны» и цена Крыма: боль и человеческая трагедия под музыку Таривердиева, которая звучит как напоминание о том, что мы на этом постсоветском пространстве все родные, хоть и разные, но кто-то сверху не дозволяет успокоиться.
«Она», Пол Верховен
«Она» — самый удачный камбэк года. Американский режиссер Пол Верховен после десятилетнего молчания вернулся с по-молодецки забойным триллером, где солирует французская актриса Изабель Юппер. И здесь оба — и режиссер, и актриса — превосходят самих себя. Их тандем родил шедевр. Получилось бодрое, провокативное и сатиричное интеллектуальное полотно, которое высмеивает самые табуированные темы современной цивилизации и не боится показаться неполиткорректным и нетолерантным перед искушенной публикой. Эта садистская эротическая драма про женщину, которую изнасиловали, а та взяла и перевела эту ситуацию в свою пользу. В конце концов, на поверку вырисовывается история про молодость духа и умение справиться с собственными тараканами в современных, далеко не очень приглядных, реалиях. Это успешно удается делать самому 78-летнему режиссеру, этим фильмом он дал фору молодым и самым радикальным авторам.
Это кино про круговорот насилия в природе, про наш современный и запутавшийся во лжи раздвоенный и парадоксальный мир, над которым остается только ехидно посмеиваться, что и делает Верховен очень умело. А вдобавок режиссер выносит жестокий приговор современному буржуазному европейскому обществу, которое, похоже, окончательно запуталось в тотальном фейке, победить который сможет только самоирония.
«Тони Эрдманн», Марин Аде
«Тони Эрдманн» — самый идеальный фильм года, который приглянулся почти всем, потому стал лидером европейского проката. Все благодаря милому остроумному сюжету и мастерски выстроенной драматургии. На первый взгляд эта простая мелодрама превращается в действие античного масштаба, на вечную тему — конфликта отцов и детей. Но эта семейная поколенческая трагикомедия здесь разыграна филигранно и очень продуманно, с бузупречным чувством юмором. Уже известная на фестивалях немка Марин Аде представила по-женски искреннее переживание про то, как в нашем безумном деловом мире не потерять себя, не расплескать в суете что-то очень важное. Это призыв к адекватности с синефильским задором. Сложные отношения простого и очень веселого отца, который только и делает, что на старости лет придумывает шутки, и его занятой и очень строгой дочери, как бульдозер выстраивающей карьеру, превращаются в блестящий фарс с набором незабываемых сцен, которые рискуют запомниться надолго. Получается очень смешная трагикомедия, снятая по всем канонам, выверенная и по-немецки четкая, не придерешься.
В прокате в России с 23 февраля
«Море в огне», Джанфранко Рози
«Море в огне» — один из главных неигровых фильмов года, который на животрепещущую тему говорит без политических лозунгов и баталий, с гуманитарных позиций. Это история про перевалочный остров Лампедуза в Италии, куда первым дело пребывают выжившие после изматывающего путешествия иммигранты из Африки, живые и мертвые. Не все достигают заветной цели, и это кино про тех, кто пытается и тех, кто им помогает. Документалист пристально всматривается в жизнь тысяч искателей нового. А мы видим уникальный портрет этих людей, портрет мгновения, в котором мы все вдруг оказались. Это кино — попытка осмыслить, что происходит здесь и сейчас, за что его уже наградили главным призом на самом политизированном Берлинском кинофестивале. А еще это трогательное эссе про жизненные парадоксы, в которых персонажи из новостей сталкиваются с коренными островитянами, рыбаками, которые и поют ту самую песню, вынесенную в заголовок. И самый трогательный из этих аборигенов — нелепый мальчишка, которого в будущем и ждет эта новая реальность в европейском общежитии.
«Аустерлиц», Сергей Лозница
Фильмы Сергея Лозницы — всегда событие. «Аустерлиц» — одна из самых значительных и мощных картин года, снятая без единого слова на долгих общих планах людей, которые заходят на легендарную территорию через ворота со слоганом Arbeit Macht Frei («Труд освобождает»). Лозница говорит об ужасных метаморфозах нашего времени, когда память и что-то общее, святое и важное превращается в индустрию, в данном случае это Холокост. Равнодушие и отсутствие какого-то понимания места, где находятся эти праздные туристы — вот о чем снимает свой немой фильм Лозница.
Ежедневно толпы людей приходят сюда, в бывшие фабрики смерти, в их фигуры и лица пытается всмотреться режиссер. А это те, кто безразлично бродит по баракам с палкой для селфи, те, кто имеет смелость надевает майку Jurassic Park на эту страшную прогулку, те, кто с удовольствием берет своих детей в эти места как в Диснейленд, те кто, спокойно поедает свой бутерброд прямо в том месте, где все валились от голода. А те самые истории, та память, те ужасы — они проходят как-то фоном, параллельно, между делом, и то если вдруг в туалет не приспичит. В общем, апогей человеческого абсурда и аморальное отсутствие понимания прошлого — вот, что демонстрирует автор. Название «Аустерлиц» неслучайно, это отсылка к роману «Аустерлиц» немецкого писателя Георга Зебальда, где как раз и передано то самое катастрофическое незнание истории и потеря корней. Это тоже получается высказывание про печальную участь мест памяти в современном мире. Но все эти толпы еще и выглядят такой же безликой обреченной массой людей, как и те узники. Потому это еще и предостережение, сигнал от Лозницы.
«Неоновый демон», Николас Виндинг Рефн
«Неоновый демон» — самый радикальный и бескомпромиссный фильм года. Датчане Рефна либо отчаянно любят, либо ненавидят. И только особым ценителям великой красоты с неизбежной мертвечинкой он все-таки по душе, у этого режиссера нет никаких барьеров и фобий. Рефн всегда был неоновым и современным, здесь же решил наплевать на всех и вся и дать маху. Это эссе-дневник про 16-летнюю модель, которую играет Эль Фаннинг. Она переезжает в Лос-Анджелес, где тут же завоевывает важных людей своей неземной внешностью. За что ее не простят, конечно, завистливые конкурентки и неудовлетворенные любовницы. Красота преступна, потому здесь так много крови и жестокости. Она не спасает мир, она сводит людей с ума. Нарочито банальная история превращается в мультимедийное чудо Рефна, который показал этот город неоновых огней максимально утрированно, но при этом очень органично. Современная сказка про Золушку оборачивается диким стебом и кровавой жестью с оторванным глазом. Потому что в оппозиции красоте — ужас. Потому что в этом мире только красота — главная валюта, как говорит один из героев.
«Они все хотят быть мной. Они тратят жизнь на то, чтобы стать второсортной копией меня», — самая точная фраза главной героини. Все остальное — разрушение и смерть. Все это Рефн мастерски и показывает, а получается прямо современное искусство от художника, который пробует, провоцирует и зажигает. Приговор Рефна неутешительный: поскольку природу красоты он явно обожествляет, или, по крайней мере, видит в ней единственное проявление метафизики на земле, места в нашем мире ей не осталось. Жажда красоты в самом широком смысле —речь идет о малопонятной природе харизмы и человеческой притягательности — порождает зависть, самое уродливое чувство под солнцем.
«Сьераневада», Кристи Пуи
«Сьераневада» — самый умный фильм года. Румынское кино, которое превзошло само себя. Простой по антуражу и действию, но очень сильный фильм по посылу, практически эпохальный. Родственники собираются вместе за одним столом, чтобы помянуть главу семейства, который ушел из жизни 40 дней назад. Но все сразу пошло не так. И поесть они нормально не могут, как и герои «Скромного обаяния буржуазии» когда-то: им все время кто-то мешает сесть за стол. Такой скромный семейный портрет в интерьере. Все эти кузены, бабушки, братья и сестры уже со своими женами и детьми решили соблюсти традиции и все-таки собраться вместе в одной квартире в Бухаресте. Такие незнакомые, конфликтные и противоречивые, они разговаривают обо всем, только не о покойнике. В комнате говорят о чем угодно, кроме важного и родного: о коммунизме, 11 сентября, теракте в редакции Charlie Hebdo, Путине, Обаме и Чаушеску. Конфликты глобальные и исторические проявляются на фоне трагикомедии одной семьи, их ссор и вечных разборок. Они несут бред на протяжении трех часов.
Именно таким сегодня и можно представить все наше общество: мы настолько хаотичны, бессвязны и бессмысленны на встречах, в дискуссиях, что за этим остается только пристально и с интересом наблюдать, как это и делает камера режиссера, как будто взглядом того самого покойника, который за этим наблюдает. А перед нами в этих четырех стенах разворачивается такое действие, от которого оторваться практически невозможно. Столько в этих пустых беседах и житейских ситуациях глубокого и смешного, грустного и ироничного — вся жизнь в одной квартире. Философия банальности, возведенная до божественной трагедии.
«Франц», Франсуа Озон
«Франц» — самый эстетически безупречный фильм года, оммаж старому кино на очень актуальную тему от Франсуа Озона, который вернулся в категорию больших авторов после многолетней беспомощности. В современном мире он говорит о природе лжи, прощения и национальных противоречий. И супротив технологиям и спецэффектам выдает стилизованное черно-белое полотно, которое лишь иногда сменяется цветом, в моменты жизни и надежды на экране. Это история про покалеченные судьбы Первой мировой: в пораженную Германию приезжает француз Адриан, который вроде бы прибыл на могилу к убитому на войне другу, Францу. Но этот бывший солдат скрывает тайну, и Озон умело в данном случае тянет интригу, справляется с саспенсом. В итоге, прямо по Горькому, ложь оказывается во спасение. Родители счастливы, девушка Франца, находящаяся на грани отчаяния и смерти, в итоге обретает смысл жизни. И после того, как обстоятельства смерти вскрываются, она становится способна понять и простить, и теперь уже сама отправляется во Францию на поиски Адриана. Это и есть главный гуманистический посыл этой очень тонкой истории про простые истины, про прощение, которое в итоге оборачивается смыслом жизни и обретением счастья. Она должна простить Адриана, Франция — Германию, Германия — Францию, а сыновья — своих отцов, которые отправили их на верную смерть. Принуждение к миру и согласию — это послание Озона к современному человеку, который вновь, похоже, оказался в той же ситуации, что и люди после Первой мировой войны.
