Открытое письмо Никите Михалкову

Дорогой Никита Сергеевич!

К сожалению, у меня нет возможности ответить Вам на канале «Россия 24», просто потому, что людей с моей точкой зрения на такие каналы не пускают. Там показывают только тех, кто разделяет Вашу позицию. Видимо, поэтому Вам и приходится общаться с экраном, а не с живым Макаревичем, Собчак или кем-то другим в студии.

При этом мое приглашение встретиться с Вами в прямом эфире моей программы «Собчак живьем» остается в силе. Я знаю, что Вы человек в себе уверенный, и мы вполне могли бы поговорить уже в режиме живой беседы, а не актерского монолога. Но пока — пишу Вам ответ здесь.

Я не буду отвечать Вам в той части, где Вы говорите про Андрея Макаревича. Я знаю Андрея как человека умного и смелого – он Вам сам за себя ответит, если сочтет нужным. Тем не менее остановлюсь лишь на одном моменте, связанном с нарушением элементарной логики.

Вы призываете Макаревича отдать его награды: «Зачем же ты берешь награды у тех, к кому ты так относишься, почему ты пользуешься всеми теми благами, которые тебе дают по заслугам, но все равно те люди, которых ты не уважаешь?» До этого пассажа я наивно полагала, что таким заслуженным деятелям культуры, как Макаревич и, безусловно, Вы, награды даются ГОСУДАРСТВОМ. А президент, министр культуры и кто бы то ни было еще в данном случае просто человек-функция, прикалывающий на лацкан значок или вручающий почетную грамоту. Независимо от того, нравится ли президенту или министру культуры творчество человека, повлиявшего на российскую культуру, он должен эту заслуженную награду вручить.

Но, видимо, Вы давно поняли то, что недопоняли иные. Награды в нашей стране, увы, дают именно люди, убежденные, что они и только они и есть государство — в лучших традициях короля-солнца Людовика XIV, заявившего: «Государство — это я!» Как известный монархист, Вы имеете полное право разделять эту несколько экзотичную для XXI века точку зрения.

Но тогда, Никита Сергеевич, я призываю вас быть последовательным. Верните вашего Оскара мерзким американцам, которые «бомбят Ирак и Ливию» и «терзают» руководителей других стран! Вы же их не уважаете? А заодно и «гейропе» верните призы из Испании, Франции, Италии в ответ на их санкции.

Но главное (тут по Вашей же логической тропинке мы можем зайти совсем далеко) — определитесь, каких именно людей из правительств России и СССР Вы уважаете, а каким готовы вернуть награды. Внимательно изучив длинный список Ваших наград, я не могу не заметить, что Вы были обласканы вниманием любой власти. Можно было бы предположить, что чиновники всегда были лишь функцией, а выбирал Вас народ, но Вы же сами настаиваете именно на выборе отдельных «людей», а не народа. Так определитесь уже, какие награды и от кого Вы оставите, а от каких откажетесь! От наград РСФСР? СССР? От ельцинских, конечно же, откажетесь? Оставите только путинские награды? Покажите Макаревичу пример настоящей последовательности и принципиальности!

Теперь по существу. Вы говорите про ситуацию вокруг Крыма: «Этот флот должен уйти, потому что в 1954 году полуграмотный человек с ботинком в руке подарил этот Крым своим соотечественникам, так сказать, единокровным? И то ничего страшного! Он просто переехал из одной комнаты в другую. Был СССР, ну, передали это туда, а это сюда, мало ли, одолжили, переодолжили — все равно виз нету, границ нету. Но когда это распалось, по большому-то счету, по-честному, по чесноку, как говорят сегодня, надо было вернуть Крым обратно, в лоно».

Никита Сергеевич, я с вами согласна, «надо было вернуть» — прекрасная формулировка. Но Россия НЕ вернула! Напротив, Ельцин подписал Беловежские соглашения, в которых Крым оставался украинским, и не просто как «подарок» человека с ботинком, а на вполне выторгованных условиях. Чуть позже, при Будапештских соглашениях, Украина передала России весь ядерный потенциал, стала безъядерной державой и подписала договор о нераспространении ядерного оружия. (Господи, а представляете, если бы сейчас у Украины было ядерное оружие?)

Можно долго обсуждать, правильно ли это было подписывать или нет. Но по Беловежским соглашениям ТАК ДОГОВОРИЛИСЬ. А президент Владимир Владимирович Путин, смею Вам напомнить, был преемником человека, подписавшего договор от имени страны, в которой мы с Вами живем. Ни одна его президентская предвыборная кампания никогда не строилась на тезисе, что эти договоренности надо аннулировать.

Помните, в «Бесприданнице»: чего стоит «слово честное», «купеческое»? Правда, говорит это Вася Вожеватов, а не Паратов… Так вот, я тоже считаю, что Крым должен БЫЛ стать частью России, а не предметом торга с Украиной и американцами, которые сыграли большую роль в тех договоренностях. Но эту историческую несправедливость нужно было решать годами переговоров с Украиной, выстраиванием отношений, дипломатическими торгами. А не воровать канделябр из горящего соседского дома, пусть даже этот канделябр был подарен вами по пьяни.

Правда состоит в том, что российская внешняя политика на Украине была оглушительно провалена за эти годы, и вместо дипломатических решений в ход пошло политическое мародерство. Можно было бы даже забыть про «нравственность» — ее в политике любого государства всегда меньше, чем расчета. Но ведь те экономические последствия, которые мы все на себе испытаем в ближайшие годы, будут ощутимы для каждого россиянина. В итоге оказывается, что наше государство совершило осуждаемый международным сообществом беспрецедентный политический акт еще и без выгоды, а с ущербом для своей экономики.

Это были так, ремарки на полях. Теперь о главном. Вы пообещали своему зрителю как-нибудь в другой раз рассказать о технологии приучения к мерзости. Я расскажу об этой технологии прямо сейчас. На примере Ваших же комментариев к моей статье.

1. Вы вопрошаете: «А на чем вы деньги зарабатываете, Ксюша? Не на том ли, чтобы ВВП наше было меньше? Не этим ли занимаетесь все вместе?»

Этот пассаж — в стиле лучших выпусков «Анатомии протеста». Кто эти странные «все вместе»? И каким образом моя профессиональная деятельность связана с уменьшением ВВП?

Вас интересует, чем я зарабатываю? Извольте. Я в свое время удачно инвестировала средства в акции «Евросети», являюсь создателем и акционером сети ресторанов «Бублик», главным редактором созданного мною нового журнала SNC Magazine. Я езжу по всей стране с мастер-классами по теории успеха «Собчак живьем», веду корпоративы и другие праздники во многих городах России, получаю зарплату как журналист и радио- и телеведущая. Со всех этих видов деятельности я исправно плачу налоги. Стоимость всех проданных номеров журнала, всех проведенных мною корпоративов, всех заказанных десертов в «Бублике» — часть ВВП, согласно его строгому экономическому определению. В результате моей деятельности он не уменьшается, а растет.

А в масштабах страны поднимать ВВП — задача не журналистов и главных редакторов, а чиновников и министров. Странно, что из всех Ваших высокопоставленных знакомых Вы адресуете вашу претензию именно мне.

2. «Вы хоть раз что-нибудь сказали, вы пробили в набат относительно того, что лежит сельское хозяйство страны на боку, — хоть раз, любители фуа-гра?.. В этом маленьком своем мире Рублевки, Тверской, в этом маленьком тусовочном мире креативного меньшинства вы когда-нибудь думали о тех людях, которые всю жизнь учились делать станки, или машины, или самолеты, или ракеты, а потом вынуждены были просто милостыню просить? И вы принимали в этом участие!»

Ну, во-первых, господин Михалков, как же Вам не стыдно? Вы не забыли, что это ВЫ живете на Рублевке, на Николиной Горе, в роскошном особняке? Это ВЫ имеете поместье на Оке не то в 50 , не то в 150 гектаров!

И почему Вы относите меня к «креативному меньшинству»? Мы оба с Вами относимся к этому классу креативного меньшинства, к людям гуманитарных профессий. Или Вы правда причисляете себя к «некреативному большинству»?

Я не знаю, с какой стати Вы, человек, получающий огромные госсредства, вынутые налогами из этих самых людей, вдруг выступаете от их лица. Но если Вы с ними близко знакомы, пригласите этих людей с завода «Калибр» посмотреть мою квартиру на Тверской, которую знает уже каждый омоновец в стране. А потом завезите их в Ваше поместье, где Вы два года назад принимали Мединского и Капкова.

Один из них мне потом потрясенно рассказывал про роскошную, огромную усадьбу, про два гостевых дома на участке. Отдельно — дома для прислуги, конюшня, охотничьи угодья и леса, баня на понтонах прямо на озере — Вы ей особенно гордитесь. Рассказывал и про стол, ломившийся от еды, и про количество слуг, как у настоящего барина. И Вы тут меня за фуа-гра решили пожурить?

Разница между нами лишь в том, что я считаю, что режиссер Вашего уровня имеет право так жить, если, конечно, эти деньги заработал.

Вы обвиняете меня в том, что я, видите ли, про сельское хозяйство не пишу? Не «бью в набат»? Я бью в набат каждый день. Просто мой набат — он другой. Я борюсь за свободу слова как могу, делаю интервью, которые никогда не пропустят по федеральным каналам. На мой взгляд, проблема свободы слова — не менее серьезная, чем сельское хозяйство. В России просто отсутствует жанр журналистских расследований, и ни о какой четвертой власти речь даже близко не идет. Вот это и есть моя борьба и мой набат.

И еще вопрос. Я «принимала в этом участие»? Принимала участие в чем? Что я порушила? Какие заводы остановились по моей вине? Или это мы вместе с Макаревичем набедокурили?

Впрочем, на этот вопрос можете не отвечать. Я понимаю, что Вас в этом месте просто захлестнули эмоции, а творческий человек, конечно, имеет на это право.

3. «Это вы предлагаете, так сказать, сдать Ленинград, чтобы было меньше жертв».

А вот за это я Вам предлагаю либо извиниться, либо привести мне мою прямую цитату, где я это предлагаю. Я не могу отвечать за весь творческий коллектив телекомпании, в которой я работаю. Но лично от себя могу сказать, что сомневаться, спрашивать, рефлексировать — это потребность думающего человека, и неоспоримым истинам от этого ничего не будет. Даже если мне лично этот вопрос не кажется уместным в день памяти, я считаю, что журналист имеет право его задать. И Вы, как образованный человек, должны знать, что одним из первых этот вопрос так сформулировал великий русский писатель Виктор Астафьев, а не телеканал «Дождь».

4. «Я не предлагаю вам встать к станку или доить корову, нет, вы этого не можете. Вы — талантливый человек».

Как же так? Неужели Вы, Никита Сергеевич, в неожиданной для Вас новой роли защитника рабочих и крестьян, считаете, что становиться к станку или доить корову могут люди только бесталанные? Или великий актер на секунду вышел из роли, и Вы сказали то, что действительно думаете?

Кстати, о «доить». Забавно, что Вы выбрали именно этот пример. Доить действительно надо уметь. Потому что доить — это не просто пилить.

5. «Вам не хотелось бы выступить на заводе "Калибр", скажем, или на ферме, где работают с 6 утра до 12 ночи?»

По поводу Вашего предложения выступить перед людьми — я с радостью. Но дело в том, что в нашей, как Вы пишете, «свободной» стране почему-то нигде не дают возможность выступить ни на заводе, ни на телевидении, и уже даже и с плакатом на улице постоять не дают.

Странно, да? Если Вы посодействуете мне в организации этого выступления, я с удовольствием прочитаю и эту свою статью, и другие. Они ведь не об устрицах и фуа-гра (и Вы прекрасно это знаете, в том и мерзость). Они о том, что мечты любого человека, богатого ли, бедного ли, его желание жить спокойной, мирной, доступной и безопасной жизнью всегда в нашей стране значат меньше, чем чьи-то имперские амбиции…

6. «Вы боитесь, что закроют визы и вы не сможете прыгнуть в последний поезд Москва — Рига. Предел мечтаний, теперь я понимаю…»

Мой вопрос в статье про поезд Москва — Рига открыт. Заметьте, я не даю ответа. Его за меня дали Вы, и это показательно.

Был такой анекдот: Рабинович уезжает в Америку в командировку. В день, когда он должен вернуться, приходит письмо: «Друзья, это было непростое решение, но я выбрал свободу». Тут же собирают партсобрание, начинают исключать из партии, ругать страшно. Вдруг входит Рабинович: «Я выбрал свободу, то есть СССР. А вы что подумали?»

Так вот, Никита Сергеевич. Я родилась в этой стране, люблю ее — не политиков и чиновников, а именно страну. И никуда уезжать не собираюсь.

7. Спасибо Вам большое за историю из моего детства, которую я, честно говоря, забыла, а Вы напомнили. «Вошла маленькая девочка, лет 10-11, с охранником, села за стол напротив меня буквально, поздоровались с ней. Она поковыряла вилочкой, что-то покапризничала и ушла. Мама, госпожа Нарусова, сидевшая рядом, когда дверь закрылась, сказала: "Знаете, почему она ушла?" Я говорю: "Нет". – "Она обиделась…" Звенящая пошлость! Вы понимаете, пошло, когда девочка обижается на то, что мужчины не встали, когда она вошла».

Не знаю, как Вам, но мне еще никогда не приходилось оправдываться за мои поступки в десятилетнем возрасте. Кстати, а Вы каким были в 10 лет?

Честно говоря, в рассказанной Вами истории я не вижу ничего ужасного. Ведь, согласитесь, в каждой семье свои нормы воспитания: у кого-то в доме женщины падают ниц при входе мужчины, а где-то мужчины, наоборот, встают при входе женщины… Но дело еще в том, что у этой истории есть предыстория, и ее я помню отлично. До вашего визита в Смольный к нам в гости домой приходили Мстислав Ростропович и Евгений Лебедев. Когда я зашла на кухню, они встали. Я ужасно испугалась, а Ростропович, взяв меня за плечи и хохоча, сказал: «Деточка, запомни: при входе дамы мужчины должны вставать». Вот такой вот урок вежливости.

А тут, как назло, на следующий день пришли Вы. Ну простите, я была восприимчивым и впечатлительным ребенком.

Каюсь: прошли годы, а я по-прежнему всегда отмечаю тех мужчин, которые встают, когда заходит женщина.

Ну и про пошлость. Мне неловко говорить об этом, но вот смотрите: взять прекрасную музыку Артемьева, подложить черно-белые фотографии рабочих и шахтеров, наговорить трагическим голосом притянутый за уши текст… Ну, например, так:

Вот это кажется мне пошлым, банальным приемом, за который Вы бы сильно ругали любого своего студента. Я уверена, что Вы не можете не понимать уровня этой пошлости. Возможно, это понимание и есть самое главное наказание для Вас, человека, прошедшего путь от фильмов «Свой среди чужих», «Пять вечеров», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Раба любви» и «Обломов» до «Предстояния» и фильма-открытки к дню рождения президента «55».

Так что я так делать не буду. Простите еще раз.

А закончить мне бы хотелось не народной поговоркой, как это сделали Вы, известный народник, а так:

«Моральные ценности не продаются. Их можно разрушить, купить их нельзя. Каждая данная моральная ценность нужна только одной стороне, красть и покупать ее не имеет смысла. Господин Президент считает, что купил живописца Квадригу. Это ошибка. Он купил халтурщика Квадригу, а живописец протек у него между пальцами и умер» (братья Стругацкие, «Гадкие лебеди»).