Бостон. Город после взрыва

Новость о том, что в Бостоне произошли взрывы, мы с Володей Роменским узнали от продюсеров ДОЖДЯ, которые попросили нас срочно поехать туда, потому что мы были в это время в Нью-Йорке. В этом весь Нью-Йорк, а может, и вся Америка: люди живут тут своей жизнью, залезая в твиттер или Facebook поздно вечером, чтобы узнать картину дня в целом. Мы молнией двинулись в Бостон. Всех своих американских друзей я оповещала о жуткой трагедии, из моих друзей никто не был в курсе. На Нью-Йорке эти новости никак не отразились, по крайней мере, на тот момент, пока мы были там, всё было как обычно.

Итак, мы приехали в Бостон к часу ночи и застали совершенно вымерший пустой город, хотя мы были уверены, что вокруг злополучного места взрыва будут бродить зеваки и сочувствующие

Но кроме пары машин с вечерними новостями телеканала ABC, нескольких полицейских и пары военных хаммеров мы ничего не увидели. Мы бродили вдоль и поперек, территория вокруг места, где произошел взрыв, была огорожена всего парочкой заборов, расслабленные офицеры military police указывали дружелюбно путь, откуда мы могли бы снять место событий максимально близко, не мешая работе полиции. Они отвечали на вопросы, были весьма лояльны и спокойны, никакого ажиотажа вокруг этого места они не создавали. Ещё запомнились люди, которые большими группами буквально бегом выбегали с чемоданами из отелей, которые расположены на оцепленной территории, а некоторые даже с медалями на шее и в тематических костюмах прошедшего марафона. Почти никто из них не хотел с нами говорить, оно и понятно: люди напуганы и не знают, что делать в таких ситуациях. Но все, с кем нам удавалось всё-таки поговорить — а это разные люди от заправщиков до самих марафонцев — все узнали о трагедии из телевизора. Кто-то сидел в кафе и смотрел телевизор, кто-то был в отеле и смотрел телевизор, кто-то был на работе и смотрел телевизор. Лишь один парень издалека был очевидцем этих событий, но всё, что он смог нам сказать, это то, что всё, что он видел, это ужасно, это кошмар, это боль. Надо ли дальше спрашивать очевидцев, если ответ будет одним и тем же.
Кстати пока мы ехали из Нью-Йорка в Бостон по хайвэю, мы постоянно щелкали радио и из ста радиостанций лишь изредка были какие-то комментарии или сводки о последствиях взрыва. Один радиоведущий с каким-то дозвонившимся слушателем пытались понять, виноват ли Обама в том, что произошло. Мужчина говорит, что виноват, потому что президент, потому что ответственность. Радиоведущий был растерян, он толком и не беседовал, только резюмировал в конце, что все мы дети Божьи и виновный попадет в ад.

А сам город будто умер.

В спальных районах не горел свет, все уже легли спать, ведь завтра опять на работу, в центре города на месте происшествия тоже полнейшая тишина, но, как мне показалось, она не связана с последними событиями,
это просто понедельник, это просто ночь и это просто Бостон.
А сегодня в отеле, в котором мы живем, я увидела группу людей в спортивных костюмах бостонского марафона, которая раздавала медали, паковала чемоданы в ожидании автобуса в аэропорт. Я подошла к ним и поинтересовалась, участвовали ли они в забеге, были ли свидетелями взрыва, кто-то сказал «да». Тогда я попросила о возможности сказать пару слов для российского телеканала, рассказать, как это было, что они видели. На что один из пожилых мужчин очень презрительно переспросил, откуда я, я еще раз повторила, что российский телеканал. ДОЖДЬ называется. Мужчина фыркнул мне в лицо и сказал, что не заинтересован в российском телеканале. Я удивленно замерла на несколько секунд, хотела было уже переспросить, в каком именно он заинтересован, как он с абсолютной ненавистью кинул мне в лицо то, что презирает  политику нашей страны и говорить что-либо для российского канала — это как поддержать северную Корею в их затее с ядерной бомбой. Знаете, я растерялась, извинилась и ушла. А потом мне стало так обидно, я вернулась и спросила, что это еще такое? Что за хамство? При чем тут я и политика Путина, например? И вообще, откуда вы, говорю я.
— Я немец из Германии.
Ппфффф. Вот тут-то мой немецкий язык мне и пригодился. Серьезно? Хотите поговорить о политике России? Давайте, давайте ещё заодно поговорим о политике Германии. О Гитлере, о нацистах, о холокосте давайте поговорим, о Гельмунте Коле давайте пообщаемся.
— Я, говорю я, продолжая свою речь на немецком, за Путина не отвечаю, а вот вы, видимо, за Меркель ручаетесь, поэтому не разговаривайте с ней и на нее обижайтесь, потому как она с Путиным в более доверительных отношениях, чем многие наши россияне.
Получилось эффектно, немецкая команда марофонистов опешила, может, от того, что я вдруг заговорили по-немецки, может, потому, что я так сильно покраснела, что слилась со своей кофтой, а может, они вообще одурели от вчерашнего, а тут еще два идиота в лобби из-за Путина ругаются. Вот такие лесные новости, завтра еще тут остаемся.