Два года за «отсутствие преступления»: победил ли Ильдар Дадин систему

Единственный осужденный

Кроме Дадина, по этой статье обвинялись активисты Владимир Ионов и Марк Гальперин. Однако Ионов в декабре уехал на Украину, а в отношении Гальперина дело продолжается.

Единственный осужденный по статье 212.1 УК РФ Ильдар Дадин был наказан за участие в четырех несогласованных митингах и шествиях в течение года. В августе и сентябре он принял участие в одиночных пикетах в защиту фигурантов Болотного дела и еще в двух антиправительственных пикетах. 5 декабря 2014 года Дадин участвовал в несогласованной акции в честь годовщины начала протестов в 2011 году. Тогда активисты перекрыли Мясницкую улицу с файерами и плакатами «Вчера — Киев, завтра — Москва».

В последний раз Дадина задержали 15 января 2015 года — за одиночный пикет в поддержку Алексея Навального. Тогда Дадину дали 15 суток, после чего выдвинули обвинения по статье 212.1 УК РФ.

«Считал и считаю, что преступления не совершал. Все мои действия за три года протестной деятельности были исключительно мирными и ненасильственными», — говорил Дадин во время заседания суда в феврале 2015 года. В декабре 2015 года Басманный суд приговорил его к трем годам колонии, несмотря на то что прокуратура просила меньший срок — два года.

Адвокаты Дадина тогда настаивали на том, что процесс над Дадиным противоречит Конституции и нарушает его права на свободу мысли и слова, на свободу мирных собраний и гарантию не быть осужденным дважды за одно и то же нарушение.

Резонансное дело

Дело Ильдара Дадина продолжало привлекать к себе внимание после вынесения приговора. При его оглашении в зале суда завязалась потасовка между сторонниками активиста и приставами. А спустя два месяца, в феврале 2016 года, Дадин и Анастасия Зотова поженились в СИЗО.

В марте 2016 года суд сократил срок на полгода, а в апреле Дадина этапировали в СИЗО-1 Санкт-Петербурга, известное как «Кресты», а затем 10 сентября — в сегежскую исправительную колонию в Карелии.

Сразу после прибытия в колонию Дадин оказался в штрафном изоляторе. А в октябре издание «Медуза» опубликовало первое письмо активиста из колонии. В нем Дадин рассказал, что по прибытии у него отобрали все вещи и подбросили два лезвия, чтобы найти их при обыске и за это отправить в изолятор. В ответ Дадин объявил голодовку, после чего, как утверждает осужденный, начались пытки.

Как писал Дадин, 11 сентября начальник колонии Сергей Коссиев с тремя сотрудниками избили его. «Всего избивали за этот день четыре раза, по 10–12 человек одновременно, били ногами. После третьего избиения опустили голову в унитаз прямо в камере ШИЗО», — утверждал Дадин. На следующий день писал активист, ему сковали руки за спиной, подвесили за наручники. По словам Дадина, избиения были регулярными и сопровождались угрозами убить.

После публикации первого письма в управлении ФСИН по Карелии подтвердили применение физической силы к Дадину, объяснив это неподчинением самого заключенного. «Дадин в грубой форме отказался выходить из камеры, принимать положение для обыска, стал хватать руками сотрудников за форменную одежду, в результате чего к нему была применена физическая сила и спецсредства», — сообщили «Новой газете» во ФСИН. Адвокат Дадина Алексей Липцер, комментируя заявление ФСИН в разговоре с Дождем, сказал, что ему неизвестно об этом эпизоде. На следующий день ФСИН заявила, что гражданские врачи не нашли на теле Дадина следов побоев. 

В ноябре жене Дадина Александре Зотовой удалось добиться свидания с мужем, после которого она опубликовала рассказ Дадина о том, что происходило с ним после прибытия в колонию. 

Жена Ильдара Дадина: «Он не может писать, повторяет одно и то же, потом начинает задыхаться»

«Бьют по голове — по затылку, по вискам, по темени, — но не кулаками, а ладонью, так, чтобы не оставалось следов. Бьют ногами — но не носком ботинка, а плашмя подошвой — по туловищу, по ногам, по внутренней стороне бедер, там, где пах. <…> Меня вот заставляли говорить: "Путин наш президент", потому что я оппозиционер», — описывал избиения активист.

Исчезновение

Через неделю после публикации письма жены Дадина ФСИН заявила, что активист подрался с сокамерником. Дадин получил ссадину губы, его сокамерник — многочисленные травмы головы. Конфликт якобы произошел из-за кипятильника, сообщил «РИА Новостям» источник. Жена Дадина в ответ написала, что держать в камере кипятильник запрещено. Позже она написала, что драка была провокацией со стороны начальства колонии. Зотова также рассказала об анонимных письмах, которые получила мать Дадина. В них рассказывалось о том, что ее сын якобы покончил с собой. После письма мать Дадина была госпитализирована. 

В декабре замглавы ФСИН Валерия Максименко заявил, что в деле о пытках и избиениях Дадина «поставлена точка». По его словам, проверки ФСИН и Следственного комитета не выявила «фактов применения к нему незаконных мер», а активиста он назвал «очень талантливым имитатором». «В возбуждении уголовного дела отказано. И сейчас Дадин следует к новому месту отбывания наказания», — добавил он. Позже Максименко заявил, что проверка сообщений Дадина о пытках обошлись ФСИН в миллион рублей.

В декабре Зотова сообщила, что Дадина этапируют на восток. Она написала, что его отправили в Киров, после чего след терялся. Целый месяц о местонахождении осужденного не сообщалось. Лишь в начале января стало известно, что Дадин переведен в ИК-5 в Алтайском крае. 

Пересмотр дела и освобождение

В ноябре глава президентского совета по правам человека Михаил Федотов рассказал Дождю, что о ситуации с Дадиным знает президент Владимир Путин. По его словам, президент предложил расширить возможности общественного контроля в местах принудительного содержания. На заседании совета по права человека в декабре Путин сказал, что относится к ситуации «абсолютно сочувственно и с пониманием», но подробно комментировать не стал.

В декабре стало известно, что Конституционный суд рассмотрит жалобу Дадина. В ней он требовал признать статью 212.1 противоречащей Конституции. В ходе заседания 10 февраля суд потребовал пересмотреть дело Дадина. Конституционный суд обратил внимание на то, что на момент заведения уголовного дела судебные решения об административных нарушениях еще не вступили в законную силу, а значит, не могли стать основой для уголовного преследования.

В среду, 22 февраля, президиум Верховного суда отменил приговор Ильдару Дадину. Теперь он может выйти на свободу. Зотова в интервью Дождю призналась, что все были удивлены, как быстро Верховный суд пересмотрел дело Дадина и предполагает, что это связано с резонансом, который вызвал процесс в мире. «Я боюсь, что его освободят, а потом снова арестуют», — призналась она и добавила, что надеется теперь уехать с мужем из России. 

Итог дела

Рассматривая жалобу Дадина, Конституционный суд принял решение о необходимости внести корректировки в статью, по которой был осужден активист. Конституционный суд напомнил законодателю, что стоит создавать более конкретные нормы об уголовной ответственности, считает бывший судья Конституционного суда Тамара Морщакова. «Суд пока только уповает на законодателя, который с точки зрения предположения его разумности и вменяемости должен прореагировать на решения Конституционного суда», — сказала Морщакова

Конституционный суд также признал, что даже если уголовная ответственность устанавливается, то ни законодатель, ни тем более правоприменитель не могут назначать не соразмерные деянию меры уголовно-правового характера. По сути КС заявил, что задача государства на митингах — обеспечивать безопасность, а не сажать в автозаки по любому поводу, уверена доктор юридических наук, профессор ВШЭ Елена Лукьянова. 

Госдума может поправить статью 212.1 УК РФ уже весной. Но даже если законодатель этого не сделает, то «уголовная ответственность за такого рода деяния становится фактически невозможной для каждого дела», говорит Морщакова. «У постановления этого суда есть сила, собственно, того закона, который Конституционный суд применял, ― федерального конституционного закона о Конституционном суде, когда он рассматривал это дело. Поэтому независимо от того, что это только судебное решение, это судебное решение более высокого нормативного свойства, чем те решения, которые принимаются в обычных судах»,  —  резюмирует Морщакова.

Даниил Сотников