Один из особняков в центре Москвы превратился в дом Троекурова — в столице проходит новый иммерсивный спектакль «Черный русский». Денис Катаев сходил спектакль нового для России типа и рассказывает о нем в новом выпуске «Искусственного отбора».
Все началось в Нью-Йорке несколько лет назад со спектакля-бродилки — Sleep No More. Отсюда и пошел по миру так называемый иммерсивный спектакль. Жанр уже, на самом деле, совсем не новый, это лишь одна из разновидностей междисциплинарного интерактивного театра. Это перформанс с погружением, где зрители должны окунуться в сконструированный мир и принять все его правила и порядки. На Бродвее погружали в Шекспира, в мистическую реальность Макбета. Маски, свечи, интимная обстановка, и главное — контакт со зрителями. Все эти условия теперь перенесли в Москву, но, как всегда, с национальным колоритом. Наш Шекспир — это, конечно же, Пушкин. У них — отель, у нас — особняк XIX века рядом с Тверской.
Sleep No More, Феликс Баррет, Максин Дойл, Emursive
Режиссер Максим Диденко, не чуждый экспериментам и перформансам, специально для этой бродилки переделал роскошный особняк, теперь это дом Троекурова. А внутри его гостям предстоит стать участниками тех сюжетных линий, которые разворачиваются в пушкинском «Дубровском». То есть по полной программе вписаться в тот самый «любовный треугольник». Зрители идут разными дорожками, их условно, с помощью масок, делят на оленей, лис и сов. В итоге, они и следуют за одним из центральных персонажей — Дубровским, Машей или Троекуровым — по разным комнатам этого зловещего дома. Для каждой группы — свое представление, своя тайная мистерия. Но начало одно и тоже — готический фуршет, поминки, где наиболее смелым предлагается выпить водки, закусить черным хлебом или куском сырого мяса. Чтобы сразу пройти посвящение и стать частью этого инфернального пространства. А это то ли сон, то ли мистическая сказка, то ли потусторонний мир, то ли что-то пограничное. Но при этом все в литературной традиции: жизнь есть сон. И недаром в конце зловеще звучат пушкинские строки, обращенные к Чаадаеву: «Россия вспрянет ото сна». Вы как будто становитесь членом тайного масонского клуба, где все хранят свои сокровенные секреты. Все как будто в фильме Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами».
Черный русский, реж. Максим Диденко, театральная компания Ecstàtic
При этом все максимально интимно, никакой четвертой стены, и главное – установить контакт зрителей с актерами. Дистанции нет, перформеры пристально смотрят в глаза, могут вас понюхать, взять за руку и чуть ли не поцеловать, лишь бы позволили. Возможно, вы и вовсе станете избранником, и вам наденут и кольцо на пальчик, накинут пиджак на плечи, на маске что-то напишут, или вовсе вызовут на интимный разговор. Так и было со мной. В общем, прикоснись, если сможешь. Не надо стесняться. Для актеров - это особый вызов. Все-таки для наших зрителей такое погружение — все еще из разряда эксперимента.
Замысел превращается в «великую красоту» декадантского толка. Это и правда дорогой спектакль, и дело не только в цене на билет (она, конечно, высокая), а в оформлении каждой детали. От еловых веток на входе и черной еды на подносах до траурных интерьеров и инфернальных образов участников этого аттракциона. Местами это напоминает неоновые эстетически выверенные фильмы Николаса Виндинг Рефна, который тоже любит высказать красиво, но при этом довольно мрачно и сочно. И в итоге пазл собирается. Такая она и Русь — безудержная, как Дубровский, деспотичная, как Троекуров, невинная и загадочная, как Маша, но при этом мистическая, таинственная и иррациональная, как все пространство. Голая невинная девушка в медвежьей шкуре — отличная метафора Руси-матушки. Это все про русский бунт, бессмысленный и беспощадный, про любовь, которая опять стороной, и про красоту, которая смылась кровью. Но здесь не думать надо, а чувствовать. Опять же, как разбойник Дубровский и делает. И это у создателей получается лучше всего.
«Черный русский» — еще один пример того, как надо бороться со стереотипами. Коммерческий спектакль может быть не только второсортным развлечением, но и эффектным авторским высказыванием. Главное — создать соответствующую атмосферу и все-таки не забывать про смыслы, что у авторов этой бродилки явно получилось. К тому же, это еще и привлечение нового зрителя, которого раньше в театр было трудно заманить, даже в такие продвинутые, как «Театр Наций» или Гоголь-центр. Они только начали привыкать к такому интерактиву. Вспомним хотя бы Remote Moscow. И вот вам — новая попытка. Вот такая она — наша иммерсивная волна.
Фото: кадр из трейлера спектакля «Черный русский»
